Compulsion

Дэсон не знает, куда себя девать, он то подскакивает в поисках какой-нибудь мелочи, то замирает на стуле, следя за ловкими руками Ёнбэ, что-то смешивающими и нарезающими. У него внутри полный кавардак, и он уже не уверен, что дело только в Сынхёне, вернее, в его отсутствии. - Как у вас дела? - Ёнбэ словно читает его мысли, методично помешивая что-то булькающее в кастрюльке. Дэсон подпрыгивает на месте. - А? С кем? - Ну не с Хёнсоком же, - смеется Тэян, пробуя что получилось. - С хёном, конечно. - Ммм... - Дэсон наконец-то пристраивается на стуле, подтягивая одно колено к груди. - У нас все в порядке. - Угу, и поэтому ты сидишь тут сегодня один? - Впервые за год! Ёнбэ окидывает взглядом насупившегося на стуле омегу и фыркает. Что ему еще остается кроме этого? Лук на сковороде призывно шипит и Тэян пользуется моментом, чтобы отвлечься. На самом деле, он понятия не имеет, зачем на самом деле приехал. Хотя даже сама мысль о том, что Дэсону тут может быть плохо, переворачивает внутри что-то и укладывает острым ребром вверх. Ёнбэ хочется обнять парня, пообещать, что все будет хорошо... Но врать ему уже совсем неохота. То же самое, что сейчас неудобно лежит, говорит ему, что если как минимум один из его знакомых идиотов возьмется за голову, то Дэсону будет определенно не хорошо. Ему гадко от самого себя, но он совершенно не против такого сценария. Плевать на Джиёна с его заморочками, на Сынхёна с его альфа-херней. На всех остальных тем более плевать. Он хочет просто... Получить то, что хочет. Дерьмовый из него принц. Джиён пролистывает календарь, размышляя над датой, отмеченной крестиком. Вот так, простенько и без изысков, он уже в течение двух лет ставит крест на нескольких днях в каждом месяце. Он вздыхает и отбрасывает телефон в сторону. Нужно решать, что делать в эту течку. Теоретически, теперь у него есть парень, и он может не изобретать велосипеда, просто... Ну, позволив Донуку делать все, что будет нужно. А практически его выворачивает от одной только мысли об этом. Не такой судьбы для себя он хотел, хоть и понимает теперь, что никуда от этого не денется. Он уже подписал контракт, пожал руку дьяволу и теперь сидит в ожидании обещанного фуршета. Фуршета, от которого у него точно будет несварение. Джиёну паршиво, но не настолько паршиво, чтобы отменить назначенную на завтра предварительную запись. Тем более, тот, из-за кого ему паршиво в первую очередь, сейчас не у себя дома, а за соседней стенкой. - К черту, - повторяет Джиён в который раз, словно заклинание, и переворачивается на другой бок. В комнате рядом ворочается Сынхён. Что-то не дает ему уснуть, и он хотел бы думать, будто дело в том, что тут нет Дэсона, но скорее уж в том, что тут есть кое-кто помимо Дэсона. - Нет, - шепчет он, прижимая ладони к глазам, - нет, это не может быть правдой. Ладони очень плохо укрывают его от окружающего назойливого мира и просто ужасно от аромата, словно бы просачивающегося отовсюду. Из-под двери, через розетки и любые даже самые мелкие поры в стенах. Сынхён тихо скулит, словно попавший в ловушку зверь. Квон Джиёна можно хотеть. Его можно трогать, целовать и заниматься с ним любовью. Эта гребаная простая как мир истина слишком долго добиралась до его медвежьего сознания. Настолько долго, что это с Джиёном можно делать... Но не ему. Не ему. Словно сомнамбула, Сынхён лезет в карман за мобильником и дрожащими пальцами вбивает пароль, стоящий на фотографии. Как они смотрятся вместе? Сынхёну, кажется, абсолютно насрать на это. Единственное, что имеет значение: Джиён смотрит на него так, что почти можно поверить... Почти можно... Топ стискивает зубы до скрипа и зарывается лицом в одеяло. Как он мог раньше не чувствовать, как нестерпимо притягательно пахнет лидер? И что ему с этим теперь делать? Ёнбэ с почти отеческой заботой следит за тем, чтобы на тарелке у Дэсона ничего не осталось, и успокаивается, только когда омега отваливается от стола, озадаченно поглаживая себя по животу. - Все, больше ни кусочка не влезет! - А как же десерт? - Ёнбэ хитро жмурится, внося легкий пудинг, пахнущий мечтой сладкоежки. - Хён! Ты представляешь, сколько я все это буду сгонять? - ужасается Дэсон. Но Тэян в ответ на это лишь пожимает плечами. - Если ты не будешь, я съем сам. - Ну уж нет! - Дэсон тут же подскакивает, вырывая свою порцию, и заливисто хохочет, - на крайняк два пальца в рот и все океюшки. Ёнбэ смеется просто потому, что невозможно устоять перед этим парнем, когда его настроение выше отметки нуля по цельсию, и принимается за свой пудинг. - А скажи... - Дэсон облизывает ложку и так внимательно на него смотрит, что еще немного и дырку сейчас провинтит. - Зачем ты приехал? Тэян замирает, он надеялся, что этот вопрос не прозвучит, но с этим блондином никогда не угадаешь. - Тебе реально нужна эта информация? Дэсон сжимает плечи, словно по помещению только что пронесся порыв ледяного ветра, и медленно кивает. Действительно медленно, но все-таки... Ёнбэ подбирается, словно тигр, вышедший на охоту. Это совсем не тот момент, и сам он не вполне в подходящем состоянии, равно как и Дэсон. - Окей, - он отставляет десерт в сторону и поднимается на ноги. Омега вздрагивает, но остается на месте, - будем считать, что ответ здесь. Он медленно подходит к Дэсону, берет его за руку и прикладывает его ладонь к своей груди. Сердце бьется словно сумасшедшее, омега поджимает губы, поднимая на него растерянный взгляд. - Тебе, наверное, пора?.. - голос Дэсона куда тише, чем пару минут назад, поэтому Тэян со спокойной совестью делает вид, что ничего не слышит. Он наклоняется и упирается своим лбом в его, игнорируя совершенно бессмысленные и ненужные попытки его оттолкнуть. - Я всегда буду рядом, вот зачем, - Ёнбэ с сожалением отлипает от головы младшего и цепляет забытый пудинг. - Ешь. Дэсон машинально отправляет в рот ложку с лакомством и опускает взгляд на собственные колени. - Поспишь на диване? Следующие дни проходят для Джиёна как в тумане. Запись, репетиции, споры с Сынхёном по поводу концепта для клипов и бесконечное невозможное гадостное сожаление. Оно с каждым днем все крепче вгрызается в вены и замирает, только когда Донук заезжает за ним на своей машине. Севен не торопит события, он вообще ничего не торопит. Абсолютная противоположность тому засранцу, который когда-то поимел его в душе. Впрочем, что-то подсказывает Квону, что через несколько дней ситуация изменится, и не в лучшую для него самого сторону. Гребаное окошечко календаря, отмеченное крестиком, все ближе. А Сынхён становится все мрачнее и мрачнее с каждым днем. Это сбивает с толку и выносит без того вынесенный мозг. Говоря по правде, Сынхён бегает от него, как от прокаженного, а Джи это дико бесит. Такое ощущение, что это не он, а Чхве должен испытывать затруднения при общении. Джиён плюет на все и звонит менеджеру насчет необходимых ему пары дней выходных. - Нет, - говорит менеджер, и это бросает Джи сначала в яму с ледяной водой, а потом с кипящей. - В смысле "нет"? - В прямом. Насколько я знаю, у тебя сейчас есть постоянный партнер, так что никакой проблемы не будет, верно? А у нас и без того горят все сроки. Джи хочется побиться головой о ближайшую стену, но он не может найти в словах менеджера ни одного изъяна. Все верно, у него есть Донук, и теоретически он должен все легко перетерпеть. Но как же, черт возьми, это бесит! Очень не вовремя Чхве решает полностью переделать свою партию, добавив в нее ударных. Джи взрывается, подскакивая к нему и хватая за грудки. - За день до записи?! - Так будет лучше, - Сынхён отворачивается с таким выражением лица, будто сам облик омеги глубоко ему противен. И это сносит Джиёну все тормоза. Он уверен, это вина того хренова поцелуя, поэтому на всякий случай вместе со всем миром он ненавидит и себя самого. - Да что за?.. - Отпусти, - голос Сынхёна звенит металлом, - сейчас же, иначе рискуешь остаться вообще без рук. Я не посмотрю на то, что ты лидер. Не забывай что я - альфа, и я сильнее. Это удар под дых. Фаталити. Джиён отшатывается под волной удушающе-крышесносной волны аромата Чхве и на негнущихся ногах пятится к выходу. - Пошел ты, - шепчет он, когда вновь обретает способность дышать, и выскакивает из кабинета. Севен уже не волнуется, дожидаясь Джиёна у дверей студии. Он звонит менеджеру и просит подвинуть его расписание на два дня в любую из сторон. Не для того же он уточнил цикл Квона, чтобы не иметь возможности быть рядом. Словно по заказу Джиён выпадает из дверей прямо к нему в руки на полчаса раньше нужного времени. Донук удивленно поднимает его подбородок, пытаясь взглянуть в лицо, и неожиданно напрягается. От Джиёна пахнет другим альфой, тем, чей запах он слышал в полной мере лишь единожды в жизни. Чхве Сынхёном. У Квона расширенные, как у наркомана, зрачки и мелко трепещут ноздри. Донук щурится и сжимает руки на его талии. "Хён, я не хочу давать тебе ложных надежд. И не хочу, чтобы тебе было больно. У меня есть чувства кое к кому. Бессмысленные, но тем не менее..." Эта фраза сама всплывает в памяти. Возможно ли, что тот, о ком говорил Джи, это... - Пошли, - Севен довольно грубо тянет его за собой, но Джиён, кажется, даже не замечает этого, послушно семеня следом. Донук вталкивает его на заднее сиденье машины, садится за ним следом и опрокидывает Квона на спину, нависая сверху. Джи непонимающе смотрит на него снизу вверх, кажется, потихоньку приходя в себя. - С завтрашнего дня, - тихо, но отчетливо чеканит Севен, - я буду рядом. Постоянно. - Но... Никаких пререканий. Донук обрывает бессмысленную по сути фразу самым действенным способом из всех, что может придумать. Он просто целует своего омегу. Заходите к нам с Дядей http://vk.com/bananasplitfic У нас новогодние плюшки и викторины ~ http://cs616620.vk.me/v616620553/33e6/XrFVzB2MUVg.jpg Мы обещаем вкусняшку к новогодним каникулам))) Всех с наступающим ~^^~