Весна 202x. Западная Африка
Война никогда не меняется. Особенно, если её планируют политики. Очередная маленькая победоносная акция по усмирению террористов в Западной Африке должна была помочь поднять рейтинг действующего президента, подкошенный кризисом. Разумеется, все пошло совсем не так. Вместо кучки инсургентов экспедиционный отряд столкнулся с яростным сопротивлением обученных солдат, активно поддерживаемых местным населением. Поначалу, их еще можно было разогнать массированным ударом, не считаясь с сопутствующими потерями. Но политики медлили. И уже через полтора месяца, под контролем легионеров остался только аэропорт, в котором укрылись несколько сот европейцев, ожидающих эвакуацию. Лейтенант Арно дал короткую очередь по наступающим ополченцам и нырнул в укрытие. Последние дни боев рассеяли всяческие иллюзии легионеров «слабости и необученности» боевиков. Местные оказались крайне неприятным противником, сочетавшим неплохую подготовку и яростный фанатизм, гнавший их на врага, не считаясь с потерями. А еще их было очень много. И сейчас очередная толпа боевиков наступала на южный терминал, удерживаемый полуротой лейтенанта Арно. Точнее, тем что от неё осталось. — Внимание, камикадзе! — послышалось откуда-то справа. Выглянув в окно Арно увидел мчащуюся машину-самоубийцу. Еще недавно это был старый «Nissan», но теперь его покрывали абы как наваренные стальные пластины, превращавшие его в эрзац-броневик. Не обращая внимания на плотный огонь защитников, машина пронеслась через бывшую автостоянку и влетела в здание терминала. Взрыв сотряс всё здание. — … лейтенант! Мой лейтенант, вы слышите меня! «Нужно проснуться. Нужно заставить себя проснуться». Арно с трудом открыл глаза, обнаружив себя на полу около стены. Над ним склонился его связист. — Мой лейтенант, как вы себя чувствуете?! — Сержант, — Арно попытался кивнуть, но голова отдалась дикой болью. — Статус? — Главный зал терминала потерян. У нас шестеро убитых и дюжина раненых. По большей части ходящих. Капитан Ренуа приказывает начать отступление к самолетам. — Прикрытие? — Две минуты назад пара наших летунов прошлась по позициям ополченцев. Но похоже не слишком эффективно. Западное крыло докладывает о том, что они собираются снова атаковать нас. — Общий приказ взводу — начинаем отступление. Раненных вперед. — Мой лейтенант, на связи аджюдан (1) Ревиль. — «Синий-Лидер» на связи! — «Синий-Лидер», это «Синий-4», — в трубке послышался грубоватый голос аджюдана. — Мы не можем отступить. На нас сильно насели, к тому же, у меня слишком много раненных. Отходите, мы задержим их, на столько, на сколько сможем. — «Синий-4», это «Синий-Лидер». Отказано! Собирайте своих и ждите наши транспорты! Никто не останется тут! — Никак нет, мой лейтенант! Эвакуация не успеет! Боевики атакуют. Прощайте! Конец связи! Арно стиснул зубы. От западного крыла послышались нарастающие звуки стрельбы. Похоже дело там действительно швах. Скрепя сердце он отдал свой последний приказ. — По машинам! Отступаем!***
Аджюдан Виктор Ревиль устало облокотился о стену. Часы на его руке безуспешно пытались убедить его, что бой идет всего четверть часа. Но Виктору казалось, что он сражается уже сутки, без передыха. После того, как остатки его отделения отбили первый яростный штурм, противник изменил тактику. Вторая волна двигалась медленно, осторожно и достаточно профессионально. Виктора кольнула досадная мысль, что вместо того, чтобы играть в героев он и его ребята вполне успевали уйти. Но теперь уже поздно сожалеть. Из огромного окна зала виднелся последний транспортник, выруливающий на взлетную полосу. Легион покидал страну, но Виктор надеялся, что они вернутся и поквитаются за каждого погибшего. Выстрелы раздались совсем близко. После атаки второй волны хлипкая оборона легионеров была рассеяна, и оставшиеся бойцы сражались поодиночке. Выжить никто не надеялся, но о сдаче тоже не помышляли. Слишком свежа была память о ребятах из Первой роты, которые попали в засаду три дня назад. Боевики привязали их тела к автомобилям и разорвали на части. Виктор только надеялся, что к тому времени они уже были мертвы. Группа противника появилась в зале без предупреждения. Виктор встретил их короткой очередью, заставляя искать укрытия. Одна из пуль зацепила самого медлительного из них. Ответные очереди забарабанили по бетонной тумбе, за которой спрятался легионер. Плотный огонь не позволял ему высунуться, и Виктор достал последнюю гранату. Выгадав момент затишья, он метнул её в сторону турникетов, где мелькала голова одного из боевиков. Взрыв отвлек внимание противника и позволил Виктору сменить укрытие. Противник поливал зал огнём на подавление, лишая возможности к сопротивлению. Аджюдан дал очередь вслепую, надеясь отогнать боевиков, но неудачно. Краем глаза он заметил движение слева и в следующую секунду в его плечо прилетела пуля. Удар развернул легионера, раненная рука тут же обвисла как плеть. Виктор нырнул в укрытие, отбросил автомат и достал пистолет. Новая очередь выбила бетонную крошку прямо у него над головой. Сжимая оружие Виктор поднялся на ноги и прицелился в ближайшего из противников. Он успел выстрелить трижды, прежде чем упал, скошенный новой очередью. Его бой был закончен.***
Виктору снился странный и нелепый сон, про мальчика-сироту, злых родичей и волшебников, добрых и не очень. Он был мальчишкой-магом, учился в какой-то странной школе, полной таинственных секретов, опасных ловушек и прочих безумств. Дальше картины стали мелькать, словно кадры кинопленки. Трехглавый пес, огромный змей, прямоходящий волк, полет на каком-то грифоне. Белобрысый мальчишка, пытающийся качать права. Рыжий подросток, не умеющий колдовать. Девочка с копной непослушных волос. Дракон. Еще одна девушка, невероятной красоты… В финале он оказывается на какой-то улице, а перед ним появилась Смерть. Огромная, закутанная в саван фигура, с тонкими руками и без косы. Сзади слышится крик. Это его сводный брат, около которого колыхается такая же фигура. Он пытается направить на Смерть палочку и выкрикнуть какое-то заклятие. Но что-то идет не так. Костлявые руки смыкаются на шее Виктора и видение заканчивается. Виктор проснулся с громким криком и сел на кровати. Рядом никого не было, ни парка, ни Смерти, ни толстого «брата». Виктор облегченно выдохнул и тут же схватился за голову, раскалывающуюся от дикой боли. Краем сознания Ревиль отметил, что лежит он явно не в своей казарме. И даже не в отеле — мрачная комната, куда почти не поступал свет, пропитанная запахами старого дома. Как он здесь оказался? В коридоре послышались торопливые шаги и в комнату ворвалась миловидная мулатка (2) с длинными волосами-пружинками. Виктор видел её в том сне. Она была его лучшей подругой… — Гарри, ты очнулся?! — в голосе девушки слышалась искренняя радость. — Мистер Блэк, мистер Уизли, скорее сюда! Гарри очнулся? Произнесенное имя вызвало новый приступ головной боли. Девушка подскочила к Виктору и взяла его за руку. — Гарри, что с тобой?! — Голова… Болит просто зверски… — сквозь зубы прошептал Виктор. В памяти вдруг всплыло имя — Гермиона Грейнджер. — Гермиона… — Сейчас, подожди. Я найду что-то от головной боли. — Было бы отлично, — прошептал Виктор, чей череп буквально раскалывался от дикой боли. Тут его взгляд упал на небольшое зеркало, закрепленное на шкафу. Оттуда на него смотрел худощавый мальчишка с ворохом темных волос и шрамом на лбу. Тот самый пацан из сна, от лица которого Виктор наблюдал все действо. В ту же секунду в комнату вошли еще двое: плотный и рыжеволосый мужчина — Артур Уизли и худой усач, с изможденным лицом — Сириус Блэк. — Гарри, ты в порядке? — спросил один из них. Но Виктор уже не слышал этого, вновь проваливаясь в спасительное забытье.