Несколько десятков километров от теплохода «Армения»
666-я эскадрилья Люфтваффе, имевшая среди прочих дурную репутацию, вновь пошла в бой под командованием настоящего аса — Ганса Шмидта — чтобы принести очередную победу Фатерлянду. Ну или по крайней мере так они рассчитывали. Пока они переводили дух после агрессивных боёв с Британскими львами, их неожиданно взяло под патронаж Аненербе и перебросило на Восточный Фронт для нескольких миссий. И первой стала…охота на теплоход «Армения». Тут, Шмидта, чуть не хватил инфаркт, так как его заставляют гонятся за каким-то задрипанным корабликом, но приказ есть приказ. И вот, 7 ноября 1941 года, группа из двух десятков боевых самолетов отправилась уничтожить теплоход, в котором, по данным мутных типов, которые возможно работали на Аненербе, таилось тайное оружие, которое может переломить ход войны. В состав вошло пять истребителей Bf.109, шесть «Штук», вооруженные бомбами, и девять Дорнье 17, также забитые под завязку бомбами. План был таков, что бомбардировщики скинут бомбы на большевистский корабль, а после их добьют пикировщики. План был надёжным как швейцарские часы, как говорили классики. Однако осуществлению этих планов помешало обострённое чувство Ганса, что словно за ним кто-то наблюдает. Подобная «чуйка» ни раз спасала Ганса от предполагаемого уничтожения. Звено, идущее на высоте чуть более двух километров, стало резко набирать высоту, чтобы уйти от предполагаемого огня зенитных орудий или возможных истребителей. Хотя, появление тут вражеских истребителей было фактически невозможным, так как гордые орлы блюли чистоту воздушного пространства от большевистских соколов. Правда, пока те поднимались, Шмидт краем глаза заметил неизвестные воздушные суда, находившиеся в трех-четырех сотнях метрах от звена. Эти были наши майоры, которые с расстояния наблюдали за нарушителями границы Советского союза. Поэтому, майор Цымбалаева решила связаться с командованием авианосца, которое, как говорится, сидела на иголках. — Это «Хищник-01», «Буря», слышите меня? — Так точно, Ноль-один. Вы что-то нашли? — Да, «Буря», мы нашли. И похоже, это Люфтваффе. — Люфтваффе? У немцев же даже армии нет. Или вы про… — Да, наблюдаем несколько Мессеров, Штук и Дорнье. Передаю картинку, секунду, — Ведущая Цымбалаева нажала на кнопку, после чего картинка с подвесных комплексов «Око» стало транслироваться на борт авианосца. — Разрешаю открыть огонь, Хищники. И проследите, чтобы ни одна бомба не повредила идущую «Армению». Получив разрешение на огонь, «Хищники» принялись исполнять тактику уничтожения низкоскоростных целей, которую отрабатывали на Ан-2. Заключалась она в том, чтобы наносить постоянные атаки с разных сторон, чтобы враг не смог сориентироваться в пространстве. Поэтому оба борта стали набирать высоту, наблюдая за действиями уходящего врага. Ганс подумал что их догоняют монопланы без серьезных двигателей, а поэтому они могут спокойно набирать скорость. Однако, благодаря высокой скорости на форсаже, ведущий борт за несколько секунд догнал уходящего врага, дав первую очередь из 20 боеприпасов калибра 30 мм. Она была удачной, так как идущая в конце «Штука» просто взорвалась в полете, тогда как остатки повредили двигатель одного «Дорнье», еле набиравшего высоту. Первый номер стал уходить чуть выше, пока второй дал чутка большую очередь сбоку, подпалив сразу несколько бомберов и один «Мессер». Ганс, ощущая что дело пахнет керосином, решает срочно бросится вниз, чтобы оторваться от своих преследователей. Этому примеру последовали и остальные, скинув свои бомбы, чтобы выиграть в скорости. Правда, спаслись они лишь временно. Пока оставшиеся борта уходили от погони, постреливая в сторону догоняющих из оборонительного вооружения, в район вошёл тот самый «Лидер», на всех парах стремившийся для поддержки союзной авиации. Корабль по нынешним меркам выглядел слишком уж необычным — отсутствие большого количества башен, труб и прочего. Лётчики эскадрильи подумали, что это обычный невзрачный кораблик и на такой же небольшой высоте попытались уйти от преследователей рядом с эсминцем, точно не давая возможности открыть огонь. Но когда те оказались достаточно близко, зенитные системы «Лидера», новейшие «Панцирь-М», открыли свой шквальный огонь. Гул, сопровождаемый уничтожением самолётов Рейха, разносился на многие километры, и эхом пронесся около «Армении». Буквально за десять секунд оставшиеся самолёты 666-й эскадрильи были превращены в бесформенные куски швейцарского сыра, который сейчас тонул в Черном Море Однако эсминец не просто так подошёл к теплоходу. Пока тот начал описывать круга, после которого «Лидер» возьмёт курс на эскадру, члены экипажа с помощью сигнальных прожекторов пытались связаться с «Арменией», или чтобы та активировала радиооборудование, находившееся на корабле, но отключенное из-за желания остаться незамеченным для немцев. Вместе с этим, с палубы эсминца, под восторженные крики толпы, взлетел поисково-спасательный вертолет, который отдаленно напоминал производимые в это время автожиры. Правда вертолет был куда больше, мощнее и несущий на борту десант, если судить по сидящим около бортовой двери солдатам. Вертолет, правда, не собирался двигаться к «Армении», а полетел брать в «добрый» советский плен немецких пилотов, которые были уничтожены огнем «Хищников» и зенитными системами «Лидера». Лётчики с «Бури», кстати, набрав высоту под 20 километров, направились к Севастополю, чтобы провести запланированную аэрофотосъёмку. Летчики, кстати, были спасены, однако им после допросов грозила смертная казнь, или увлекательное путешествие по лагерям Сибири. — Говорит эсминец Балтийского флота «Лидер», слышите меня, «Армения»? — Так точно, «Лидер», однако если мне не изменяет память, то на доблестном Балтийском Флоте нет корабля с подобным названием. — Теперь есть, товарищ Плаушевский. Если вы не возражаете, пожалуйста, проследуйте с нами до нашей эскадры. Чёрное море сейчас небезопасное, и боюсь что мы не сможем сопровождать вас в течении всего пути. — Возражаю, товарищ…? — Адмирал Владимир Смольный — Товарищ Смольный, я возражаю. У меня на корабле раненые, которым нужна срочная помощь, а также дети в большом количестве. Боюсь, если мы не достигнем берегов Сочи, то все они будут обречены на смерть. — Я в курсе, товарищ Плаушевский, и мы сможем обеспечить больных всем необходимым. В составе нашей флотилии есть большое госпитальное судно, куда смогут вместиться все ваши раненые. А поэтому, прошу следовать за мной. Главному на «Армении», капитан-лейтенанту Владимиру Плаушевскому, в принципе не оставалось ничего, кроме как согласиться проследовать с «Лидером». Логика в этом была. Если бы они отправились дальше к Сочи, то нападение могло бы повторится. Немецкие подводники, подкупные турки и их «случайные» подводные мины, немецкая же авиация — все это могло стать причиной гибели теплохода и всего экипажа. И судя по всему, немцы пустят любые силы, чтобы уничтожить злосчастный теплоход, поэтому было принято решение идти за…эсминцем. Правда назвать это судно эсминцем было очень трудно, так как в длину «Лидер» был больше некоторых линкоров, поэтому тому, кто создал корабль подобных размеров и назвал это эсминцем, по мнению капитана, следовало бы поучить матчасть. Однако, это были уже вопросы, возникшие в ходе морального потрясения, так как Советский флот и так трещал по швам, а тут, непонятно откуда, появился этот корабль, да ещё и какая то эскадра вместе с самолётами, напоминавшие средние бомбардировщики или тяжёлые штурмовики. Поход к неизвестной эскадре, кстати, выдался вполне спокойным. Изредка с гладкой палубы эсминца в небо взмывали уже совсем другие автожиры, которые пускали в воду непонятные устройства, которые, судя по всему, были необходимы для обследования глубины на предмет подлодок и подводных мин. Так или иначе, в полночь «Армения» и «Лидер» всё-таки добрались до эскадры кораблей, которые никто на борту теплохода никогда не видел. Одни корабли были выполнены с использованием плавных и слегка прямоугольных обводов корпуса, тогда как несколько других обладали огромным количеством разных надстроек и непонятных решеток, чем напоминали линейные суда Рейха или США. И к одному из таких кораблей пришвартовались «Армения», так как люди, называющие себя советами, решили забрать раненых к себе на лечение. Когда плотный трап был переброшен с борта «Кирова» на теплоход, переход был освещен мощными прожекторами, а к палубе прибывшего корабля двигалось несколько человек в черных кителях, вооруженные неизвестными винтовками с кривыми магазинами. Кроме того, на «Кирове» уже были готовы члены санчасти корабля, а также медики с других кораблей, особенно с атомного госпитального судно «Надежда», прибывшие на борт для встречи раненых. И вот, не без помощи солдат морской пехоты, началась транспортировка раненых из перевязочных пунктов «Армении». Самых тяжелораненых без лишней проволоки уносили в сторону вертолетной площадки под пристальным вниманием врачей с других судов флота. Граждан с лёгкой и средней тяжестью пока просто перевели на борт «Кирова», где их либо примут и окажут необходимую помощь, либо переправят на другие суда, в случае если медпункты будут переполнены. В транспортировке раненых принимали участие работники медперсонала, выносливые моряки и члены Морской пехоты, которые находились на атомном крейсере как дополнительная защита от незваных гостей. И многие с горечью смотрели на раненых, ведь это были обычные гражданские. Многие из тяжелораненых бойцов были совсем юнцами, которым только только стукнуло 18 лет. Некоторые же выглядели и вовсе моложе, но были одеты в гимнастерки и провели не одно сражение с наступающими полчищами Гитлера. И непроизвольно, многие пускали скупые слезы. В Советском союзе не было ни одной семьи, которую бы не затронула война. Многие знали о войне по книгам, фильмам и прочем, но увидеть ее в живую — страшно. Среди тех, кто помогал эвакуировать раненых, был и капитан корабля, Владимир Плаушевский. Он организовывал проходы через толпу и наблюдал за тем, чтобы никто не посмел нарушить эвакуацию раненых. Однако иногда он просто наблюдал, как бойцы в странной синей камуфляжной форме, со странными жилетами и шлемами, помогали уносить раненых. И тут у него закралось сомнение — а не «свои» ли это? Да, он читал много фантастики в свое время, но сам корабль, автожиры и прочие чудеса инженерной мысли вызывали у него сомнения по поводу появившихся советских военных. Находясь на борту «Кирова», хотя такой корабль уже существовал и нес службу где-то в Балтике, он встретил капитана корабля — адмирала Смольного, который также руководил переводом раненых. — Здравия желаю, товарищ Адмирал Смольный, есть минутка? — Здравия желаю, товарищ Плаушевский, естественно есть. Вы хотели что то обсудить? Кивнув и сказав что-то старпому, те отошли ближе к передней палубе. Смольный достал сигарету и решил закурить ее, тогда как Владимир отказался от данного предложения. — Я выражаю вам гигантскую благодарность от экипажа за спасение от немецкой авиации и лечение раненых. Однако, могу я попросить у вас ещё одно одолжение? — Хм, и какое же? — спросил адмирал, который, судя по виду, проснулся несколько часов назад. — У нас на корабле есть комсомольцы и дети из Артека. Если мы застрянем с вами, то боюсь мы не сможем уследить за ними, да и у нас мало места на корабле. Поэтому, можете тоже забрать их себе? — Естественно, товарищ капитан-лейтенант. Правда, сможем сделать только утром, так как наша корабельная авиация пока задействована для перевозки больных. Вы не против? — Никак нет, товарищ Адмирал. И да…можно ещё один вопрос? — Да, что такое? — Вы…точно из Советского Союза? — голос капитана звучал немного встревоженно, однако сам он выглядел спокойным. — Естественно, мы все тут граждане Советского Союза. Так что не беспокойтесь. Кстати, сколько у вас провизии? — У нас провизии на неделю точно хватит, товарищ Адмирал. А раз так, то если вы не против, я пойду. Когда капитан-лейтенант ушел, слегка уставший адмирал Смольный пошел в боевой информационный центр, где с минуты на минуту должна была начаться конференция, которая обозначит планы на следующие несколько недель. Сам центр представлял собой достаточно большую комнату с россыпью различных мониторов, на которых выводилась разная информация — от данных с РЛС до состоянием систем вооружения. Однако Смольного сейчас сел за стол, где находился специальный защищённый ноутбук, по которому и собирались обращаться с офицерским составом эскадры. На нижней панели гордо красовалась красная звезда с венками, означавшая, что данный ноутбук был собран и сделан компанией «Совтех», чей офис находился в наукограде «Сколково» и производящего технику мирового уровня. Войдя в видеоконференцию, все ожидали пока остальные участники будут к готовы к разговору. Среди присутствовавших были все капитаны, включая капитана «Кузнецова», а также сухопутные офицеры — командиры дивизий в лице гвардии полковник Северской (Морская пехота), полковник Барков (механизированная) и гвардии полковник Лебедев (танковая). Кроме них на собрании присутствовали майор отделения «М» Малашенко, капитан «Надежды» и несколько гражданских лиц. Как только все собрались, свою речь начал адмирал флота Серебряков. — Товарищи, все вы в курсе, что за оказия произошла несколько часов назад. Все мы собирались отправится в Сирию, чтобы помочь нашим арабским братьям, однако судьба решила сыграть с нами, отправив в 1941 год. Сегодня уже Восьмое ноября, а это значит, что вчера прошел парад на Красной площади, после чего бойцы РККА сразу же отправились на передовую. И сегодня начнется очередная атака на Севастополь, в ходе которой немцы пробьют нашу оборону на несколько километров. Да, товарищи, нашу оборону. Хоть мы из будущего, но мы все ещё граждане Советского Союза, и обязаны помочь Красной Армии в боях. Поэтому, посовещавшись, мы выработали план действий на несколько дней вперёд. Адмирал вывел на экран всем карту Севастополя, взятую из учебников. На ней четко было видно, что в течении нескольких дней немцы начнут новую атаку. — Вы прекрасно видите, что Севастополь будет атакован со всех сторон, и пришли к такому выводу. Для начала, мы создаём внутри Авианосной ударной группы два отряда кораблей — Северный и Южный. В первый войдут атомный эсминец «Лидер», атомный ракетный крейсер «Киров», «Тверь», фрегат проекта 22350М «Бастион», а также все десантные корабли, кроме танковозов проекта 1174. Ишимская механизированная, пока что, будет нашим самым мощным соединением. Она будет высаживаться на пляж около речки Качи под прикрытием Северного отряда. Полковник Барков, обращаюсь к вам. Ваша дивизия обязана, во-первых, отбить наступление немцев, а во-вторых, вы должны прорваться вперёд на десять километров, заняв линию Кача-Айвовое. Во второй, Южный отряд, войдут атомные крейсера «Петр Великий», «Красная Армия», фрегаты «Малахов Курган» и «Адмирал Эссен». Кроме того, в бой пойдут все имеющиеся универсальные десантные корабли, кроме «Сибири», а также танковозы Ишимской дивизии. Южный отряд высаживается в Балаклавской бухте в полном составе. Танковый батальон Ишимской вместе с плавающей техникой Мурманской дивизии будут действовать вместе, пока тяжелая техника Морской пехоты не выберется на сушу. Ваша задача аналогична Северному отряду — отбить атаку немцев и занять линию Гончарное-Родное. Вместе с Мурманской дивизией морской пехоты, в бой вступят силы управления «М» под командованием майора Малашенко, которые помогут в случае ожесточенных схваток и в установлении связи с Советским командованием. В качестве поддержки оба отряда могут рассчитывать на корабельную авиацию, артподдержку и непосредственную вертолётную поддержку. В ходе высадки, так уж и быть, разрешаю использовать небольшое количество высокотехнологичного оружия, по типу противотанковых ракет, однако использовать их разрешается только по особо важным целям. Теперь, временные рамки. Товарищи Северской и Барков, указанные задачи должны быть достигнуты ровно за 24 часа. Высадка начнется ровно в 6 утра, поэтому девятого ноября 1941 года вы должны отрапортовать о разгроме немцев и взятии данных территорий. Постарайтесь избежать смертей, так как силы нам ещё понадобятся. А теперь, отдохните, товарищи, завтрашний день обещает быть долгим. Не зря же «День Д» называют долгим. Конец связи.8 ноября 1941 года. Раннее утро
Все эти шесть часов, которые были выделены на отдых, точно не прошли даром. Практически все солдаты, которые будут участвовать в высадке, отсыпались и набирались сил, так как ближайшие 24 часа они проведут в условиях боевых действий, и на хороший сон точно не будет времени. Подобное делал и майор Малашенко, который будет участвовать в высадке на южном берегу. Правда, вместо шести часов, под сон он выделил всего четыре, потратив последние два часа для того, чтобы подготовить карты, выписать лиц офицерского состава обеих сторон и просто провести час в тире. И ровно в пять часов утра по всему кораблю зазвенела тревога, а следом последовало сообщение, раздавшиеся эхом по всему кораблю. — Внимание всем! Буквально через пять минут, корабли войдут в формации и начнут свое движение к установленным точкам! Всем бойцам к 5:30 быть в полном обмундировании и ждать приказа о высадке! Практически сразу после радиопередачи, солдаты дивизии организованной колонной прибыли за своим обмундированием. Всего, как подсчитал Малашенко, в один из двух арсеналов за получением вооружения прибыло около трех сотен человек, которые возглавят авангард высадки. Среди вооружения Морской пехоты проглядывали старые, но надежные АКМ, нафаршированные различными фонарями и прицелами, основные автоматы Советской Армии в лице Ак-12. Кроме старых АКМ, из необычного вооружения подмечены новенькие бесшумные автоматы ВАЛ, пулеметы «Барсук», крупнокалиберные винтовки всех калибров и штатные РПГ в особо больших количествах. Спустя 15 минут, начальник арсенала Петров, выдав последнее вооружение рядовым солдатам, окинул взглядом отделения «М» с некой встревоженностью. — Тащь Малашенко, у нас тут небольшой конфуз. Придется вам идти не с уставными «калашами», а с натовским оружием. — О как, а что случилось у вас? — с большим удивлением спросил майор. — Ваше оружие на другом корабле, а если быть точнее, то на «Сибири». Мы туда перенесли часть носимого вооружения, так как наши склады не бесконечны. А поэтому, ящичек с вашим оружием где-то там. — Угх…ладно, бывает. Но сначала, костюмы. — Сейчас, Роман Николаевич. Особенностью отделения «М» являлось то, что они одними из первых получали самое совершенное оружие, разрабатываемое специалистами оружейных заводов и конструкторских бюро. Подобная практика была применима и к воинским частям, расположенных в Европейской части СССР, которые первые получали новые танки. Так и здесь, Комитету Международного Вмешательства передали комплект «Авангард», который заканчивал стадию опытного тестирования под индексом «Ратник-3». Сами эти костюмы представляли собой мощный экзоскелет, предоставлявший носителю использовать нечеловеческие силы, как в фильмах и книгах про Супергероях. А надевался он просто — после того как Петров выкатил имеющиеся на корабле сорок комплектов, они просто встали на платформу, после чего скелет плотно закрепился на бойцах. А уже следом, им выдали их винтовки — бельгийские SCAR и немецкие HK416 История попадания образцов иностранного вооружения заслуживает экранизации. Дело в том, что несколько недель назад, патрульные корабли КНР перехватили идущий в Тайвань контейнеровоз, принадлежащий американской компании. При проверке было обнаружено несколько контейнеров, где кроме стандартных телефонов и стройматериалов находилось несколько ящиков с новеньким оружием, предназначавшегося для вооружения Спецназа Китайской Республики (не путать с КНР). После изъятия контейнеров, их вежливо забрало КГБ, передав часть вооружения отделу «М»… Ровно в 5:30 утра, бойцы всех подразделений уже находились в десантном доке, где перед ними сейчас скажет свою речь полковник и комдив дивизии Морской пехоты Северской. Стройный и высокий мужчина вышел на небольшой пьедестал, окинув всех присутствующих взглядом. Особо выделялись бойцы КМВ, которые выглядели намного футуристичнее бойцов Морской пехоты, стоящих отдельно от них. — Итак, дорогие мои друзья. Вы все прекрасно знаете, с кем нам предстоит сразиться. Немцы пришли на нашу Родину, ожидая лёгкой победы. Однако они столкнулись с невиданным ранее сопротивлением, которое организовал советский народ. И мы, потомки этих героев, должны помочь в войне против немецких захватчиков. Вы все в курсе нашего плана, а если нет, то повторю. Сейчас мы высадимся в Балаклавской бухте, после чего разделимся на две ударные группы. Первая, под командованием старшего сержанта Мирославского, направится к селу Родное и захватит его. Вторую возьмёт под командование младший лейтенант Павелецкий, который вместе с майором Малашенко должны взять село Гончарное. Торопиться не будем, но и медлить тоже. Если управимся быстро, то займем села Передовое и Широкое. Можете рассчитывать на артиллерийскую поддержку с моря, а также на авиаподдержку с десантных кораблей и авианосцев. На этом все, разойтись! Последние полчаса, судя по всему, все солдаты решили провести внутри боевых машин, общаясь на различные темы. Так и бойцы КМВ, по сути, провели остатки времени подбадривая друг друга и просто общаясь, чтобы не заскучать. Из-за того, что дверь была открыта, они наблюдали как в технику заряжались последние боеприпасы, заливалось топливо и заводились гремящие моторы. Судя по всему, корабль уже находился на расстоянии вытянутой руки от места высадки, ожидая когда последние приготовления закончатся. И, неожиданно, в десантный отсек зашёл младлейт Павелецкий, который был правой рукой Северского. — Итак, для вас новое задание. Командир дивизии приказал нам в течении нескольких суток установить связь с командованием Приморской Армии и Севастопольским Оборонительным Округом Иваном Ефимовичем Петровым. Я буду выступать переговорщиком в данном процессе, только я бы хотел, чтобы меня сопровождало несколько бойцов вашего отдела. Товарищ Малашенко, даёте добро? — Даю добро, товарищ Павелецкий. После высадки возьмете второй Бумеранг и сержантов Астафьева и Пражского. Они отличные бойцы, поэтому за безопасность и эффектность можете не волноваться — Ну и отлично, спасибо вам огромное, товарищ Малашенко, — Павелецкий сел чуть глубже в салон машины, рядом с майором отдела «М», осматривая их костюмы и вооружение. — Да, парни, выглядите вы как настоящие выходцы из научной фантастики, да только чего вы с западным оружием то? — Товарищи из логистики немного ошиблись, и выдали нам другой комплект снаряжения. Всякое бывает, поэтому что дали, с тем и воюем. А вы чем вооружены, товарищ майор? — ПП Вихрь и РШ-12. Такого комплекта, я думаю, должно хватить, пока я отправляюсь не переговоры, — тем временем, его часы стали пищать, знаменуя о начале высадки. Ровно в 5:50 был дан приказ о начале десантной операции, имевшая кодовый шифр «День А». Так как Балаклавская бухта была достаточно узкой, было решено использовать десантные «Мурены» для высадки тяжёлой и неплавающей техники. Так как БТРы и основная техника дивизии была плавучей, было решено использовать ее по своему прямому назначению. Пока танковозы Ишимской дивизии продвигались к бухте, из кормы «Стойкого» вышло сразу несколько «Мурен», а за ними плавающие танки «Спрут-ММ», бронетранспортеры «Бумеранг», минометные установки «Лотос», «Нона-СВК» и «Нона-М», а также зенитные установки «Сосна». Спустя 15 минут плавания, техника дивизии наконец-то достигла правого берега Бухты, на котором уже и началась непосредственная высадка морской пехоты. Благодаря тому, что здесь было мало построек, а часть разрушена, удалось полностью расположить технику в небольшом отдалении от берега, ожидая высадки кораблей Ишимской дивизии. Когда те причалили к берегу, из их недр стали выезжать боевые машины пехоты, танки, самоходные установки и прочие средства уничтожения всего живого на земле. Процесс занял всего каких-то двадцать минут, после чего войска были готовы к удару, способного за короткий срок поменять все положение дел в мире.