Дудка и Патока

Страницу девочки Вера нашла по привычным уже ключевым словам. Но в этот раз особенно сильно хотелось остаться и помочь. Ни одной фотографии, зато постоянные намёки на то, что травят из-за внешности. И на жуткую маму. И на несчастную любовь. Вера как будто в зеркало смотрела, на себя примерно десятилетней давности. И девочкин украинский читала как родной, будто напрямую сердцем, вовсе и не надо было переводить в голове каждое слово. Но написала Полине всё же по-русски. Сразу заверила, конечно, что политика ни при чём, главное – люди, а у людей проблемы во всём мире одинаковые. И нет, она, Вера, не маньяк, не парень под женской личиной и не пытается затянуть Полину в секту. Конечно, довольно шаблонное получилось вступление. Но потом Вера добавила пару фактов из собственной жизни, поделилась, что творилось с ней лет десять назад. «Я понимаю, тебе хуже, тебе намного хуже. Но в таких ситуациях самое главное – не оставаться одной. Ты можешь хотя бы кому-то рассказывать подробности? Хотя бы от кого-то ждать конкретной помощи?» – так это письмо заканчивалось. Ответ пришёл через пару дней, начинался с неумелых благодарностей на смеси братских языков, а потом Полина сразу переходила к сути: «Нет. Никому ничего рассказывать я не могу. Но очень хочется. Тут даже почти поверила, когда получила письмо от девочки… той, что меня больше всех гнобит, королева класса. Она там пишет, что это всё напоказ и что она хотела бы быть моим другом». «Не верь, – мгновенно среагировала Вера. – Это, скорее всего, пишет не она, а если она – то вряд ли с добрыми намерениями». Полина опять ответила далеко не сразу. «Я несколько дней понаблюдала. Я не стала отвечать Лере, сделала вид, что не получала никаких сообщений. Она их пишет и пишет, но в реале ничем не показывает, что её как-то задевает мой игнор. Может быть, вы и правы». «Давай на «ты», я ещё совсем не такая старая, – Вера в реале грустно улыбнулась, на письме по смайлику грусть была не видна. – И, может быть, тебе её спросить лично? Показать сообщения и посмотреть на реакцию? Я понимаю, на такое нелегко решиться, и тебя совсем некому поддержать?» «Некому. Если только… Но она не из нашего класса, и она сама всего боится, её тоже ужас как травят». «А может быть, вы сможете бояться вместе? Так, чтобы конструктивно? И как-нибудь подойдёте к Лере не в школе?»