***
Визит к Амбридж состоялся в обеденный перерыв. Мадам Генеральный Инспектор, внезапно прониклась проблемой «несчастной мисс Лавгуд». Да так, что у Гарри появилось стойкое подозрение, что он только что влетел в заботливо расставленные силки. Правда начала раскрываться по дороге к кабинету директора. По меньшей мере половина «доброты» профессора Амбридж была обусловлена отцом Луны. Будучи политиком, Амбридж посчитала, что младшая Лагвуд может стать отличным крючком для редактора «Придиры». Гарри мысленно пообещал, что, если эта жаба только потянет свои лапы к Луне он пустит её на гуляш. К удивлению учеников, встреча в кабинете Дамблдора прошла совершенно спокойно. Дамблдор внимательно выслушал Амбридж, а также Гарри, Луну и увязавшуюся за ними Гермиону, а затем вызвал всех деканов. А пока деканы прибывали в кабинет, внимательно смотрел на Гарри и Луну. Причем если Луна от этих взглядов становилась, то веселее, то грустнее, для самого Виктора они были весьма неприятны. Уж очень они напоминали попытки Снейпа проникнуть в его разум. Другое дело, что у Дамблдора все казалось куда мягче и невесомее. Наконец деканы прибыли и выслушали укороченную версию событий. Дамблдор запросил их мнений по данному вопросу. Профессор Спраут немедленно осудила издевательства над Луной и предложила принять её на своем факультете. Макгонагалл высказалась в схожем ключе, хотя и пожурила Гарри с Гермионой о том, что они должны были сперва обратиться к профессору Флитвику, а не бежать к Генеральному Инспектору. Снейп проворчал что-то о падении нравов и прямо посоветовал Флитвику построже следить за своими подопечными, которых он уже устал вылавливать по заброшенным кабинетам. Сам профессор Флитвик оказался на удивление спокоен и сказал, что вне зависимости от методов, последнее слово за мисс Лавгуд. — Луна, девочка моя, — тепло произнес Дамблдор. — Ты уверена в том, что хочешь сменить факультет? Казалось, что девушка еще колеблется. Но спустя секунду Луна закрыла глаза и выдохнула. — Да, профессор Дамблдор, — её голос вернул себе мелодичный тон. — Я хочу перевестись. — Отлично, — вступила Амбридж. — Я настаиваю на том, чтобы провести процедуру перевода в главном зале, как того требует церемониал. Сделаем это перед ужином, когда все соберутся… — Лучше сделаем это прямо сейчас, — перебил её Дамблдор. — Не будем ждать вечера. — Я считаю… — Профессор Дамблдор прав, — медленно произнес Снейп. — Не нужно привлекать больше внимания, чем того требует церемониал. Плюс, не нужно заставлять детей нервничать больше необходимого. На факультетах ситуацию могут объяснить и деканы со старостами. Переход с факультета на факультет прошел довольно быстро. Сперва Дамблдор объявил об отчислении Луны Лавгуд с факультета Райвенкло. Затем, под удивленными взглядами немногочисленных учеников, задержавшихся в главном зале, Луна вновь надела Распределяющую Шляпу. В этот раз Шляпа размышляла куда дольше. Казалось, девушка ведет с ней какой-то тайный разговор, но в итоге решение было принято. — Хаффлпафф! Галстук Луны моментально сменил цвет на золотисто-черный. Присутствующие члены барсучьего факультета встретили новенькую аплодисментами. Им вторили гриффиндорцы. Профессор Спраут одарила девушку теплой улыбкой. Сразу после распределения, Гарри подозвал к себе Флитвик. Полугоблин смерил студента пронизывающим взглядом, а затем усмехнулся, одному ему понятной шутке. — Мистер Поттер, ну и задали вы нам задачу. Я понимаю, почему вы не пошли ко мне и признаю свою вину. Но почему Амбридж, а не Дамблдор? В этом случае мы могли бы провести все без лишнего шума. — Как я уже говорил своим друзьям, обсуждая план, иногда пугалу стоит напоминать о том, для чего его держат. Флитвик громко фыркнул. — Мистер Поттер, вы куда больший политик, чем пытаетесь показать. Я отлично вижу, что вы пытаетесь дистанцироваться от Дамблдора, всеми доступными способами. Не могу сказать, что вы действуете недальновидно, но смотрите, не прогадайте. Политика — это грязное болото, где остаться незапятнанным невозможно. — Профессор Флитвик, политика тут не при чем. Я сделал это, потому что мне надоело смотреть, как над девушкой издеваются только за то, что она не такая как остальные. А что до выбора методов — когда тебе нужно выбить дверь, лучше сразу брать кувалду. — Все-таки Шляпа не ошиблась с вашим факультетом, мистер Поттер, — улыбнулся Флитвик. — Кстати, об издевательствах. Теперь, когда мисс Лавгуд вне досягаемости для покусителей, я надеюсь получить список виновных. Да, быть может баллы для «воронят» не так важны, как для «львов» или «змей», но у меня есть свои методы воспитания. И то, что я не люблю их применять еще не говорит о том, что я не умею ими пользоваться. Профессор кровожадно оскалился, продемонстрировав, что гоблинская кровь в его жилах все еще сильна. Гарри на секунду пожалел, что оставил пистолет в своем сундуке. Как только виновные в издевательствах будут выявлены, они горько пожалеют о произошедшем.***
Последствия не заставили себя ждать. Гриффиндор в целом положительно отнесся к решению проблемы с Луной. Представителям Райвенкло хватило выдержки вести себя относительно спокойно, но несколько девочек-воронов на занятии отсутствовало. Похоже Флитвик решил показать, кто на факультете декан. Так что в группе повисло тягучее напряжение. Масла в огонь подлило появление дополнительных членов, в том числе троих слизеринцев. Урок прошел скомкано, поэтому Гарри постарался немного разрядить обстановку, проведя небольшой урок политологии. Он постарался объяснить текущую политическую повестку всех основных партий Магической Британии, а также подвести логическую базу под противостояние Фаджа и Дамблдора. — То есть, ты хочешь сказать, — спросил Эрни Макмиллан с Райвенкло. — Что по сути всё что написано в «Пророке» — ложь. — Нет, нет, нет и еще раз да, — усмехнулся Виктор. — С определенной точки зрения, все, что написано там правда. Официальный рупор Министерства не может опускаться до откровенной лжи, иначе грош цена такому рупору. Другое дело, что он декларирует официальную позицию самого Министра Магии. А она не всегда объективна. — Но почему Дамблдор просто не объяснит Фаджу, что им нечего делить? — спросил кто-то с Гриффиндора. — Потому что он ему не поверит, — ответил Шон Моррис, новичок со Слизерина. — Представь, что к тебе пришел твой злейший враг и предлагает мир. Ты бы ему поверил? Политика — это грязное и неблагодарное дело, которое отравляет душу почище темной магии. А Фадж варится в этом болоте уже лет десять. Неудивительно, что он готов подозревать всех и каждого, что они пытаются сковырнуть его. — И что делать персонально нам? — спросила одна из близняшек Патил. — Да ничего, по факту, — ответил Гарри. — Просто держаться подальше от чертовых разборок и фильтровать все, что говорят взрослые. Ну и не влезать в лишние разборки с Амбридж и её дуболомами. Или, хотя бы влезать в них, имея прикрытие в лице декана. Рекомендация была встречена дружным фырканьем. Многие из присутствующих успели познакомиться с отработками у «профессора Жабы». — Ну, на этом все. Легион — свободен! Глядя на уходящих членов кружка, Гарри с тоской подумал, что его собственный вечер еще далек от завершения. С ним пожелал увидеться Дамблдор. Великий Светлый не вспоминал о нем со дня похорон Рона. Но сколько веревочке не виться… Дамблдор встретил Виктора в серебристо-бирюзовой мантии. Несмотря на поздний час директор был все еще бодр и активен. Бывшего легионера кольнула проснувшаяся зависть. «Вот бы и мне так двигаться в его возрасте…» — Гарри, мой мальчик, ты наконец-то прибыл, — улыбнулся Дамблдор. — Чаю? Лимонную дольку? Может быть «Пеструю Пчелку»? — Благодарю, профессор, — кивнул Виктор, но к угощению не притронулся. — Как твоя учеба, мальчик мой? Профессор Макгонагалл сообщила, что у тебя небольшие проблемы с отработками у профессора Амбридж? — Нет ничего, с чем бы я не справился. Рана от её пера заживает достаточно хорошо. Лицо директора приняло печальное выражение. — Да, я знаю про её методы. Но к сожалению, пока ничего поделать с ней не могу. Она нашла хорошую лазейку в школьных правилах, прикрыть которую нет возможности. Максимум, что нам удается — аннулировать её наиболее вопиющие наказания. — Тем не менее, убрать профессора невозможно? Даже вам? — Гарри не на секунду не поверил словам Дамблдора. А разводить политесы желания у него не было. — Да, здесь позиция Фаджа, подкрепленная кворумом в Совете Попечителей очень сильна. До конца этого года, наши руки связаны. «Нет, здесь что-то более сложное. У этого ларчика явно есть второе дно», — подумал Виктор. — Даже несмотря на применяемые ею наказания? — Почти все попечители принадлежат к чистокровной аристократии. У них несколько иное видение системы образования, а также иная точка зрения на наказания. Магическое общество вообще консервативно в бытовых вопросах. Но аристократы выделяются даже на их фоне. Плюс профессор Амбридж старается не трогать членов влиятельных семейств. — Зато маглорожденным достается на полную катушку, — съязвил Гарри. — У профессора Амбридж очень сильные предубеждения по части маглорожденных и полукровок. Плюс она очень не любит другие магические расы. — Это поэтому вы призвали в качестве учителя кентавра? Несколько дней назад Амбридж попыталась выставить из Хогвартса профессора Трелони, за ненадлежащее качество преподавания. Впрочем, Дамблдор наложил вето на решение мадам Генерального Инспектора, оставив за профессором её комнаты до конца учебного года. А сегодня прибыл новый преподаватель прорицания — кентавр Флоренц. Чем вызвал весьма бурную реакцию у Амбридж. Похоже директор подложил ей капитальную свинью в какой-то политической игре. — Да, именно поэтому. Ты уже был на его уроках? — Нет, но судя по сарафанному радио — он произвел впечатление. По крайней мере, ребятам с Хаффлпаффа не пришлось пялиться в хрустальный шар. — Я думаю, вам с Гермионой Флоренц понравится больше. Его техники ближе к старым методикам тех, кого маглы называли друидами. Проще говоря — шаманство и общение с духами. Сивилла на самом деле хороший преподаватель, но в лишь в классическом прорицании. К сожалению, непосредственно провидец из неё — весьма посредственный. Не чета её прапрабабушке. Ревиль с трудом удержался от хмыканья. С его точки зрения, что укурившийся шаман, что полупьяная предсказательница — одного поля ягоды. Но похоже его мысли отразились на лице. — Дар провидца очень тяжел, Гарри, — грустно произнес Дамблдор. — Способность видеть будущее твоих близиких, которое зачастую весьма неприятно... Лишь немногие могут спокойно нести этом бремя. — Профессор Дамблдор, но все-таки вы призвали меня не для того, чтобы поговорить о прорицаниях? — Гарри уже порядком надоело хождение вокруг да около. — Да, ты прав, — мягко улыбнулся Дамблдор. — У меня несколько вопросов о твоих друзьях. Как поживает мисс Лавгуд? Ей нравится новый факультет? — Хорошо. Похоже она пришлась там ко двору. А при переезде эльфы даже нашли кучу вещей, которые она уже давно оплакала. Думаю, там ей будет намного лучше, чем в том курятнике. — К сожалению, дети порой бывают очень жестоки. Но я рад, что все кончилось хорошо. Кстати, а почему вы не пришли с этим вопросом ко мне. Почему не обращались к Флитвику, и так ясно. Он не в обиде за это — сам признает свой недосмотр. — Потому что, вопрос касался дисциплины, а значит входит в зону ответственности мадам Генерального Инспектора. Плюс, попасть к ней намного легче, чем к вам. — Хмм… И еще кое-что. В последние месяцы у тебя не было странных снов? — Кажется нет, — вопрос заставил Виктора насторожиться. — Что значит «странных»? — Вроде тех, что ты видел в прошлом году. Как например тогда, когда тебе приснился сон, как Темный Лорд убивает магла? Или просто кошмары. — Нет, ничего подобного не было. — Интересно, интересно… Ты знаешь, что Черного Льда на твоем разуме больше нет? — Нет, профессор, — внутри себя Виктор выругался. Теперь похоже любой недоделанный телепат сможет смотреть его мысли, как раскрытую книгу. — Впрочем, это не так страшно. Какая-то защита у тебя явно осталась. Но это все еще опасно. Поэтому, я договорился с профессором Снейпом об уроках окклюменции для тебя. Да, я знаю, что ты не очень любишь профессора Снейпа, но он один из лучших специалистов в этой области. Гарри поджал губы, имитируя недовольство. Хотя ему-то жаловаться было грех. Профессор предлагал ему научиться защищать свой разум за казенный счет. Правда, профессор Летучая Мышь по ходу дела может узнать что-то для него не предназначенное. Но при плохом раскладе он это и так выяснит. Тем временем, Дамблдор внимательно смотрел на того, кто называл себя Гарри Поттером, взвешивая каждого его слово. Личная встреча с мальчиком подтвердила все, что говорил ему Снейп. Новый Гарри сильно отличался от того юноши, что сел в Хогвартс-экспресс в июне. Тот же голос, то же лицо, но другая осанка, манера держаться, и совсем другие слова, и образ мышления. Даже реакция на уроки с профессором Снейпом была неожиданной. Вместо всплеска недовольства, размышление. Даже скорее, прикидка плюсов и минусов. Конечно, было бы интересно взглянуть на мысли Поттера поближе. Но даже в отсутствие Темного Льда разум мальчика оказался достаточно закрытой крепостью. Особенно с учетом того, что Гарри явно что-то подозревал и усиленно избегал смотреть ему в глаза. Но кто же скрывается за маской Мальчика-Который-Выжил? И почему его друзья никак не отреагировали на изменения? Они же должны были их заметить. Быть может стоит навести справки там? — И еще, кое-что. Гарри, что ты можешь сказать о Джинни Уизли? — В смысле, профессор? Последнее, что я о ней слышал — она в целом восстановилась после гибели Рона. — Нет, я не про это. Ты не замечал за ней чего-то необычного? — Эмм… Нет. Луна, правда говорила что-то насчет «паучьих нарглов», но я так и не понял суть. — Хорошо, хорошо… Гарри, большая просьба. Если заметишь за ней что-то странное, обязательно дай мне знать. — Ну хорошо… Только вам лучше попросить об этом Гермиону или Луну Лавгуд. Они ближайшие подруги Джинни. Или на худой конец Невилла и Близнецов. Они намного чаще общаются с ней, нежели я. — И последний вопрос. Как поживает Сириус? — Неплохо, судя по тому, что я видел на каникулах. Он осел на Гриммо, 12. С ним живет профессор Люпин. Пытаются наверстать упущенное. — Приятно слышать. Мне очень жаль, что я не смог ему помочь. К сожалению, даже мои возможности не безграничны. Поэтому, передай ему мои искренние извинения и просьбу о встрече. Ох, мы кажется заговорились. Скоро отбой. Гарри, не смею больше тебя задерживать. Если кто-то тебя остановит — скажи, что ты задержался у меня. Если снимут баллы — я их восстановлю. — Хорошо, профессор. Доброй ночи. — И тебе доброй ночи, мой мальчик. Профессор Дамблдор взглянул на закрывшуюся за Поттером дверь. Ситуация прояснилась не сильно. Разве что, Тома Риддла из списка потенциальных владельцев тела можно было исключить. Ответы Гарри не вязались с тем, что он знал про Волдеморта. Да и матримониальные планы миссис Уизли для Джинни похоже пали прахом. Впрочем, никто кроме самой миссис Уизли всерьёз их не воспринимал. Даже сама Джинни давно считает Гарри скорее еще одним братом, чем потенциальным кавалером А вот факт появления Луны Лавгуд в окружении Поттера стал сюрпризом. И может даже очень приятным. Дамблдор помнил и Ксенофилиуса и Пандору, как людей крайне одаренных, пусть и весьма эксцентричных. А их дочь в полной мере унаследовала силы своих родителей. Быть может она станет именно той шальной картой, которая поможет исправить ситуацию, вокруг Гарри. И может быть стать для него чем-то большим. Тем не менее, ситуация стремительно накалялась. Кто-то решил избавиться от мальчика, причем не стесняясь в средствах. И это явно не Волдеморт, который старательно делает вид, что его вообще не существует. В качестве подозреваемых могла бы подойди Амбридж, но Дамблдор не мог поверить, что кто-то из Министерства может сознательно пойти на убийство ребенка. К счастью, новый Гарри похоже озаботился собственной безопасностью и старается не высовываться из Хогвартса, даже на выходные. Дамблдор глубоко вздохнул и подошел к жердочке Фоукса. — Да, мальчик подбросил нам загадку, Фоукс, — произнес он, поглаживая феникса. — Но, быть может оно и к лучшему. Посмотрим, что сможет выяснить наш двуликий друг.***
Февраль прошел в относительном покое. По крайней мере для самого Гарри. Школьная рутина, занятия с Легионом и факультативы у Снейпа поглощали все его свободное время. Лишь в редкие выходные Гарри выбирался в Хогсмид в компании кого-нибудь из друзей. Чаще всего компанию ему составляли Гермиона и Невилл. Последний, благодаря усиленным тренировкам медленно, но верно превращался в могучего юношу. К тому же, от Гарри не ускользнуло то, какие взгляды Невилл бросает на Гермиону. Девушка ему явно нравилась. Четвертым спутником гриффиндорцев чаще всего оказывалась Луна. Переход на другой факультет изменил девушку, придав ей спокойствия. Плюс, сокурсницы явно взяли её в оборот, помогая ухаживать за собой. И пусть синий галстук шел девушке куда больше, чем золотисто-черный, это была небольшая цена за возможность видеть её счастливую улыбку. Отдельного упоминания заслуживали еженедельные уроки окклюменции у профессора Снейпа. Здесь Виктор в очередной раз убедился, что при всех своих талантах, учитель из Снейпа явно посредственный. Впрочем, здесь ему помогло интуитивное понимание принципов легилименции, поэтому Ревиль скорее обучался сам. В первый раз вообще получилось очень весело. Пытаясь не допустить Снейпа в свою голову, Виктор попробовал контратаковать. И у него внезапно получилось. Ну, или по крайней мере, Снейп немедля прекратил атаку и потребовал перестать валять дурака. Разумеется, позже Виктор попробовал провернуть это еще раз, но больше успешных попыток не было. В общем, как понял Виктор, окклюменция могла проявиться в двух вариантах. Или создать препятствие для чтения разума, тот же Черный Лед или Пустой Разум. Или представить разум-наживку, вроде техники Второе Я. Впрочем, Гарри лучше удавались техники первого типа. Возвести целые бастионы из стресса или травмирующих воспоминаний. Закрыться в броне изо льда и серебра. Оставить вторгшегося в бескрайней пустоте не-думания. К сожалению, данные техники требовали дополнительной концентрации и банального опознания атаки. Тот же Снейп использовал более изощренную методику, которую мог поддерживать почти постоянно. Но для новичка, и этого было достаточно. Тем временем школьная жизнь шла своим чередом. Добровольная дружина быстро стала концентратором ненависти для всей школы. Традиционные ученические подколки сменились более жестокими розыгрышами, а временами и нападениями. Только за последнюю неделю пострадало два патруля дружинников, и только угроза профессора Амбридж наложить запрет на посещение Хогсмида спасла третий патруль. Кроме того, с пятницы дружинники патрулировали только вместе со старостами. А вот с Джинни было явно что-то неладно. Её частые кошмары явно имели какое-то специфическое происхождение. Особенно, когда в одном из них она увидела нападение на собственного отца. Девушка подняла на уши половину Гриффиндора, включая декана Макгонагалл. В результате её отец действительно обнаружился в тяжелом состоянии в Министерстве Магии. Какой дьявол понес Артура Уизли ночью в район Отдела Тайн понятно не было. Хотя Виктор подозревал, что этот дьявол имеет два облика. И как минимум одно из них отличается любовью к экстравагантным мантиям и носит длинную бороду. Тревожные вести приходили и из окружающего мира. По словам Сириуса участились нападения оборотней на магловские деревни. Пока ничего серьёзного — только зарезанный скот. Хотя желтая пресса маглов вслух говорила о пришествии «неизвестных науке криптидов». А вот активность магических преступников наоборот снизилась. Официальная пресса объясняла это эффективной политикой по борьбе с преступностью министра Фаджа и главы департамента Боунс. С точки зрения Сириуса и Люпина — преступники просто затаились, словно ожидая чего-то. Вполне возможно, что кто-то с потрохами купил несколько банд велел им не отсвечивать какое-то время. В лучшем случае это был Фадж, создававший имидж борца с преступностью. В худшем — Волдеморт, пополнявший ряды своих сторонников. Очередное занятие ЛХ было посвящено патронусам и способам их применения. В частности — передачи голосовых сообщений. К сожалению заклинание Патронус оказалось достаточно сложным. У самого Гарри оно получалось один раз из трех. Зато Луна и сестры Паттил смогли призвать его почти сразу. Причем у Лагвуд даже получилась телесная форма — забавный кролик, скакавший по залу. Впрочем, Виктор поймал себя на мысли, что если кому это заклятие и подходит лучше всех, так это «лунной блондинке». А вот Гермиона своим патронусом оказалась недовольна. Им стал бобр, резво скакавший по полу и отбивающий в такт своим хвостом. Гарри подозревал, что это связано с плохими воспоминаниями о её резцах. Все-таки родители дантисты — это уже диагноз. Сегодняшнее занятие было относительно малочисленным. Седьмой курс посещал занятия редко, сосредоточившись на факультативах с преподавателями. Да и часть представителей Райвенкло малость охладела к членству в ЛХ, после истории с Луной. Виктор с Гермионой даже думали забрать у них сигнальные монеты для гарантий безопасности. Очередная дуэль была прервана хлопком, с которым посреди зала появился эльф Добби. — Гарри Поттер, сэр, опасность! — по виду эльфа было видно, что он до смерти перепуган. — Мадам Генеральный Инспектор узнала про ваше собрание и устроила облаву! Эльфам запретили предупреждать об этом, но Добби не может предать Гарри Поттера, сэра! В подтверждение своих слов, Добби что есть силы приложился головой об пол. — Добби, встать! — в голосе Гарри прорезались командные нотки, приобретенные в Легионе. — Стоять смирно и не шевелиться! Отвечать быстро и коротко! Увечить себя запрещаю! Кивни если понял! Добби быстро кивнул, на глазах у ошарашенных членов Легиона. — Ты знаешь, где сейчас облавы и кто в них учувствует? — Вся Добровольная Дружина. Они идут по коридорам, начиная от спален факультетов. На этот этаж пока не добрались. Гарри быстро представил план Хогвартса. В целом еще оставалось время уйти. Хотя членов кружка все равно, слишком много. Хоть кто-то да попадется. Но тут нашлись близнецы Уизли. — Гарри, мы знаем, как обойти эти патрули, — сказал один из них. Кажется, это был Фред. — И как провести мимо них всех наших, — добавил Джордж. — В смысле Гриффиндор? — Ну, до башни Райвенкло мы тоже можем добраться… — Но это будет сложнее. В голове Гарри быстро сформировался план. — Так, Фред. Бери наших и жмите в гостиную. Гермиона и Невилл попытались спорить, но были быстро осажены. — Герми, Невилл — вы идете с ними! Без разговоров! Времени нет! От слова «совсем»! — Далее, Джордж, ты берешь учеников Райвенкло. Дотащи их до башни и возвращайся в нашу гостиную. У меня в комнате, под кроватью есть небольшая сумка. В ней лежит мантия-невидимка. Возьми её и проконтролируй, чтобы Фред добрался без неожиданностей. Близнецы быстро кивнули. Было очень непривычно видеть этих олухов такими собранными. Их команды уже начали движение к выходам. — Хаффлпафф… Кто-то знает безопасный проход до вашей берлоги? «Барсуки» только покачали головами. — Я могу провести их, — нашелся Шон Моррис. Я знаю безопасный путь, но для этого нужно попасть на второй этаж. — Гарри, — Джастин Финч-Флетчли кивнул на Добби, который пытался привлечь внимание окружающих. — Да, Добби, говори. — Гарри Поттер, сэр, я могу перенести студентов к их гостиным. — Это как? — Магия переноса эльфов действует в Хогвартсе. Иначе мы бы не могли перемещаться так быстро. Виктор выругался. Знай он об этом раньше, ученикам Гриффиндора и Райвенкло не пришлось бы рисковать встречей с облавой. — Бери всех, Добби. Сперва добрось их до гостиной Хаффлпаффа, а затем перебрось оставшихся к гостиной Слизерина. Потом отправляйся на кухню и делай вид, что никуда не отлучался. Соври если нужно. Калечить себя и привлекать к себе внимание запрещено! Ты меня понял, Добби?! Несчастный эльф закивал так быстро, что казалось, что его голова сейчас отвалится. — А как же ты, Гарри? — спросила Луна со тревогой в голосе. — О нет, Гарри, что ты задумал?! Твои мозгошмыги очень темные и злые. — Я останусь, Луна. Не бойся за меня. Кто-то должен это сделать. Если они найдут пустую комнату — это намного хуже, чем если я окажусь тут один. Амбридж так этого не оставит. А вот в одиночку, мне отовраться куда как легче. Плюс, нужно же мне выяснить, кто сдал нас Амбридж. — Но… — Никаких «но»! — оборвал Луну Виктор. Перед его глазами вновь предстала картина его последнего боя. Здание аэропорта, осаждаемое противником… Его товарищи, чью судьбу он решил единственной фразой… Но теперь, все будет по-другому. Виктор встряхнул голову, избавляясь от призраков прошлого. — Добби начинай! Все присутствующие исчезли в громком хлопке. Гарри остался в комнате в одиночестве. Осталось только позаботиться достойной встречей преследователей. Он подошел к своей сумке, достал небольшой сверток и армейскую флягу с крепким чаем и уселся на дуэльном подиуме. В свертке оказалась пара сэндвичей. Уже если встречать кого-то, то на полный желудок. Погоня прибыла меньше чем через пять минут. К этому времени Гарри успел прикончить первый сэндвич и приступить ко второму. Резная дверь взорвалась каменной крошкой и за ней обнаружилась Долорес Амбридж при поддержке трех «дружинников» во главе с Драко Малфоем. — Гарри Поттер! Ты попался! — Каюсь, мэм! — ответил Виктор, запивая очередной кусок щедрым глотком чая. — Я знаю, что это против правил, но я просто не успел толком поужинать. Пришлось прихватить с собой. — Что за чушь ты несешь?! — Амбридж сорвалась на визг. — Где остальные?! — Мы все знаем, Поттер, — надменно произнес Малфой. — Тебе не отвертеться. Мы знаем все! — Повторяешься Малфой, — ухмыльнулся Гарри. — Кстати, если ты знаешь все, не подскажешь результат ближайшего матча по квиддичу? Хочу сделать ставку, но не хочу проигрывать. Разъяренный Малфой подскочил к Гарри и выбил у него из рук флягу с чаем. — Эй, мудак! Какого хрена, — прошипел Гарри. — Прекратите выражаться, Поттер, — рявкнула Амбридж. — Впрочем, — добавила она более спокойным голосом. — Вы и так влипли по уши. Берите его! Дружинники крепко схватили Гарри за мантию. Сперва Виктор думал немного посопротивляться, но потом решил, что это лишнее. Дорога до кабинета директора не заняла много времени. Группа дружинников во главе с Амбридж прошествовала к туда с видом триумфаторов. Сам Гарри хранил спокойствие. После памятной дуэли Сириус вкратце просветил Гарри, о максимальных возможных санкциях за нарушения в Хогвартсе. Ничего страшнее исключения с переломом палочки ему не светило. Впрочем, даже последнего можно было избежать, если сдать СОВ экстерном, в Министерстве. А Гарри это было вполне по силам даже сейчас. Тем более, что за его спиной стоял сам Лорд Блэк. Именно поэтому Виктор с такой поспешностью и настойчивостью выгнал всех членов Легиона. Он был защищен от нападок Министерства не хуже Малфоя. А вот попадись дружинникам кто-то попроще, понезначительнее, особенно если он еще и маглорожденный… Вот ему пощады ждать не приходилось. Плюс, слова о предателе не были пустым звуком. Виктор не сомневался, что их предал кто-то из членов ЛХ. И есть шансы, что он сможет на него полюбоваться. Если конечно, он переживет проклятие, насланное Гермионой. Но все же, чертов le Cafard(1) продолжал грызть бывшего легионера. Успеют ли члены кружка добраться до гостиных незамеченными? Не попытаются ли выкинуть что-то глупое? Плюс, где-то на грани разума копошилось предчувствие, что весь этот, спектакль куда сложнее, чем простая облава. Предчувствие не соврало. Войдя в кабинет Дамблдора, Гарри увидел целый комитет по встрече. Министр Корнелиус Фадж вместе с молодым парнем. Память Гарри подсказала, того звали Перси Уизли. Старший брат Рона и бывший староста Гриффиндора. Также присутствовали пара волшебников, которых Виктор опознал как авроров. И разумеется сам хозяин кабинета, в компании декана Макгонагалл. — Так-так-так, — произнес Фадж, увидев вошедших. — Добрый вечер, министр Фадж. Директор. Декан. Уважаемые авроры, — коротко кивнул Виктор, обозначив знак уважения. — Вот, господин министр! — с довольным видом произнесла Амбридж. — Я его поймала. — Замечательно, Долорес, замечательно, — потер руки министр. — Итак, Поттер… Думаю вы понимаете, почему вы тут оказались. — Пока я шел сюда, то думал, что понимаю. Но судя по всему, вы прибыли не для разбирательств по поводу моего мелкого правонарушения. — Мелкого? — ухмыльнулся Фадж. — Да у вас талант преуменьшения. — А разве ужин вне обеденного зала, до комендантского часа уже переведено в разряд особо тяжких? — Какой еще ужин? — удивился министр. — Мистер Поттер! Вас обвиняют в участии в незаконной ученической группировке! А значит в нарушении Декрета Министерства! —Эээ? — потянул Гарри, имитируя крайнее удивление. — А можно отсюда поподробнее? — Да, я думаю нужно, — гадко ухмыльнулась Амбридж. — Министр, с вашего разрешения я схожу за своими информаторами. Они были в этой тайной организации с момента её основания. — Разумеется, Долорес, разумеется, — благостно кивнул Фадж. — Давайте своих информаторов. Быть может хотя бы это освежит память Поттера. Ведь нет ничего лучше свидетеля, правда профессор Дамблдор. — Разумеется, — нахмурился Великий Светлый. Долорес Амбридж отсутствовала почти десять минут, прежде чем вернулась. Одна, злая как черт, размахивающая каким-то листком. — Долорес… Где информаторы? — вскинулся Фадж. — К сожалению, они все еще в Больничном Крыле. На них наслали порчу, когда они давали показания в моем кабинете. Очень мощную порчу. Школьная медсестра, Поппи Помфри только разводит руками. По её словам, они не смогут покинуть палату по крайней мере два дня. Но я выставила охрану, на случай… — Два дня?! — взвыл министр. — Что это за порча, с которой не может справиться школьная медсестра? Темная магия? Проклятие? — Нет, что-то более бытовое, — замялась Амбридж. — У них на лицах высыпала сыпь и их все еще тошнит слизнями… Поэтому они не могут сейчас говорить или дать показания другим образом. Виктор с трудом сохранил непроницаемое лицо. Гермиона умудрилась наложить очень хорошее проклятие, да мадам Помфри с ним быстро разберется. Но передавать своих подопечных в распоряжение Амбридж она явно не торопилась. — Это очень некстати, профессор, — процедил Фадж. — Не беспокойтесь, министр, — залепетала Амбридж. — Я могу рассказать, как было дело. На данный момент этого достаточно. А позже мы сможем допросить непосредственных очевидцев. — Прошу, профессор Амбридж. — Сегодня, после ужина, ко мне в кабинет подошли мисс Эджком и мистер Смит…. Мариэтта Эджком с Райвенкло и Захария Смит с Хаффлпафф. Виктор сразу понял о ком идет речь. И, будущее этой сладкой парочки стукачей обещало стать очень кратким и болезненным. — … они сообщили, — продолжила Амбридж. — Что с декабря состоят в незаконной ученической организации, именуемой «Легион Хогвартса». Организация была основана студентами Гриффиндора, Гарри Поттером, Гермионой Грейнджер и Невиллом Лонгботтомом. Почти сразу после этого, обоих информаторов поразила порча. Но мисс Эджком успела передать мне список членов организации. Вот он. Амбридж протянула Фаджу лист пергамента. — Хм… Очень ответственный и достойный поступок. Если я не ошибаюсь, мать мисс Эджком служит в министерстве? — Да, господин министр, — ответил Перси. — Тогда подготовь на её имя письмо с министерской благодарностью за воспитание дочери. Аналогичное письмо направьте родителям… — Захарии Смита, господин министр. — Захарии Смита. — Да, господин министр. — А что касается списка… Очень интересно… Но… Долорес? А как в списке участников оказался Малфой-младший? Или Винсент Крэбб. Или Вейзи… Они же члены вашей Добровольной Дружины? — Корнелиус, ты позволишь? — Дамблдор медленно подошел к министру и взглянул на список через свои очки-половинки. — О… Это же список команд по квиддичу… Только кажется старый… Хмм… Гарри ты же ушел из факультетской команды? — Да, профессор. В начале года. Квиддич отнимает слишком много времени. Особенно, перед сдачей СОВ. Я объяснял вам это, профессор Макгонагалл. Вы еще согласились с моими доводами. Профессор Макгонагалл согласно кивнула, продолжая изучать список. От её опытного взгляда не укрылось, что пергамент был несомненно зачарован. Но остальные похоже этого не замечали. — Ну значит вас позабыли исключить, — улыбнулся Дамблдор. — Долорес! — Фадж бросил на Амбридж быстрый взгляд. — Как вы это объясните? — Но… Но… — Амбридж вырвала лист из рук министра. — Я же сама видела их имена! Там были ученики со всех факультетов! Даже со Слизерина! — Ну, здесь тоже есть ученики со всех факультетов. Даже со Слизерина, — хохотнул Дамблдор. Виктор прагматично прикусил язык. События начинали напоминать дурной спектакль. Тем лучше для него. — Это не тот список! — Амбридж схватила свою волшебную палочку и начала остервенело тыкать в лист. — Он… Он… Он заколдован! «Вот только твоих способностей явно недостаточно для его расшифровки», — подумал Гарри. — Долорес, — с нажимом произнес Фадж. — Мы так можем провозиться с этим один Мерлин знает сколько времени! У меня много дел. Я Министр Магии, в конце концов! — он нахмурился и пристально посмотрел на Амбридж. — Что по сегодняшней встрече — та, которая, по нашим сведениям, все-таки состоялась? Когда вы вызывали меня, вы сообщили, что вы готовите масштабную облаву, дабы искоренить это место тайных собраний и поймать виновников на месте преступления! Вы нашли этот тайный класс? Поймали тех, кто там собирался? — Да, господин министр! — залепетала Амбридж, роняя пергамент. — Ну, то есть не совсем. Мы нашли место, где проводились собрания. Но там был только Поттер. Но я уверенна, что мы поймаем остальных. И очень быстро. Быть может наши дружинники уже нашли, кого-то из участников. По виду Фаджа, было видно, что доводы его явно не убеждали. — Поттер! — рявкнула Амбридж. — Немедленно расскажите нам, что вы делали в том кабинете! И кто был с вами?! — Я уже все рассказал, профессор Амбридж. Я был там один. — Не врите нам Поттер, — взвизгнула Амбридж. — Я знаю, что вы были там не одни! Если вы будете упираться, вас допросят с применением Веритасерума! — В таком случае, я требую вызова сюда моего опекуна, Лорда Сириуса Блэка, — с нажимом произнес Виктор. — По законам Магической Британии, допрос несовершеннолетнего может происходить только в присутствии и с согласия моего опекуна. Если нужны уточнения, я думаю адвокат рода Блэк, достопочтенный Клавдий Огден, сможет дать более развернутый ответ. Фадж ощутимо напрягся уже при упоминании Сириуса. За полгода с момента оправдания новоявленный лорд Блэк приобрел немалый политический вес. Да, напрямую в политику он не лез. Но к нему прислушивались многие «независимые голоса» Визенгамота. Клавдий Огден же вообще вызывал у Фаджа почти неконтролируемый ужас. Этот патриарх Британской адвокатуры всего парой слов мог разрушить весьма шаткие обвинения в адрес Поттера. Вместе с чьей-то репутацией. А если принять в расчет его двоюродного дядю, Тиберия, бывшего спикера Визенгамота, до сих пор состоявшего в жесткой оппозиции к Фаджу… Спорить с такими людьми ему было явно не с руки. — Я думаю, пока нет нужды привлекать «особые методы допроса», — медленно начал Фадж, пресекая очередной взрыв гнева Амбридж. — Мистер Поттер, я настаиваю, чтобы вы сказали правду. Я не желаю тревожить столь достойных людей. Но ситуация очень серьёзна. И ради торжества истины, я готов побеспокоить даже их. Надеюсь, вы это понимаете… — Скажи им Гарри! — знакомый мелодичный голос расколол напряжение в комнате. — Скажи им правду! Виктор резко обернулся. У входа в кабинет стояла запыхавшаяся Луна Лавгуд. — Луна?! — Гарри, не нужно хранить этот секрет! — голос Луны дрожал от волнения. — Скажи им правду про нас! — Какую правду, мисс… — Лавгуд, с факультета Райвенкло, — удивленно произнесла Макгонагалл. — О, простите теперь уже с Хаффлпаффа. Что вы тут делаете мисс Лавгуд? — Я здесь, чтобы рассказать вам правду! Да, Гарри вам не ответит, но он был там не один. Он был там со мной! У нас… У нас было свидание! Сказав это, девушка густо покраснела. По кабинету прокатился удивленный вздох. — Луна, — прошептал удивленный Виктор. — Зачем? Вместо ответа девушка слегка улыбнулась. Мысли вихрем пронеслись по разуму Виктора. Поступок Луны давал ему сильнейший козырь, обнуляющий доводы Амбридж. Но сделав это, девушка подставляла под ответный удар себя. Тем более, что сам Виктор не привык прятаться за чужими спинами. В Легионе таких не любили и не уважали. Любой сержант или офицер Легиона командовал не только по праву власти и единоначалия, но благодаря собственному авторитету, добытому потом и кровью. В том числе своей. И для легионеров, железный закон — «своих не бросать», был отнюдь не пустым звуком. Но думать было некогда. Любое промедление грозило большими проблемами. Виктор подошел к Луне, прошептал короткое «Спасибо» и обернулся к остальным присутствующим, закрывая девушку собой. — Да, это так. Мы с Луной Лавгуд встречаемся. Мы хотели сохранить это в тайне, поскольку любая новость, связанная со мной, приобретает совершенно безумные последствия. А с учетом отношения к Луне на прошлом факультете, я имел все основания опасаться за её безопасность от самозваных соперниц. Присутствующие продемонстрировали целую гамму эмоций. Неверие Фаджа, удивление Перси и Макгонагалл, насмешливое одобрение темнокожего аврора, равнодушие его коллеги, легкая улыбка Дамблдора… Выражение лица Амбридж было неописуемо. За секунду её лицо отразило целую серию эмоций. Растерянность, удивление, недоверие и наконец ярость. — Вы лжете! — рявкнула Амбридж. — Они лгут, господин министр! Имя этой девки было в списке! И она покрывает! Своего соучастника! Что за сказки?! Вы тут! Нам рассказываете?! Вы! Это всё! Придумали! Признавайтесь! Немедленно! Говори! Говори, сучка! Или я заставлю тебя это сделать! — Долорес! Вместо ответа Амбридж попыталась прорваться к Луне, но Виктор вовремя перехватил её и отбросил в стол. — Министр Фадж, — прошипел Виктор. Луна явственно содрогнулась, снова видя его в ярости. — Я требую, чтобы вы приказали своей подчиненной держать себя в руках! В противном случае, я буду вынужден защищать себя и мисс Лавгуд любыми адекватными способами. К Виктору присоединился Дамблдор. Впервые за весь вечер директор выглядел рассерженным, и у него в руках была волшебная палочка. — Профессор Амбридж. Я не позволяю вам оскорблять моих студентов в моей школе, — грозно произнёс он. — В вашей школе? В вашей школе?! Это нападение! Нападение на заместителя министра! Авроры! Взять его! — заверещала Амбридж. — Долорес, хватит! — рявкнул Фадж, раздраженный тем, что надежная интрига на ходу превращалась в фарс. — Это заговор, Корнелиус! — продолжала орать как баньши Амбридж. — Они придумали эту нелепую историю. Они знали, что я сообщу вам! Эти проклятья, заколдованные списки, эти свидания… Это всё подстроено! Чтобы заманить вас сюда! Я же вам докладывала, Корнелиус! Я писала… Вдруг, выражение лица министра изменилось с растерянного на ошеломлённо-понимающее, и он уставился на Дамблдора. — Так это правда? — потянул Фадж несколько дрожащим голосом. — Что именно, Корнелиус? — спокойным и уверенным тоном уточнил директор. — Вы? — прошептал Фадж, опять наступая на тлеющую мантию. — Все эти глупые завиральные истории. Эти внезапные проклятия свидетелей. Исчезающие списки… Это всё… Вы… Только чтобы заманить… И сместить меня… — Вы так думаете? — удивлённо Дамблдор, удивленно подняв бровь. — Д-да… — на лице Фаджа было волнение, и какое-то понимание, как будто он прозрел. — Мне говорили… достойные люди… Меня предупреждали… Но я сомневался, надеялся, что на вас клевещут… Но узнав и сложив все факты… — говорил он, запинаясь и нервничая. — Вы не хотели, чтобы я привлёк авроров. Вы говорили, что им в школе не место. Вы… Хотели, чтобы я прибыл сам… — Вы совершенно правы, господин министр! — подала голос Амбридж. Фадж взглянул на неё, потом перевёл взгляд на Дамблдора. — Это всё… Это был заговор против меня! — завопил он. — Я не могу вам запретить думать, как вам угодно, — с показным смирением вздохнул директор. — Уизли! — закричал Фадж. Он буквально дрожал от восторга. — Немедленно отправьте в «Ежедневный пророк» сообщение об отстранении и аресте Дамблдора. И сообщите в ДМП! Если попадётся быстрая сова, мы сможем поспеть к утреннему выпуску «Пророка»! Если нет — пусть готовят экстренный выпуск! — Да, господин министр! — подобострастно кивнул Перси, и стремительно выбежал из кабинета, едва не столкнувшись с Гарри и Луной. Фадж опять повернулся к Дамблдору. — А вы сейчас под конвоем отправитесь в Министерство, — с ликованием произнёс министр. — Там мы вас допросим. И я уверен, что мы разберёмся со всеми вашими тёмными делишками. Со всеми теми небылицами, которыми вы нас пугаете, Дамблдор… И узнаем, обязательно узнаем, зачем вы это делаете. А суда вы будете дожидаться в Азкабане! — с радостным удовлетворением закончил он. — Ах, — вздохнул Дамблдор, — ну вот. Так я и думал, что мы наткнёмся на это маленькое затруднение. — Затруднение? — удивился Фадж. Его голос всё ещё звенел от восторга. — Не вижу никаких затруднений, Альбус! — Мне очень жаль, — с виноватым выражением сказал Дамблдор, — но боюсь, что их вижу я. — Да, неужели?! — Да. Дело в том, что вы заблуждаетесь, полагая, что я… Как это называется… Пойду с вами «по-хорошему». А я вовсе не собираюсь идти по-хорошему, Корнелиус. У меня нет абсолютно никакого желания сидеть в Азкабане. Конечно, я мог бы оттуда сбежать, но зачем тратить время? Скажу вам честно, что могу придумать миллион способов провести его с гораздо большей пользой. Тем более, что в моем возрасте оно особенно ценно. Лицо Амбридж опять покраснело на глазах, в этот раз, похоже, от возмущения. Фадж уставился на Дамблдора с очень глупым видом. Потом из его горла вырвался тихий сдавленный возглас, и он оглянулся на стоящих рядом авроров, единственных участников этой сцены, до сих пор хранивших молчание. Один из них, тот который с короткой стрижкой, ответил министру кивком и двинулся вперёд, доставая палочку. — Не стоит… Долиш, — вежливо произнёс Дамблдор, обращаясь к этому аврору. — Я уверен, что вы прекрасный аврор! Недаром же вы получили «превосходно» по экзаменам ТРИТОН — но, если вы попытаетесь… Применить силу… Я буду вынужден причинить вам вред. Возможно, очень серьёзный вред. Долиш заморгал. Похоже его верность министру не включала в себя гарантированное самоубийство. Он вопросительно посмотрел на Фаджа, словно не знал, что делать дальше. — То есть вы, — ухмыльнулся Фадж, уже успевший прийти в себя, — надеетесь справиться с Долишем, Шелкботом, Долорес и мной в одиночку, а, Дамблдор? — Нет, клянусь бородой Мерлина, — улыбаясь, ответил Дамблдор, — разве только вы меня заставите… — Ему не придётся действовать в одиночку! — громко заявила профессор Макгонагалл, сунув руку в складки мантии. — Нет-нет, Минерва! — резко возразил Дамблдор. — Не вмешивайтесь! Вы нужны Хогвартсу! — Ну, хватит молоть чепуху! — сказал Фадж, обнажая волшебную палочку. — Долиш! Шелкбот! Взять его! — До, встречи, Корнелиус, — произнес Дамблдор и кабинет затопила вспышка яркого света. Виктор инстинктивно зажмурился и пригнулся, утягивая за собой девушку. Вокруг послышались крики ослепленных. Что-то громко бухнуло, разразившись еще одной вспышкой. Когда Виктор открыл глаза, Дамблдора в кабинете уже не было, как и его фамильяра, феникса Фоукса. Стена за директорским столом демонстрировала открытый тайный ход, которым без сомнений воспользовался Дамблдор. — Быстрее, — крикнул Фадж. — За ним! Пока он не успел удрать! — Да, господин министр, — скороговоркой произнес темнокожий аврор и прихватив своего напарника метнулся в темный проем. — Долорес, — услышав свое имя Амбридж вскинулась. — Вы провели хорошую работу. Не идеальную, но достойную. С этого момента, Хогвартс находится на вашем попечении. Декрет Министерства будет издан уже утром. Декан Макгонагалл, оповестите о произошедшем персонал. Я ожидаю от всех вас максимального содействия новому директору. Минерва Макгонагалл ответила мрачным кивком. — И профессор Макгонагалл, потрудитесь развести эту сладкую парочку по их спальням. — В свете сегодняшних событий, министр Фадж, этим детям лучше провести ночь в Больничном Покое. — Делайте, как знаете, — махнул рукой Фадж, показывая свое безразличие к ученикам. Сегодня он переиграл самого Дамблдора. Остальное — мелочи. — Поттер, Лавгуд, следуйте за мной, — сухо произнесла профессор Макгонагалл. Когда дверь кабинета за ними уже закрывалась, один из портретов произнёс: — Вы знаете, министр, наши с Дамблдором взгляды во многом расходятся… однако нельзя не признать, что у него есть стиль… Профессор Макгонагалл улыбнулась, но тут же придала лицу строгое выражение и поторопила их, буквально подталкивая к лестнице.***
Макгонагалл довела Луну и Гарри почти до Больничного Крыла, когда неожиданно остановилась. — Дальше вы сами. Я полагаю в этом районе уже нет патрулей Дружины. Поппи уже предупреждена и ждет вас. — И еще кое-что, — добавила она, когда ученики уже собрались уходить. — Кажется это ваше. В руке декана появился небольшой свиток. Тот самый документ, который украла Эджком. — Передайте мисс Грейнджер мои наилучшие пожелания. Если она решит продолжить в том же духе — для меня будет честью, стать её наставницей. — Да, профессор Макгонагалл, — кивнул Гарри, забирая свиток. Мадам Помфри уже ждала их у входа в Больничную Палату. Она уже подготовила для них пижамы указала кровати, разделенные ширмой. Переодевание, быстрый осмотр, порция укрепляющего и успокоительного (от которого Виктор немедленно отказался). И вот уже Гарри и Луна лежат в своих постелях, разделенные лишь тонкой ширмой. — Ты спишь, — прошептал Гарри, после того, как мадам Помфри покинула зону слышимости. — Ты долго собирался с духом, Гарри Ревиль, — из-за ширмы донесся все тот же мелодичный голос. — Но я не люблю говорить, не видя собеседника. Виктор сделал несколько шагов по холодному полу и оказался перед Луной. Она сидела на кровати, освещенная лунным светом. Бывший легионер в который раз пожалел, что не обладает даром художника. — Виктор, когда ты на меня так смотришь, вокруг тебя вьются такие приятные лунопухи, — улыбнулась девушка, возвращая Ревиля из мира грез. — Луна, — произнес Гарри, садясь на кровать с ногами. — Зачем ты это сделала? — А зачем ты вытащил меня из того кабинета? — спросила девушка, наклонив голову, словно сова — Или остался сегодня в «Выручай-комнате»? Просто потому, что так было нужно. — Но ведь теперь ты… мы… — Ты такой смешной Гарри. Порой ты ведешь себя как старик, забывая, что на самом деле ты всего лишь подросток. Прямо как сейчас. Виктор подавился следующим комментарием. — Гарри, я поступила так, потому, что так нужно было не только тебе, но и мне. Ведь только это, наилучший шанс для всех. Не спрашивай почему. Я просто это знаю. Виктор прищурился, но тут же вспомнил, все пророчества этой странной девушки. Возможно в ней было что-то действительно особенное. — Но теперь нам придется играть пару на людях. Ты не боишься? — Нет, Виктор Поттер. Боишься этого только ты. Почему-то ты не желаешь подпускать людей поближе к себе. Ведь они не такие уж и плохие. — Даже те нарглы? Улыбка Луны померкла. Было видно, что ей неприятно об этом вспоминать. — Даже они. Ну, может быть местами. — Я не подпускаю людей близко к себе, не потому, что они плохие, — вздохнул Виктор. — А совсем наоборот. Это я, далеко не самый хороший человек, который к тому же занят достаточно опасной и неблагодарной работой, которая отравляет душу, как яд василиска. Помнишь, я упоминал, как я попал в этот мир? Почти 12 лет я был наемником. Я воевал на войнах по всему миру. Видел столько зла, которое никого не волнует, что даже представить себе сложно. Был в странах, которые могли бы стать раем для их жителей, если бы их ресурсы не заинтересовали больших шишек. Я убивал и тех, чья вина была лишь в том, что они оказались на линии огня и тех, чьи руки по локоть в крови. И разумеется, я хоронил своих друзей. Отличных парней, которым повезло немного меньше, чем мне. Луна смотрела на Виктора с сожалением в глазах. — А теперь я здесь. На новой войне, где мне вновь предстоит вести своих товарищей в бой. И отнюдь не все из них вернутся живыми. Так зачем сближаться с теми, кого ты скоро отправишь на смерть своим решением? Дружить с теми, кто уже мертв? Чтобы потом скорбеть, виня себя в том, что ты ошибся?! Нет уж, спасибо. Лучше сразу держать дистанцию. Так легче будет потом, когда все закончится. — Зачем быть таким фаталистом? — грустно улыбнулась девушка. — Мы все умираем, рано или поздно. Когда умерла моя мама, мне было очень грустно. Но потом, я прибыла в Хогвартс и грусть ушла. Да, некоторые из моих сокурсниц были очень жестоки. Но были и те, кто был ко мне добр. Джинни, Пенелопа, Гермиона… Ты. Смерть неизбежна, Гарри Ревиль. Но вместо того, чтобы скорбеть об умерших, избегая новых контактов, лучше ценить время, проведенное вместе. А когда оно иссякнет — хранить те приятные моменты, что вы пережили вместе. Даже обледенелое дерево, может вновь расцвести. Но то, что выгорело изнутри никогда более не даст плодов. Виктор молчал, глядя в глаза своей собеседницы. Луна вновь улыбнулась одной лишь ей понятной шутке. — У тебя храброе сердце и чистая душа Гарри Ревиль. Я вижу это. И даже твое прошлое не затеняет его, лишь подчеркивая их свет. Виктор не знал, что ответить. Еще вчера он, бывший наемник и каратель, посмеялся над этими словами. Но что-то в глазах его собеседницы не позволяло отбросить её слова просто так. Пока он думал над ответом, его взгляд наткнулся на другую стену из ширм. «А не прячутся ли там…», — подумалось ему. — Да, они там, Гарри, — прозвучало с другого конца кровати. — И нет, не делай этого. — Я же еще ничего не сказал. — Твои мозгошмыги были очень выразительны, — язвительно ответила Луна. — Ты явно задумал что-то недоброе. — Обещаю, Луна. Я не причиню им вреда. Но мне все равно нужно сказать им пару ласковых, по поводу их предательства. Взгляд девушки искрился недоверием, но спустя секунду она кивнула. Не теряя времени, Виктор подхватил из своих вещей волшебную палочку и кинжал и направился к ширмам. За ними обнаружились Захария Смит и Мариэтта Эджком, также разделенные ширмой. Гарри наложил заклятие тишины, чтобы их разговор не привлек лишнего внимания, а затем — парализовав обоих. После чего, с шумом убрал разделяющую перегородку, разбудив обоих перебежчиков. — Как спится уважаемые? — с плотоядной ухмылкой произнес Виктор. — Совесть не мучает? По виду обоих предателей было видно, что те готовы на все, лишь бы оказаться подальше от Главного Психа Магической Англии. — Вы знаете, у маглов в Южной Америке, есть такие преступники. Они выращивают и продают различные наркотики. Они называют себя наркокартели. И они очень не любят стукачей… Хотя где их вообще любят? Ну так вот, и когда они находят такого стукача, они наказывают его очень жестоким образом. Разрезают ему горло, по вертикали. Вот так. — острие кинжала Виктора скользнуло по шее Захарии, вызвав у того приступ паники. — Женщинам правда могут просто перерезать глотку, вот так, — теперь клинок скользнул по шее Мариэтты, отмечая поперечный разрез. — Чтобы не мучились зазря. А после того, как ваша глотка разрезана, через эту дыру вытащат ваш же язык и оставят болтаться как галстук. Вообще-то это и называется, колумбийский галстук. И если бы не девушка, которая лежит на той кровати… Та самая, которую ты Эджком, с подругами нещадно третировала, я бы так и поступил. Потому, что предатели другого и не заслуживают. Так что запомните, твари, — голос Виктора стал похож на змеиное шипение. — С этого момента, каждый ваш вздох, каждый прожитый день, это подарок от той девушки. Цените его. Иначе, я вернусь, чтобы его забрать. Судя по виду предателей, речь Гарри произвела на них неизгладимое впечатление. — А теперь, к более насущным проблемам. Ваша рвота скорее всего пройдет завтра. А вот насчет остального, — Гарри плотоядно посмотрел на россыпь прыщей на лицах стукачей. Судя по всему, они складывались в что-то похожее на «Предатель». Самое то, для доносчиков. — Мы посмотрим на ваше поведение. Но если не хотите проходить с таким… Натюрмортом… До конца учебы, я советую вам быть тише воды и ниже травы. Так что, если вы, сучьи дети, только заикнетесь о ЛХ Жабе или кому-то еще, эти прыщи останутся при вас до конца жизни. Очень и очень короткой жизни. Мы поняли друг друга? Смит и Эджком остались неподвижны и Гарри вспомнил, что оба находятся под парализующим заклятьем. Он моментально остановил его действие и повторил вопрос. Ответом ему стало дружное кивание. Похоже оба стукача банально боялись раскрыть рот, опасаясь спровоцировать Гарри на радикальные действия. — Замечательно. Тогда спокойной ночи, — хищно оскалился Виктор, возвращая на место ширму. — И помните. Я всегда буду где-то рядом. С этими словами Гарри вернулся к своей постели. Луна уже спала. Или делала вид, что спала. Виктор пожелал ей спокойных сновидений и сам лег в постель. Уже через пять минут он оказался в объятиях Морфея.