Учение о Бездне

В Лиюэ было отвратительно. Это Чайльд понял еще тогда, когда стоял на палубе подплывающего к гавани корабля и смотрел вдаль. Острое зрение позволяло увидеть, как на пирсе суетятся люди, разгружают и загружают корабли, прогуливаются, что-то покупают, что-то продают. Слишком много людей. Слишком. Ветер доносил царивший в гавани шум, целую смесь ярких запахов, от которого тянуло чихать беспрестанно. В небе кружили и кричали чайки, часто пикировали к самой воде, ловили рыбу и взмывали вверх, крыльями поднимая соленые брызги, которые под лучами солнца искрились и переливались всеми цветами радуги. Вода в море была настолько чистой и прозрачной, что Чайльд прекрасно видел каменистое дно, испещренное бесчисленными трещинами-ранами, проплывающих цветастых рыб, скопления тусклых кораллов и редкие ракушки. Воздух был тяжелым от жары и душным, донельзя соленым — от этого хотелось пить постоянно, Чайльд уже осушил не одну флягу с прохладной водой, но легче не стало. Солнце нещадно пекло макушку, заставляло щуриться до рези в глазах и золотило гладкую поверхность моря, вспарываемую плывущим прямиком в гавань кораблем. Небольшие волны расходились в стороны и утихали очень быстро, превращаясь в слабые круги, а после и вовсе исчезая. От жары кружилась голова, в горле было сухо как в пустыне Сумеру, и больше всего хотелось содрать с себя всю одежду и окунуться с головой в ледяное озеро, чтобы вокруг еще глыбы вечного льда плавали, а дыхание перехватило от сковавшего тело мороза. От подобных мыслей Чайльд сглотнул вязкую слюну и снова воззрился на постепенно приближающийся город. Лиюэ. Торговая столица мира. Место, где чеканят мору для всего континента. Место, которое Чайльд должен был лишить любимого народом гео архонта. Над пирсом возвышался многоуровневый город с его башнями и пагодами, соединенными воздушными мостами. Дома из красного дерева были увенчаны зелеными изогнутыми черепичными крышами, украшенными замысловатыми фигурами. Высокая серая лестница с ровными ступенями вела с пирса на первый уровень города, по ней поднимались и спускались жители в традиционных для Лиюэ одеждах ярких цветов, стояли на страже миллелиты. И эту не особо унылую картинку расцвечивали деревья гинкго с ярко-желтой листвой. Светлые башни с белым каменным основанием возвышались неподалеку от берега над деревянными мостиками, к которым были пришвартованы узкие лодочки. А над всем этим великолепием высились горы, покрытые зеленой сочной травой; редкие деревца одинокими пышными силуэтами виднелись вдали, а на самой вершине горы темнели древние каменные руины. Город был высоким и многолюдным, до безумия шумным, живым и беспокойным. Его яркие краски даже на таком расстоянии практически сводили с ума и вызывали фантомную боль в затылке и висках. Глубоко внутри зашевелилось гадкое желание стереть это место с карты, обратить в порошок. Оно царапало длинными острыми когтями душу, пыталось вырваться на свободу и раздраженно шипело на каждую неудачную попытку. Чайльд не собирался так рано ломать свои планы в угоду собственным мимолетным чувствам, а потому безжалостно задавил это желание на корню и придавил сверху еще тяжелой плитой. Рано. Всему свое время. Чайльд прикрыл глаза, сжав руками борт корабля, глубоко вдохнул напоенный морской солью и пряными ароматами Лиюэ воздух и размял шею до хруста позвонков. Напряжение нехотя отступило, и Предвестник смог расслабиться, уже с большим спокойствием уставиться на приближающуюся гавань. Они почти приплыли, осталось всего около получаса, если не меньше, — и Чайльд ступит на берег наконец. Впрочем, полностью доверяя своим ощущениям, радоваться он не спешил: климат Лиюэ ему не нравился совершенно. Он как-то привык к суровым холодам Снежной, к ее постоянным снежным бурям, которые запросто могли убить, если во время такой погоды оказался вне дома, к ее зачастую аномально низким температурам, при которых ресницы и брови белели от инея, а пролившаяся вода замерзала невероятно быстро. Конечно, близок был ему и климат Бездны, имеющий ряд своих особенностей. Да, там бывало безумно жарко, но не так и часто, и всегда, всегда эта жара в кратчайшие сроки сменялась жутким морозом. Если угодившего в это проклятое место за какие-то пару часов не убили живущие там твари, незадачливую жертву вполне мог добить именно климат. Но Чайльд тогда выдержал. Привыкший к погоде Снежной, он сумел пережить и фазу мороза в Бездне, прячась во время жары в темных сырых пещерах, холодных даже в такую погоду настолько, что изо рта при каждом выдохе вылетало облако пара. Чайльд хорошо усвоил уроки выживания, преподанные ему Бездной в самом начале, и пользовался ими по сей день. И сейчас все в нем твердило, что в Лиюэ ему будет трудно. Он не привык к постоянным теплым температурам, не привык к такой липкой духоте, оседающей на коже противной пленкой солоноватого пота. В Лиюэ в самом деле было отвратительно. — Прибыли! — возвестил вдруг капитан судна, и Чайльд встрепенулся, осознал, что корабль не просто успел подплыть к пирсу, но и пришвартоваться. Отлепившись от борта, он потянулся, подхватил сумку со своими немногочисленными вещами и спрыгнул на деревянный мост. Чуть впереди, рядом с большими тюками груза, стояла невысокая девушка в темном платье, контрастом выделяющимся на фоне цветастых нарядов местных жителей, и того же цвета маске на лице. Рядом с ней никого не было, а некоторые особо подозрительные прохожие и вовсе странно косились, обходя десятой дорогой. Так-то Чайльд и выяснил, как коренные жители Лиюэ на самом деле относились к Фатуи. Правда, это открытие заставило его поморщиться и отправить мысленно очередное проклятие на голову Синьоры с ее странными методами работы. Она ведь сама всегда твердила, что действовать нужно аккуратно, не привлекая внимания, чтобы никто и не догадался о том, что произошло. А сама? Почему по всему Тейвату после ее действий в Мондштадте разошлись нелицеприятные слухи о Фатуи? Впрочем, кое-что в этой ситуации Чайльда радовало: его встречали, что означало, что ему не придется в одиночку скитаться по гавани в поисках банка Северного Королевства, сдыхая от жары. Закинув сумку на плечо, Чайльд неторопливо приблизился к ожидающей его девушке, зорко следя за снующими туда-сюда моряками, поморщился от внезапно ударившего в нос острого запаха сырой рыбы и остановился в паре шагов. — С прибытием, — склонила голову нынешняя подчиненная Чайльда, — мы ждали вас, господин Тарталья. Меня зовут Екатерина, и я к вашим услугам. — Проводи в банк, — снова поморщился Предвестник и выдохнул шумно, щуря глаза из-за палящего солнца. Как назло, на небе не было даже тонкой дымки облаков — оно поражало своей насыщенной яркостью и кристальной чистотой. — Как прикажете, — Екатерина развернулась и неторопливо направилась к высокой лестнице с крутыми ступенями, ведущей на первый уровень города. Чайльд запястьем утер пот со лба и в три больших шага догнал ее, пристроившись рядом. Торговцы под деревянными крышами лавочек и тканевыми навесами зазывали покупателей к себе, всячески рекламируя свой товар, кто-то справа яростно спорил в попытках хоть немного сбить цену, однако упрямый торговец стоял на своем, потрясая какими-то бумажками. Чуть поодаль Чайльд заметил знакомые серые одежды из Снежной и хмыкнул тихо. И как только не жарко-то в таком наряде? У него наряд и то проще был, однако Чайльд уже изнывал от духоты, чувствуя, как влажная ткань рубашки прилипает к вспотевшей спине. На ступеньках лестницы играли маленькие дети, весело смеясь и что-то рисуя прямо на сером камне цветными мелками, миллелиты поглядывали на них с улыбками, однако этот вандализм не пресекали. Как мило, здесь детям, судя по всему, позволялось многое. Чайльд оглядел их рисунок и усмехнулся. Дети, не думая особо, нарисовали коричневого дракона с янтарно-оранжевыми рогами, когтями и кисточкой на хвосте. Причем они еще не закончили и принялись дорисовывать гребни на спине и раскрашивать живот. — Нет, погоди, ты не так делаешь! — не дала своему другу начать разукрашивать девочка. — Почему? Все я делаю так! — возмутился тот. — Нет! У Рекса Ляписа живот темнее, чем кисточка, — уверенно сказала она, однако мальчик не согласился: — Вот еще! Я в прошлом году стоял совсем близко к месту его спуска, я видел, какого он цвета, а ты — нет! — Значит, ты плохо смотрел. Ну скажите же ему! — девочка внезапно обернулась и посмотрела прямо на них с мольбой. Чайльд выдохнул легко, спокойно встретил ее взгляд, но промолчал, мысленно задаваясь вопросом, почему Екатерина остановилась. Он же сейчас воспламенится. Зато происходящее дало понять, что дети в Лиюэ совершенно не осознают, кто может представлять опасность, а с кем можно спокойно разговаривать. Екатерина же, не зная о мыслях Предвестника, подошла ближе к рисунку и чуть наклонилась, внимательно изучила его. — Ну и что скажете? — не вытерпели дети. — Насколько я помню, живот у него в самом деле темнее кисточки и когтей, — задумчиво проронила она, — впрочем, лучше бы вам спросить у своих родителей. — Я же говорила! — торжествующим тоном ткнула пальцем в своего друга девочка. Екатерина же едва уловимым жестом попросила Чайльда следовать за собой и продолжила путь. Когда эта длинная лестница кончилась и они ступили непосредственно на первый уровень города, солнце было практически в зените. Температура неуклонно поднималась вверх, Чайльду становилось все невыносимее, да только местным до этого дела вообще не было — они все так же прогуливались по улицам в своих на вид тяжелых одеждах, заходили в многочисленные лавочки и магазины и не планировали прятаться от этой невероятной жары. — Ты часто видела Рекса Ляписа? — спросил свою подчиненную Чайльд, немного удивив ее. Екатерина замедлила шаг, поравнялась с ним и ответила честно: — В Лиюэ меня перевели несколько лет назад, так что, чтобы не подчеркивать лишний раз свое иностранное происхождение и не нервировать местных жителей, я каждый год поднимаюсь на террасу Юйцзин и наблюдаю за церемонией Сошествия. — Расскажешь потом, — Чайльд скривился и сглотнул тяжело. В горле пересохло от духоты. Ровные каменные серые плиты дороги были украшены какими-то узорами, всматриваться в которые у Чайльда желания не было, как не было стремления изучать причудливую архитектуру Лиюэ, хотя зданий вокруг было полным-полно. Время тянулось мучительно медленно, Чайльд ощутил себя застрявшим в желе насекомым, которое пытается вырваться на свободу безуспешно. Екатерина, идущая рядом, видимо, поняла, насколько ему сейчас плохо, а потому послушно замолчала и лишь ускорилась. Очередную лестницу Чайльд встретил с абсолютным равнодушием, молча поднялся по красным деревянным ступеням вслед за Екатериной и проследовал по длинным воздушным коридорам. Они были открытыми и имели крыши, вид отсюда открывался на Облачное море и каменный лес Гуюнь красивый, удивительный даже, однако вся прелесть этих коридоров заключалась в том, что находились они на определенной высоте над землей, поэтому здесь гулял слабый ветерок. И пусть он был теплым, но он был, и от одного этого Чайльду малость полегчало. Здесь, на втором уровне города, было множество галерей, чайных домиков и обычных жилых домов. Чайльд, проходя мимо очередного такого дома, в открытом окне увидел кухню и готовящую женщину в домашней одежде. И ничего здешних жителей не смущало, нет? Их не нервировало то, что каждый прохожий мог без труда увидеть, чем они дома занимаются? В Снежной как-то больше ценили свое личное пространство, из-за чего дома строились на достаточном расстоянии друг от друга, а на всех окнах всегда висели темные тяжелые шторы, чтобы при необходимости просто занавесить окно и оградить себя от чужих взглядов. Спустя еще полчаса таких блужданий по воздушным коридорам Екатерина свернула вправо и по винтовой лестнице поднялась выше. Следовавший за ней Чайльд задался вопросом, считалось ли это за третий уровень или еще нет. В любом случае все вопросы отпали, когда они приблизились к массивным дверям, около которых стоял мужчина в маске Фатуи. Екатерина перебросилась с ним парой слов и толкнула двери, открывшиеся бесшумно и быстро, перешагнула через порог и прошла еще немного вперед. По сравнению с улицей в здании было чересчур темно, большие лампы с приятным тусклым светом Чайльд заметил только тогда, когда зашел внутрь и дал глазам привыкнуть к царившему полумраку. Более-менее светло было только вдали у стойки, где сейчас столпились посетители. А еще в банке было прохладно. Чайльд прикрыл глаза на пару мгновений и вздохнул шумно, наслаждаясь тем, как нормальный по температуре воздух обволакивает разгоряченное тело, остужает кожу и позволяет прийти в себя. Уже откровенно мокрая от пота рубашка на спине стала ощущаться до крайности неприятно. — Господин Тарталья, — обратилась к нему негромко Екатерина, — в жилой части банка приготовлены комнаты для вас, где вы сможете отдохнуть. Если вам что-то не понравится, то можно остановиться в гостинице через несколько улиц. — Проводи в комнату, — кивнул он и спрятал руки в карманы. Мозг заработал нормально, так что теперь он принялся осматривать главный зал банка Северного Королевства. И сделал практически тут же вывод: даже это место построено в соответствии с архитектурными традициями Лиюэ. Многочисленные колонны из красного дерева устремлялись вверх и подпирали собой основание второго этажа, росписи на стенах золотистых цветов были слишком плавными и нежными, линии — округлыми, а цветы — явно здешними, диванчики и столики, за которыми также сидели люди, читающие документы или просто ожидающие своей очереди, выглядели удобными, но были слишком низкими, чтобы считать, будто они имеют хоть какое-то отношение к Снежной. Над стойкой у дальней стены, огражденной витиеватой загородкой, переливался в свете ламп золотой знак моры. Приятные коричневые цвета вперемешку с редкими золотистыми и красными проблесками не раздражали глаза, наоборот, позволяли расслабиться, так что Чайльд признал, что здесь было не так и плохо. По невысокой лестнице справа от стойки он вслед за Екатериной поднялся на второй этаж, где тоже располагались диванчики со столиками и даже кадки с цветами, прошел по темному паркету к дальней закрытой двери, подождал, пока девушка ее откроет. — Это жилое крыло, куда доступ имеет ограниченный круг лиц, поэтому здесь безопасно, — проговорила Екатерина и закрыла за ними дверь на замок. — Тут располагаются небольшие квартиры со всеми необходимыми удобствами. Чайльд чуть прищурился, разглядывая небольшой круглый зал со множеством дверей. Сбоку имелась резная деревянная лестница на второй этаж, огороженный по периметру невысоким заборчиком, и даже там были двери. Хлопнула вдруг где-то дверь, раздались чьи-то неторопливые шаги, и у ограды на третьем этаже, наличие которого Чайльд сразу и не приметил, остановился высокий молодой человек, потянулся и нацепил маску Фатуи, скрывая свое лицо. Подняв голову, Чайльд уставился на стеклянный куполообразный потолок, благодаря которому в этом своеобразном колодце было довольно светло. — Сколько здесь этажей? — Три, — с готовностью ответила Екатерина, — ваша квартира располагается на последнем. — Отлично. Девушка поняла его совершенно правильно и поспешила к лестнице. Очередной. Чайльд уже начал подозревать, что в этой стране у жителей была ненормальная любовь к лестницам, которую они прививали и всем приезжим. Он не имел ничего против этого сооружения, однако ступенек в его жизни теперь было слишком много. Нужная дверь обнаружилась вдали от лестницы на третьем этаже, Екатерина отперла ее и скользнула внутрь, тут же щелкая выключателем. Загорелась простенькая люстра, освещая небольшую гостиную с диваном у стены, книжным шкафом напротив и рабочим столом рядом с занавешенным окном. Здесь тоже было достаточно прохладно, а еще темно из-за того, что окна были закрыты тяжелыми шторами из плотной ткани. — Продукты в холодильнике есть, — отчиталась Екатерина и положила ключи от квартирки на столик, — однако если вы пожелаете прогуляться и поужинать в другом месте, то могу порекомендовать ресторан «Народный выбор». Пускай некоторые блюда и вызывают недоумение из-за своих ингредиентов, они все исключительно вкусны. Также пользуется особой популярностью «Глазурный павильон», однако места там бронируют за несколько месяцев. — Для меня это не проблема, — отмахнулся Чайльд, поставил сумку на пол и устало опустился на диван, откинув голову на спинку. — Конечно, — склонила голову Екатерина. Она, как и все Фатуи, впрочем, была наслышана о том, насколько богат Одиннадцатый Предвестник, что для него не существовало препятствия в виде недостатка моры. — Можешь идти, о церемонии я расспрошу тебя позже. — Хорошего отдыха, — попрощалась Екатерина и вышла, осторожно закрыв за собой дверь. Чайльд в тот же миг окончательно расслабился и почти расплылся по мягкому дивану, одной рукой лениво расстегивая пиджак. Благодаря тому, что во всех частях банка поддерживалась комфортная температура, Чайльд более не изнывал от жары, но переодеться все же стоило. Только для начала помыться. Просидев так довольно долго и даже, кажется, немного подремав, он все-таки разлепил ресницы и поднялся с дивана, осмотрелся и направился к первой из трех дверей. Она, как оказалось, вела на небольшую кухоньку с маленьким круглым столиком у окна и минимумом необходимой мебели. Приятный, какой-то золотисто-каштановый цвет шкафов создавал уют. Чайльд окинул безразличным взглядом все это, закрыл дверь и повернулся к следующей. Она-то и вела в ванную комнату со всеми нужными удобствами, так что Чайльд взял свежий комплект одежды и быстро освежился под струями почти холодной воды, вытерся насухо махровым полотенцем и оделся, только пиджак убрал куда подальше, поскольку решил не мучить себя и остаться в одних штанах и рубашке. Выйдя из ванной комнаты и бросив вещи в корзину для белья, Чайльд из любопытства заглянул в последнюю комнату, увидев там большую кровать и узкий высокий шкаф у самого окна. Он приблизился к шторам, отодвинул их и выглянул в большое круглое окно. Вид отсюда открывался на гавань, где все еще разгружали только что прибывшие и загружали готовящиеся к отплытию корабли, и на лазурное море. Учитывая стороны света, Чайльд мысленно напомнил себе, что вечерами надо закрывать шторы, иначе солнечные лучи, светящие прямо в лицо, запросто могли разбудить его часов в пять. В общем и целом этой квартирой Чайльд остался доволен. Он неприхотлив, ему не нужны какие-то особые изыски, поэтому он собирался остаться здесь. Идеальное место, да и непосредственная работа практически под носом. Удовлетворившись увиденным, Чайльд вернулся в гостиную, приблизился к книжному шкафу и принялся его изучать в надежде на что-нибудь интересное. Ничего интересного он, к сожалению, не обнаружил, а потому без промедления взял ключи, оставленные Екатериной, и вышел из гостиной в коридор того самого круглого зала, запер дверь и, спрятав руки в карманы, направился вниз. Он хотел расспросить Екатерину о церемонии Сошествия, так почему бы и не сейчас? Дел у него все равно не было, а задание никто не отменял, тем более что эта самая церемония должна была состояться через две недели. Екатерина обнаружилась на первом этаже банка за стойкой — она объясняла клиенту, что именно ему следует изучить в договоре, где поставить свою подпись. Тот понятливо кивал головой и, стоило ей замолчать, поспешил отойти к ближайшему креслу, чтобы сесть и вдумчиво изучить документ. Чайльд убедился, что больше никто не собирался воспользоваться помощью Екатерины, и сам неторопливо подошел к ней. — Все хорошо, господин Тарталья? — заметив его, девушка выпрямилась еще больше, словно палку проглотила. — Вполне, квартира меня устроила, так что я останусь здесь. Расскажи-ка мне, Катенька, как проходит церемония Сошествия? — Чайльд поставил локоть на стойку, уперся подбородком в кулак и перенес вес на левую ногу, согнув правую в колене. Того, что их подслушают, он не опасался совершенно сразу по нескольким причинам. Во-первых, в непосредственной близости к ним никого не было, кроме очередного агента Фатуи, во-вторых, говорил Чайльд негромко, так что расслышать его могла только стоящая рядом Екатерина, и в-третьих, в его интересе не было ничего незаконного — он, иностранец, только что впервые прибыл в Лиюэ, нет ничего плохого в том, что ему интересно, как проходит главное событие года в гавани. Екатерина положила руки на стол и переплела затянутые в перчатки пальцы, чуть нахмурилась, что было видно в прорезях маски, и начала таким же тихим голосом рассказывать: — Традиционно все нужные предметы для этой церемонии размещаются на террасе Юйцзин за несколько дней как минимум. Известно, что каждый год дата меняется, так что о точном дне проведения Цисин уведомляют жителей ровно за три дня — этого хватает для того, что все желающие прибыли в гавань и приняли участие в церемонии Сошествия. В нужный день с самого рассвета служащие Цисин на террасе начинают воскуривать благовония, чтобы соблюсти традицию, ближе к полудню собирается народ, желая успеть занять места поближе к центру, где обычно располагается Воля Небес вместе с приближенными. Незадолго до самой церемонии люди в ритуальные курильницы бросают благовония и загадывают желания — рядом с ними каждый раз образуются длинные очереди, поскольку все искренне утверждают, что загаданное сбывается. Ровно в полдень с неба спускается Гео Архонт в своей драконьей форме и сообщает предсказания, которые очень ценны для торговцев, так как от их трактовки зависит слишком многое. Выполнив свои обязанности, Моракс просто улетает в сторону Заоблачного предела, и церемония завершается. Чайльд изогнул бровь. И все? Серьезно? И это главное событие года в гавани? Чайльд ожидал чего-то с большим размахом, нечто более торжественное и пафосное, что соответствовало бы духу Лиюэ. Однако вместо этого получил что-то настолько скучное. Пф-ф! Если так в самом деле происходит, то забрать сердце бога у гео архонта труда не составит совершенно. Например, прямо во время церемонии, чтобы посеять хаос, как Чайльд и любит, испугать привыкших к безмятежной жизни людишек, показать, насколько их бог бессилен. Только вот это обострит отношения между Лиюэ и Снежной, разнесется вестью по всему миру — и границы всех государств для Фатуи закроются. Позволить этому случиться Чайльд не мог — эта промашка ему дорого обойдется, значительно увеличит время для достижения его цели. Непозволительно. Так что, как вариант, украсть сердце бога Моракса можно было после церемонии, а при сопротивлении убить архонта. Замечательная идея, Чайльд даже прищурился в предвкушении. Пожалуй, так он и поступит. Екатерина молчала и смотрела на него с легким, едва уловимым любопытством во взгляде. Слишком многое она слышала про Одиннадцатого Предвестника, поэтому ожидала увидеть кого-то более эмоционального, вспыльчивого и готового рваться в бой в любой момент. Реальность ее удивила. Чайльд Тарталья был…странным. Ощущения от его присутствия были странными, словно кожу гладили нежно острым лезвием. Из-за своей работы Екатерина раньше уже сталкивалась с другими Предвестниками, но ничего подобного прежде не испытывала. — Для участия в церемонии не нужно никаких пропусков, надеюсь? — осведомился Чайльд, сосредоточившись вновь на подчиненной. — Нет, — она покачала головой, — это событие очень популярно среди туристов, так что в этот день на террасе Юйцзин можно увидеть людей из разных стран. Никакого предубеждения к чужакам, присутствующим на церемонии, местные не испытывают. — Благодарю. Который час? Екатерина бросила мимолетный взгляд на часы. — Восемь часов вечера, господин Тарталья. Вы решили отправиться куда-то поужинать? Вам забронировать место в «Глазурном павильоне»? Чайльд подумал немного и решительно отказался, пожелал удачи и направился на улицу. Он собирался прогуляться по вечерней гавани в надежде, что к этому времени жара хотя бы чуточку спала, послушать разговоры людей и перекусить той же уличной едой при необходимости. Сидеть в ресторане у него не было никакого желания. Когда двери банка за его спиной закрылись, Чайльд глубоко втянул соленый воздух носом и с неудовольствием констатировал, что сильно легче не стало: солнце еще не спряталось за горы и продолжало нагревать воздух. Ну и ладно, оно хотя бы не в зените. Чайльд огляделся, более-менее определил, как ему спуститься на пирс, и направился неторопливым шагом прочь от банка. В воздушных коридорах людей до сих пор толпилось немало, они не скрывались и разговаривали в полный голос, даже не подозревая, что какие-то бытовые мелочи или шуточные перепалки могут кого-то заинтересовать. Чайльду это было только на руку, ведь так он, например, узнал, что в этом году в Лиюэ значительно прибавилось студентов из Сумеру, желающих найти себе темы для дипломных работ среди бесчисленных руин этих земель, также начали появляться бежавшие из родной страны жители Инадзумы, которые очень хотели остаться жить здесь, а потому брались практически за любую работу. Чайльд знал, что творилось в этой закрытой стране, так что какой-то частью себя понимал этих бедняг, решивших, что в Лиюэ им будет лучше. Кто знает, может, и впрямь будет. Спустившись со второго уровня города на первый, Чайльд повертел головой по сторонам в попытке сориентироваться в этих бесконечных красно-зеленых домах и магазинчиках, прошел чуть вперед, увидел проблеск оранжеватого в свете постепенно заходящего солнца моря и побрел в нужном направлении, присматриваясь к лавочкам с уличной едой. Внезапно проснулся аппетит, есть теперь хотелось зверски, но многое из местной еды он не знал, что-то выглядело откровенно неприятно, а что-то — слишком несытно. Ну что же, оставалось надеяться, что Чайльд хотя бы непосредственно в самом порту сможет чем-то перекусить. Во время спуска по знакомой лестнице Предвестник цепко смотрел на выделяющийся черными кривыми линиями на фоне светло-голубого неба каменный лес, которого когда-то давным-давно не было. Лишь раз он отвлекся от созерцания этого зрелища, когда немного замедлился и принялся рассматривать уже разукрашенного дракона. Дети, его рисовавшие, ушли, однако их рисунок теперь пестрел на унылых серых ступенях, а миллелиты периодически на него поглядывали и улыбались, видимо, вспоминая шебутных ребятишек. Несмотря на явное несоответствие действительности, кривые линии тела и прочее, дракончик вышел вполне себе симпатичным. Неплохо детки постарались. Впрочем, Чайльда это не касалось, а потому он отвел глаза и продолжил спускаться. Оказавшись внизу, Чайльд сумел облегченно выдохнуть — за время его неспешной прогулки солнце скрылось за пиками высоких гор, нависающих над гаванью, и стало сразу гораздо прохладнее, да еще потянуло соленой свежестью с моря. В порту же по-прежнему было до крайности шумно: носились грузчики, разгружали прибывшие недавно корабли, громко и смешливо обсуждали недавнее плавание моряки неподалеку, сидя рядом с небольшой палаткой с едой и с жадностью уплетая мясо, сок с которого тек по их пальцам и большими каплями падал на дорогу. Чайльд мясо любил, а тут и ветер донес до него восхитительный аромат, так что он приблизился к палатке. — Доброго вечера, — он ослепительно улыбнулся торговцу, — а не подскажете, что у вас тут? — Доброго, — ответил тот Предвестнику добродушной ухмылкой, — свежая говядина, зажаренная на открытом огне со специями. — Дайте одну порцию. Сколько с меня? — Сто пятьдесят моры. Чайльд заплатил нужную цену и вскоре получил свой заказ, огляделся и присел рядом с моряками, вгрызаясь зубами в мягкое мясо. О, торговец свое дело знал — мясо было приготовлено просто восхитительно, волокна так легко отслаивались, буквально таяли на языке, оставляя пряное послевкусие идеально подобранных специй. Потрясающе, до ужаса просто и дешево. То, что нужно только сошедшим с корабля морякам. Быстро доев, Чайльд вытер руки выданной торговцем салфеткой и выбросил ее в ближайшую урну, после чего сытый продолжил свою вечернюю прогулку. Почему-то тянуло в восточную часть пирса, словно там было что-то удивительное, чего не было в другом месте. И привыкший доверять своей отточенной в Бездне интуиции Чайльд без промедления свернул туда. Как выяснил он практически сразу же, восточная часть пирса представляла собой крытые лавочки торговцев, вытянувшиеся в ряд так далеко, что не было видно даже конца. Мелькнула среди них знакомая серая накидка, острый взгляд враз отыскал торговца из Снежной, но равнодушно скользнул мимо. Ничего интересного. На самом деле ничего из представленных здесь товаров Чайльду не было интересно: ни драгоценные камни, ни посуда из тончайшего фарфора, ни какие-то поделки из дерева, ни украшения. Он уже был готов повернуть назад, впервые в жизни разочаровавшись в своей интуиции, когда внутри что-то зашевелилось. Чайльд замедлился, прислушиваясь к довольному урчанию своей темной половины, за что и поплатился, вздрогнув от резкого окрика какого-то торговца: — Я все понимаю, но сколько ж можно забывать мору! Предвестник моментально нашел его взглядом и бесшумно двинулся в его сторону, изучая пристально покрасневшего от натуги уже немолодого мужчину в традиционной одежде Лиюэ. На прилавке перед ним лежали камни, но сам он потрясал рукой с зажатыми кор ляписами, ругаясь на стоящего перед ним мужчину с длинными темными волосами, собранными в хвост. Хотя не совсем темными — концы у прядей явственно отдавали в какой-то янтарный. — Не в первый же раз! Ладно тогда, ну с кем не бывает, забыл кошелек, однако это повторяется снова и снова! — продолжал бушевать торговец, не давая и слова вставить своему покупателю. — И ведь главное: есть же у тебя деньги, есть, да только вечно забываешь взять с собой кошелек! Сколько можно? Это было довольно забавно. В самом деле жили на этом свете люди, способные позабыть о самом важном, прежде чем из дома выйти? Чайльд расслабился и подошел еще ближе, желая услышать хоть какое-то оправдание забывчивого покупателя, однако тот всего лишь извинился: — Приношу свои извинения за доставленные неудобства, — и что-то такое было в его низком, бархатистом голосе, что Чайльд беспардонно вклинился в их разговор: — Я оплачу покупку этого господина. Никто же не против? Торговец против не был явно — ему лишь бы мору получить, это совершенно нормально, и тогда Чайльд перевел взгляд на того, кого, можно сказать, спас. Спокойные янтарные глаза с нечеловеческими ромбовидными зрачками смотрели на него с легким удивлением. Монстр внутри оскалился и выпустил когти. Нашел! — Премного благодарен за помощь, — кивнуло это странное создание и получило от торговца два одинаковых кор ляписа, когда Чайльд дал мешочек с морой, едва услышал цену. Они вышли из толпы и приблизились к самому краю пирса в полном молчании, при этом Чайльд все время сверлил взглядом идеально ровную спину. Это шутка? Вот так вот просто? — Меня зовут Чжунли, — остановившись у деревянного ограждения, посмотрел он на Чайльда. Предвестник прекрасно помнил, как выглядела Царица, он много раз внимательно рассматривал ее, запоминая черты безэмоционального лица, так что уже давно усвоил один замечательный урок: как бы архонты не старались, они все равно не могли сойти за людей. Что-то в их внешности выдавало их нечеловеческую природу даже против воли хозяина. Например, белые как свежевыпавший снег волосы Царицы на концах были морозно-голубыми и еще иногда светились, а ее глаза прекрасного льдисто-серого оттенка не имели зрачков совершенно. И вот сейчас Чайльд смотрел в поразительно яркие янтарные глаза, в которых зрачки были лишь немногим светлее радужки, а не черными человеческими, и форму имели ромбовидную. Конечно, существовала вероятность, что перед ним стоял один из адептов, однако чутье Чайльда нельзя было обмануть: что от Царицы, что от этого Чжунли исходила невероятная по своей сути аура силы. И эти ауры были так похожи друг на друга. Чайльд широко усмехнулся, не веря своей удаче. Вот так вот просто в первый же день в незнакомой стране встретить бога, чье сердце он должен был украсть. Он слегка наклонился и подался вперед, вдохнул какой-то землистый со слабыми цветочными нотками запах, наблюдая за ничуть не удивленным его поведением архонтом, и представился, растягивая гласные: — Я Чайльд Тарталья, приятно познакомиться. Оранжево-янтарные зрачки на краткую долю секунды вспыхнули золотом — Чайльд бы и не заметил, если бы не продолжал смотреть в чужие глаза, лицо Моракса приняло задумчивое выражение, он одной рукой обхватил себя за ребра, а пальцами другой прикоснулся к своему подбородку. — Еще раз благодарю за помощь ранее, к сожалению, я в самом деле постоянно забываю мору. Чайльд коротко рассмеялся. Бог, создавший эту валюту, ее забывал с собой взять. Настолько привык, что может создавать мору в неограниченных количествах в любое время, что теперь, прикидываясь человеком, банально забывал прихватить с собой кошелек со звонкими монетками? Поразительно. Чайльд ожидал чего угодно от древнейшего из архонтов, но только не такого. — Серьезно? — все еще улыбаясь, переспросил Чайльд. — Постоянно забываешь мору? Ты-то? Янтарные глаза полыхнули тягучей насмешкой. — В этом есть нечто удивительное? Моя память неидеальна, поэтому я вполне могу забыть что-то. Это звучало слишком иронично, учитывая, что именно своей идеальной памятью гео архонт и славился. Чайльд сощурил по-лисьи глаза, придерживая монстра внутри себя на поводке. Все это показалось вдруг на удивление увлекательным, интересным; если Моракс решил придерживаться только ему известных правил в этой игре, Чайльд противиться не станет. Наоборот, подхватит этот спектакль, желая узнать, чем же все кончится. Перед ним все-таки был не слабый, недальновидный человечишка, который не в состоянии моментально продумать план действий на несколько шагов вперед, — перед ним был тот, кто в войне архонтов победил, тот, кто привык тогда быть охотником и сейчас видел на месте Предвестника только чуть более любопытную жертву, чем обычно. Чайльд выпрямился пугающе медленно. Ну-ну, кто из них добыча, а кто охотник в действительности и так было известно. Но Чайльд подыграет, потому что испытал вдруг нечто, к чему готов не был. Чжунли показался ему на диво интересным.