***
Месяцы летели достаточно быстро. Движение ребёнка в моем заметно округлившемся животе, чувствовались как то по особенному. Я была очень счастлива, что вскоре на свет появиться ребёнок. Но всё же беременность это не курорт. Спина постоянно ныла, голова раскалывалась от боли, я стала более нервной, поэтому часто срывалась на детях, которые решили активизировать всю свою энергию. Они прыгали, бегали, орали… В общем мало чем отличались от обычных детей. Иной раз, прям убить хотелось. Но мы же примерные матери, надо поддерживать эту легенду. Но даже эта извечная мантра самоубеждения, уже трещала по швам и мало чем помогала. Всё равно убью когда-нибудь. Я молила Аллаха, чтобы дети скорее выросли и закончили свои детские шалости. Ну куда уж там. Ладно, надеюсь переживем. На улице разгорелось жаркое лето. Было жарко. Мне находящейся на 7-8 месяце беременности, особенно. Фарья со дня на день должна была разродиться. Повелитель, как мне сообщили уже движется в столицу с победой. Если быть максимально честной, мне не хватало Мурада. Я скучала и практически каждый день писала ему письма. Он отвечал мне. Мне запомнилось многое, но тронуло струны моей души лишь это: Я страстью сбит с пути. Брожу я, как в пустыне. Заботам нет числа. Мне ничего не снится. Моя душа больна. Но если кровь остынет, Твой взгляд меня спасет, любимая Айше! Наконец, султан въехал в Стамбул. Народ на улицах гудел, восхваляя своего падишаха. Люди были довольны новыми завоеваниями, торговцы ликовали, наконец у янычар будет достаточно денег, чтобы купить их товар. Я стояла в башне справедливости совершенно одна, созерцая возвращение падишаха. Малыш в моем чреве начал активно пинать меня, словно чувствуя приближение отца. — Ну-ну, успокойся, совсем скоро мы будем вместе. — Прошептала я, поглаживая выпирающий живот и поспешила к главным покоем, где уже собрались все члены династии. Ожидание в покоях оказалось ещё более томительным, Фарья опять съязвила, но мне было не до неё. Двери распахнулись, все склонились в поклоне. Мурад вернулся. Фарья бесцеремонно подбежала к султану и накинулась на него, обнимая. Было ясно, что повелителю крайне неприятны её объятья. Какое невежество! Фарья так и не выучила здешний этикет, а стоило бы. Кое как отцепив от себя Фарью, он велел ей отправиться на место и подошел ко мне. Я поцеловала его руку и заглянула глубоко в его карие глаза. Там было счастье смешанное с любовью. Ахмед и Ханзаде подбежали к отцу и обняли его. — Айше, как ты? — Наконец произнес Мурад. — Всё хорошо, вы вернулись и дворец наполнился светом. Дети здоровы. — Я вновь улыбнулась, совершенно машинально поглаживая живот. Видимо это привлекло внимание падишаха и он тоже приложил ладонь к моему животу. Ребёнок внутри опять начал пинаться, прямо под руку султану, это вызвало его смех. — Даст Аллах, вскоре я подарю вам ребёнка. Но тут нашу семейную идиллию прервал крик Фарьи. — Мой сын! Шехзаде на подходе. — Венгерка схватилась за огромный живот и ещё раз закричала от боли. В покоях началась суматоха. Служанки вывели фаворитку из покоев султана. Все были очень удивлены, что роды у неё начались сейчас, ведь лекарь уверяла, что ребёнок появиться не раньше чем через неделю. Я решила ещё больше показать какая добрая зайка и выдала такую фразу: — Пусть Аллах пошлет ей легкие роды. — Аминь, Айше. — Мурад был очень взволнован.***
Рожала Фарья не очень долго, всего то шесть часов. Крик младенца я слышала даже на расстоянии от покоев Фарьи, это оглушительный рев вонзался мне в голову снова и снова. Хотя возможно, это была обычная галлюцинация. Связанная с моими внутренними страхами. Нужно было идти на имянаречение. С грустью я покрыла голову серым платком, который очень подходил к моему серому платью свободного кроя. Нарин подбежала ко мне, улыбаясь во все тридцать два зуба. Видимо, принесла хорошую новость. Которая могла быть только одной. — Госпожа, у неё родилась девочка! Девочка. Что ж, очень хорошо. Доставит мне меньше проблем. Так, надо собраться и идти на имянаречение, а то без меня начнут. Скажут потом, вот какая Айше злыдня ревнивая. Не-не-не, я хорошая, добрая зайка. Главное не заржать на этом мероприятии. Иду, счастливая до жопы, по другому и не скажешь, бедрами слегка так виляю. Танцевать хочется. Ладно, позже натанцуюсь. Я невольно представила как это на самом деле смотрится. Хах, танцы бегемотика. Ну эта шалапундра сидит на кровати хандрит, аж пожалеть захотелось. Так и хотелось сказать: — Мальчиков рожать ещё уметь надо. — Но я и звука не произнесла, просто тихонько наблюдала, как Мурад читает молитву. Назвали девочку — Айлин. Ох, она хоть и девочка, но как научиться говорить ЯЖДИНАСТИЯ начнется. Будет там права своей матери отстаивать как Михримах, например. Пипец, лучше бы она шехзаде родила, его хоть убить можно. А девочку то и не за что убивать, только бесячие они эти династийки, до ужаса. Но да ладно, не наследник и то хорошо. Сейчас девочка угрозы не несёт. Мой сын взойдёт на трон. Мой сын взойдёт на трон. Мой сын взойдёт на трон. Эту мантру я мысленно прокручивала в голове пока шагала к своим покоям. Теперь к более серьёзным новостям. Шехзаде Баязида казнили в походе, за предательство. Ибрагим от этого совсем обезумил. Сразу после возвращения, его поместили в лечебницу. Мне было его жаль, где то там, в самой глубине моей черствой души.***
За эти полтора месяца, я была самой нежной и чуткой с Мурадом. Это не прошло зря. Однажды, он завязал мне глаза шелковой лентой и повел в неизвестное направление. Я была в страшном испуге. Это что блин, за заскоки? А если меня казнят там? Мои глаза развязали и я узрела знакомую картину. Ну конечно, башня, сериальный никях Фарьи и Мурада. Но похоже Фарье не светит. А мне светит. — Повелитель… это… — Приходя в себя от шока произнесла я, но Мурад жестами показал мне смотреть дальше, я впилась глазами вниз, там где проводилась церемония. — По воле всемогущего Аллаха, по завету избранного пророка, по решению улемов, в присутствии свидетелей. — Мурад, неужели это свадьба? — Обернувшись к нему спросила я. Но лишь удовлетворенно кивнул. — Как её свидетель, принимаешь ли ты в мужья султана Мурада хана, сына Ахмед хана, давшего калым в двести тысяч акче. — Принимаю. — Принимаешь? — Принимаю. — Принимаешь? — Принимаю. Я издала тихий смех радости. В моей душе всё расцвело вмиг. Не было человека счастливее меня. — Как представитель султана Мурада хана, принимаешь ли ты в законные жены Айше султан, дочь Абдуллы, которую вы просили. — Принимаю. — Принимаешь? — Принимаю. — Принимаешь? — Принимаю. — А вы, в качестве свидетелей, подтверждаете? — Подтверждаем. — Подтверждаете? — Подтверждаем. — Подтверждаете? — Подтверждаем. — Я в присутствии всех свидетелей объявляю этот брак совершенным. Мое сердце рвалось наружу, мне хотелось парить над землей от того всепоглощающего чувства радости и триумфа над соперницей. Если бы мне позволяло место и положение не беременяшки, которой надо через раз дышать, а то мало ли с ребёнком голубых кровей случиться что-нибудь, я бы прыгала и кружилась от счастья. Но я лишь прижалась к Мураду и тихо проронила пару слезинок от счастья. Теперь я, свободная женщина, законная супруга самого кровавого султана за всю историю, Хасеки Айше султан.