Дальний восток

– Мидория-кун, ты чего тут сидишь? – удивленно спросила Кьека, заглянув в палатку. Она присела на свою половину, внимательно на него посмотрев. Изуку глянул на нее и только вздохнул. Раньше ему казалось, что было бы очень здорово, если бы Шото влюбился в него. Но за последние три дня омега успел в своем глупом желании разочароваться. Нет, конечно, ему было очень приятно. Тодороки всюду за ним ходил и смотрел добрыми, влюбленными глазами. Сыпал комплиментами, вгоняя Мидорию в краску. И вот последнее было самым неприятным. Альфа норовил взять мужа за руку, неожиданно обнять или притянуть к себе. Он часто безо всякой задней мысли говорил всякие двусмысленные фразы. Изуку это жутко смущало, он краснел и терялся. И ему было стыдно, что такое происходит на глазах у их одноклассников. – Так… просто… – Мидория вздохнул. – Ты не заболел? – учтиво поинтересовалась Джиро. – Нет-нет, – Изуку покачал головой. Ему хотелось увидеть Шото, поговорить с ним, подержаться за ручки. Но он переживал, что альфа опять начнет странно себя вести. – Ну смотри, – девушка пожала плечами и прилегла, уставившись в телефон. Мидория вздохнул. Учителя закончили лекции полчаса назад. Тодороки сразу же подошел к нему, хотел что-то предложить. Но Изуку растерялся и поспешил сбежать от него… Так глупо. И вот сейчас, спустя двадцать восемь минут, омега уже скучает. Но выходить боязно. Он сидел в задумчивости ещё около минуты. А после почувствовал, что желание увидеть Шото пересиливает, и вышел. Солнце сразу же забрезжило в глаза, омега зажмурился. Он быстро и одновременно неуверенно прошел до палатки, где должен был жить Тодороки. Откуда ни возьмись в голове Изуку промелькнула шальная мысль, что здорово было бы ночевать вместе… – Изуку, – его окликнули. Омега вздрогнул и обернулся. – Шото, – он застенчиво улыбнулся, сразу же почувствовав себя неловко. – Ты не меня искал? – ревностно спросил Тодороки и взял мужа за руку, крепко сжимая пальцами. – Тебя, – признался Мидория и глупо улыбнулся. – Я рад, – альфа просиял. Он подошел ближе, встав к омеге вплотную. Наклонился, будто собирался его поцеловать, но так этого и не сделал, лишь улыбнувшись. Изуку мгновенно вспыхнул. Он растерялся и смущенно отвел глаза. Ему нравилось так стоять, даже очень. Любимый кокосовый аромат окутывал, успокаивал. Но Мидория не мог не смущаться. Ему было просто до жути стыдно перед одноклассниками, которые могли невесть что подумать. И перед учителями тоже! – Шото, – омега вздрогнул и отпрянул, – я… – он застенчиво улыбнулся. – Ты? – Тодороки внимательно на него посмотрел. Его зрачки вновь были расширены. – Я… – Изуку покраснел ещё гуще. Хотя казалось, больше уже некуда. Его сердце застучало в груди быстрее. – Я хотел поговорить. – Я тоже, – тихо отозвался альфа. – Давай отойдем, – Мидория неуверенно потянул мужа за руку к тропинке, сгорая со стыда. Но вскоре предпочел всё же отпустить его, жутко стесняясь. Шото воспринял это на свой счет и нахмурился. – И о чем ты хотел поговорить? – настороженно спросил он. – М… дело в том, что мне… – Изуку закусил губу, – ты меня смущаешь, – перешел он сразу к делу. – Очень сильно. – Я? – искренне удивился Тодороки. – Да! – омега прижал ладони к щекам. – Ты подходишь очень близко и говоришь странные вещи… берешь меня за руки, постоянно куда-то тянешь! – Тебе неприятно? – насторожился альфа. – Ну… – Мидория смутился, – нет… приятно. Но… меня это сильно смущает, – пробурчал он. – Я чувствую себя некомфортно из-за того, что кругом много других людей: наши одноклассники, учителя. – Хм… – Шото нахмурился задумавшись, – так… э… И что? – Ну… – Изуку растерялся. – Давай ты прекратишь так себя вести. – Почему? – Мне неловко. – Но тебе же нравится, – удивленно заметил Тодороки. – М… – Как я должен себя вести? – нахмурился альфа, став жутко серьезным. Мидория глянул на него, и его сердце пропустило удар. Он глупо заулыбался. Изуку знал, что многие омеги не любят этого в альфах, но ему страшно нравилось, когда Шото становился воинственным и деловым. – Ну… как раньше… – Всегда? – насторожился Тодороки. – В смысле? – Всегда или… или только на публике? – О… – Мидория глупо улыбнулся. Он смущенно отвел глаза. – Ну… на публике, – пробурчал он. – Когда мы наедине, то… – Изуку жутко смутился и замолчал. Шото резко шагнул к нему, схватив за руку. – Хорошо, – горячо сказал он. – Прости, я не думал, что делаю тебе дискомфортно. Омега улыбнулся. – Не обижаешься? – Я? Нет. – Хорошо, а то я волновался, что ты перестанешь… меня любить и все дела, – Мидория закусил губу. – Глупости, – Тодороки притянул его к себе, обхватив руками за талию. – Я же могу так сделать? – настороженно спросил он. – Ну… мы же одни. – Можешь, – застенчиво ответил Изуку и несмело положил голову ему на плечо, чувствуя, как сердце мечется по всей грудной клетке, а дыхание перехватывает. Шото незаметно понюхал его волосы, улыбнувшись. Около минуты они стояли в молчании. Мидория чувствовал себя героем фильма, а Тодороки пытался выбросить из головы всякие непотребства. – Изуку, а… я тоже хотел поговорить, – напомнил альфа. – О чем? – омега поднял голову. Их носы оказались очень близко. – Ну… о том, что ты чувствуешь, – шепотом проговорил Шото. – Я думал, что ты сам об этом заговоришь. Но ты молчишь рыбкой и позавчера, и вчера. – О… – Мидория растерялся. – А что тебя интересует? – уточнил он. – Нравлюсь ли я тебе? Хотя бы чуть-чуть! – взволнованно спросил Тодороки. Изуку отвел глаза. – Ну… я ведь уже говорил, что ты дорог мне. Что я… в какой-то степени тебя люблю. – Нет, – Шото поморщился, – я рад, конечно, но, Изуку, любовь бывает разная. Если ты видишь во мне лишь друга… или просто близкого человека, то это не тоже самое, – тихо проговорил он. Мидория удивленно на него посмотрел. Казалось, альфа переживал по этому поводу намного сильнее, чем пытался показать. – Ну… я не знаю, – омега робко переступил с ноги на ногу. – Когда ты рядом, мое сердце… делает «У-ух»! И «Бум-бум-бум!» – рассказал Изуку. – И мне нравится, когда мы держимся за руки. Или… – его голос стих, став лишь еле различимым шепотом, – когда ты меня целуешь. Но Тодороки услышал его. И, пользуясь случаем, резко припал к губам омеги, целуя. Тот замер, его глаза расширились. Дыхание перехватило, в животе что-то скрутилось. Сердце забилось быстро-быстро, он задрожал. Ноги будто стали ватными, и мысленно Мидория вновь порадовался, что Шото его обнимает. В случае чего не даст упасть… Альфа отстранился через несколько секунд. – Тебе нравится? – с тревогой в голосе спросил он. – Угу… – Изуку смущенно опустил глаза. – Но я не знаю… влюбленность это или что. Я… я… – он робко пожал плечами. Тодороки молчал. Он внимательно на него смотрел, а Мидория смущенно не поднимал глаз. Поэтому через пару минут Шото тихо проговорил: – Ты не знаешь, что это, верно? И предпочитаешь ничего с этим не делать, ведь мы и так женаты. – Угу, – омега неуверенно покивал. – Если бы мы родились здесь и я почувствовал бы что-то такое к тебе, то обязательно начал бы… общаться, не знаю, позвал бы тебя гулять. Но… так… Тодороки не дослушал его. Он дернулся, притянув Изуку ещё ближе к себя, и вновь поцеловал его, зажмурив глаза. Омега тихонько пискнул, обхватив его руками за шею. Он привстал на носочки, сам прижимаясь к альфе ближе. Мидории было стыдно признаться, что ему очень это нравится. Он плохо разбирался в своих чувствах и эмоциях, не мог объяснить словами, что твориться в его душе. Но сейчас он ярко ощущал, что ему страшно нравится. Происходит именно то, чего хочет всё его естество. Изуку прикрыл глаза, чувствуя, как аромат Шото усиливается. Он не знал, с чем это может быть связано, но ему жутко нравилось. Альфа отстранился через полминуты. Между их губами натянулась тонкая ниточка слюны, что тут же разорвалась. Мидория вспыхнул. Он нервно вздохнул и отвернулся. – Всё в порядке? – заботливо уточнил Тодороки. – Угу, – Изуку еле заметно покивал. – Шото, боюсь, твой отец отправит меня обратно. – Почему? – альфа нахмурился, всполошившись. – Из-за меня? Ты перестал мне доверять? – забеспокоился он. – О… нет, – омега удивленно на него посмотрел, – скорее наоборот, – растерянно заметил он. – Нет, мне кажется, что… когда мы вернемся домой, то будем странно себя вести. Не знаю, как ты, но я точно буду! У меня будет кругом идти голова, замирать сердце. Я… я… – Изуку взволнованно взмахнул руками. – Твой отец, боюсь, заметит, что между нами что-то изменилось. И… отправит меня на родину к маме… – Нет! – Тодороки в ужасе дернулся. – Ни за что! Я не хочу, чтобы ты уезжал! – Я тоже не хочу… – Мидория качнул головой. – Но он так много злится… – Вроде в день нашего отъезда он был чуть спокойнее. Не переживай, – Шото притянул мужа к себе и поцеловал его в макушку. – Всё будет в порядке, я уверен, – тихо проговорил он. После они решили пойти на пляж. Купаться не стали: никому не хотелось лишний раз раздеваться и мочиться. Просто расселись на теплых камешках, устремив взгляд вдаль на реку. Изуку слегка улыбался, прикрыв глаза. А Тодороки пристально смотрел на него, изучая глазами. Он изредка облизывал губы, чуть нервно вздыхая. Мидория радовался, не зная, стоит ли ему позвонить сегодня вечером маме и рассказать ей о том, что их отношения с Шото стали теплее. Или же это отнюдь неважная информация? Изуку звонил родителям практически каждый день, рассказывал обо всякой ерунде. Немного подумав, омега решил, что нет. Не будет он никому ничего говорить. Слишком уж смущает. – Изуку, – ему на ухо вдруг выдохнули горячим воздухом. Мидория вздрогнул, его пробрало до мурашек. Он резко обернулся, открыв глаза. – Шото? – их носы оказались в сантиметре друг от друга. – Я хотел тебя спросить, – Тодороки качнул головой, специально отводя глаза, – про… кое-что. – Ну… спрашивай, – омега подался в его сторону, весь обратившись в слух. В голове тут же закружили странные мысли и самые глупые идеи. Он вспомнил их недавний разговор, вспомнил, как альфа говорил про детей и совместную жизнь. Щеки запылали, только Мидория подумал, какие будут между ними отношения, когда они начнут жить вместе. Какими вещами они будут заниматься… – В тот день, когда учитель только объявил об экскурсии. А ты ещё на отца накричал, – Шото пожевал губами. Изуку встревоженно поежился. Он посмотрел на альфу снизу вверх, беспокоясь, что же тот сейчас скажет. – Помню… и что? – В тот день… в твоей комнате… кое-что выпало из твоего шкафа, – неопределенно качнул головой Тодороки. Омега дернулся, вспыхнув. Он отвернулся, мгновенно поняв, о чем альфа будет говорить. – Ну… да… и что? – В том пакете, – Шото внимательно уставился на мужа, – что там было? – М… – Мидория растерялся. Он застенчиво потупил взгляд, перебирая пальцами. – Зачем ты спрашиваешь? – смущенно спросил Изуку. Альфа качнул головой вновь. – Ну… мне любопытно. Отец так кричал. – Шото, мне кажется… ты и так знаешь, что там было. – Да, – с небольшой задержкой ответил Тодороки и кивнул. – Знаю. И у меня к тебе серьезный вопрос. – М? – омега испуганно на него посмотрел. – Это не мое! – воскликнул он. – Это мне подбросили! С губ альфы сорвался нервный смешок. – Чего? – он усмехнулся. – Изуку, я серьезно. Откуда это у тебя? И зачем? – Ну… помнишь, мы… то есть, я пошел гулять вместе с Югой и Денки. В тот день… мы обошли много магазинов… – Мидория потупил взгляд. – Помню, – скрипнул недовольно Тодороки зубами. – Вы тогда с альфой гуляли, – он поморщился. – Ну-ну, – омега примирительно улыбнулся, – это случайность. В общем… Денки утянул нас в магазин… один… там продавали… – он закусил губу. Шото нахмурился. – Что продавали? – насторожился он. – М… нижнее белье, – Изуку поспешил отвернуться. – Я просто ждал, пока они сделают покупки, и мы выйдем. Но… ну… Юга… в общем… ну… так получилось, что один комплект он решил подарить мне. – Э… – Тодороки прищурился. – Только не надо подробностей! – в ужасе вскричал Мидория. Ему всё ещё было стыдно вспоминать об этом. – М… ладно, – альфа серьезно кивнул. – Что ж… – он направил взгляд на реку. Омега несколько секунд на него смотрел из-под челки, а после отвернулся, густо покраснев. Шото о чем-то серьезно думал. Он чуть хмурился, его глаза заволокла легкая дымка. Изуку беспокоился, не подумает ли муж о нем чего-то плохого, нервно перебирая пальцами край футболки. – М… что ты думаешь? Что-то нехорошее про меня? – обеспокоенно спросил Мидория. Тодороки аж подпрыгнул. – Как ты… – и тут же прикусил губу. – Ах, ты что! Я же не нарочно! Юга меня заставил практически, – омега схватился за голову, – я вовсе не какой-нибудь извращенец! – А… – Шото нахмурился, а после кивнул. – Нет… я не думаю, что ты плохой человек, – качну он головой. – А что же ты думаешь? – заволновался Изуку. – Что-то нехорошее про меня… – повторил он, задумавшись. Тодороки смущенно отвернулся. Омега схватил его за руку, прижавшись сбоку. Сделал вопросительное лицо, и альфа, глянув на него, не смог сопротивляться, ответив: – Я… думаю про тебя… точнее, о тебе. Представляю… – Шото виновато опустил взгляд, – как бы ты… как бы ты выглядел в том белье, – покаялся он. Мидория глупо моргнул, а после подпрыгнул на месте. Он схватился в шоке за сердце, отползая назад. – Ты что! Фу! Прекрати! Прекрати это представлять! – Изуку обиженно ударил мужа в плечо. Тому не было больно, но он зачем-то завалился набок, кряхтя. – Прости… – сдавленно пробубнил Тодороки. – Просто я думал, раз у нас такие отношения… мы влюблены и… ну… значит, что… это нормально… – виновато объяснил он. Мидория надулся и отвернулся. – С тобой что-то сделала Япония, – недовольно проговорил он. – Точно-точно! Нужно срочно домой возвращаться, а то совсем уже… – зашипел Изуку. – О таких вещах ведь не надо думать до взрослой жизни, – добавил он тише. Шото виновато склонил голову. – Прости… просто… я знаю, что должен с этим бороться, но у меня в голове одни пошлости, когда ты рядом, – пробурчал Тодороки. Омега вспыхнул. – Фу, – он обиженно надулся. Но ничего больше не сказал, ведь в его голове тоже частенько проскальзывали какие-то такие мысли. – Я порой тоже… думаю о… – добавил Мидория через полминуты. А после смолк, смутившись. – Но вслух об этом не надо говорить! Они вернулись в палатки только к вечеру. Следующий день начался очень радостно. Изуку проснулся с улыбкой. Теперь он чувствовал себя хорошо, вдохновленный тем, что с Шото они всё разрешили. От взаимной влюбленности его переполнял настоящий восторг. Последний дни на природе пролетели незаметно. Они изучали породы и всем классом кривились от страшных насекомых. Поздно вечером прибыли обратно в город. Ленивые и сонные вывалились из автобуса, зевая. – Давайте сюда заявления о самостоятельном уходе и можете расходиться по домам, – объявил Айзава. Школьники устало загомонили, доставая из рюкзаков листки, отдали их классному руководителю и спешно направились каждый в свою сторону. Мидория сонно зевнул. Тодороки схватил его за руку и потащил к дому. Изуку никуда торопиться не собирался: он устал. А Шото ждать был не намерен: поздно. Омега глянул на магазин с сочувствием, ему захотелось купить чего-нибудь вкусненького. Но сил на это уже не было. – О, отец уже звонит, – недовольно сказал альфа, доставая мобильный. – Да. Да-да. Нет. Только возвращаемся. Скоро будем. Нет. Ты нормальный? Нет! Всё, – и он отключается. Мидория удивленно посмотрел на мужа. – Что говорит? – Спрашивал опять, не упали ли мы ко греху? – поморщился Тодороки и закатил глаза. Изуку от его выражение лица глупо хихикнул. – Ну… чего ты так. Его страхи совсем не беспочвенны. Мы ведь… – он потупил взгляд и снова захихикал. Шото удивленно на него посмотрел. – Ах, если бы мы могли сделать это снова, – вздохнул он вслух. Безо всякой задней мысли, лишь выражая эмоции. Когда смысл сказанного дошел до Тодороки, он вспыхнул. Смутился и отвернулся, виновато опуская глаза. Вслух он этого говорить не собирался. Но в отличие от ожидания, Мидория не стал опять возмущаться. Он качнул головой и отвел глаза. – Я… понимаю тебя, – тихонько сказал он. Альфа вздрогнул. Он в шоке глянул на мужа. – Да? – Ну… не знаю, – Изуку потупил взгляд. – Когда мы целуемся, у меня в животе… прям… все сжимается, бабочки будто. Так странно… и я начинаю думать, что хочу… – он закусил губу, глянув на шокированного мужа. – Ой! Нет! Я не… я не хотел этого говорить! Сделай вид, что не слышал! Тодороки болванчиком кивнул. Но дословно запомнил каждое слово. Они поднялись по лестнице, медленно открыли дверь. – Может, сделать вид, что мы в ссоре? – предположил тихо Шото. Мидория хихикнул. – Чтобы твой отец ничего странного не думал? – он глупо улыбнулся. – Нет, я плохой актер… – Мы вернулись! – крикнул Тодороки, пропуская мужа вперед в прихожую. Вошел спешно следом, закрывая дверь. На кухне горел свет. Подростки стянули обувь, направились мыть руки. К ним навстречу так никто и не вышел. Изуку робко прошел на кухню и замер в дверях, обнаружив свекра на кухне. Тот сидел на стуле и выглядел мрачнее тучи. – Здравствуйте, – тихо пискнул он. Энджи медленно поднял на него взгляд. Злой, раздраженный. – Ну привет, – он поднялся. Мидория задрожал, испугавшись, что он каким-то образом узнал об их обмане. Узнал, что они уже занимались… тем самым, и сейчас будет их убивать. – Отец, – из коридора тут же показался Шото, что схватил мужа за руку и потянул к себе за спину, пряча от Энджи. Тот недовольно на них посмотрел, но кричать не стал. Лишь пробубнил: – Завтра возвращаемся домой. – Что? – Изуку вздрогнул, решив, что обращаются непосредственно к нему. Сейчас он никак не был готов бросить Тодороки. – Мы едем домой, – повторил Энджи. – Я разорвал контракт с партнерами, – буркнул он. – Они те ещё с… собаки. – О… – Мидория удивленно похлопал глаза. – Ясно, – он кивнул и поспешил выйти с кухни. Шото же ещё немного расспросил отца о случившемся, а после тоже вышел. Они с Изуку разобрали свои вещи, что-то закинули в стирку. Старались сильно не контактировать, чтобы не вызывать лишних подозрений. Энджи ходил страшно злой и недовольный, никому не хотелось попасть под горячую руку. Несмотря на позднее время, Шото решил приготовить ужин. Мидория его поддержал, поэтому они двое суетились по кухне. Удивительно, но Энджи не стоял надсмотрщиком над ними, занимаясь какими-то своими делами. – Значит, это наш последний день здесь? – тихо спросил Изуку. – Значит так, – вздохнул Тодороки, отмывая сковородку. – А я… уже привык к новой школе, – протянул омега. – Я тоже. И в целом… такая жизнь. – Да… – Мидория обернулся, глянув на него. Они пересеклись взглядами и одновременно отвернулись. – Жить вместе… оказалось здорово. – Здорово, – подтвердил Шото. – Ты всегда рядом… твой запах повсюду, – он нежно улыбнулся, – это прекрасно. – Угу, – Изуку смущенно кивнул. – Последняя ночь под одной крышей, – он вздрогнул, в голове опять появились какие-то нехорошие мысли. Тодороки странно блеснул глазами, кажется, подумав о том же самом. – Я не вынесу этого, – вдруг болезненно выдохнул альфа. – Мы будем редко с тобой видеться! Я даже за руку лишний раз тебя взять не смогу! – Угу… – Мидория удрученно опустил голову. Только он успел прочувствовать, что значит жить вместе, как всё. – Изуку, – Шото медленно подошел к мужу. Тот удивленно обернулся. – В последний раз я вижу… тебя таким домашним, – тихо сказал он. – Отец сказал, самолет завтра днем. – М… – омега грустно вздохнул. – ага… Мне нравится с тобой жить, – протянул он. – И немного жалко покидать наших одноклассников… я успел привыкнуть к ним. – Согласен… Они внимательно смотрели друг другу в глаза, а после Мидория подался вперед и, привстав на носочки, поцеловал мужа в губы. Тот лишь на мгновение позволил себе насладиться моментом, а после резко отстранил его. – Изуку, нас могут заметить, – выдохнул Тодороки. – Прости, – омега вспыхнул и отвернулся. Как он мог не подумать об этом. – Я просто… я… потом возможности такой не будет, – пробормотал он и покраснел ещё сильнее. – Я понимаю, – Шото мягко улыбнулся.