The Cognitive Dissonance Of Capture

Тони Топаз знала много вещей. Она знала пять наиболее эффективных точек на человеческом теле, которые способны оглушить, десять - ранить, тринадцать - убить; знала, сколько присыпки нужно добавлять в джингл-джангл, чтобы сделать это дело прибыльным, а не смертельным; знала, как обращаться с ножом-бабочкой и точно понимала, за сколько миль от места преступления его следует выбросить, чтобы ускользнуть от полицейских. Она знала, как чистить оружие и знала, как с ним обращаться; точно знала, какой тяжёлой должна быть пачка с тысячью долларами в ее руке и знала, как держать рот на замке под страхом пыток; знала, что если бы не вернулась той ночью, чтобы спасти Свит Пи, ее бы, блять, не поймали. Девушка была бы на свободе, наслаждаясь напитком в Белом Змее, залегла бы на дно с другими "Змеями", чтобы подлечить свои раны и избежать столкновение с копами в течение нескольких дней, и не оказалась бы в плену у врага. Чего она не знала, несмотря на все свои усилия, так это то, где сейчас находится. И чего определённо не знала, даже не хотела догадываться - то, что с ней должно было случиться. Влажная бандана, натянутая на глаза, когда ее грубо запихнули в машину и больно заломили руки за спину, лишила ее всякой надежды узнать пейзаж по пути к заключению. Но она сделала все, что могла, нащупав то, чтобы было под ней, пока девушка лежала в багажнике. Колебания, вариации, остановки, старты и повороты. Был ли это асфальт, переходящий в гравий под шинами? Был ли это поток бегущей воды на Востоке или на Западе? Слышала ли она раньше скрип ветки о краску машины? Путешествие было долгим, то ли по необходимости, то ли намеренно - не могла быть уверена. Но после того, как оценила среднюю скорость движения и таким образом предположила, что поездка займёт не более тридцати минут езды, она обнаружила специфическую тряску на дороге, за которой последовал резкий поворот налево и запах кленов. Понимающая ухмылка в тщетной попытке приклеилась к скованному рту. Она уже совершала это путешествие раньше. Много раз. Они ехали на северную сторону. Принимая во внимание этот кусочек, наряду с роскошной моделью автомобиля, в который ее грубо запихнули, тот факт, что ее похитители защищали убежище Упырей, и, конечно же, не забывая о тех драгоценный кленах, она довольно образованно поняла, что это работа Блоссомов. Черт побери. Гребаные, грязные, ублюдочные мафиози. Злые и беспощадные Блоссомы. Печально известные Пять Семейств Нью-Йорка, ни даже семья Лоджей из Ривердейла не осмелились бы считать себя достойными даже открыть рот и вылизать бесценную итальянскую кожу туфель "Blossom", так высоко ценились они. Это была семья: Клиффорд, Пенелопа, парень и девушка. Близнецы, как вспомнила Тони. Неуловимые. Неприкасаемые. Невидимые. Всемогущие. Истинные боги среди смертных: протянув свои светлые руки из тайной небесной глади, чтобы толкать фигуры по доске, как генералы на войне. Они владели монополией как на фасаде законного бизнеса через Ривердейл, так и на большей части остального штата Нью-Йорк, не говоря уже об оставшейся куске страны, но также и на захудалой изнанке организованной преступности, которая бунтовала, но оставалась не обнаруженной из-за совершенства оркестровки Блоссомов. Они контролировали оборот наркотиков. У них был контроль над территорией, бизнесом, безопасностью и занятностью. А также Шериф Келлер в заднем кармане, исходя из этого, они могли свободно распоряжаться тем, чем хотели. У них были свои аристократические, богатые, извращенно жадные, бледные пальцы во всех этих проклятых пирогах. И на данный момент у них была Тони. Она огляделась вокруг, прищурившись от тусклого света голой лампы, жалко висевшей над ней. Похоже, она находилась в какой-то камере временного содержания: низкая температура и сильная сырость, просачивающаяся сквозь удручающие цементные стены из ветрозащитных блоков - все это решительно указывало ей, что она находится под землей. Ей едва хватило ширины, чтобы выдвинуть свои короткие ноги в прямую линию, сидя в темноте на холодном грязном полу. Чертовы Блоссомы. Девушка сердито дергала за руки, запястья горели от боли. Стяжки, удерживающие ее на стольном столбе, ещё глубже врезались в загорелую кожу. Она ударилась головой о песчаную стену рядом с ней, тяжело вздохнув, сквозь приторную ткань, находившуюся во рту. Гребаный Свит Пи. Если бы он только убежал, оставив наркотики, и не попал в цепи упырей. Если бы она только оставила его позади. Она нахмурилась, закрывая глаза. Нет, не смогла бы. Не сделала бы этого. Они были Змеями, а значит семьей. И не смогла бы оставить его позади. Девушка открыла глаза и уставилась на плотный серый потолок, злостно смотрящий на неё. Тони могла только надеяться, что они не оставят и ее. Повернувшись, шея скрипнула от долгого напряжения, глядя вниз, на вольер.  Она моргнула, вытянув голову вперёд, когда увидела что-то вроде хлипкой металлической лестницы прямо на противоположной стороне от неё, ведущей вверх к очевидному тупику в потолке. Нет, это не тупик. Выход. Розоволосая стукнула ногами по полу, сухая пыль рассеялась по воздуху, когда девушка попыталась повернуться, чтобы лучше рассмотреть, но все безуспешно, ее ноги в конце концов устало остановились и тяжело рухнули на землю, когда она устало вздохнула. Тони была здесь несколько часов, изнеможение охватило ее тело, несмотря на все попытки оставаться начеку, организм насильно заставлял погружаться в сон. Ее желудок был пуст, сердито рыча в знак протеста, а рот прилип к кляпу, пока язык отчаянно нуждался в милосердном прикосновении влаги. Черт бы тебя побрал, Свит Пи. Она выдохнула, прислоняясь к стене и закрывая глаза. "Змеи наверняка уже ищут меня" - подумала девушка. Это не займёт много времени. Боже, не дай этому затянуться. Она никогда не думала, что будет тосковать по неудобству своего потрепанного матраса в трейлере; знакомому запаху сигарет и звуку весело насвистывающего ФП. Беспокойная, непредсказуемая нестабильность ее дома и семьи, в которой она нашла такую парадоксальную безопасность, превосходящую любую в своей жизни. Солидарность. Ничего кроме принятия. Не так. Твёрдые бетонные стены, цементный пол, сплошное ни хрена не понимание. Ничего, кроме беспокойства. Молясь перед Богом, которого она не хотела признавать в своей повседневной жизни. Путы крепче вцепились в руки, бедро беспокойно болело, прижимаясь к земле. Боже, не дай этому затянуться. /// Она не знала, как долго была без сознания, когда открыла глаза, разбуженная приглушённым бормотанием голосов и тяжелыми шагами, стучащими по дереву с земли над ней. Они доходили до ее ушей серыми волнами, загораживаясь потолочной преградой всего в шести футах над головой. Девушка думала, что одиночество ее унылой маленькой комнатки было самым мучительным, но теперь появление присутствующей компании не вызывало ничего, кроме страха. Она села, напрягая слух. -...Просил вас лично... Глубокий мужской тембр. -... Особая возможность для вас... Грубый лай другого мужчины, послышавшись чуть выше. Она закрыла глаза и сосредоточенно вслушалась. -... Как ты смеешь так обращаться ко мне... Тони застыла при звуке третьего голоса, широко распахнув глаза. Это была девушка. Безошибочно. Лёгкий, четко артикулированный женский голос, переливающийся тонкими струнами сквозь пол, чтобы возбудить любопытство девушки. Она нахмурилась сильнее, ее уши насторожились от громкого звона тишины. -... Ваш отец, мисс Блоссом... Первый мужчина заговорил снова. Мисс Блоссом? Дочь? Одна из наследников семейства Блоссомов была здесь? Девушка вздрогнула, когда из дальнего угла ее камеры раздался лязг, а дневной свет хлынул через недавно открытую дыру в потолке, в то время, как люк над лестницей ускользнул. Она зачарованно наблюдала, как окружающая пыль встревожилась и мягко поплыла по воздуху, ловя лучи света, когда они плыли в своём издевательском побеге. - Я туда не пойду,- снова женский голос, теперь чистый, резкий и кусачий, как кубик льда, перекатывающийся во рту, красноречиво хрустящий зубами. Тони сглотнула. - Я не обязана делать то, что ты говоришь, Отто. Меня не волнует, просил ли об этом папа, я знаю, что он занят в городе с Джей-Джеем, и мне совершенно неинтересно узнать об этой маленькой заложнице, которую вы поймали. Пусть подождёт, пока вернётся отец. Пусть голодает. Мне плевать. Это пантомима глупости мне не по душе. Я не связываю себя с похищенными,- Тони закатила глаза. Блоссом, вот сучка. - Мисс Блоссом, я уже сообщил вашему отцу, он велел передать, что считает это особой возможностью для вас. Он подумал, что вы, возможно, оцените такой случай допросить ее,- девушка подавила насмешку. Удачи в этом. - И как я уже сказала, болван, мне плевать на какую-то бродягу из Змеев. Я не занимаюсь допросами, а плачу другим, чтобы они сделали это за меня. - Мисс Блоссом, заложница - молодая девушка. Затем Тони услышала паузу, позволив легким сделать лишь неглубокий вдох, чтобы лучше услышать то, что должно было произойти дальше. - Простите? - наконец заговорила мисс Блоссом. - Мистер Блоссом умоляет вас, по крайней мере, я цитирую: "Просто взгляните". Тони беспокойно заерзала на твёрдом полу. Что, черт возьми, это значит? Она резко прикусила губы, когда свет переместился в входное отверстие, и в поле зрения упал гладкий красный стилет, ударяясь о первую металлическую ступеньку с глухим стуком. Блять. Господи, позволь Змеям быть тут быстрее. Тони отвернулась, зажмурив глаза в знак вызова, а не страха. Не гребаного страха. Она не боялась ничего, не говоря уже об избалованной папиной дочке, она видела вещи похуже, чем это. Как уже было сказано, это был некий вызов - и девушка прислушалась, как шаги изящно застучали вниз по лестнице и остановились. На мгновение в дальнем конце наступила пауза, а потом раздался вдох. Черт. Каблуки снова начали стучать резко по тусклому бетонному полу, эхом отдаваясь в тесном пространстве, приближаясь к ней, прекращая свой медленный ритм прямо перед тем местом, где сидела девушка. Тони затаила дыхание; лицо строго повернулось к стене, ожидая неподвижно в напряженной тишине.  Прозвучал утонченный голос: "Ну ладно, посмотри на себя". Он был мягким, любопытным, самодовольство слабо оттеняло гладкие края. И это было близко. Тяжелый парфюм с запахом лимонад и сандала, каждый вдох которого стоил больше, чем сумма ее имущества, подплывал все ближе к ней. Тепло исходило вместе с нежным ароматом, когда она почувствовала тепло другого тела в непосредственной близости, резкий контраст с дрожью от холода, который она чувствовала, когда лежала тут в течение нескольких часов. - Разве ты не просто лакомство? Тони стиснула зубы ещё крепче. Ноты высокомерия в ее словах, собственническая объективизация. Явное превосходство над ней, которая она, естественно, пыталась излучить, принижая девушку всего лишь к вещи. Это разозлило Тони. Это закипало в ней: годы, когда она была одной из банды аутсайдеров, никогда не имела денег, чтобы держать чертов свет включённым, глубоко укоренившиеся раны заброшенности и потери, слишком быстрое взросления, никогда не была достаточно белой или мужчиной, чтобы по-настоящему завладеть тем, что по праву было ее от наследия Уктенов, всего лишь пешка в гребаной чужой игре - все это вскипело внутри неё. Она была чем-то большим, чем это. Она была чем-то большим, чем просто вещью. Девушка сжала руки в кулаки, кабельные стяжки врезались ещё глубже. Проклятая сука Блоссом. Она открыла глаза, ядовито нахмурившись, готовая убить, и ожидающее рычание застряло у неё в горле, когда она подняла голову. Тони бы показала этот гребаный... . Девушка остановилась, лицо ее расслабилось. Девушка знала, что представлять, когда думала о близнецах Блоссом, не то, чтобы она когда-то вообще думала о них: возможно, болезненные, крысёныши, какие-то хнычущие бледные ведьмы с костлявыми пальцами, тонкими ногами и челюстью Габсбургеров, чувство власти, раздраженно выпрашиваемое у них. Какая-то карикатура из сказки. Легенды по названию, но чистый фольклор на вид. Что бы это ни было, это определённо не то. Она скользнула взглядом по каблукам, которые, как видела, спускались с небес, проследив за длинными, очень длинными, бледными ногами, молочно-белыми икрами и стройными бёдрами вокруг узких коленей. Девушка прошлась взглядом по подолу сшитого платья, отметив плоский живот и изгиб талии, скрытый по бокам длинным тёмным пальто. У неё была полная грудь, бледная кожа обильно вздувалась над декольте и доходила до ярких ключиц, выступавших из-под тонкой шеи. Уверенность, величие, ощущение абсолютной королевской власти исходили от неё удушливым туманом чистой силы. А потом - ее лицо. Кляп Тони вывалился у неё изо рта. Это было завораживающе. Такая мягкая, совершенно чистая кожа, ярко сияющая вокруг пронзительных карих глаз и самого пухлого и непристойного рта, который девушка когда-либо видела. Фирменные рыжие волосы Блоссом, о которых она так много слышала, падали на ее маленькие плечи идеальными волнами, как румяные каштаны, падающие в огонь. Тони обнаружила, что на короткую секунду глупо отбросила свою защиту. Она выглядела такой мягкой, хотелось притронуться, почувствовать на своём лице. Тони не могла отвести глаз, отчаянно пытаясь выкинуть все эти слова из головы, потому что ничто, буквально ничто в этой ситуации не должно быть описано таким образом, но она не могла ничего с собой поделать, черт возьми, посмотрите на неё. Эта отвратительная, извращённая сучка Блоссом была невероятно красива. И сама рыжеволосая смотрела на Тони с таким удивлённым изумлением. Розоволосая наблюдала за тем, как та медленно вытащила руку из кармана пальто, отбросив его назад, когда наклонилась, чтобы опереться на корточки, приближаясь ближе к лицу потенциального врага. Ее губы были идеально очерчены блестящим, ярко-красным цветом, и Тони с трепетом перевела на них взгляд. Она была такой статной. Так чисто. Совершенно идеально создано. Но с отличительной, резкой вспышкой ее собственный сущности, которая, скорее всего, не имела себе равных ни у одной другой существующей личности. Поистине - художественно, генетически - на заказ. Боги среди смертных. Тони не была уверена, что когда-либо видела что-то подобное за пределами экрана телевизора. Она смотрела, как густые ресницы качнулись в мгновение ока. Дерьмо. Девушка сухо сглотнула, заметив прискорбное учащение сердцебиения в ушах. Нет, нет, нет, надо прекратить это. Внезапный гнев закипел внутри неё, разочарование вырвалось наружу, чтобы заставить вернуться в обстановку, как раскаявшийся бичеватель. Как она могла так думать? Думать так об этой девушке? Конечно, рыжеволосая может и стоит того, чтобы думать о сексе, Тони, и ты никогда не видела то, чтобы кто-то выглядел так дорого, ты, вероятно, бросила бы на неё второй взгляд, увидя на улице, но она была чертовой Блоссом. Она была проклятой и злой сучкой, наследницей состояния, которое хотело смерти твоего вида, и человеком, который в настоящее время присел перед тобой, изучая тебя, как животное, когда ты дрожишь, привязанная к столбу. Как ты смеешь так думать? Все, что она олицетворяет. Все, что ее семья сделала по отношению к твоей. Как ты смеешь? Длинный палец, покрытый тонким слоем маслянистой коричневой кожи - естественный запах все ещё держался на ее поверхности - слегка надавил на подбородок, приподняв лицо. Тони наблюдала, как карие глаза девушки впитывали каждый дюйм, осматривая и отмечая каждую деталь. Тони сглотнула. - Боже мой, ты хорошенькая,- загипнотизировано прошептала мисс Блоссом, ее легкое дыхание согревало лицо Тони. Казалось, это было сказано ей самой, чем девушке, классовая привилегия этой стервы едва регистрировала другую как разумное существо, способное думать и реагировать. Пухлая красная губа была оттянута назад в нетерпеливый рот, пока идеальные белые зубы сжимали ее. - Мм... ,- низкий рокот подтверждения, проницательные глаза сузились, глядя на Тони. - Да-да, ты будешь очень полезна. Она повернула голову, рыжие локоны упали с ее плеч, мягко щекоча подбородок Тони, издавая аромат розы и душистых груш. Глаза девушки слегка затрепетали. - Отто? - крикнула она, непривычная громкость ударила по ушам девушки. - Да, мисс Блоссом? - Тони наблюдала за тем, как она намного ухмыльнулась, по-прежнему собственнически прижимая палец к подбородку. - Вы двое идите и ждите у периметра, а меня оставьте в покое, пока я не буду готова к возвращению домой,- приказала она, изящно изогнув скулы. Тони услышала глубокий смешок с поверхности, понимающее самодовольство в этих словах. - Как пожелаете. Поразительные карие глаза снова обратились к Тони с хищной улыбкой, обнажив белые зубы. - Ну теперь... ты под землей, внутри здания, с акрами пустого лесного поместья, окружающего тебя,- промурлыкали красные губы. - Никто не услышит тебя. И никто не сможет, даже если ты будешь громче,- лёгкий элегантный смешок вырвался с ее груди, когда она провела пальцем по лицу Тони к ткани кляпа. - Так что я собираюсь вынуть это из твоего рта сейчас, хорошенько подумай, прежде чем отвечать. Собираешься ли ты кричать? Она смотрела на Тони с выжидательной улыбкой, в ней опасно сияла чистая жажда власти. Девушка взвесила все варианты, желая подождать. Она покачала головой. Бровь рыжеволосой изогнулась, красные губы мягко приоткрылись. - О,- выдохнула она. - Как жаль. Она осторожно зацепила пальцем в перчатке ткань, оторвав его от губ Тони и выпустила носовой платок, который был жестко заткнут ей в рот. Они обе остановились, молча, тяжело дыша, обдавая друг друга по коже. Тони смотрела, как эти пронзительные карие глаза нетерпеливо оглядывали недавно обращённую форму ее потрескавшихся губ; язык мисс Блоссом высунулся, чтобы смочить свои собственные. - Как тебя зовут, птичка? - Тони стиснула зубы, ее рот искривился в усмешке, когда она посмотрела другой прямо в глаза. - Да пошла ты*,- девушка растянула губы в широкой улыбке, ее грудь заурчала мелодичным голосом. - М-м, все, что пожелаешь. Но не сегодня, Ча-Ча,- протянула она, ухмыляясь, когда провела пальцем по губам Тони, прежде чем поднести его с своим собственным. Она вцепилась в кожу белыми зубами, плавно высвободила руку и заснула перчатку в карман, прикусив губу, когда снова потянулась, чтобы провести кончиками пальцев по изгибу рта Тони, отчего девушка поёжилась, но не только от холода. - Меня зовут Шерил. Шерил Блоссом,- рассеяно пробормотала она, пока ее пальцы лениво играли с губами Тони. Она явно не боялась, что их откусят, и Тони, казалось, не давала ей повода, твёрдо и непоколебимо смотря в лицо, когда она сидела, застыв на месте. - Но я уверена, что ты это уже знаешь,- чертовое эго этой девушки. Отвратительно. Тони тихонько выдохнула сквозь бледные пальцы. Шерил. Она мысленно прокрутила его в голове, представляя, как оно будет звучать, срываясь с губ собственным скрипучим голосом. Оно было мягким. Поэтичным. В миллионе миль от того, как по предположению Тони, ее будут звать. Возможно, что-то гортанное. Немецкое или гэльское происхождение, как ее родословная. Рождённые грабежом и воровством земли, чтобы проложить себе путь через уши и языки тех, кто с ним столкнётся. Но только не это. Только не лирическая Шерил. Тони крепче сжала кулаки. Прекрати. Шерил наклонилась вперёд, зарываясь носом в волосы Тони, шумно втягивая воздух. Тони инстинктивно заметила, как беззащитно Шерил оставила ей свою шею, и, если бы ее руки были свободны от пут, она знала, что могла бы убить ее в считанные минуты. Эта сука тоже это знала. Она насмехалась над ней. Шерил отстранилась, закрыла глаза и тихонько застонала. - От тебя пахнет, как от костра,- прошептала она, в который раз прикусывая свою нижнюю губу, когда открыла глаза, чтобы посмотреть на Тони, темнота пронзила их. - Я люблю огонь. Нахожу это таким очищающим. Не так ли? Она внезапно отстранилась, незаинтересованная ответом, поднялась на ноги и сняла перчатку с другой руки. - Так вот,- начала она тошнотворно сладким голосом,- Папа всегда говорит, что главная предосторожность - то, что нам необходимо должным образом идентифицировать Саутсайд-подонков,- сказала она как ни в чем не бывало, аккуратно проводя пальцем под линией красной губы. - Где же твоя татуировка змеи? - Тони напряглась, поджав ноги к груди. Шерил улыбнулась. Садистка. - Скажи мне, где она? - спокойно произнесла она, и стервозная улыбка расплылась по ее лицу, когда та опустила голову, чтобы быть на одном уровне с Тони, которая быстро дышала через раздутые ноздри, ее ноги умоляли пнуть Шерил, но она знала, что последствия будут ужасными для неё. Если бы она только могла освободить свои руки. - Так скажешь, где это? - снова подсказала рыжеволосая, наклонив голову и подняв тонкую руку, чтобы указать на открытую дверь люка. - Или я попрошу одного из них спуститься и найти ее для меня. Тони нахмурилась, показывая свои напряжённые скули. О, как только она освободится, мы увидим, как красиво выглядет ее бледное лицо. - Бедро,- выплюнула она, испытывая отвращение к себе за то, как легко сдалась. - Хорошая девочка,- прохрипела Шерил, показывая тонкую улыбку. - Слева или справа? - Тони удивилась почти вежливой формальности. - Слева. - Великолепно. Шерил снова наклонилась и задрала рубашку Топаз, засунула пальцы за пояс джинсов и потянула их вниз, пока маленькая татуировка в виде змеи не показалась на всеобщее обозрение, убеждаясь, что дальше ничего не последует. Тони тяжело дышала, тем не менее опасаясь ее намерений. Идеально наманикюренный красный ноготь слегка поцарапал ее, проверяя на подлинность, прежде чем большой палец погладил покрасневшую кожу, чтобы облегчить боль. Тони оторвала взгляд от татуировки и посмотрела на Шерил; она смотрела на кожу с прищуренными острыми глазами. Это напомнило девушке нескольких ребят из трейлерного парка, с которыми она выросла. Те, с кем она никогда не хотела играть. Книжные умные одиночки, которые с болезненным, клиническим восхищением наблюдали, как отрывали конечности у насекомых, просто, чтобы посмотреть, что произойдет. - Боже, как грустно,- пожаловалась Шерил, склонив голову набок и рассматривая чернила, ее пальцы скользили по рисунку, совершенно очарованные. - Твоя кожа была бы такой идеальной, если бы не это. Господи Боже, эта большая сучка Блоссом будет носить ее, как гребаное пальто. Дайте ей в любое время счастливого упыря над зловещими извращениями скучающих высших классов. Шерил Блоссом была ненормальной. "Она напряглась и отодвинулась", - заметила Шерил, натягивая джинсы до талии. - Тебя кормили? Давали воды? - Тони почувствовала, как ее глаза выпучились от нетерпения, а горло болезненно сжалось когда она покачала головой. - Бедный котёнок,- Шерил неискренне надулась, подняла палец, чтобы погладить щеки другой девушки и медленно отлепила его, глаза застыли. Она вздохнула и потянулась к дизайнерской сумке старого покроя, которую Тони не заметила. Должно быть, девушка оставила перед тем, как та открыла глаза, а потом прикрыла своим телом. Это было опасно, Тони, не позволяй себе расслабляться. Шерил медленно расстегнула молнию, сунув руку внутрь, доставая бутылку воды, почти полную, с мрачной улыбкой, пришитой у лицу. - Не хочешь ли немного? - сладко спросила она, обхватив пальцами крышку, чтобы медленно отвинтить ее, держа перед лицом Тони. Язык девушки извивался у неё во рту, пока она смотрела, как вода плещется о пластиковые стенки, не отрывая от неё глаз. Она не хотела сдаваться, не хотела признавать свою уязвимость и не хотела давать той власть. Но Боже, как же ей хотелось пить. Девушка приоткрыла пересохшие губы и кивнула. - Ох, я в этом не сомневаюсь,- насмешливо сказала Шерил покровительственно-детским тоном. Она жестоко ухмыльнулась и отодвинула бутылку, поднося к своему рту, жадно пила из неё - тонкое горло радостно подпрыгивало с каждым глотком. Кровь закипела в жилах Тони, и она крепче сжала распухшие руки. Садистка. Сучка. Блоссом. Шерил остановилась, удовлетворенно облизнула губы и вытерла влажный рот тыльной стороной ладони. - Пусть это будет твоим первым уроком, змейка. Я контролирую то, что с тобой происходит сейчас. Итак, отныне, если ты дышишь - потому, что я даю тебе воздух. Если ты пьёшь,- она взглянула на бутылку, ее глаза вспыхнули. - Это потому, что я сама налила тебе чашку. И если ты двинешься,- она придвинула лицо ближе и понизила голос до шёпота, ее красные губы коснулись щеки Тони, - это будет тихо и с моего благословения. Она встряхнула оставшиеся три четверти бутылки, отодвинула и поднесла к губам Тони, наклоняя ее вверх с сосредоточенной осторожностью, наблюдая, как девушка отчаянно пьёт из неё. Холодная вода успокаивающе обволакивала пересохший язык, приветливо пробираясь в горло и утоляя мучительную жажду. Девушка застонала, закрыв глаза, жадно осушая бутылку, капли воды стекали по ее подбородку. Тони почувствовала, как ободок исчез из ее губ, и вздохнула с облегчением, открыв глаза, чтобы посмотреть на Шерил. О Боже. Лучше бы она не делала этого. Несмотря на то, что Тони была самой низкорослой, самой маленькой, самой молодой девушкой в преступной мотоциклетной банде, состоящей в основном из потрепанных, хищных мужчин, она никогда в жизни не чувствовала себя более уязвимой добычей, чем сидя прямо на траектории горячего взгляда Шерил Блоссом. Глаза Шерил были остекленевшими, темными и сосредоточенными, а рот слегка приоткрылся, чтобы приспособиться к неглубокому дыханию, пальцы крепко вцепились в пластик бутылки, слабо сморщившийся в ее геркулесовой схватке. Блять. Она смотрела ещё некоторое время, ритмично поднимая и опуская грудь, потом моргнула, бросила бутылку в сумочку и поднялась на ноги. - Я скоро пришлю тебе еду,- пробормотала она, проводя длинными пальцами по волосам и выходя на середину комнаты. - И возможно... ,- она оглянулась на Тони, окидывая взглядом ее тело, - Если ты назовёшь мне своё имя, я смогу позаботиться о том, чтобы ты нашла себе более удобное жилье. С этими словами она повернулась, ее пальто элегантно зашуршало позади, прежде чем каблуки снова зазвучали по металлическим ступеням, исчезая обратно на поверхности и запечатывая девушку в темноте с лязгом двери люка. Тони глубоко вздохнула, ее горло сжалось, когда она сглотнула.