Наказание в виде мытья посуды оказалось достаточно мягким, а две недели без сладкого — это и вовсе небольшая беда. Детдом, в котором я обретаюсь, помимо начальных подготовительных занятий, давал для девочек нечто вроде уроков домоводства, обучая готовить еду, убираться на кухне, шить, стирать — и прочим бытовым мелочам, чтобы после выпуска юным девам было проще освоиться в большом мире. Конечно, к огню и иглам подпускают детей постарше, я же и мои сверстницы занимались мойкой посуды и сортировкой грязной одежды в прачечной. Дети, конечно, относились к подобным обязанностям крайне негативно, но послаблений им не делали. Так что две недели возле большой мойки со щеткой и губкой я пережила стоически и без жалоб.
История с побитыми пацанами закончилась забавно, они, все четверо, подошли на следующий день и попросили прощения, признав, что были неправы, после чего попросили рассказать о том, как живется на улицах. Скормив им пару баек с погонями и драками, я обзавелась слушателями, внимавшими моим выдумкам с раскрытыми ртами. А через пару дней ко мне подошли за советом в решении спорной ситуации. Ну чисто как пахану на хате, я аж умилилась. С серьезным лицом разрулила конфликт (ты требуешь чужую жвачку, Карло, но ты не в праве требовать то, что тебе не принадлежит, и ты, Фредо, не по-пацански поступаешь, зажав жвачку и пытаясь съесть ее как мышка, в одиночку. Братаны тебя не поймут, стоит ли вкусняха этого?), чем закрепила за собой авторитет “нормальной девчонки, с понятиями”.
Прошло еще около трех недель. Никаких особых происшествий не случилось, жизнь шла по накатанной. Я продолжала изучать грани применения своей силы, так и не приблизившись к пониманию ее природы. Опытным путем выявлено, что, при должной концентрации на объекте, получается лечить выборочно. Например — из трех царапин исцелить только одну. Зачем это нужно, если эффективнее сразу весь организм? Тут в дело вступает экономика распределения энергии. Как бы со стороны ни казалось, лечение проходит для меня не бесплатно. Если исцеление какого-то пустяка, типа застарелого перелома, для меня практически незаметно, то при более серьезных ранах начинает накапливаться усталость. Выяснила это весьма мазохистским способом, увидев который нормальные люди бледнеют и падают в обморок. Второй половинкой безопасной бритвы, первую часть которой я выбросила в окно, сделала пробный полусантиметровый надрез у себя на тыльной стороне ладони и проверила, могу ли я лечить себя. Убедившись в положительном результате — сделала надрез побольше… В свое время я долго зависала в анатомичке нашего мединститута, где некоторое время была лаборантом. Скальпелем махать научилась будь здоров, не как профессиональный хирург, конечно, но опыта было несомненно больше, чем у обычного терапевта. Плюс к этому, будучи полевым хирургом, я частенько благодарил свои старые навыки работы бритвой, потому как часто для операций скальпелей не хватало. И, уже будучи ветеринаром, тоже нередко проводил хирургические операции, что опять же не дало навыкам растеряться. Так что, сейчас я делала профессиональные надрезы на своей коже, проверяя, как исцеление будет их лечить. Начала с небольших повреждений верхнего слоя кожи, закончив глубоким разрезом вдоль всей руки, от запястья до локтя, перерезав нервы, сухожилия и вены. Решиться на подобное было очень сложно, все же внутренний запрет “не навреди самому себе” мешал ровным и четким движениям “скальпеля”. Но чего только не сделаешь ради науки… В этот раз, после успешного исцеления раны, с которой и не каждый хирург успешно справится, я испытала усталость. Последующие использования силы подтвердили, что исцеление имеет корреляцию с уровнем усталости, и чем больше пользуюсь лечением, тем сильнее устаю. Есть определенный предел, после которого я свалюсь обессиленной, до которого лучше не доходить.
Возвращаемся к экономике распределения энергетических ресурсов. Представим гипотетическую ситуацию, где у меня есть десяток объектов при смерти, которым нужно исцеление. Сил у меня хватит на шесть полных исцелений, как будет наиболее эффективно распределить этот ресурс? Вариант первый — по очереди пройти по всем, устать на шестом и оставить умирать остальных четверых. Очевидный, простой, и неправильный. Наиболее разумен второй вариант — пройтись по каждому, залечить смертельные повреждения, добившись стабильного состояния каждого, а уже потом, медленно и с расстановкой, не доводя себя до истощения, исцелить весь десяток. Именно поэтому важно умение лечить что-то одно, игнорируя весь организм в целом.
Помимо проверки того, насколько я устаю от излечения, выяснилось еще несколько интересных фактов. Первое, зеленый исцеляющий свет, помимо основного оттенка, имеет невидимый глазу спектр, потому как излечение начинается до того, как к ране поднести источник зеленого свечения. Эффективность, конечно, снижается, но вот насчет того, как сильно — без измерительных приборов сказать сложно. Второе, зеленый свет, помимо исцеляющей силы, имеет возможность передачи образа того, что лечит, прямо мне в мозг. Эдакое высокотехнологическое МРТ. Жаль, что просто сканировать тело на предмет выявления диагноза не получается, нужно именно интенсивно облучать. Поэтому про облучение тела без излечения на предмет наиболее сильной поломки можно забыть и пользоваться старыми добрыми методами диагностирования болезней, которые изучала в мединституте.
И третье. Тут скорее не факт, а занятное размышление, как к которому относиться, я еще не решила. Дело в том, что сам процесс излечения неоднороден по своей сути. Условно его можно поделить на две фазы, само излечение — и фаза угнетения. Например, прием антибиотиков, по факту — это просто яд для бактерий, который не действует на человека никак. Т.е. идет угнетение враждебных микроорганизмов. Или, например, воспаление с абсцессом. Лечится это путем удаления некротических тканей (гноя), промывкой полученной полости и приемом антибиотиков от заражения, а заживление производит сам организм. Если разобрать все действия, то первоочередная задача именно в “угнетении” воспаления, само исцеление организм проводит сам, в этом мы ему можем помочь только закидыванием в желудок всяких полезных микроэлементов и витаминов. Моя сила работает примерно так же, она удаляет все плохое и создает хорошее. Условно буду это назвать негативом и позитивом. Это размышление приводит к следующему вопросу — является ли эта сила единой, или ее можно каким-то образом разделить? Потому что если получится выделить чистый негатив, то у меня может получиться нечто любопытное…
Прошло еще несколько дней. Сегодняшний день отличался от всех остальных, чем и стряхнул с меня сонное оцепенение, в котором я пребывала в последнее время. Вся наша дошкольная группа едет в цирк, билеты на который нам выделила мэрия города. Что и говорить, по яркости впечатления событие для детей сравнимое с внезапной поездкой на Багамы для взрослых. Так уж получилось, что оный я смотрела только по телевизору, а вживую в прошлой жизни никогда не присутствовала. Сначала не было денег, потом времени, а потом и интересы другие появились. Так что поездка в цирк — событие для моего взрослого разума, который уже достаточно омолодился за это время, так же весьма ожидаемое, но не с таким щенячьим восторгом. Скорее, нечто вроде предвкушения перед просмотром новой части фильма, которую ты так долго дожидалась.
И… Лучше бы не ходила. Выступление жонглеров и акробатов были интересны, клоуны — забавно тупили на арене, но вот потом вывели дрессированных животных… Не думаю, что многие заметили следы побоев, истощения, признаки образования коросты на коже. У меня глаз наметан, такое подмечаю практически неосознанно. Трюки изнуренных слонов с разорванными ушами окончательно и бесповоротно свели на нет весь тот легкий позитивный настрой, который образовался после выхода фигуристых акробаток. И ничего поделать с этим я не могу… Да если бы и могла, то не стала. Бороться с ветряными мельницами занятие бессмысленное, пусть лучше защитой животных занимаются те, у кого нет более важных занятий.
Назад повезли на том же автобусе, на который был наклеен знак “осторожно дети”, по три человека на кресло. В войну за место у окна, как и в первый раз, ввязываться не стала, потому как даже у ближнего к проходу места обзора хватало только на ближний пейзаж за стеклом. Довольно унылый, кстати, ехали мы в черте города, и о проезде по трассе вдоль моря или через виноградники можно даже и не мечтать. Еще по пути к цирку привязалась к ориентирам, которые запомнила, когда жила на улице, и расположение цирка, как и детдома, больше не было вопросом. Теперь дойти до места, где можно переночевать, в случае если придется убегать, не составит труда. Но, надеюсь, этого не произойдет, потому что планы на этот детдом составлены на лет шесть вперед минимум, не хотелось бы их пересматривать.
Села в последних рядах, потупив взгляд и нацепив на лицо смущенную улыбку, от которой подавляющее большинство женщин впадало в крайнюю степень умиления. И, пока у нас есть еще полчаса, можно вновь порассуждать о своей силе. Вопрос, реально ли не дышать, держа мозг под постоянным облучением, чтобы не допустить отмирания нервной ткани? Чисто теоретически, можно сидеть под водой задержав дыхание, одновременно водя активированными руками по проблемным местам, а также не допускать заполнения легких жидкостью. Может пригодиться при случае, если надо от кого-то сбежать, или найти под водой что-то нужное. Следует сегодня ночью проверить гипотезу на правдивость, думаю, достаточно просто глубоко вздохнуть и не дышать. Нырять на глубину, чтобы эксперимент был проведен в условиях приближенных к реальным, что-то не хочется. Вопрос номер два…
Неторопливый ход мыслей сбил резкий поворот автобуса влево, прямо на встречную полосу, где его ударил в бок какой-то ржаво-серый пикап. Несмотря на не очень высокую скорость, удар был страшен. Инерцией меня сдернуло с сиденья и я ударилась головой прямо об металлический подлокотник соседнего кресла, после чего вырубилась. Последними мыслями было неинформативное, но привычное всем русским людям “
пиздец нахуй”.
В себя я пришла от еще одного удара, кажется, я вновь обо что-то шмякнулась, но уже всем телом, а сверху меня придавило чем-то тяжелым. Тело жутко болело, дышать мешал какой-то копошащийся груз, а так же резкая боль в ребрах. Это не первый раз, когда я попадаю в автоаварию, но могу с уверенностью сказать, что к подобному привыкнуть невозможно. Все тело жутко болит, а это признак целого позвоночника, и, раз я еще могу дышать — значит шансы выжить повышаются... Такие нехитрые мысли помогают бороться с паникой. Так, первым делом звон в ушах и тупая боль в затылке и скуле — я залечила пробитый череп и сломанную скулу, затем ушибленный мозг. Следом пошли три перелома на левой руке, вывих плеча, перелом ребер и ушибы мышц…
Примерно в тот момент, когда я закончила с головой, на мой слух, до этого забитый высоким писком контузии, обрушилась какофония из плача и воплей детей, некоторые просто ревели, кто-то звал маму. Один такой рев раздавался непосредственно надо мной, видимо, на меня кто-то сверху свалился. Теперь, когда я полностью исцелилась, поднимается вопрос… Готова ли я помочь всем остальным? С одной стороны, я никогда не любила детей и неоднократно грозилась их прибить, но с другой, как бы сильно они меня ни бесили, они не заслуживают смерти. Хотя бы потому, что они слишком мелкие, чтобы осознанно принимать решения и ответственность за свои действия. Наверное, будь я на месте зрителя, то еще подумала бы, но раз я участница, да еще и появилась уникальная возможность протестировать силы на детях, которые ни на что, кроме своей боли, не обращают внимания…
На мне лежала девочка, которую я обняла и прижала к себе, одновременно гладя руками по спине и голове, исцеляя травмы и успокаивая плач. Пройдясь по жизненно важным органам, а именно мозгу, сердцу с легкими и позвоночнику, и оставив ушибы на ногах и руках, я выползла из-под уже гораздо более спокойного тела, после чего огляделась. Как ни удивительно, лежали мы на потолке автобуса, который, видимо, вылетев с дороги, перевернулся. Вокруг копошилась бесформенная масса детей, щедро присыпанная битым прокаленным стеклом и мусором с пола. Сам автобус лежал в паре метров под спуском с автомобильной развязки и вокруг уже начала собираться толпа. Я подвела девочку к ближайшему разбитому окну и четко приказала вылазить на улицу. Та, продолжая находиться в шоке, послушно полезла, куда ей было указано.
Следующую минуту я посвятила сортировке раненых, стараясь выявить наиболее тяжелых. Таковых оказалось двое, один мальчик сломал шею, не думаю, что он бы выжил, а вот второй… Тут я конкретно облажалась. Дело в том, что у парня был врожденный порок сердца, грубо говоря, имелось нарушение между стенками желудочков. Любое сильное волнение или нагрузка могли устроить фибрилляцию желудочков, что и произошло. Я, конечно, была удивлена, увидев сердечную недостаточность у семилетки, и сразу же вылечила… Одновременно с этим исправляя вышеуказанный порок. Хотелось бы вернуть все, как было, но увы, исцеление, к сожалению, работает только в одну сторону. Теперь парень абсолютно здоров, и если про то, что в аварии, где никто не пострадал, кто-то еще от порока сердца излечился, узнают спецслужбы, то сопоставить два и два не так уж сложно. Можно, конечно, считать меня параноиком, но моя паранойя меня неоднократно спасала. С остальными проблем не возникло, детям исправляла самые опасные травмы и выталкивала на улицу, где они, уже тише, продолжали реветь. Неожиданно сильно пострадала синьора Гвидиче, она сломала себе челюсть в четырех местах и стесала кожу на ней до кости. Кости и кожа восстановилась как и ожидалось, но более удивительно то, что я излечила кариес! Теперь у нее абсолютно целые зубы, которые не знали сверла дантиста! Я до этого даже представить не могла, что эмаль зубов тоже подвержена силе. И на сладенькое остался водитель, собственно, виновник аварии. Как человеку с эпилепсией доверили водить автобус, полный детей? Хотя, о чем это я. Эпилептики очень тщательно скрывают свой недуг, потому как с ним устроиться куда-либо на работу крайне сложно. Конкретно у этого персонажа оказалась опухоль мозга, чудненько. Что и говорить, мужик, можно сказать, выиграл сегодня джек-пот, потому как опухоль я удалила, оставив на месте образования чистенькое, хорошее серое вещество.
— Синьора Гвидиче? С вами все хорошо? — Я пощелкала пальцами перед глазами. Зрачки реагируют плохо, видимо, сотрясение все же вылечить нужно. Погладив ее голову, сняла ушиб мозга.
— Синьора, у нас тут авария! Я всех ребят вытолкала, а вы никак просыпаться не хотели!
— Асия, с тобой все в порядке? — Взволнованно спросила она, придя в себя.
— Да, все хорошо, я больше испугалась. Надо из автобуса выходить, я слышала, что они могут взрываться!
Интересно, я смогу это пережить?
— Ужас какой! Конечно пошли!
— Синьор, с вами все хорошо? — Воспитательница дотронулась до плеча водителя. Тот что-то невразумительно промычал. Еще бы, я ведь ему только мозг поправила, а ушиб грудной клетки трогать не стала, пускай хоть у кого-то серьезная травма останется. Не слушая его мычания, я, встав на цыпочки, дотянулась до тумблеров открытия дверей и нажала на все сразу.
Синьора покосилась на мои действия и, отправив меня наружу через открывшуюся дверь, помогла выйти водителю. По времени, с самого начала событий, уже прошло около десяти минут, и на дороге возле нас остановилась патрульная машина полиции, откуда выскочило двое мужчин в форме. Один остался докладывать по рации, а второй побежал к нам, расталкивая зевак. И только тут меня отпустило и я села там же, где стояла. Так, что там по усталости? Будто вагон угля в карманах перетаскала, лечила сотрясение у воспитательницы на запасе последних капель топлива, метафорически говоря. Что по результату? Я неимоверно крута. Два почти смертельных случая, восемь крайне тяжелых, двое тяжелых и пятнадцать легких. По моей вине все отделались легким испугом, разве что водителю придется недельку в больничке полежать. Но ему полезно, пускай подумает о своей жизни.
— Асия, ты в порядке? — спросила Синьора
— Испугалась очень, и устала. Сейчас бы поспа-а-ать... — фраза закончилась зевком. Как закрылся рот, я уже не помню. Остается только надеяться, что уснула не в такой глупой позе.
***
Нэйтан Борхез не считал себя набожным человеком. Его, как и многих других, с самого детства водили в церковь по воскресеньям, там сами собой запомнилось несколько самых важных молитв. Он порой в сердцах поминал деву Марию, но больше как ругательство, нежели в каком ином виде. Сейчас этот, еще не старый, видавший жизнь циничный горожанин, на молитвы которого никогда никто не отзывался, почувствовал, как Фортуна, в которую верили его предки, повернулась к нему лицом. День начался на редкость бестолково, он с самого утра сбежал от своей супруги в город на “заработки”, а заодно отдохнуть от домашней рутины. После того, как его небольшой бизнес с автосвалкой и переработкой старых авто на вторсырье прогорел, зарабатывал Нэйтан ставками на скачках или игрой на бильярде за деньги. А при случае занимался продажей доверчивым старушкам всевозможного хлама под видом самой важной и нужной в мире вещи, благо язык у него был подвешен неплохо. Хотя, если быть честным, он больше хотел сбежать из дома, потому как та жуткая склочная баба, в которую превратилась милая, постоянно смущающаяся девушка, в которую он влюбился более тридцати лет назад, совсем не давала ему житья, а ее отсталый отпрыск не давал Нэйтану показать женщине ее место. Борхез отказывался признавать в этом мычащем чудовище свою кровь, потому как таких великанов довольно щуплый мужичок в роду не имел. По всему видать, на стороне нагулян. Так и получилось, что и развестись не мог, потому как половину того, что осталось, отдавать не хотелось, и сбежать нельзя — его благоверная обещала найти и натравить на него сына. А то, что тот беспрекословно выполнит любой ее каприз, он не сомневался… Но тем не менее, в этот солнечный день произошло нечто, что заставило старого мошенника возблагодарить все высшие силы разом, он разыграл самый настоящий джек-пот среди удачных событий!
Через пару часов после полудня, гуляя без особой цели по улице, его внимание привлек сильный удар и скрежет металла. Каждый городской житель без труда опознает наиболее вероятную причину таких звуков. Автоаварии происходят достаточно часто, чтобы не считать их чем-то из ряда вон, но и не настолько, чтобы пройти мимо, не обращая внимания, как на какую-нибудь рутину. Поскольку Нэйтан никуда особо не торопился, он решил одним глазком оценить масштаб трагедии, не злорадства ради, а только любопытства для. Он довольно быстро добрался до надземной автомобильной развязки, борт которой, на съезде с оной, выломало автобусом. Мельком мазнув взглядом по дороге, на которой тормозили авто, он сразу понял что произошло, кто виноват, и как его накажут. Водитель автобуса не справился с управлением и его выбросило на встречную полосу, это видно по тормозному пути спаренных задних колес, после чего он столкнулся со старым, ржавым грузовичком-трудягой, от которого его отбросило на край дороги, где он некоторое время балансировал и свалился за ее пределы.
Борхез подбежал к ближайшей целой детали ограждения, и присмотрелся к тому что творится в салоне. И… И увиденное сначала повергло его в шок. Маленькая девочка, лет, может, семи, помогала вылезти из салона другим детям. Автобус оказался школьным и перевозил ребятишек младшего школьного возраста. Но удивил мужчину не сам факт помощи девочки, сохранившей присутствие духа в такой ситуации, а то, КАК она это делала. На глазах старого мошенника, девочка подошла к мальчику, который, видимо, доживал последние мгновения своей короткой жизни, потому как его шея была повернута под неестественным углом. Не нужно быть врачом, чтобы понять, что парень не жилец. Наверное, срочная реанимация в госпитале помогла бы, но скорая помощь еще не приехала. Девочка аккуратно взяла его голову, точным движением придала ей правильное положение, после чего ее руки засветились мягким зеленым светом. Под удивленным взглядом Нейтана, синюшный цвет кожи сменился здоровым румянцем, исчезли опасные раны и гематомы с шеи, до этого судорожные попытки вздохнуть сменились на ровное и четкое дыхание. Борхез с возрастающим восхищением смотрел за действиями девочки, одновременно благодаря всех известных ему святых, ибо чем, как не чудом можно объяснить попавший ему в руки джек-пот?
Лет двадцать назад, когда встал вопрос о заработке денег, он тогда сильно задолжал одному опасному человеку, в голову пришла занятная идея… Так и появился святой отец Пабло, настоятель церкви «Ожидающих Второго Пришествия». Он ездил по Европе, говорил воодушевляющие речи, утверждал, что имеет силу исцелять больных своими руками. На самом деле, конечно, это все было тщательно подготовленным сценарием для простаков, которые давали ему свои деньги и, прежде чем его раскусили, он успел заработать на погашение долга и сверху собрал небольшое состояние. Он с тоской вспоминал те денечки, но не решался повторить свое турне. Сейчас Ватикан начал всерьез браться за своих конкурентов, устраивал судебные тяжбы, организовывал налоговые проверки, затягивая гайки все туже и туже.
Но вот перед ним сейчас… Да с такой девочкой ему не понадобится создавать очередную христианскую секту, монополию на которые старается занять Ватикан. Можно выдумать абсолютно любую легенду, вплоть до самой нелепой и несуразной. Доверчивую толпу убедить в своих словах довольно просто, покажи им чудо, расскажи что дева перед ними — реинкарнация дочери Кришны, или еще какого малоизвестного персонажа, умеющей исцелять прикосновением…
Нэйтан не был бы Нэйтаном, если бы позволял своим фантазиям о будущих выгодах упустить нужный момент. Еще пока костяк будущего плана только формировался в его голове, он уже со всех ног бежал к начинающей собираться толпе возле автобуса, стараясь успеть. Изначально он думал найти номер школы, а там уже разобраться где живет ребенок, но, разглядев нашивку детского дома на одеждах детей, подкорректировал план. Раз детдом, то можно удочерить, разве не так? Он, с видом уверенного в своих знаниях человека, начал громко раздавать указания. Распорядился отвести детей в тень, самым первым оказался у автобуса, помогая вылезти из разбитых окон, показал пример другим, сделав из своего пиджака нечто вроде подушки для находящегося в шоке мальчика… Надо сказать, Борхез понятия не имел, что нужно делать в подобных ситуациях, он лишь следовал здравому смыслу и житейской мудрости. Но, раз подоспевшие полицейские его даже похвалили за проявленную инициативу, то сделал он все правильно и заработал несколько плюсов в свою мысленную копилку, которые он использует при процедуре удочерения.
***
Последующие несколько дней я была героем нашего небольшого коллектива. Меня ставили в пример как единственную, кто не растерялся и не подвергся панике. Подобные почести, честно говоря, сильно напрягали, и я не думаю, что сделала что-то экстраординарное. Если не считать исцеление смертельных ран, конечно, но про это ведь никто не в курсе! А разум взрослого, повидавшего разных передряг и поопаснее перевернутого автобуса, просто не мог поступить иначе. А хвалиться и гордиться чем-то, к чему не прилагаешь усилий — это как-то по-детски. А, точно… Я же ребенок.
Но, тем не менее, вернемся к инциденту с автобусом. Что я выяснила после обработки такого количества подопытных? Во-первых, лечить себя энергетически гораздо менее затратно, те усилия, с которыми я закрыла свои серьезные повреждения, прошли проще, чем исцеление других людей. Во-вторых, я могу “недолечивать” в довольно широком диапазоне, как, например, удаление последствий кровоизлияния в мозг, восстановление разрушенных сосудов, но при этом не затрагивая ушиб мозговых тканей. Достаточно сфокусироваться во время работы моего “томографа” на желаемом результате, и все срабатывает на некоем интуитивном уровне. В-третьих, восстановление тканей, которые даже в теории не могут естественно регенерировать. Зубная эмаль! Сам факт того, что теперь у меня в зубах нет ни единой пломбы или кариеса, несмотря на то что они еще не все сменились на коренные, вводил меня в экстаз. До этого я еще ни разу не была у стоматолога, и старалась следить за гигиеной рта, но чисто визуально на молярах наблюдала в зеркале намечающийся кариес. И четвертое, самое восхитительное на мой взгляд. У водителя в мозге наблюдалась опухоль. Уточняю, раковая опухоль мозга. Причем это не болезнь в привычном понимании этого слова. Сами раковые клетки образуются из обычных клеток, вследствие действий каких-либо канцерогенных веществ, дисбаланса метаболизма, наследственных и прочих факторов. Наша иммунная система находит их и уничтожает, но бывает, по каким-либо причинам пропускает несколько, и они начинают делиться. А поскольку у них нет механизма контроля деления, как у обычных клеток, они образуют раковую метастазу, постепенно переходящую в опухоль. Так вот, в более глубоком понимании, рак, в отличие от всяких вирусов и бактерий, не является чем-то посторонним, он все еще продолжает быть естественной частью тела. В чем, собственно, и проблема его лечения, организм изо всех сил защищает свою часть — и медикаментозно на него повлиять крайне сложно. А я его излечила, как будто это прыщ какой, или царапина. Повторюсь, это просто восхитительно… И одновременно пугающе. Если кто из имеющих власть узнает о девочке, которая наложением рук исцеляет рак, мне придется ой как не сладко… О свободе я могу забыть.
С моей известностью появились первые серьезные проблемы. Наверное, каждый читал, смотрел по телевизору, да и просто слышал про порядки, которые творятся в детских домах. Например, замечательный советский фильм «Республика ШКИД». Там показывают деток-зверей, которые устраивают полу-уголовную иерархию в своих группах. Не скажу, как в оных домах России, в прошлой жизни не довелось в них побывать, но в Италии все гораздо проще. Наверное, дело в том, что дети поделены на четыре условных группы: от трех до шести дошкольники, от семи до десяти младшая, от одиннадцати до пятнадцати средняя, от шестнадцати до восемнадцати старшая. Переход проводится вместе с зачислением на следующий класс, и сами группы между собой практически не контактируют, это запрещено правилами под угрозой дисциплинарных наказаний. Даже классы находятся в разных крыльях здания, что, на мой взгляд, весьма удобно. Когда я пришла в детдом, то попала в дошкольную группу, и буквально пару дней назад меня, как и всех прочих семилеток, перевели в крыло младшей группы, так как через месяц начнутся занятия в первом классе. И если на прошлом месте я была одной из самых старших девочек, то на новом месте я “салага”.
Проблема в том, что как поставить себя в обществе мальчиков-детей, мальчиков-подростков, парней-со-спермотоксикозом, взрослых мужчин, будучи сам лицом из их окружения, я знаю. Даже как ставить себя в женском коллективе, будучи мужиком. Но вот как вести себя девочке-ребенку, в коллективе таких же девочек-детей — я понятия не имею. Есть, конечно, универсальные методы, типа не быть выскочкой, не “быковать” и не наглеть в общении, быть дружелюбной. Это я с успехом выполняю, но вот тут как снег на голову эта знаменитость, и девчата постарше решили, что я зазвездилась и надо бы меня поставить на место.
Я помыла руки и уже начала выходить из туалета, как навстречу мне дверь открылась и внутрь зашла одна из заводил последнего года обучения группы. Кажется, ее зовут Джесс, или Джессика… Довольно некрасивое для девочки лицо, короткие волосы, стриженные под мальчика. За закрывающимися дверями находились ее две подружки-шестерки, которые, ехидно улыбнувшись, закрыли дверь, всем своим видом показывая, что мне не сбежать.
— Разговор есть, малявка. — Сипло и нарочито низко буркнула она. Видимо, стараясь добавить своим словам солидности.
— Я слушаю. — Вежливо проговорила я. То, что маленькая, так этот недостаток с возрастом пройдет, обижаться на очевидное глупо.
— Не дерзи старшим! — Взъярилась она.
— Договорились, — соглашаюсь я с очевидным — тем, кто сильнее и старше, дерзить действительно глупо.
— Ах ты дрянь! — Кажется, мои слова еще больше ее разозлили. Она схватила меня за волосы и потащила к унитазу. — Сейчас ты у меня дерьмо глотать будешь!
И вот тут мне на глаза будто красная пелена упала. Такой ярости и злобы в этой жизни у меня не было ни разу. Какая-то мелкая сучка решила опустить меня головой в унитаз?! Не обращая внимания на боль выдираемых волос, я, выждав момент, когда она схватится свободной рукой за стенку туалетной кабинки, прыгнула обеими пятками ей на ногу, после чего сильно пихнула обеими руками в солнечное сплетение. Она, потеряв равновесие, бухнулась на задницу, попутно выдрав у меня клок волос. Все еще в состоянии дикой злобы, хватаю крышку бачка и с размаху разбиваю фаянсовую сантехническую деталь об тупую башку этой суки. После чего продолжаю пинать по ребрам уже бесчувственное тело.
— Что <удар> сука <удар> захотела <удар> меня <удар> в унитаз засунуть?!! <удар> Так <удар> я <удар> же тебя <удар> блядь <удар> мехом <удар> вовнутрь выверну!
Уже не помню, что орала в исступлении, меня кто-то оттащил от лежащего тела, дали несколько затрещин, после чего затолкнули в пустой класс и подперли его дверь стулом.
