6:40. 30 километров от деревни Резервное.
Ситуация на фронте была, мягко сказать, сложной. Расположенная на правом фланге Севастополя 430-я стрелковая дивизия Погранвойск уверенно держала оборону от противника, однако продовольствие и боеприпасы подходили к концу. Политрук Федор Клочков, руководивший остатками дивизии на поле боя, несколько раз отправлял запрос на пополнение запасов, однако понимал, что в такой сложной ситуации вряд-ли стоит рассчитывать на подвозы, ибо в большинстве своем их отправляли для войск, непосредственно оборонявших Севастополь от атак немцев. Самих ресурсов тоже было мало, ибо в условиях ускоренной эвакуации завозить продовольствие и боеприпасы было не совсем логично, поэтому приходилось сражатся чем есть. Выйдя из землянки, политрук стал обходить окопы. Многие солдаты спали в них, оперевшись на стенки, кто-то травил анекдоты и общался, кто-то завтракал, а кто-то чистил и ухаживал за оружием. Обстановка была тихой и спокойной, поэтому он обратился к старшине, который дежурил ночью. — Доброе утро, старшина Пономарев, жду доклад. Мужчина вытянулся и приставил руку к виску, встав по стойке смирно. — Товарищ политрук Клочков, ночью не было никаких происшествий и вылазок противника, однако я думаю, что сегодня немцы начнут атаку на наши позиции, больно тихо ведут себя они. Доклад закончил. — Вольно, - махнул политрук и протянул махорку старшине, который с радостью принял ее и закурил, - Немцы могут атаковать, это точно. Комдив Шеварднадзе не присылал весточек? — Никак нет, товарищ политрук. — Похоже мы точно останемся без провизии. Интересно, когда немцы начнут…. Не успел договорить политический руководитель, как громыхнул взрыв в восточной стороне окопов. Оба офицера тут же присели, а бойцы постепенно готовились к бою. Однако последовало ещё несколько выстрелов, которые слегка повредили окопы, но потерь среди бойцов не было. Тем временем выглянув из-за окопа, на востоке отчетливо были видны немецкие танки в количестве 20 штук, наступающие на позиции 430-й дивизии. Раздался крик "К бою", после чего стали приглушённо плеваться пулями винтовки Мосина, атакующие по идущей сзади пехоте противника. Однако эффекта было мало, поэтому пришлось ждать подхода противника ближе. Уже к этому моменту все бойцы были вооружены и готовились принять бой, словно он был последним. Когда до ближайшего Pz.38t было чуть меньше трехсот метров метров, свой огонь открыла спрятанная сорокопятка. Прозвучало два глухих выстрела, после чего идущий впереди всех танк остановился. Выстрелы задели моторный отсек, откуда стали валить клубы дыма, а из самого боевого отделения вылазили горящие немцы, которых добирали огнем бойцы с винтовками Мосина. Прозвучало ещё несколько залпов из пушки, которая отправила в ад парочку экипажей Панцерваффе, однако немцы стали вести ответный огонь, оставив на месте артустановки лишь искаженные куски металла. Тем временем бойцы продолжали вести огонь по приближающимся немцам не сбавляя темп. Грохотал "Максим", плевался пулями "Дегтярев", гремели винтовки Мосина, которые отправляли нацистов в ад пулями калибра 7,62. Небольшими очередями вел стрельбу и ППШ политрука, который косил самых бесстрашных врагов, которые подбирались близко к окопам. Но потери несли не только немцы, но и свои. За пять минут сражения уже было несколько раненых и пять убитых, и их количество только росло. Если не прибудет подкрепление, то шансы на победу будут минимальны. Между тем, за несколькими танками раздались взрывы, похожие на те, которые издавали тяжёлые минометы. Взрывом буквально смело под два десятка бойцов в серых пальто и повредил один танк, который тем не менее продолжил вести активную стрельбу по позициям Советских войск. Казалось что это единовременная помощь, однако с фланга стали слышны ревущие звуки моторов, а значит пришли танки. Когда бронемашины стали спускаться с холмика, все в надежде ожидали увидеть КВ-1 или лёгкие Т-26, однако вместо них советские бойцы увидели странные для этого времени приземистые танки, обладающие длинным основным орудием и пулеметом на башне. Танки с большой скоростью двигались к позициям СССР, открыв огонь по немецким танкам из своих орудий. Грохот был сравним разве что с залпами береговой артиллерии или орудиями Б-4. Мощь от выстрелов была похожей, ведь несколько немецких танков было уничтожено, два просто остановились как вкопанные, а у одного взорвался боекомплект, унося с собой в ад ещё и идущую сзади пехоту. Бойцы же даже не прекращали вести огонь, ведь из бронемашин Вермахта продолжали вылезать горящие или раненые немцы, которых добивали Максимы или точные выстрелы из винтовок. Танки стали двигаться вперёд, после чего несколько машин даже перемахнули через окопы, словно это были обычные ямки. Но что более удивило сидящих солдат, так это установленные флаги Советского Союза на корме боевых машин. Сказать, что бойцы были удивлены, ничего не сказать. На вопрос откуда у СССР подобные танки не смог ответить даже политрук, который с большим удивлением и подозрением наблюдал за машинами. Следом, в качестве поддержки, шли колесные и гусеничные машины различных конструкций, которые напоминали то масштабированные в несколько раз БТ-7, то танки с маленькими орудиями. Кроме них в угол зрения попали и пехотинцы неожиданного союзника, которые высаживались из бронемашин и поддерживали огонь наступающих сил. Некоторые из них, одетые в камуфлированную одежду и вооруженные странными автоматами с изогнутыми стволами, стали забиратся в окопы, ведя стрельбу оттуда. Политрук находился рядом, поэтому решил спросить одного из солдат. — Товарищ рядовой, кто вы вообще такие? - спросил Клочков, продолжая вести огонь из ППШ. — 32-я Мурманская Краснознаменная Дивизия Морской пехоты Северного Флота СССР, товарищ политрук, - ответил молодой солдат, устанавливающий на сошки свой пулемет. — Никогда не слышал о такой. Кто ваш командир? — Полковник Свиридов, он скоро подойдёт к вам...о, а вот и вертушки. Небо над полем боя загудело и на нем появилось несколько странных летательных аппаратов, которые напоминали сильно увеличившейся в размерах автожиры. Сделав круг над окопами, они прошлись пушками по позициям противника, после чего устремились куда-то на восток, быстро пропав с поля зрения. — Об артиллерии противника можете не беспокоится, наша авиация потихоньку истребляет орудия противника на полуострове. Рад знакомству, товарищ… — Политрук Клочков — Рад знакомству, товарищ Клочков. Я полковник Свиридов из дивизии Морской пехоты, - пожав друг другу руки, полковник окинул взглядом местных бойцов, - у вас есть раненые? — Да, у нас семнадцать раненых бойцов и не помешала бы эвакуация. — Так и думал. "Линзы", дуйте сюда, у нас раненые, - произнес полковник, сказав это в небольшую ручную рацию. — Простите, а что это? - спросил удивленный политрук, осматривая небольшой приборчик, напоминающий большой портсигар. — Ручная рация, товарищ политрук. Надеюсь скоро подобные появятся и у вас, если все пойдет по плану. Несколько санитарных автомобилей с модулями "Линза", на которых ярко виднелся красный крест. Из них стали выходить санитары, осматривая раненых солдат. Часть из них оперировали на месте, часть увозили в порт, а оттуда на госпитальное судно. В целом, обстановка стала спокойной, ибо немцы отогнаны, а авиация противника в радиусе 30 км выведена из строя атаками с воздуха. А во время передышки, удалось взять несколько немцев в плен. Два солдата и один штурмбаннфюрер СС, который был достаточно сильно ранен в ногу осколками. После изыскания всех средств убийства других и себя, а также небольшого лечения в линзе (просто остановили кровь), начался допрос. ССовца завели в обычную землянку, посадили на стул и привязали да покрепче. Командовал допросом лично Свиридов, в то время как бойцы из спецподразделения морской пехоты и лично Клочков наблюдали за данным зрелищем. — Итак, товарищ Никифоров, вы же умеете в немецкий? — Так точно, имею высокий уровень знания немецкого. — Тогда переводи нашему горе вояке. Я полковник Морской Пехоты Свиридов и имею довольно широкие полномочия по поводу военнопленных. Я могу убить, помиловать, или отправить в гремучие леса валить деревья на благо советской родины. И ваша судьба будет зависеть только от того, как вы будете отвечать на мои вопросы. Прибегать к насильственным методам, которые используете вы я не хочу однако могу, - кивнул он стоящему рядом бойцу, который быстро перевел все на немецкий. Немец держался достойно и сказал что-то на своем языке. — Можете допрашивать меня сколько угодно, товарищ полковник. Но это не отменит того, что Москва падёт, как и весь советский режим. Я закончил. — Ох, даже так…Товарищ Клочков, хотите знать, чем закончится война? — Конечно хочу, - с интересом в глазах сказал политрук. — Тогда клянетесь, что никому не расскажете то, что я вам покажу? — Клянусь своей жизнью. — Тогда хорошо. "Лучник", принеси ноутбук в землянку. Через несколько минут в землянку внесли защищённый ноутбук и поставили его перед связанным немцем. И включили передачу, повествующую о ходе войны, о сталинских ударах, о коренном переломе и о победе Советского союза в войне. Все это шло с немецкими субтитрами, а Никифоров дополнял все это своими вставками. В итоге, через двадцать минут из гордого штурмбанфюрера, верившего в победу Германии, ССовец превратился в подавленного человека. И тут к своей работе приступил Свиридов. — Итак, мне нужна информация по поводу того, где сейчас расположены немецкие войска в районе деревни Резервное и Гончарное. И количество гражданских. — Он говорит, что в обоих деревнях осталось около сотни жителей, которых в обед должны казнить. Часть на плахе, часть сжечь, часть расстрелять. — О как. Какие силы в данном районе у немцев? — Говорит, что в каждой деревне по сто-двести человек, в основном новобранцы или румыны. В Ялте 3 тысячи человек. Остальные штурмуют Севастополь и Керчь. — Понятно. Что он ещё знает? — Что скоро сюда привезут Дору и тяжёлые орудия. — Это все? Ну ладно, всегда ненавидел нацистов. Хороший нацист - мертвый нацист, - полковник достал свой пистолет и сделал несколько точных выстрелов в голову ССовца, - где Малашенко? — Товарищ Малашенко сейчас недалеко. Предлагаете им провести операцию по освобождению пленных? — Читаешь мысли, Никифоров. Проведя беседу и с Политруком, Малашенко уже ждал полковника около штабного "Выстрела" для обсуждения деталей операции. — Итак, Малашенко, у тебя довольно сложная задача, - начал говорить полковник, находясь около командной машины. — Спасение мирных жителей из деревень? — Правильно мыслишь. Хоть времени осталось много, надо бы добраться туда пораньше и поделить на ноль всю фашистскую погань. — Можем взять багги и приблизится к деревни на расстояние в 3 км, а оттуда пешком. — Отличная идея. А каковы тогда ваши действия? — Мы пойдем в наступление после спасения мирняка, товарищ Малашенко. А то спугнем своей толпой немцев — Принято, в обед жди доклад о захвате деревень.9:56. Окрестности деревень Гончарное и Резервное
— Гроза-1 Главному. Наблюдаю трёх немца, стоят на пригорке и наблюдают за окрестностями. Прошу разрешение открыть огонь на поражение, - произнес во встроенную рацию оперативник Комитета Международной Безопасности, целясь прямо в голову одному из немцев из винтовки HK416. — Главный, атакуйте цель. Пусть 5 и 6 номер спрячут трупы. — Так точно. После этого, раздалось несколько приглушенных выстрелов, и немцы кубарем покатились вниз, где их уже ждало два солдата, которые спрятали их в ближайший куст. — Гроза-7, пускай БПЛА. Нам будет нужна оперативная информация по количеству немцев в окрестностях. Первый и второй номер пусть карабкаются на холмик и обустраивают позиции, снайперский огонь нам будет полезен. Пальма-Главный, вы где? — Пальма-Главный, готовы к штурму. У нас парни готовы хоть сейчас устроить поножовщину среди фашистов. — Если немцы готовятся к экзекуции то начинаем сразу. В случае чего сразу говорите. Итак, бойцы отделения "М" уже были около двух деревушек и готовились к спасению местных жителей. План был слегка рисковый, но по расчетам Малашенко все должно получится. Было решено ждать начала казни, когда мирных жителей будут только сгонять к плахе. Снайперы снимают главных, а штурмовой отряд "Пальма" идёт уничтожать оставшихся нацистов. Кроме снайперов, первый отряд должен будет оказать поддержку в подавлении из пулеметов и уничтожением бронемашин из противотанковых средств. Все были на позиции, поэтому оставалось ждать. — Гроза-7 Главному. Немцы подготавливают место казни. Их под шестьдесят касок включая офицеров. Вокруг два ханомага, но без экипажей. — Так много? Ладно, всем бойцам, готовиться к штурму. Всем быть на чеку. И вот, одиннадцать человек штурмующих, вооруженных пистолетами пулеметами, начали свое продвижение к центру деревни. На окраине виднелись пустые и разграбленные дома, какие то и вовсе были сожжены. По мере продвижения, удалось убить двух зазевавшихся немцев. Один мочился на стену дома, а второй курил, не обращая внимание на шаги вторгнувшихся солдат. Правда около самой площади пришлось остановиться, ибо зазвенел колокол и чистая русская речь, призывающая собраться всех граждан на площади. В этот момент бойцы поняли, что нужно действовать. Первым выстрелом был уничтожен полицай, который и разносил весть по деревне, о чем свидетельствовала белая повязка на руке. Сами бойцы штурмовой группы начали действовать тут же, огнем из небольшого оружия перестреляв двух бойцов охраны. Выбежав на улицу, бойцы в необычных костюмах обрушили весь свой гнев на противника. Оперативники не жалели немцев, которые даже видимо не поняли, что на них совершено нападение. Только какой-то офицер сделал два выстрела в сторону группы бойцов, за что получил пулю калибра 12,7 мм прямо в голову. Немцы естественно попытались составить сопротивление, поэтому скооперировались около ханомагов и стали вести огонь как из стрелкового оружия, так и из пулеметов на бронемашин. Правда это была фатальная ошибка, ибо через несколько минут совместный удар снайперов с крупнокалиберными винтовками, пулемётчиками и бойцов с РПГ унес жизнь около пятнадцати немцев. Остальные продолжили вести огонь формируясь в небольшие группы, однако бойцы отделения "М" сметали их без остатка благодаря мощным пистолетам пулеметам. Гражданские в данном сражении не пострадали, ведь они с удивлением наблюдали за своим освобождением, причем из своих домиков. Бойцы тем временем забрали все оружие у уничтоженных нацистов и скинули в одну кучу, которую после подожгли. Местные стали потихоньку выходить из своих домов, а первым в "контакт" вступил лично Малашенко, который снял свой шлем и повесил на пояс. — Приветствую вас, граждане Советского союза. Я майор Малашенко из 29-й дивизии Морской пехоты Советского Союза, и спешу сообщить, что наши войска вновь высадились в Крыму. Кто главный у вас? — Я, Сергей Павлович. Немцы всегда обращались ко мне по поводу дел деревни, - вышел вперёд низковатый мужчина лет 50, завёрнутый в теплую одежду. — Рад знакомству. Сколько у вас больных и скольким требуется срочная медпомощь? — Около пятнадцати человек, товарищ Малашенко. Они сейчас все в одном доме, можете проверить их. А что? — Скоро сюда прибудет Советская армия, которая отправит всех больных и раненых на плавучий госпиталь Академик Ломоносов. Пока Севастополь в осаде, вам придется остаться тут, но мы будем снабжать вас всем необходимым. — Благодарю вас от лица всех советских граждан, товарищ майор. Таким образом, две деревни были освобождены от гнета немецких оккупантов и возвращены в лоно Советского Союза. И практически без отдыха, войска двинулись дальше в наступление, так как нельзя было терять подобное стратегическое преимущество. Подобный неожиданный удар вывел из равновесия немецкие силы, поэтому действовать нужно было стремительно. Практически с наскока были взяты деревни Родное, Передовое, Орлиное и Тыловое, так как гарнизон там составлял меньше пятидесяти человек, да и подавляющее большинство там были призывники или союзники Рейха в виде Румын, которые при виде Советских танков бросали оружие и сдавались в плен. Конечно, были и случаи сопротивления. Так, при взятии деревни Подгорное, около сотни немцев оказали вооруженное сопротивление, за что были уничтожены с помощью находящегося неподалеку ракетного крейсера "Красная Армия" и минометами "Вена". Ближе к 16:00, за "Южным отрядом" числились освобожденным села Симеиз, Соколиное, Путиловка и Черновка без потерь среди мирных жителей. На этом было решено остановиться, так как снабжение не сильно поспевало, да и требовался небольшой отдых для экипажей. На ночь, а именно на 23:00 запланирован Штурм Ялты. На условном севере дела шли практически также. Кача и Андреевка были взяты буквально за несколько часов, а после было принято решение начать активно продвигаться вглубь территорий противника. Первыми под гусеницами Советских бронемашин пали села Орловка, Некрасовское и Угловое, ведь тамошний контингент немцев просто не ожидал атаки со стороны Советских военных. Следом удалось достичь сел Песчаное и Видео на севере, в то время как в 10 километрах от деревни Долинное завязался бой с немцами, откликнувшихся на сообщения о враге. Бой был достаточно простым, ведь эсминец "Лидер" вместе с морской группировкой активно поддерживали высадку артиллерийской поддержкой. Таким образом, к тем же 16:00 достаточно массивная территория была освобождена от немцев, вернув законную Советскую власть.Севастополь.
Между тем, ближе к обеду, майор Павелецкий на БТР Бумеранга отделения "М", вместе с двумя "Тиграми" прикрытия, добрался до самого Севастополя. Путь был достаточно сложным, однако установка на корму флага Советского союза, четкого и явно не поддельного, внушала у проверяющих веру в то, что это реальные бойцы Советского союза из секретных подразделений. Целью данного визита был штаб Севастопольского Оборонительного Района, который в данный момент находился на территории Академического Театра, что на набережной прекрасного города. Среди разрушенных зданий портового города, здание Театра прекрасно сохранилось, ведь на нем отсутствовали следы обстрела и различных повреждений. Выйдя из машины, майор вместе с двумя бойцами КМВ был остановлен у входа двумя членами НКВД, охранявших здание. — Кто вы такие и зачем пришли в штаб СОР? - спросил достаточно молодой боец, держащий в руках ППШ-41. — Майор Павелецкий, 32-я Мурманская дивизия Морской пехоты. Прибыл в штаб СОР для установления контактов с Иваном Ефимовичем, - отрапортовал майор, после чего достал свою корочку и показал ее бойцам НКВД. — Что? 1989 года рождения? Эм...секунду, я предупрежу командование, но даже если он разрешит, то пропущу после того, как выложите все оружие. Так они и поступили. Под надзором второго бойца, оружие оставили на капоте "Тигра", а после разрешения они направились к самому командованию. Чтобы гости не запутались в большом количестве путей, один из младших офицеров вел майора Павелецкого по узким коридорам академтеатра. Атмосфера в здании была такой, словно пять минут назад все ученики покинули кабинеты и должны скоро вернуться. Правда, часть из них уже погибла, а другие либо сражаются на фронте, либо были эвакуированы. Многие кабинеты даже не занимались и там все оставалось как есть. Спустя минут пять блужданий, они всё-таки добрались до своей финальной цели - кабинет директора, где над картой пыхтели генерал Иван Петров и адмирал Филипп Октябрьский, пока Петр Новиков курил у окна. — Здравия желаю, товарищи командующие. Я майор 32-й Мурманской Краснознаменной дивизии Морской пехоты Северного Флота ВМФ СССР и прибыл передать информацию о том, что наши силы высадились на Крымском полуострове и начали атаку на позиции немецких войск в ходе операции "Северный ветер". По сообщениям наших товарищей, на данный момент, а именно на 10 утра, были освобождены деревни Гончарное и Резервное, Кача и Андреевка при отсутствии потерь среди личного состава. Кроме того, Адмирал Флота Серебряков приглашает одно из состава командования Севастопольским Оборонительным отрядом посетить авианосец "Буря" для составления общих планов освобождения полуострова. Доклад окончил, - достаточно громко и четко проговорил Майор, стоя по стойке смирно. — Вольно майор, только откуда у нас такие силы. По моим данным, дивизий морской пехоты на севере у нас точно нет, - ответил слегка обескураженный генерал Иванов. — Теперь есть, - произнес майор и включил видеоматериал на планшете, показывая его трем генералам. В нем, кроме краткого перечисления всего, что входит в состав авианосной группировки, входили и кадры того, как происходила высадка в Качах и наступление там Советских войск, высадка в Балаклавский бухте и марш бросок до позиций 430-й дивизии и контратака на немцев, штурм и освобождение деревень, авиаудары по немецким позициям и деревням и многое другое, что произвело невообразимое впечатление на командный состав. — Я поеду с вами, товарищ Павелецкий, только скажите, что с "Арменией"? - спросил адмирал, который подошёл чуть ближе к майору. — "Армения" была спасена от немецких атак, а сейчас она идёт вместе с ракетным крейсером "Киров" в сторону Севастополя. — Тогда хорошо. Когда отправляемся? — Можем хоть прямо сейчас. Нас заберет вертолет, так что он может прилететь в любой момент. — Отлично, отправляемся примерно через час, я сообщу о вас в Ставку и заберу необходимые документы. Можете пока быть свободным. — Хорошо, буду ждать вас на улице