***
Первый день владычества Амбридж оставил тяжкие впечатления. Амбридж быстро вошла во вкус власти и вышвырнула целую стопку постановлений. Расширение полномочий Добровольной Дружины. Ужесточение требований к ношению школьной формы. Мальчикам запретили прятать руки в рукавах мантий. Девочек обязали носить юбки ниже колен. Надо ли говорить, что дружинники тут же воспользовались новыми полномочиями и уже к обеду каждый из факультетов, кроме Слизерина, потерял по сотне баллов. Масла в огонь подлила огромная статья в «Пророке», красочно описывающая прегрешения Великого Светлого и коварную попытку дискредитировать министра Фаджа, заманив его в Хогвартс. При этом, имя самого Гарри прозвучало лишь трижды, упомянутое, как «бездумная пешка в руках Дамблдора». Досталось и Луне, которую обозвали «фанатичной последовательницей директора Хогвартса, с явными признаками безумия». Сама девушка встретила эту новость с улыбкой, заявив, что «дурной славы не бывает». А упоминание её имени наверняка подстегнет продажи «Придиры», где она является внештатным корреспондентом. Впрочем, Виктор посчитал это попыткой его успокоить. Уж больно кровожадные мысли отражались на его лице. После обеда примчался ворон от Сириуса. Лорд Блэк в категоричной форме потребовал от пасынка рассказать ему свою версию событий и «не влезать в интриги длиннобородого козла». По словам Сириуса, демарш Фаджа готовился достаточно долго и его поддерживают многие влиятельные фигуры магического мира. Впрочем, большинство из них не столько за Фаджа, сколько против Дамблдора. Так что, даже после возвращения, Великий Светлый потеряет существенную часть своего влияния. Вечером состоялась встреча старост факультетов. Результаты оказались обнадеживающими. По словам старост, на поддержку со стороны «Воронов» и «Барсуков» Амбридж рассчитывать не приходилось. Да, была проблема со стороны немногочисленных «дружинников», но старосты пообещали что-нибудь придумать. Кроме того, староста Хаффлпаффа сообщила, что Амбридж не может попасть в кабинет Дамблдора. Горгулья-страж просто отказывается пускать нового «директора». А значит Дамблдор все еще руководит Хогвартсом. На второй день началась контратака Близнецов. Эти ушлые прохвосты выпросили у Гарри мантию-невидимку и целую ночь раскидывали по Хогвартсу фейерверки. И после каждого урока подрывали часть закладок. В итоге по школе весь день носились ревущие шутихи, взрывались адские свечи и сверкали «Ночные Ведьмы» и «Адские Шершни». Причем все преподаватели принципиально не разбирались с этим безобразием, вызывая лично Амбридж. А, чтобы Генеральный Инспектор не скучала, Близнецы с самого начала зачаровали свои фейерверки на самые распространение заклятия. Так парализующие заклятия на них просто не действовали. А попытка сбить их Ступефаем приводила к немедленному взрыву. К обеду Амбридж сняла с занятий всю Добровольную Дружину, направив их на борьбу с бардаком. В итоге трое дружинников оказались в Больничном Крыле с ожогами, но взрывы не утихали до самого вечера. На следующий день Амбридж выставила еще несколько декретов, запрещающих любую пиротехнику на территории Хогвартса, под угрозой немедленного исключения. Другой декрет запрещал хранение любых предметов, не относящихся к учебной деятельности. Третий — давал Добровольной Дружине право обыскивать спальни факультетов на предмет запрещённых вещей. Школьники ответили массовой ракетной атакой и другими мелкими диверсиями, продолжавшимися до конца недели. Потом у Уизли просто кончился готовый товар и в ближайшие выходные они направились за материалами в Хогсмид. Туда же устремились Луна с Гермионой, прихватив с собой Гарри. У них была назначена встреча с Ритой Скитер, которую Гермиона добровольно-принудительно рекрутировала для написания ответной статьи в адрес министерства, которая будет опубликована в «Придире». Разумеется, ушлая журналистка не горела желанием идти против министерства, да еще и задарма. Но угроза её разоблачения, как незарегистрированного анимага, была весьма эффективной и вскоре журналистка начала свое интервью. Статья вышла в среду и произвела эффект разорвавшейся бомбы. Ксенофилиус Лавгуд подтвердил мнение Гарри о себе, как о чудаковатом, но профессионале, превратив и без того, сильную статью Скитер в гремучую смесь. Луна тоже не осталась в долгу, снабдив материал своими рисунками. Результат удивил всех. Тираж раскупили уже к вечеру, вынудив Лавгуда-старшего экстренно допечатывать дополнительный выпуск. К тому же, шесть изданий выразили желание приобрести статью для перепечатки у себя. Амбридж была в ярости, выдернув Гарри и Луну прямо с уроков и устроив разнос. На требование пояснить, какие именно пункты Устава и Правил Школы они нарушили, Розовая Жаба поначалу запнулась, а затем разразилась тирадой о необходимости проявлять лояльность Министерству. Виктор ответил, что согласно Великой Хартии Вольностей и Закона о Министерстве, всем жителям Магической Британии даровано право выражать свою политическую позицию, без страха и ограничений. И даже во времена Террора Крауча, ни один Пожиратель не был осуждён или наказан, за свои политические взгляды. Разговор на повышенных тонах почти полчаса, после чего Амбридж, цвет лица которой сравнялся с её кофточкой, выгнала обоих учеников, назначив отработки у Снейпа в течение следующей недели. Сразу после этого, были выпущены дополнительные декреты, запрещавшие ученикам давать интервью и вообще сообщать о событиях в школе за её пределами. А также запрещающие хранение журнала «Придира» под угрозой отчисления. Надо ли говорить, что популярность этого издания в школе тут же взлетела до небес. Неудивительно, что в первые же выходные прибыла специальная партия контрабанды, прямо от печатного станка. К счастью, не все инициативы Амбридж получили развитие. Так декрет №47, требовавший «добровольное» согласие на просмотр корреспонденции студентов вообще стал причиной разбирательств в Визенгамонте. Представители чистокровных родов немедля оценили далеко идущие последствия подобного «добровольного контроля» и встали на дыбы. Фадж с трудом сумел погасить недовольство аристократии, и Стена Декретов пополнилась доселе невиданным зрелищем — Декретом об отмене декрета. Тем не менее, школа потихоньку втягивалась в новые реалии, с регулярными обысками, патрулями «полицаев» и бесконечными наказаниями. Но даже в этих условиях находилось что-то приятное. Так Виктор смог восстановить Легион Хогвартса, пусть и в ином формате. Он сократил число участников и урезал формат встреч. Теперь каждый факультет занимался самостоятельно, через «Хабов» — представителей факультета, которые приходили на сами занятия и передавали полученные знания своим сокурсникам. Такой формат был значительно хуже изначального, но обеспечивал приемлемый уровень секретности. Другой неожиданной отдушиной для Виктора стали встречи с Луной. Изначально, планировавшиеся как имитации свиданий, они быстро превратились в нечто большее. Сам Виктор с удивлением обнаружил, что с нетерпением ожидает этих вечерних прогулок. При ближайшем знакомстве Луна оказалась очень умной девушкой, с совершенно нестандартным мышлением. Она постоянно рассказывала о различных волшебных существах, которые, по её словам, водились по всему миру, скрытые от чужих глаз. Лет десять-пятнадцать назад Виктор лишь посмеялся бы над подобным, объявив все это «чушью и ересью». Но больше дюжины лет в Легионе заставили его по другому взглянуть на различные вещи. Особенно те, что проходят по разряду «небывальщины». Ведь на войне даже самые дикие фантазии получают вполне реальное воплощение. «Вот ты видишь снайпера? Нет? А он — есть. И сидит там, где казалось бы пустое место.» В свою очередь Виктор рассказывал истории из своего военного прошлого. О патрулях, по бескрайним степям, где днем нещадно палило солнце, а ночью замерзала вода в кружках. О душных джунглях, где легионеры играли в смертельные пятнашки с эскадронами смерти мусульманских террористов. О жестоких тренировках под небом Средиземноморья и о весёлых кутежах в кабаках Кальви. О друзьях и соратниках. О легендах Иностранного Легиона. И разумеется об истории его мира. — Так значит, маглы снимут кино по книгам Толкиена?! — Да и не одно. Ты была когда-нибудь в кинотеатре? — Нет, но что такое кино я знаю. Джинни несколько раз приглашала меня в Нору, где мистер Уизли показывал эти движущиеся картинки. Очень интересные, кстати говоря. Я видела историю, про рыцаря и принцессу. Злой колдун заколдовал их и днём она превращалась в ястреба, а ночью уже он становился волком. И так, то тех пор, пока они не смогут встретиться в человеческом облике. А другое кино было про колдунью, которая построила огромные часы, что заставляли время бежать вперед. Там еще были летающие корабли, принцесса и еще её друг, поваренок с кухни… Это было так красиво и захватывающе! За этими событиями пролетел почти весь март. За это время Хогвартс успел лишиться старост всех факультетов, кроме Слизерина, а колбы с баллами трех факультетов опустели, впервые за всю историю. Амбридж грозилась, негодовала, но поделать ничего не могла. А принудительное назначение старост, заканчивалось тем, что уже к вечеру те оказывались в Больничном Крыле с разномастными проклятиями, после чего брали самоотвод по состоянию здоровья.***
Катастрофа произошла перед самыми каникулами. Отряд авроров под командованием Амбридж попытался арестовать Хагрида. Разумеется, тот решил не сдаваться без боя. К тому же, на выручку Хагриду ринулась Минерва Макгонагалл. В результате Хагриду удалось уйти, унося на себе раненого Клыка. А вот декан Гриффиндора осталась на поле боя, получил четыре Ступефая. В тяжёлом состоянии её доставили в госпиталь Святого Мунго. Гриффиндор вспыхнул от ярости. На следующий день, Гарри впервые достал из своего сундука пистолет и пару гранат. Он сам удивился, тому какое впечатление произвела на него эта ночная схватка и каких трудов ему стоило отказаться от «окончательного решения» проблемы Амбридж. «Львы» появились на завтраке очень поздно. Они двигались плотной группой, ученики старших курсов окружали девушек и малышей. В обеденном зале явно чувствовалось напряжение. Любой неверный шаг, неверное движение обещало спровоцировать бойню. Проняло даже Амбридж, в чьих глазах застыл отчетливый страх. Операция «Месть за Макгонагалл» была предложена Близнецами, но Виктор немного доработал план, для большего поражающего эффекта. В результате, коридор целого этажа превратился в самое настоящее болото, почти вся инспекционная дружина угодила в Больничное Крыло, а Близнецы улетели из Хогвартса, превратившись в вечную легенду. У которой по странному стечению обстоятельств как раз открылся магазинчик в Косом Переулке. «Coup de Grace»(1) нанес журнал «Придира», разразившийся шикарной статьей о происходящем в Хогвартсе, под заголовком «Бессилие директора Хогвартса». Статью венчала фотография Амбридж, сидящей на полу и безучастно взирающей на возникшее болото. Скандал вышел неописуемый. Уже через день, Собрание Попечителей, собранное по инициативе Лорда Блэка, постановило снять Амбридж с должности исполняющей обязанности директора Хогвартса. Фадж попытался вставить препоны, но даже Люциус Малфой, выразил свое резкое недовольство участившимися случаями нападений на его сына. Попытки свалить вину на всевозможных «беспредельщиков и хулиганов», вызвали закономерный вопрос: «Почему это исполняющий обязанности директора и по совместительству мадам Генеральный Инспектор не в состоянии справиться со своими прямыми обязанностями?». По итогам собрания, новым исполняющим обязанности директора Хогвартса был назначен Северус Снейп. Своим первым приказом, он отменил почти половину декретов Амбридж. В основном тех, что касались правил ношения формы и бытовых вопросов. Виктору стоило огромных усилий уговорить остальную часть факультета, снизить активность по безобразиям и адресовать её строго на саму Амбридж. Ибо Снейп «конечно та еще сволочь, но он хотя бы свой, из Хогвартса». Да и в кабинет Дамблдора профессор зельеварения внезапно попал без каких-либо осложнений. Пасхальные каникулы прошли в тягучем ожидании последствий. И тут Снейп всех приятно удивил. Начиная с последнего триместра, все школьные клубы и кружки начали функционировать в прежнем режиме. Да, все еще требовалось одобрение мадам Генерального Инспектора, но после выволочки, устроенной ей Советом Попечителей, она была подозрительно тихой. Помимо возобновления работы кружков, Гарри с удивлением узнал о скором собеседовании по выбору работы. В прошлой жизни, это «собеседование» ограничилось тестом на уроке психологии. Причем его результаты так и не огласили. В этот раз все было куда более официально. В назначенный час он пришел в указанный зал. Здесь его уже ждал профессор Снейп, заменяющий Макгонагалл, все еще находящуюся в Мунго. Также в кабинете присутствовала Амбридж, притаившаяся в уголке. — Ну что же, Поттер, — у Снейпа был настоящий талант произносить имя Гарри с искренним пренебрежением и недовольством. Прошлого хозяина тела это жутко бесило. Виктор находил это в худшем случае раздражающим. — Вы почтили нас своим присутствием. — Видит, Мерлин, сэр, я хотел отказаться, — покачал головой Виктор. — Но вы обещали такие страшные наказания для уклонистов, что я не рискнул. Снейп громко фыркнул. Этот «новый» Гарри был куда хуже старого. Прямо как зелье, сваренное Лонгботтомом. Точно знаешь, что оно испорчено, но не знаешь, как это проявится. То ли котел рванет, то ли колбу разъест. — Итак, Поттер, вы уже думали о своем будущем? Может быть изучили рекламные брошюры на доске объявлений? — Было, дело, профессор Снейп. Но к сожалению, ничего особенно интересного я не нашел. А на интересное, я увы уже не поспеваю. Разве что, вы проявите доброту и оставите меня на второй год. — Прекратите паясничать, Поттер! — Я не паясничаю, а признаю собственную глупость. Гринготтс предлагает интересное место специалиста по работе с проклятиями. Но там требуется СОВ «Превосходно» по Нумерологии и Древним Рунам. Нумерологию я сдам без проблем. А вот чтобы нормально овладеть рунами, нужен минимум год. Впрочем, если смогу убедить Профессора Бабблинг взять меня на курс, вне зависимости от оценок, то к ТРИТОНу я успеваю нагнать курс и попробовать свои силы там. Снейп взглянул на Гарри с удивлением. Мальчишка не только легко признал свои ошибки и тупость, но и выдал вполне выполнимый план. — Помнится, Поттер, в прошлом вы горели желанием стать аврором. — Профессор Снейп, покажите мне пацана, который бы не хотел стать аврором? Это же круто! Секретные операции, работа под прикрытием, расследования таинственных преступлений, риск, любовь красавиц! А также изматывающая работа в режиме двадцать четыре на семь, постоянный риск и профессиональная деформация личности, травмы, скромное жалование, вездесущая бюрократия, также начальство, которое больше заинтересовано в покрытии собственных косяков, чем в раскрытии преступлений. Амбридж скривилась от подобной характеристики и что-то застрочила в своем блокноте. — Надо же, у Золотого Мальчика, проснулись мозги! — За последний год, — едко процедил Поттер. — Меня пытались убить трижды. Поневоле избавишься от некоторых… фантазий. — Какие еще есть варианты? Что если вы не пройдете на следующий курс? Виктор пожал плечами. — Дорог все равно хватает, профессор Снейп. Могу устроиться в магазин к братьям Уизли. Они как раз на подъеме и являются неплохими артефакторами и зельеварами. У Снейпа отчетливо дернулась щека. — Или попытаю счастья в другой школе. Виктор Крам обещал замолвить за меня словечко перед администрацией Дурмстранга. — Дурмстранг — это темная магическая школа, — донеслось из угла Амбридж. — Профессор Амбридж?! Мои извинения! Я не заметил, что вы здесь, — чтобы найти извинения в голосе Виктора потребовался бы микроскоп. — Извинения приняты, мистер Поттер, — процедила Амбридж. — В любом случае, я настоятельно не рекомендую учебу в Дурмстранге. — Магия — это магия, профессор Амбридж, — пожал плечами Виктор. — Один и тот же раздел магической науки может как нести свет, так и превращать жизнь в ад. — Например? — весь вид Амбридж демонстрировал насмешливое превосходство. — Магия Крови является одной из наиболее эффективных методов наведения порчи. А также наиболее эффективным инструментом для её снятия. Легиллименция служащая для чтения чужих мыслей, также является инструментом для лечения различных психических заболеваний. После прошлой магической войны у нас почти не осталось легилиментов, в результате число пациентов в психиатрическом стационаре Мунго растет с каждым годом. — Закон — это закон! Кровавая магия была запрещена не просто так, — взвилась Амбридж. — Ты хоть знаешь, чего это стоило? Сколько невинных жизней было погублено в угоду кровавым ритуалам? «С учетом того, что я о тебе знаю, не сказал бы, что, хотя бы одна из этих жизней тебя заботила», — подумал Виктор. — В том то и дело, что на территории Дурмстранга, закон не запрещает магию Крови. А значит, закон не нарушается. — Это их законы! — Вот именно, профессор. Вот именно. — Эти законы неверны! — А кто определяет, что верно, а что нет? И по какому праву? — Мы! Мы одна из величайших магических цивилизаций! — Израильтяне и египтяне бы с вами поспорили. Как и волшебники Исламского мира. А янки просто посмеются, ведь после Войны с Гриндевальдом, именно они стали лидерами магического мира. Впрочем, как и магловского. А еще есть Поднебесная и Дзипангу(2), где маги настолько тесно срослись с маглами, что разделять их не имеет смысла. — И наконец магическая Россия. Красный занавес пал и несмотря на все передряги эта страна явно желает вернуть утраченные позиции. — Как вы можете произносить такие речи?! Мистер Поттер, я надеялась, что в вас есть хотя бы частичка гордости за свою Родину! Что вы желаете ей процветания. А вы… Вы… Вы готовы сдать нашу страну бывшим мятежникам и варварам?! Виктор просто пожал плечами. — Британия вымирает, мэм. Война с Гриндевальдом выбила многих представителей родовитых фамилий. Еще больше унесла первая война с Волдемортом. Сегодняшняя аристократия — лишь тень самой себя. Испуганная тень, что дрожит даже от простой свечи. И становится только хуже. В семьях накапливаются проклятия и дефекты. Медиана силы волшебников опускается все ниже, а число сквибов все растет. Дамблдор понимал эту проблему, стремясь привлекать как можно больше маглорожденных и полукровок… — Это ошибка, — прошипела разъяренная Амбридж. — Грязной крови доверять нельзя! Виктор заметил, как нехорошо прищурился Снейп на этих словах. «Может стоит копнуть его прошлое поглубже?» — Действительно, грязной крови веры нет. А кровь большинства аристократов отравлена настолько, что спасти их могут только радикальные меры. Да, можно было бы привлечь аристократов с других государств. Например, из Канады, США, Австралии или Индии. Но из них лишь единицы соглашаются на подобное. Ведь здесь они всегда будут… «чужаками», — это слово Виктор произнес со стойким презрением. — Хотя на самом деле есть только два типа людей. Маги и маглы. Все остальное — лишь слова. У Амбридж на языке вертелась ответка, но её начинающуюся тираду прервал холодный голос Снейпа. — Профессор Амбридж, хватит. Это бесполезно. Этот ученик упрям как стадо ослов. Поттер, минус пять баллов с Гриффиндора и придете ко мне вечером на отработку. — Но профессор Снейп! — Амбридж явно была готова продолжить спор. — Довольно. Это — пустая трата времени. Поттер, ваше собеседование закончено! Отработка в семь! Не опаздывать! Виктор вышел из комнаты, ругая себя последними словами. Это же надо было так попасться на удочку Амбридж и раскрыть себя перед Снейпом. Тот давно понял, что с его «любимцем» что-то не то. А теперь он в этом убежден. Похоже вечерняя отработка обещает стать очень интересной.***
Снейп нагло обманул все ожидания Виктора. Вместо пристрастного допроса под зельем Правды или хотя бы попытки скрутить оборотня-самозванца, профессор Зельеварения просто приставил Поттера к чистке котлов. Ибо, по словам Снейпа: «Даже нарезка аконита в вашем исполнении Поттер, на корню загубит самое простейшее зелье». Виктор проглотил эту колкость, и всю отработку тихо чистил котлы, каждую секунду ожидая подвоха. При нем был кинжал и мешочек муки, щедро сдобренной перцем. А на крайний случай, на поясе висела ручная граната. Плюс, он внимательно следил за своими ощущениями, готовый в любой момент возвести заградительные барьеры на пути леггиллимента. Но Снейп совершенно не обращал внимание на своего «штрафника», спокойно занимаясь своими делами. Наконец, когда две дюжины котлов оказались вычищенными так, что устроили зельевара, он отпустил Поттера спать. И шумно выдохнул, как только его шаги затихли в коридоре. Разговор по душам с этим человеком лучше отложить на более спокойные времена. Тем более, что его основные предположения в целом верны. Поттер не тот, за кого себя выдает. И совершенно точно, не Воландеморт. Дамблдор рассказал ему о его поведении в день побега. Этот человек специально попался в руки Дружинников, чтобы избежать продолжения облавы и дать уйти остальным. Что остальные были, Снейп знал доподлинно. Даже несколько его собственных студентов заявились в гостиную уже после отбоя. Волдеморт так никогда бы не поступил, предпочтя оставить прикрывать отход, кого-то из своих сошек. А вот настоящий Поттер, кстати бы мог. Но ему никогда не хватило мозгов на подобное. А мозг Гарри, который зовут Гермиона, никогда бы такое не предложила. Девчонка, адски умна и стала бы настоящим украшением Райвенкло. Но её отчаянной храбрости, что затмевает разум, не место среди «Ворон». Перепалка с Амбридж подарила Снейпу еще несколько ценных элементов головоломки. Человек, прячущийся под маской Поттера не видит разницы между типами магии. То, что для многих магов прописано на уровне инстинкта, для него пустой звук. Для него магия — это инструмент, который можно применять по-разному. Маг, даже воспитанный маглами, так сказать не мог. Это точка зрения маглов. Причем маглов взрослых и опытных, а не тех, чьё мировоззрение сформировано под наблюдением «Великого и Светлого». Беспокоила Снейпа и последняя фраза Поттера: «Есть только два типа людей. Маги и маглы». Название обеих фракций было произнесено с одинаковым уважением. Поттер бы никогда так не сказал. Волдеморт — тоже. Но Снейпа не покидало ощущение, что именно в этой фразе кроется ключ ко всему. Ладно, он подумает над этим позже. А пока, нужно уделить время разбору бумаг директора Хогвартса. Очень много времени…***
Следующие недели были относительно спокойными. Казалось, что в замке вновь воцарился Дамблдор. Даже патрули дружинников перестали подвергаться нападениям. Но Виктора эта тишина не обманывала. Все его чувства выли о скорой схватке. Первым звоночком стали вернувшиеся кошмары Джинни. Еще в начале марта Луна подарила той ловушку для снов, которая должна была защитить её от «паучьих нарглов». Соседки Джинни еще долго смеялись над этой непонятной конструкцией, похожей на кубик, перемотанный веревочками и увешанный перьями, ракушками и какими-то камешками. Но свою работу он делал — кошмары прекратились. Вплоть до того злосчастного обыска, когда Нотт «случайно» разломал эту «безделушку, нарушающую школьные правила». Луна пообещала собрать новую, как только найдет подходящие камни. А пока Джинни через день просыпалась в холодном поту, наотрез отказываясь рассказывать о своих снах. Неспокойно было и в Магической Британии. В одну из недель, встревоженный Сириус назначил Виктору экстренное свидание в Хогсмиде, в ближайшие выходные, посоветовав взять трех доверенных друзей. Желательно, двух девушек и парня. Что еще интереснее, это письмо доставил лично Кричер. После недолгих размышлений, Виктор взял с собой Гермиону, Луну и Невилла. Ученики, имитируя парное свидание устремились в Хогсмид. В этот раз местом встречи стала гостиница «Веселый Дракон», весьма популярный у старшекурсников дом свиданий. Ученики взяли большой номер и под насмешливым взглядом портье поднялись на нужный этаж. Вскоре к ним в дверь постучали и спустя пару секунд в комнату вошел лорд Блэк. — Привет, Крестник. Невилл, Гермиона, — взгляд Сириуса упёрся в Луну. — Па… Пандора? — Нет, лорд Блэк, — улыбнулась Луна. — Меня зовут Луна. Пандорой звали мою маму. — Ты дочь Пандоры и Сумасшедшего Ксено Лавгуда?! — Да, это мои родители, — немного смутилась Луна, но затем прищурилась. — У вас такие странные мозгошмыги, лорд Блэк. Они как будто человеческие, а как будто и нет. Но не как у профессора Люпина. Сириус подавился очередным комментарием. — Ты точно дочка Ксено. Только он мог придумать такую дичь. Впрочем, твоей маме это очень нравилось. Настолько, что она предпочла его мне, — с некоторой завистью добавил он. — Вспоминая твою репутацию в Хогвартсе, Крестный, — задумчиво произнес Виктор. — То совсем не удивительно, что девушка предпочла веселого мечтателя, законченному бабнику. — С Пандорой все было по-другому, — покачал головой Сириус. — Это был момент, когда Сириус Блэк был близок к женитьбе, как никогда ранее. Но она сделала свой выбор. И вот теперь, я вижу её красавицу-дочь. Ты так похожа на неё. — Спасибо, лорд Блэк. Папа тоже часто так говорит. — Для тебя, просто Сириус, Малыш, — улыбнулся Блэк, но затем по его лицу пробежала тень. — Стоп. Только папа? С твоей мамой что-то случилось? — Она умерла, около десяти лет назад. Она пыталась составить новое заклинание, но что-то пошло не так и она умерла прямо у меня на глазах, — Луна стала очень грустной. Воспоминания смерти матери преследовали её до сих пор. Сириус переменился в лице. В его руке неизвестно откуда появилась фляжка, которую он осушил одним глотком. Вкуса он не почувствовал. Только небольшую теплоту внутри, рассеявшую туман разума. — Извини, Луна… Я… Я не знал про это… Прими мои искренние соболезнования. Скажи, Ксено все еще живет в Ладье, неподалёку от Норы Уизли? — Да, ло… Сириус, — глаза Луны казалось смотрели сквозь Блэка. — Спроси у него, могу ли я к нему заглянуть? В последнюю нашу встречу, мы расстались… Нехорошо. Да так, что больше не общались вообще. — Хорошо, Сириус. Я передам его ответ, через Гарри. — Спасибо. А теперь, Крестник, вернемся к нашим баранам. В стране творится черт знает что. И мне это нравится все меньше и меньше. Первое и самое опасное — Министерство больше не контролирует дементоров. — В смысле «не контролирует»? — В самом прямом. Дементоры покидают Азкабан как и когда хотят. Плюс, они выпили нескольких заключенных с верхних уровней. Еще есть информацию о нескольких нападениях на маглов. Но это не подтверждено. Хотя с учетом позиции Министерства: «Все в порядке, не задавайте лишних вопросов!»… Сами понимаете. Гарри с товарищами согласно кивнули. — Следующий момент, — продолжил Сириус. — Среди чистокровных начинается брожение. Причем не только среди аристократов, но и просто чистокровных семейств. Центром сбора похоже является Люциус Малфой. — Думаешь, это связано с Волдемортом? — Несомненно. Чистокровные всегда были его основной опорой. Плюс, за последние месяцы, несколько аристократических семейств заключили брачные контракты. Причем, не всегда с равноправными партнерами. Часть из них взяли детей из чистокровных, но неблагородных или обедневших семейств. И, что характерно, не только девушек. — Но ведь это противоречит традициям, — нашелся Невилл, как наиболее сведущий в аристократических законах. — Если семьи заключают брачный контракт, то это невеста переходит в семью жениха, а не наоборот. — В точку! — произнес Сириус. — Это меня и беспокоит. А теперь, Гарри, важный момент. Когда ты в последний раз получал от меня письма? — Перед пасхальными каникулами. Ты прислал открытку-поздравление, — нахмурился Виктор. — Так я и думал. Гарри, кто-то перехватывает нашу почту. Причем где-то в районе Хогвартса. Я уже потерял двух почтовых птиц. Поэтому держи. С этими словами, Сириус достал простой блокнот в кожаной обложке. — Все сообщения пиши сюда. У меня второй блокнот, где будет отображаться весь наш разговор. Учти, блокнот заколдован на тебя по крови. Никто другой не сможет его открыть. Блокнот тут же исчез в кармане мантии Гарри. — Следующий момент. Волдеморт проявляет сильный интерес к Отделу Тайн. Конкретно, к той зоне, где хранятся пророчества. Та пара идиотов под Империо были его марионетками. А члены Ордена пытаются им помешать. Кстати, можешь передать Джинни, что её отец полностью выздоровел. Я бы вытащил его из этого дерьма, но он сам не желает. — Волдеморта интересует пророчество? — Да, он так и не узнал его полную версию. Поэтому пытается вытащить его из Отдела Тайн. Вот только, плохо пытается. Такое ощущение, что ему что-то мешает. Или, что это второстепенная задача, подвязанная к какой-то другой. Виктор и остальные задумались. Что такого в этом пророчестве, что Волдеморт готов на такие риски? Сириус правильно понял настрой своего крестника и задорно улыбнулся. — А теперь — хорошая новость. Если все пройдет как я задумал, Ремус наконец-то женится! Сообщение было встречено удивленными возгласами. Только Гарри был в курсе хитрых планов крестного на будущее Люпина. Для остальных это было, как гром среди ясного неба. — На ком, мистер Блэк? — спросила Гермиона. — На моей племяннице, Шоколадка. Нимфадора Тонкс. Вы еще видели этим летом. У неё еще фиолетовые волосы и чертова привычка менять свою внешность. — Тонкс и профессор Люпин?! — Гермиона удивилась еще сильнее. Представить эту взбалмошную девушку и сдержанного Ремуса Люпина было выше её сил. — Ох, девочка. Знала бы ты, каких трудов мне стоило выгнать Лунатика на свидание. — Но, мистер Блэк, — нашелся Невилл. — Профессор Люпин же вроде… оборотень. — Самое то, для метаморфа, — ухмыльнулся Сириус. — И это не мои слова. А вообще, родители Нимфы, что Андромеда, что Тед отнеслись к этому спокойно. Люпина они давно знают и убеждены, что тот — отличный парень. — А Ремус знает, что это твой хитрый план? — Если не знает, то догадывается. А вообще, чья бы мычала! Сам пытался пристроить меня к своим знакомым из Германии. Не, та девчонка была огонь! И фигурка, и мозги… Но характер у неё — настоящая фурия. Причем немецкая. Ordnung uber alles(3) и все дела. Ну нафиг! Разговор продлился еще полчаса, прежде чем Сириус спохватился и сообщил, что ему пора. Обнявшись напоследок с каждым из школьников, он еще на секунду задержал взгляд на Луне и быстро покинул комнату.***
Виктор быстро двигался по бесконечным коридорам Хогвартса. Старинный замок как будто вымер. Даже свечи мерцали потусторонним огнем. Тяжесть пистолета в его руках придавала уверенности, но все ощущения просто выли об опасности. Бывший легионер обратился в чувства. Его глаза искали врага в бесчисленных укрытиях старого коридора. Его слух выискивал малейшие шорохи, говорящие о присутствии чужаков. Мозг полностью абстрагировался от собственного «я», превратившись в тактический компьютер. Двигаться вперед. Занять укрытие. Проверить зону. Найти следующее укрытие. Перейти к нему. Виктор не знал, куда он двигается и зачем. Он знал лишь то, что рядом враг и он очень опасен. Отдаленный крик разорвал тишину. Кто-то из его знакомых нуждается в помощи. Виктор осмотрелся и направился к источнику шума. В очередном зале лежало неподвижное тело. Кажется, женское. Виктор осторожно приблизился к нему и проверил. Девушка была мертва. Взгляд Виктора задержался на знакомом лице. «Джинни Уизли», — пронеслась в голове отрешенная мысль. Шум сражения заставил его обернуться, взяв под прицел дальний коридор. Кто-то боролся за свою жизнь. Быстрыми шагами Виктор направился на звуки схватки. По пути он видел новые тела. Братья Уизли, лежащие изломанными куклами. Обгоревшее тело накрытое знаменем Райвенкло. Высокий шатен, в форме капитана квиддича от Хаффлпаффа, безжизненно смотрящий в потолок. Брюнетка с зелёным галстуком Слизерина, пронзенная мечами от стоящих неподалеку доспехов. Звуки сражения казались все ближе. Коридор вывел его в Большой Зал. Здесь кипела схватка. Несколько десятков фигур в мантиях Хогвартса, сражались с фигурами в масках-черепах. В воздухе сверкали вспышки заклятий. Само помещение несло следы ожесточенного боя. Некоторые колонны разрушены. На полу лежат погибшие с обеих сторон. Каждую секунду к ним присоединяются новые жертвы. И похоже, ученики проигрывают. Виктор метнулся вперед, занимая удобную позицию. Пистолет дважды рявкнул, сбивая одну из фигур, только что прикончившую какую-то студентку со светлыми волосами. Ревиль быстро перенес огонь на другого нападавшего, вгоняя ему пулю прямо в провал носа. Схватка становилась все ожесточеннее. Несмотря на участие Виктора счет оставался равным. На каждого «черепа», убитого Виктором приходился хотя бы один студент, погибший в рядом с ним. Виктор мельком узнал китаянку с Райвенкло и плотного ирландца Шеймуса с его собственного факультета. Вот Невилл исчезает во вспышке взрывного заклятия. Вот в ноги Виктора падает смуглое тело с пышной копной волос. Гермиона? Неважно. Ноги играючи перешагивают через погибшую. Последняя пуля покидает ствол. Затвор уходит в заднее положение, но рука уже привычно нащупывает новый магазин на бедре. Мозг находит секунду, чтобы удивиться — почему у «Браунинга» оказалось семнадцать патронов, но в следующий момент он понимает, что в его руках не старый «Хай-Пауэр», а привычный по прошлой жизни Glock 17. Перезарядка завершена и Виктор понимает, что остался один, против десятка противников. Все остальные студенты уже мертвы. Череполикие наоборот, живы и здоровы. Не таясь они выстраиваются перед ним, готовясь атаковать. Как те укурившиеся фанатики в Сирии, шедшие в бой в полный рост. Вот только тут не Ближний Восток. Даже его собственный пустынный камуфляж выглядит здесь чуждо. «Стоп! Камуфляж?! Откуда у него армейский камуфляж. И почему это голове так тяжело? Словно на нем армейская каска? Быть может, потому, что она действительно на нем?» Фигуры врагов останавливаются. От них отделяется одна фигура, на которая немедля оказывается в прицеле. Маска-череп исчезает, обнажая странную, похожую на инопланетянина, физиономию со змеиными глазами. Только рост у него сильно выше. Память дает подсказку. Это сам Волдеморт. Его самозваный главный враг. Виктор нажимает на курок, но понимает, что не в силах пошевелиться. Волдеморт усмехается и поднимает одно из тел, лежащих у него под ногами. Его обладатель ещё жив. Виктор с удивлением узнает лицо. Это он. Точнее, это — Гарри Поттер. Но совсем другой. Вместо плотного юноши с короткой стрижкой, который смотрит на него из зеркала каждое утро, перед ним предстал тощий подросток, с отросшими волосами и полубезумным взглядом затравленного щенка. Если Поттер так выглядел ранее, то удивительно, что все окружающие его еще не раскрыли. — Пришелец, — существо, называющее себя Волдемортом, говорит с шипящим акцентом, растягивая слова. — Ты здесь чужой. Твое магловское оружие не поможет тебе. Склонись передо мною и прими свою участь. Стань моим слугой и получи достойную награду. Ты ведь наемник. Деньги, женщины, власть. Тебя наградят достойно. Тело Поттера внезапно исчезло из рук Волдеморта. Его одежда упала на пол бесформенной кучей. Лицо существа начало изменяться, словно безумный художник попытался наложить лицо Гарри на Волдеморта. Результат не вызывал ничего, кроме отвращения. — Склонись передо мной, наемник, — раздалось шипение существа. Оно сделало еще шаг вперед и ногой перевернуло очередного погибшего. Краем сознания Виктор опознал того задиристого слизеринца. Малфой. И кажется он тоже еще жив. — Твое дело проиграно, — продолжил «пришелец». — Не стоит оставаться на проигравшей стороне. Склонись и ты получишь и жизнь, и награду. Откажешься — закончишь как они. И смерть твоя будет мучительной. Как его. Смотри внимательно. Круцио! Тело подростка под ногами Волдеморта забилось в агонии. Агония нарастала, под одобрительную улыбку существа. Драко с силой бился о каменный пол, пытаясь унять свою боль. Его платиновые волосы окрасились красным, от крови из разбитой головы. — Фините, — с наслаждением прошептал Волдеморт. Подросток обмяк, похоже упав в спасительное забытье. Существо с безумной улыбкой наступило ему на горло, раздавливая гортань и обрекая Малфоя на смерть от удушья. — С тобой все будет куда хуже, — змеиные глаза сверлили Виктора. — Присоединяйся ко мне или умри! Парализованное тело Виктора не позволило ему дать обстоятельный ответ, куда этому «Темному Лорду» стоит засунуть свои угрозы и предложения. Легион часто называли «наемниками», «карателями» и «сборищем отребья». И каждый раз, когда становилось жарко, французское правительство приходило за помощью именно к ним. Да, всегда оставались части Заморской Пехоты(4). Но именно Легион первым приходил на поле боя и последним покидал его. Его бойцов обвиняли в жестокости и пренебрежении «законами войны». В мелких махинациях с казенным имуществом, мародерстве и бесконечных драках с местным населением. Но последние полвека никто ни один политик или журналист не заикался о верности легионеров. Ни оголтелый голлист, ни социалист с пучком гвоздик, ни даже зелёный марксист, обнимающийся с деревьями и камнями. Ибо все знали, что девиз Легиона звучит как «Honneur et Fidélité» — «Честь и Верность». И с любого усомнившегося в этом будет спрошено кровью. — Отвечай, магл, — прошипел его противник, вновь меняя лицо. — Делай свой выбор. Выбор был сделан давно. Осталось лишь озвучить его. Казалось, время замедлило свой ход, до скорости улитки. А внутри Виктора, тем временем, зазвучала музыка. Звучала очень тихо, на пределе слышимости. Тихо, но все равно узнаваемо. Это был «Le Boudin», старый гимн Иностранного Легиона(5).«Tiens, voilà du boudin, voilà du boudin, voilà du boudin Pour les Alsaciens, les Suisses et les Lorrains…»
Контроль над телом восстанавливался с огромным усилием. Палец медленно сгибался, коснувшись спуска.«Pour les Belges il n'y en a plus. Pour les Belges il n'y en a plus. Ce sont des tireurs au cul.»
Вот дернулась щека и рот начал оскаливаться в кровожадной ухмылке.«Nous sommes des dégourdis, Nous sommes des lascars, Des types pas ordinaires, »
В глазах Волдеморта блеснул страх осознания, что его жертва уже не столь беспомощна.«Nous avons souvent notre cafard, Nous sommes des Légionnaires.»
Тишину расколол выстрел. Пуля покинула ствол и замерла в паре сантиметров ото лба Волдеморта. Прямо как в кино, где герой или злодей останавливает пули взмахом руки. — Вот тебе мой ответ, тварь! — процедил Виктор. — Excellente réponse, Harry Reville!(6) — прозвучало в зале. Послышались топот десятков ног. Виктор взглянул по сторонам. В зал начали вбегать солдаты. Черный-синий городской камуфляж. Маски-балаклавы. Тактические шлемы парашютистов. Карабины HK и дробовики Benelli. Первая рота Второго Парашютного Иностранного полка прибыла. — Маглы, — если бы ненависть могла убивать, все в этой комнате были бы мертвы от одного звука. Но прибывшие только заняли позиции, беря темных магов на мушку. Сам Волдеморт замер, не шевелясь. Теперь он мог только злобно сверкать глазами. — L'acier et le feu. Plomb et argent. Nous vous détruirons(7), — прозвучало за спиной Виктора. Виктор бросил взгляд на говорившего. Рядом с ним встал невысокий офицер, из-под каски которого выбивались светлые волосы. Офицер прицелился в Волдеморта из своего пистолета. К удивлению, Ревиля им оказался британский «Хай-Пауэр». — Légionnaires! — четкий командный голос разнесся по всему залу. — Sois prêt! Objectif! Feu!(8) Несколько десятков стволов обрушили на черные фигуры лавину свинца. Одна за другой они лопались, сгорая в черном пламени с криками, где смешались ярость и ужас. Держался лишь Волдеморт, окруженный десятками пуль. Стрельба стихла. Легионеры молниеносно перезарядили оружие, переведя стволы на единственного уцелевшего. Виктор потянулся за очередным магазином, но понял, что его подсумки пусты. — Tiens, prends(9), — офицер легионеров протягивал ему свой пистолет. Нижняя половина его лица была скрыта под шарфом-маской, но поверх неё на Виктора смотрели знакомые глаза цвета стали. — Merci(10). Пистолет удобно лег в его руке. Виктор прицелился в грудь Волдеморта и нажал спуск. Пуля вырвалась из ствола и пробила черную фигуру навылет. В ту же секунду в тело темного мага вонзились все пули, выпущенные до того. Он вспыхнул тем же черным пламенем, что и его приспешники. Зал вновь огласил яростный вопль поражения. А затем, все завершилось ослепительно-белой вспышкой. Виктор открыл глаза, видя перед собой привычный балдахин старомодной кровати. С соседних кроватей доносился мерный храп. За окном медленно проплывали темно-серые утренние тучи. Апрель готовился сдать вахту маю. «Это был всего лишь сон!» — проворчал он про себя. — «Это всего лишь чертов сон!». Но даже сейчас в его голове слышался яростный вопль поражения, а воспоминания рисовали образ серых глаз, в которых плясали озорные нарглы.