Песочник

      На табличке адреса значилось «177а Бликер ст.». Дом Доктора Стренджа. Вообще-то, пока он еще даже не маг, но в будущем будет жить здесь. Но главное — я нашел. Правда, не там где искал, но это не важно, главное результат.       На магию я надеялся не только для себя, в основном для дочери. Хромота для девочки — как клеймо. Это осложнит её жизнь, и в первую очередь в школе. И я, зная о возможности вылечить ее, не мог не попытаться сделать этого.       В прострации, я подошел к двери и постучал. И только после этого подумал о том, что время очень раннее, и мой визит может вызвать недовольство местного мастера. Так что больше стучать не буду, лучше приду позже. Однако не прошло и четверти минуты, как дверь открылась, и из неё выглянул внушительный чернокожий мужчина. Это было довольно неожиданно, хотя и логично — с западной толерантностью чернокожих актеров запихивают даже туда куда нельзя.       — Кто ты? И зачем искал магов? — спросил мужик. Голос его был гулким и басовитым, наверно певцом он бы был отменным. Но интереснее суть вопроса — они знают, что я их искал. При этом свой интерес я людям не афишировал, и поиск вёл только в интернете.       — Я Ричард Грант, и у меня есть просьба о помощи.       — Я слушаю тебя, Ричард Грант. — Маг сделал приглашающий жест рукой и посторонился. — Хоть и сомневаюсь в истинности этого имени. — Сомневается он. Как будто может чувствовать правдивость собеседника. Или может? А хрен его знает. Я, к сожалению, фильмов, мультиков и комиксов про доктора Стренджа не видел. Только после «Войны бесконечности» прочитал в интернете несколько статей про него. Так что о способностях магов я знаю мало. А значит надо перестраховаться и выдать как можно меньше информации о себе, особенно про прошлую жизнь.       Проигнорировав слова мага про имя, я выдал главное:       — Я хочу, чтоб вы вылечили мою дочь, а за это я поделюсь информацией касающейся магов в ближайшем будущем.       — Какая может быть информация у тебя? И нет, мы лечением не занимаемся.       — Нет? Странно. Я всегда думал, что человек — эгоистичное существо, и все новое применяет либо во вред соседа, либо во благо себе.       — Ты прав. Наша магия больше всего применима, как ты сказал — «во вред соседа». А для лечения у нас есть несколько медитативных практик и всё. Но для их применения надо пройти обучение. Наш орден был создан для защиты от пришельцев из иных миров, таких как ты, только агрессивных.       — Хм. Жаль, а я так надеялся, — стало грустно. Вспомнилось, что Стренджа тоже не лечили, да и Древняя, в фильме, умерла от полученных ран. — Но почему? Ведь это естественное желание — вернуть здоровье.       — Я не намерен читать тебе лекцию о сути магии, пришелец. Но если коротко, то всякое живое тело сопротивляется магическому воздействию, и для исцеления небольшой раны необходимо потратить столько энергии, сколько хватило бы на убийство десятков людей. Да ещё нужен мастер, способный контролировать тончайшие потоки, — ответил маг, и задумчиво добавил: — в Камар–Тадже учат лишь боевым аспектам искусства. Но я могу поискать подходящие заклинания, если информация окажется стоящей.       — Ну что ж. Это дает хоть какой-то шанс, — согласился я на эти условия. И начал рассказ. — Начну с того, что вы правы — я пришелец. Не знаю, как так получилось, но однажды я проснулся в теле местного жителя, к тому же мутанта со слабеньким телекинезом. Но для вас важно то, что в моем родном мире есть, как мне казалось раньше, выдуманная история про мага по имени Доктор Стрэндж.       Рассказ мой занял от силы пятнадцать минут, и ещё пять — вопросы мастера Драма — его попытки выяснить хоть какие-то подробности. Но безуспешно, я не особо-то интересовался этим персонажем, и ни фильмов не смотрел, ни комиксов не читал. Лишь пересказал одно предположение, случайно вычитанное в каком-то форуме.       — Знаете, мастер, я однажды встречал такое мнение, что Древняя, да, там речь шла именно о женщине, так вот она, обладая Глазом Агамото, с легкостью могла предотвратить смерть многих мастеров. В том числе и смотрителя Нью-Йоркского Санктум-Санкторум. — Я посмотрел в глаза мастера Драма, и увидев в них понимание о ком мои слова, продолжил: — А значит все события, произошедшие в период становления доктора Стренджа как мага — произошли под её контролем, для того, чтобы привить ему правильные моральные установки.       — Это похоже на правду, — чуть подумав сказал Даниель. — на сколько я знаю учителя — она могла так поступить.       О, как. Все ж таки — она. В этом мире тоже Древняя. Но не думаю, что мастер оговорился случайно. Скорее он, таким образом, подтвердил мою догадку.       — Но главное, мастер, это то, что убийство смотрителя, которое должно случиться через несколько лет, предотвратить невозможно. Кто мы против воли столь сильного мага, да ещё подкреплённого могущественным артефактом.       Даниель Драм задумался. Ещё бы. Мало кто, узнав, что ему осталось жить несколько лет, не задумается о своей жизни. Вот и он задумался. И ещё, похоже, пытается найти способ выжить.       — Мне кажется, что вы сейчас ищете способ остаться в живых.       — Да, мистер Грант, ищу.       — В таком случае озвучу один из вариантов.       — Я слушаю.       — Хм. В общем, мне кажется, что Древней нужна не ваша смерть как таковая. Ей необходимо показать Стрэнджу, что правильно быть на стороне доброго ордена мастеров Камар-Таджа а не его злых противников. И попутно освободить место смотрителя Нью-Йоркского Санктум-Санкторум для молодого мастера. Всё это значит, что в бою с предателями можно ограничиться ранением, достаточно серьёзным, чтобы пришлось искать вам замену. И, для надёжности, заранее написать заявление о переводе куда-нибудь. Или как там у вас принято. Главное правильно подобрать момент.       — Я не чувствую лжи в сказанных словах, поэтому склонен им верить. Пока у меня нет своего решения, можно взять за основу озвученное. Но я ещё подумаю.       — Думайте, я же не против. Мне кажется, что лет пять у вас есть.       — Это радует. Что же до лечения девочки, то я посмотрю, что можно сделать, — мастер с намеком посмотрел на дверь, и я не став наглеть ещё больше, покинул его дом.       А через неделю отличился Человек-Паук. Причем я не знаю, как оценить его участие, то ли позитивно, то ли негативно. Так-то действовал он в своей обычной манере — увидел погоню за грузовиком и давай пытаться остановить угонщика.       Я работал за компьютером, когда по радио прошло сообщение о том, что был угнан грузовик Озкорп перевозивший радиоактивный плутоний. Включив телевизор на канал новостей, я увидел репортаж. Погоня вызвала ажиотаж и попала в новости, как мне кажется, из-за того, что за эвакуатором грузовиков, тащившим за собой сам грузовик, ехала толпа полицейских машин. Штук двадцать набралось. На саму погоню я не успевал, поэтому стал просматривать доступные видеоматериалы. Они-то и натолкнули меня на мысль собрать все возможные записи с видеокамер, которые запечатлели хотя бы несколько секунд погони.       В доступе через интернет было не так уж много стоящего материала, в основном шлак, и мне пришлось устроить рейд по улице в поисках камер видеонаблюдения и их операторов. До вечера, потратив пару тысяч на оплату копий, удалось набрать довольно много записей, правда, не все. Но этого хватило на небольшой фильм. Особенно удивил Питер, попавший в объектив камеры наблюдения за банкоматом.       Ночью я пробрался в департамент полиции, где нашел папку с делом о погоне. В ней был список пострадавших с указанием мест пребывания, а так же список с перечнем материального ущерба. Переписав их, я занялся компьютером. В нем, как я и надеялся, были видеозаписи с камер на маршруте следования угонщиков. Скопировав их, я, с удивлением, обнаружил папку «Человек-Паук». В ней были несколько записей с камер, в поле зрения которых попал «Дружелюбный Сосед». Конечно же, эти записи тоже были скопированы.       Остаток ночи провел просматривая записи. А утром отправился по больницам, и, представившись журналистом, узнал о состоянии здоровья пострадавших в происшествии.       Через Райли — песочного скульптора, я нашел Чарли, парня который из видеоматериалов сделал десятиминутное видео. Просматривая его, я увидел, что у Паука, оказывается, есть телефон.       До вечера я обработал собранные данные, составив свой список, привязанный к видео, где поминутно указал, какой ущерб причиняло каждое столкновение, и на какую сумму. Потом, у Мэй узнал номер Питера и позвонил ему.       — Привет, Питер!       — Привет, — в его голосе слышалась неуверенность. — Это кто?       — Не узнал? Это Ричард. Ричард Грант.       — А-а. Здравствуй, Ричард. Как дела? — похоже, ему было не до меня, но голос стал бодрее.       — Нормально. Живу потихоньку. Как сам? Чем занят?       — У меня тоже всё нормально. Сейчас выбираю кольцо.       — О! Молодец! Решил сделать предложение Мэри Джейн?       — Откуда ты знаешь? — удивился Питер.       — Ну, так я последнее время часто вижусь с твоей тётей Мэй. Вот и общаемся.       — Правда? Она мне не говорила.       — А сам ты давно с ней нормально разговаривал?       — Хм.       — Вот что, Питер. Ты, как закончишь с покупкой, забеги ко мне ненадолго. Надо поговорить.       — Извини, Ричард. Но я не уверен, что у меня есть время.        — Да брось. Это не займет много времени. А ещё покажу тебе короткий, но занимательный фильм про твоего приятеля в маске.       — А что с ним не так?       — Вот посмотришь видео, сам поймешь.       Часа через полтора, когда Питер, устроившись перед монитором, в первый раз просмотрел запись, я спросил у него:       — Ну как?       — Неплохо. Зрелищное видео. Но если эти кадры, где съёмка идет с нескольких ракурсов одновременно, разложить в виде повтора, то должно получиться гораздо интереснее. — Почему-то в его голосе мне послышалось самодовольство. Похоже, он обращает внимание только на то, как Паук получился в кадре, но не на действия своего альтер эго.       — Ты похоже не видишь главного. Ну ладно, Питер, давай посмотрим это видео еще раз. Теперь с моими комментариями, — я открыл папку с собранными данными. — Смотрим.       Видео начиналось с сообщения в новостях об угоне и погоне.       — Для начала обрати внимание, что угонщик совсем не торопится, дорога довольно свободна, и он лишь не дает полицейским обогнать себя. Они, кстати, тоже ведут себя странно, больше похоже на сопровождение, чем преследование. Их уже скопилось около двадцати машин, и никто не догадался обогнать по соседним улицам. У меня даже мысль закралась, что кто-то догадался, но им приказали так не делать.       — Да не… Такого не может быть. Наверно ребята просто переволновались.       — Ага. Даже те, кто по двадцать лет служит, — усомнился я. — Но продолжим. В процессе погони, до появления Человека-Паука, произошло шесть столкновений и четырнадцать аварий поменьше. Есть люди, получившие мелкие травмы, синяки и ссадины. А так же одна женщина, из-за отброшенной машины, получила перелом.       — Ну, Человек-Паук на тот момент ещё не прилетел, и помочь не мог.       — Так я и не виню его. Это просто анализ видео, на количество и характер травм пострадавших. А так можно было еще посчитать машины и ущерб муниципалитету, который нанес угонщик. Кстати, его зовут Алексей Сицевич.       — Да. Я знаю.       — Продолжим. Вот прилетает наш герой, и-и… что он делает? Разговаривает с угонщиком. О чем можно говорить с угонщиком? Наверно уговаривает сдаться. О чём ещё можно говорить с преступником? Не шутки же рассказывать. А может, нужно было вырубить водителя, связать его паутиной, и, сев на его место, остановить грузовик? Оп. Ловкий парень, увернулся от удара кулаком. А теперь — зачем он сел на крышу машины? Мне одному кажется, что в такой нелепой позе переговоры вести глупо, — быстро посмотрев на Питера я заметил, что у того покраснели уши. Похоже, что ещё не все потеряно. — Это больше похоже на то, что Человек-Паук хочет разозлить Сицевича. Судя по вспышкам выстрелов — это ему удалось. Вот только с какой целью? Он же не дурак, и должен понимать, что разозлённый преступник может отыграться на других. Вот ещё перекресток, на светофоре красный. Столкновение — и ещё три машины всмятку, — я ткнул пальцем в место в своем списке, где были эти машины. — Шесть трупов, два тяжелораненых и три легких. При этом Человек-Паук отпрыгнул куда-то. Ага, спасает парня в очках. Я бы сказал, что зря — этот дурак не мог не слышать звуков погони, но выбежал на проезжую часть за своими рассыпавшимися чертежами. Он что, не мог их в тубусе таскать?       — Всякая жизнь ценна. И жизнь этого парня тоже.       — Да бог с ним, с этим негром. Лишь бы это было сделано не для того, чтобы Человека–Паука не обвинили в расизме. Иначе, почему он не проверил такси, от которого спас чертёжника? Может, там кому-то помочь надо было?       — Но ему же надо было остановить угонщиков! Это важнее, — было видно, что Питер начал осознавать все те глупости, которые сотворил, и ему даже стыдно, но он, по инерции, продолжал оправдывать свои действия.       — Таксист, умерший от потери крови, — продолжил я, — с тобой не согласился бы. Как и пассажир. Смотрим дальше. Вот! Как я и говорил — он отыгрался на других. Всего лишь надо было резко затормозить, и результат — куча битых полицейских машин. При этом всего лишь пара расквашенных полицейских носа. Даже стрельба бандитов никого не задела. Ни прохожих, ни полицейских. Вот тут не понятно, чем так долго занят герой в машине. Ну а здесь становится понятно, что он ловит капсулы с плутонием. Вот только зачем руками — он же умеет прилипать, а значит, мог прилепить их к себе и не париться. Или опять выделывается? Ну вот — мог же сразу в мешок из паутины собрать. И эту, последнюю, тоже можно было поймать паутиной.       — Может он просто не подумал в тот момент?       — Может быть, — с легкостью согласился я на это слабое предположение. — Вот здесь он пытается разбить лобовое стекло и не может. Сил не хватает, что ли? Или оно бронированное? На эвакуаторе грузовиков? А вот не дать перевернуться автобусу сил хватило. Молодец, кстати. И наконец — поимка Сицевича. Способность увернуться от пуль поражает воображение, но зачем было переходить в ближний бой? Лишить его оружия и плутония можно было и с помощью паутины. Да и трюк со штанами был лишним — ни к чему издеваться над более слабым. Даже если он злодей.       Я замолчал и посмотрел на Питера. Парень покраснел и сидел нахмурившись.       — Выводы делать будем?       — У тебя ещё и выводы есть? — попытался он улыбнуться.       — А как же. Во-первых, кого спас Человек-Паук? Негра-неудачника, несколько пешеходов и автобус с пассажирами. Ах да еще преступника. Во-вторых, он не умеет мыслить тактически. Это видно по упомянутому мной быстрому способу закончить гонку. Хотя тут причина может быть в том, что Человек-Паук не умеет водить авто. В-третьих, у него есть комплексы. Вернее его альтер-эго. Такое чувство, будто он повторяет то, что вытворяли с ним. Я имею ввиду, до того как он стал супер героем. Похоже, что эти приколы с позиции силы, когда стоишь, обтекаешь, но ответить нельзя, иначе будет хуже, ему приходилось выслушивать не раз, а теперь он отрывается на других. И в-четвёртых, зона активности. Хотя нет. Это не касается данного видео.       — Да ладно, говори и это тоже.       — Давай об этом чуть позже, — не согласился я менять план беседы.       — Чем ты ещё меня порадуешь?       — Чем ещё? — я с сомнением потеребил подбородок. — Учитывая вышеизложенное, я думаю, что знаю, кто носит маску Человека-Паука.       Питер скептически посмотрел на меня, но плечи его напряглись.       — Ну ладно, — пожал плечами я. — Учитывая мою амнезию, это действительно сомнительно. На самом деле у меня есть вот такие видеоролики.       Я запустил первый. Это был тот ролик, который записала камера наблюдения за банкоматом, и ракурс захватывал часть улицы. Видео было длительностью пять секунд, и показывало, как Питер Паркер бегом пробегает мимо банкомата. При этом он расстегивает верхнюю пуговицу куртки.       — И что я должен увидеть в этом видео?       — Ничего особенного. Только время, дату и банкомат, на который направлена камера. А теперь второй ролик.       На следующем видео, который был снят камерой расположенной на другой стороне улицы, было видно как парень одетый как Питер Паркер, все также расстегивая куртку, забегает в переулок. А через шесть секунд оттуда вылетает Человек-Паук.       Питер молчал. Я тоже. Но долго так продолжаться не могло. Я сходил до холодильника и вернулся с двумя банками пива. Протянув одну Питеру, открыл вторую и сделал глоток. Конечно, это был демонстративный жест, так как вкусовых рецепторов у меня не было. Как и во время чаепитий с Мэй, я лишь имитировал процесс. Правда глотал я по-настоящему, но жидкость дальше телекинетического мешочка имитирующего желудок не уходила. Впоследствии приходится избавляться от нее. Думаю, что сейчас, когда мой телекинез стал сильнее в три раза, а контроль раз в пять лучше, я смог бы имитировать весь организм, но нужды в этом не было.       Питер всё так же молча открыл банку и задумчиво отхлебнул пиво.       — И давно ты знаешь?       Лет тридцать. Ага. Так я тебе и сказал.        — Я бы лучше на твоем месте озадачился вопросом «кто еще знает?».       — И кто же ещё знает?       — И снова вопрос — мимо.       — Ты издеваешься, да?       — Погоди. Сам подумай, откуда мне знать? С другой стороны, ты не знаешь, насколько я информирован. Давай порассуждаем. Первой твоей ошибкой была затея с фото Человека-Паука. Думаю, что заинтересованные спецслужбы проверили сделанные тобой фото и удивились тому, что некоторые из них надо было делать, зависнув в воздухе. Этим ты обеспечил их интерес к Питеру Паркеру, а заодно и его тёте. Дальше надо было только устроить наблюдение за твоим домом и слежку за тобой. Этот вывод я сделал, лишь логически рассуждая, после осмотра трех мест, где были сделаны фото.       — М-да.       — Дальше видеоматериалы. Эти два ролика я нашел сегодня ночью. Вернее первый ещё вчера случайно увидел, просматривая данные видеонаблюдения за тем банкоматом. А вот второй нашел в компьютере лейтенанта полиции в департаменте на Полицейской площади.       — Постой! Ты сегодня ночью залез в департамент и украл у них видео? — ошарашенно спросил Паркер.       — Ну да, — пожал я плечами. — Где ещё, по-твоему, я мог взять эти материалы? К тому же я их не украл, а просто скопировал.       — Обалдеть! — восхитился Питер. — Ну, ты и авантюрист! И как ты туда пробрался?       — Не отвлекайся, Питер! Про департамент я сказал для того, чтобы ты понял, что информацию о Человеке-Пауке собирают, но, по крайней мере пока что, у них нет полной информации. Однако у такой спецслужбы как ЩИТ она, скорее всего, есть. И при необходимости они ею воспользуются.       — ЩИТ?       — Только не говори, что не слышал о ЩИТе.       — Да, слышал, — вздохнул парень. — Что будем делать?       — Прежде чем что-то делать, надо подумать.       — Ну, давай думать, — лениво сказал Питер.       — Как говорят психологи? Для начала надо признать, что есть проблема. С этим мы справились. Следующий этап — чётко и ясно определить характер проблемы. Скажи, Питер, в чем твоя проблема?       — Ты же сам сказал в своих выводах про тактику и все такое…       — Это не то. Я спрашиваю о проблемах Питера Паркера, а не Человека-Паука.       — Ну. У меня проблемы с учебой из-за нехватки времени.       М-да. У него явно проблемы с определением приоритетов.       — Питер, для начала реши для себя что важнее — твоя геройская деятельность или учеба, личная жизнь и семья. Ведь очевидно, что с учебой у тебя проблемы именно из-за геройства. А без знаний не найдешь нормальную работу. Как ты собираешься содержать семью? Работая фотографом? Учитывая, что с такой работой тетя частично содержит тебя? А ведь она еще молода, и могла бы выйти замуж, но не делает этого ради тебя. А что ты делаешь для нее?       Герой сидел насупившись, и молча крутил между ладоней банку с пивом.       Последняя моя фраза получилась громче и эмоциональнее, чем я хотел, но понять причину этого не получалось. Вроде бы был спокоен и вполне контролировал разговор, а тут такой взбрык эмоций. Странно, неужели переживаю за Мэй?       — Извини, Питер, — я постарался сгладить свою вспышку. — Наверно я влезаю не в свои дела, но мне не понятно, почему вы живете столь бедно. В общем, ты парень умный. Так что подумай над моими словами и реши для себя кто важнее: Человек-Паук, который ловит преступников в центре, и обрек пару семей на голод. Или Питер Паркер — очень умный, до гениальности, мужчина способный за счет своих мозгов решить свои проблемы, но, почему-то, не делающий этого.       — Что значит «ловит преступников в центре», — возмущенно воскликнул Питер. — Да меня все любят за то, что избавил город от преступности. И на голод я никого не обрекал.       — Не хотелось тебя разочаровывать, но та сцена, где тебя поцеловала Гвен Стейси, выглядит слишком постановочной. Да и от преступности такой большой город ты избавить не в состоянии. Пойми, преступность в Нью-Йорке — это уже давно не просто уличные грабежи. Это наркотики, контрабанда, вымогательства и многое другое, и даже работорговля. Я видел полицейскую статистику. Ты действительно снизил преступность, но только уличную. В Манхеттене и на главных улицах на шестьдесят процентов, а по городу лишь двенадцать. А в целом преступность снизилась меньше чем на пять процентов. Как видишь — в пределах ежегодного колебания и погрешности.       Питер сидел опустив голову, и позабыв о пиве. Уши его были покрасневшие.       — Пойми, Питер. Преступность это система. А одному человеку бороться с ней бесполезно. Даже если он супергерой. Тут нужна другая система, и такая есть.       — Полиция?       — Верно, друг мой, верно. Она ведь тоже борется с преступностью. И, надо сказать, гораздо эффективнее Человека-Паука. Во много раз.       — Ещё бы. Их то больше.       — Именно! Ты правильно заметил. И это при том, что их руки сильно связаны законами, и правилами. А из оружия есть только пистолеты, за применение которых можно тоже влететь. Как думаешь, насколько эффективнее стала бы полиция, если бы могла применять при задержании паутину.       — Нельзя! — воскликнул Паркер. — Среди них есть те, кто работает на бандитов. А значит, вэбшутеры могут попасть преступникам. Да и не получится, — смущённо добавил парень.       — Почему это? — удивился я. — Допустим, сделать их в виде многоразовых гранат небольшого радиуса действия, взрывающихся нитями паутины, которые связывают агрессоров и раздать их проверенным полицейским. А отработанные корпуса, можно будет возвращать для перезарядки. А чтоб никто не разгадал секрет паутинной жидкости, сделать так, чтобы при разборке корпуса капсула портилась.       — Погоди, Ричард, — замахал руками Питер. — Тут не все так просто. Понимаешь, эта жидкость… это просто вода.       — Вода? — удивился я. Это было неожиданно. — То есть ты знаешь способ превращения воды в тонкие нити?       — Да нет, ты не понял. В капсулах вода, смешанная со спецраствором, который сильно расширяется от электричества и создает давление выстреливающее воду. Простую воду, понимаешь?       — Не понял, — мотнул я головой.       — Когда я отдал вэбшутеры ЭмДжей, то уже через полчаса-час они, вместо паутины, стреляли струёй воды. Хоть и мощной.        — Так! Теперь понял. Паутинное свойство воде даешь ты. Точнее твое близкое присутствие.       — Ну да.       — Теперь понятно, почему по всему Манхэттену не висят клочья паутины. Хм. Получается, что паутиной полицию не снабдить. Жаль, хорошая была идея. А я ещё думал, что ты сможешь запатентовать формулу паутины и жить на отчисления с лицензий.       — Знаешь, а ведь можно запатентовать формулу раствора. Её-то со мной никто не свяжет. Надо только нормальное название придумать. Может «электродетонирующая жидкость»?        — Да нет. Название должно быть коротким и ёмким. Как «порох». Но с этим я не помощник.       — Думаю, что с этим-то справлюсь.       Питер наконец-то вспомнил о своем пиве и сделал глоток.       — Знаешь, Ричард. Не смотря на всю неоднозначность нашего разговора, я чувствую себя намного легче.       — А ты не расслабляйся. Тебе ещё предстоит разговор с тётей Мэй. Не хорошо скрывать от самого близкого такие вещи.       — Наверное, ты прав. Я и сам чувствую, что стал отдаляться от нее.       — Она мне то же сказала за чаем.       — Кстати. Что ты там про голод говорил? На который их обрёк Человек-Паук.       — Да, понял о чём ты. Я проверил историю некоторых бандитов, которых посадили благодаря тебе, и наткнулся на двоих, семьи которых стали жить впроголодь без них. Это Томас Гек — грабитель с муляжом пистолета. У него больная дочь, и для операции нужна была значительная сумма. Он взял кредит. А тут, как назло, обанкротилась фирма, в которой он работал, и ему пришлось устроиться грузчиком. Зарплата была несравнимой, хватало только на выплаты по кредиту, и он решил, что сможет грабить прохожих, чтобы хватало и на еду. Второй Натаниэль Мелвилл. У него недееспособная жена и два сына. Старшему пришлось бросить школу, и начать работать, чтобы в семье было что есть. На кривую дорожку Натаниэля вывела нужда, образовавшаяся из-за квартирного афериста. В суде ему все же удалось отстоять свое мнение, но для оплаты услуг адвоката пришлось влезть в долги, на погашение которых зарплаты не хватало.       На самом деле про этих парней Флинт Марко узнал в тюрьме, но информация правдивая.       — Но они же совершали преступления.       — Совершали. Однако в тех обстоятельствах у них был выбор идти на улицу — грабить прохожих, или занять еще, но у бандитов и с мизерным шансом соскочить с крючка. Как вон Кэтрин Джонс, которой Уильям, мой кузен, помог погасить долг, но ее, по дороге домой, толкнули на машину местного босса и назначили виновной в нанесении царапины. К слову, царапина была совсем не свежей. Потом предъявили счет за ремонт раз в пять превышающий разумный, и велели платить ежемесячно по двести долларов. На все возмущения пригрозили расправой над дочерью.       — Но… Надо же что-то делать.       — Надо. Но что? — пожал я плечами.       — Не знаю. Может в полицию заявить?       — Не получится. Формально у них все по закону.       — Должны же быть какие-то лазейки.       — Вот и ты заговорил про лазейки. Лазейки это зло. Я уже давно думаю об этом. В этой ситуации будет прав тот, за кем сила. И мне остается либо предъявить им свою силу и устроить войну с кучей жертв, потому, что по закону я им ничего не сделаю, либо смириться и платить.       — Но это же не честно.       — Ты же понимаешь, что в этом мире это не аргумент. К тому же мне удалось придумать схему, при которой это не так накладно.       — Что-то не могу сообразить как?       — Все просто, я граблю наркопритоны и с этих денег ежемесячно перечисляю Кэтрин по триста долларов.       — Ты? В одиночку грабишь вооружённых гангстеров? Ещё одна авантюра. И как тебе удается выжить?       — Это не сложно. Так же как ловить вооружённых бандитов. Только без паутины.       — Так ты… — догадался Питер.       — Ну да. У меня тоже есть суперсила. Конечно, автобус я не удержу, да и прыгаю не так ловко. Но тоже умею прилипать, — я демонстративно подпрыгнул и, зацепившись ладонями с помощью телекинеза подтянулся, и прилип к потолку, изображая лежащего человека.       — Это… Это круто, Ричард, — на его лице было столько эмоций, что понять что действительно он чувствует было невозможно. — И давно ты научился прилипать?       — Примерно в конце весны, — не стал я скрывать. — И правильнее будет называть это свойство телекинезом. Только у меня он выходит за пределы тела сантиметров на двадцать, а у тебя — на миллиметры.       — А ведь верно. Но. Я думал, что прилипание — это паучье свойство.       — Да ладно. Где ты видел прилипающих пауков? Не ожидал от тебя. Это заблуждение, скорее, присуще авторам детских комиксов. А вот чутьё опасности — может быть. Пауки ведь засадные хищники, и не рассекают по лесу на паутине.       — Ну, некоторые могут для перемещения использовать паутину.        — Но не для погони. Но это твои дела. Меня, в основном беспокоило твое отношение к Мэй. Но теперь-то ты поговоришь с ней?       — Поговорю, — вздохнул Питер.       — Вот и хорошо.