***
— Наоки. — М? — Я люблю тебя, — томно шепчет Т/И, седлая своего возлюбленного сверху и затягивая в сладкий тягучий поцелуй. Несколько дней девушка пребывала в некой прострации, из которой не хотелось выходить. Мысли об ошибочном выборе, снова боль в грудной клетке, но слабая, что не может не радовать; сон тревожный, но никаких кошмаров. Следовало бы, наверное, обратиться к психологу, дабы избавиться от непонятных чувств и ощущений; избавить от тяги к шатену - незнакомцу, но объяснить своё состояние она просто не в силах. К тому же, Наоки Тамура — парень, который нравился Т/И долгое время, которого она познакомила со своими родителями и который всегда был с ней добр и вежлив. Школьница точно не из тех, кто убежит от такого парня, из-за какой-то случайной слабости перед красивым волейболистом. И не грех назвать Наоки золотым. Руки блондина обвивают женскую талию и прижимают ближе к разгоряченному мужскому телу, на груди которого покоятся девичьи ладони, несильно царапающие ноготками светлую кожу. Губы парня целуют чужие, спускаются к шее, где блондин всасывает кожу, оставляя после себя маленький неяркий засос, который девушка несколько дней будет замазывать. Но сейчас ей хочется, чтобы Наоки пометил ее, оставил свои следы, отметил своей и ничьей больше. Т/И открывает зубами блестящий пакетик, который достала из ящика у кровати и скорее раскатывает латекс по крепко стоящему члену возлюбленного. Тамура укладывает девушку на спину, устраиваясь между стройных ног, и продолжает ласкать ее, выцеловывая каждый сантиметр от лица до грудей, на которых парень останавливается, уделяя особое внимание. Школьница выгибается под ним, шепчет что-то неразборчивое и нетерпеливо тянет парня ближе. Все тело горит, разум отключается, пока стон слетает с уст обоих. Т/И не оставляет опухшие от поцелуев губы Наоки, иногда переходит на шею и плечи, прикусывая их. — Сильнее, — просит, потому что ей мало. Чертовски мало. Блондин ускоряется, сжимает пальцами кожу на бёдрах, вбиваясь в хрупкое тело под ним и ловит каждый особенно долгий стон. Целует ее, кусает и зализывает; скользит одной рукой к клитору, стимулируя его, чтобы сделать возлюбленной ещё приятнее. Девушка извивается под Наоки, тянет руки к спине, впивается ногтями в кожу, царапает, не думая ни о чем, кроме своих ощущений, в которых просто утопает. Дрожь и ток проходит через неё каждую минуту, вынуждая выгибаться в спине ещё больше, навстречу голой груди партнера. Встреча горящих взглядов, когда оба близки к разрядке, а затем. . . карие глаза вместо серых. Т/И зажмуривается, кусает губу и выставляет ладони вперёд, упираясь в Тамуру. Внутри все перемешивается, чувства ещё более обострённые, в голову ударяет резкий дурман, изо рта вылетает крик, пронизанный удовольствием, пока перед глазами девушки вовсе не обожаемый ею Наоки. В голове пустота и только приятное от макушки до кончиков пальцев ног удовольствие, буквально экстаз, словно это не секс, а что-то большее. Школьница всеми силами прижимает парня ближе, хочет обнять его, снова хочет больше и сильнее. Тамура задаёт вопрос, но Т/И напрочь не слушает, только высоко стонет, сжимая член блондина внутри, думая совершено о другом человеке. О том, кто обладает сногсшибательной улыбкой и яркими карамельно - шоколадными глазами, которые привиделись ей во время интимного процесса и она захотела продолжить именно с ним. Не с Наоки. Осознание к школьнице ещё не пришло, потому что блондин выполняет просьбу и двигается жёстче, вытрахивая остатки здравого смысла из сознания девушки. Т/И последний раз кричит, дрожа всем телом от накрывшего оргазма, который просто заставил забыться где она, кто и с кем сейчас. — Т/И? — Тамура обеспокоено смотрит на возлюбленную, тяжело дыша прямо в лицо. Наверное, это первый секс, после которого девушка не в силах даже ответить. — Милая, ты как? Школьница распахивает глаза и заливается слезами, обнимая нависшего над ней парня. Ей мерзко от себя, отвратительно от того, что она позволила себе продолжить. Девушка хотела, чтобы вместо Наоки это был волейболист, который все так же незнакомец, но теперь чертовски нужный и будто давно знакомый. Его запах застрял в голове, образ, тепло тела, когда шатен обнял школьницу в том туалете после матча. Ничего не было забыто. Блондин гладит любимую девушку на волосам, не имея понятия, как реагировать на истерику, случившуюся с ней. Школьница не может остановиться плакать. Как же, черт возьми, больно. Наоки заглядывает в лицо Т/И и хочет поцеловать, но та отворачивается и просит парня отодвинуться. Блондин молча выполняет просьбу, ничего не говоря и не спрашивая, просто позволяет школьнице убежать в ванную на совсем дрожащих ногах. Он думает, что у девушки был плохой день, потому терпеливо ждёт, а Т/И встаёт под холодный душ и держит ладонь у рта, чтобы не выдать крика. Туман рассеивается, разум больше не помутнён, а мысли возвращаются в привычное русло — она снова думает о нем. Сердце бьется с бешеной скоростью, все ещё отвратительно, но внутри упорно порхают бабочки, словно то, что увидела школьница —правильно. Будто так должно быть, должно было случиться, но здравый смысл не позволяет в этом убедиться. Она думала о другом парне и была довольна, получала удовольствие, не попросила остановиться и более того — Т/И не расскажет Наоки об этом. Девушка возвращается в комнату, где блондин уже уснул после довольно сильного страстного секса, где школьница показала себя очень инициативной. Т/И садится на край постели, царапает тыльную сторону ладони, а затем замечает кольцо на мизинце и, не думая, хватает в руки мобильный. Заходит в диалог с Ойкавой и пишет простое сообщение, которое все меняет. И на удивление — получает такое же. «Я подумала о тебе.» «Я подумал о тебе.»***
Снова несколько дней, наполненных гнетущей пустотой внутри и ненавистью к себе самой. Предательство бывает разным, но если есть мысль и она не была собственноручно осуждена — этого достаточно. Т/И извинилась перед Наоки, сославшись на трудную неделю, а сама выжидала случая, чтобы встретиться с тем, кого не хотела впускать в свою жизнь, не хотела думать о нем и видеть. Они же незнакомцы. Но встреча произошла абсолютно неожиданно, по воле случая или судьбы. Да, это была судьба. Темные тучи затянувшие голубое чистое небо, тяжелые капли обрушившиеся ливнем на город, девушка не взявшая с собой зонт, и высокий парень, идущий ей на встречу и узнавший ее. В женских глазах застыли слезы, потому что школьница не понимает, почему так тянет к нему, кто он ей, а в его — плохо скрытое сожаление и точно такая же нужда в ней, промокшей до нитки и выглядящей чертовски несчастной. Шатен снимает ветровку, чтобы дать ее девушке, которая не будет и пытаться отказаться, а затем держит зонт над их головами, чтобы злосчастный дождь не коснулся обоих. — Я провожу тебя до твоего дома, — начинает сеттер и в его голосе четко слышится, что он сделает это ещё много раз и Т/И прекрасно понимает. — Или до дома твоего парня. Она молчит, виновато поджав губы. Что ей сказать? Девушка попросила время, потому что отношения тяготят ее. Так она сказала своему партнеру, чувства к которому стремительно остывают с каждый днём и кажутся просто шуткой. — Мы взяли паузу. — Ясно. Когда в одном конце города школьницу трахал Наоки, померещившийся ей Тоору, на другом — волейболисту отсасывала фанатка, лицо которой на секунду исказилось и показалось лицом совсем другой девушки, а именно той, которую он сейчас ведёт до дома. И парень тоже тогда захотел продолжить, хотел большего и только с той, которая ему показалась. — Я хочу узнать тебя, — прерывает тишину школьница, проглатывая ком в горле. С трудом, но поднимает на сеттера глаза, сталкиваясь с его тёплым взглядом большим карих глаз. — Конечно. На душе стало светлее и легче. Т/И безумно захотелось обнять волейболиста, вдохнуть его запах и просто побыть рядом подольше. В животе Ойкавы что-то вспыхивает, словно костёр, и языки пламени радостно пляшут, обещая что-то новое и красивое. Тоору останавливается у ворот дома девушки и ждёт, когда та найдёт в себе силы уйти. Школьница поднимает лицо к небу, без особого интереса наблюдает на каплями, развивающимися о поверхность зонта, и вдыхает полной грудью. На губах растягивается слабая улыбка и больше шатен не может ждать; наклоняется к лицу Т/И, укладывает на холодную щеку свою широкую ладонь и накрывает мягкие девичьи губы своими. Нежно, чисто и девственно; смакует ее и девушка не против, только охотно отвечает. Сеттер отстраняется и стоит на месте ровно до того момента, пока дверь дома не закроется за школьницей, а затем уходит с глупой улыбкой на лице.