Гордость, предубеждение и ЗОТИ

      Утром, с трудом отодрав себя от кровати, Милославская лелеяла трусливую мысль прогулять завтрак и не мозолить глаза Снейпу, ежу понятно, что его терпение не железное. Однако коллективным собранием тараканов было принято решение, что врагу не сдаётся наш гордый варяг, а бесить Снейпа даже весело. Если честно, просто жутко хотелось есть. Но злить профессора и правда забавно. Получалось так, что профессор Снейп — единственный полноценный собеседник Милославской в Хогвартсе. Только с ним диалоги выходили за рамки любезного обсуждения погоды и природы. Не считая МакГонагалл, которая ко всем питала около материнские чувства, мадам Хуч и профессора Трелони, которые могли достаточно бодро поддержать диалог, — Снейп был единственным, кто общался с Милославской. Другие педагоги считали её слишком странной (на этой почве они и сошлись с Сивиллой, их обеих никак нельзя было назвать «нормальными», что бы не входило в это понятие), либо не доверяли русской. Снейп же её недолюбливал просто потому что. Он недолюбливает всех, не переходя на личности (Поттер не считается), к профессору Милославской он точно не питал ненависти из-за её личностных качеств. Она просто раздражала его как факт, одним своим человеческим существованием, не более. Сегодня мисс Софи выпало место между Минервой и Снейпом. Не самая удобная позиция, потому что плеваться ядом под ухом заместительницы как-то не комильфо, но всё же на горизонте замаячил шанс на спокойный завтрак. — Доброе утро, профессор МакГонагалл, профессор Снейп. — Милославская вклинилась в непринуждённую светскую беседу, но довольно быстро потеряла нить разговора. Она пристально наблюдала за столом Гриффиндора. Золотая троица как всегда о чём-то спорит, судя по всему, Рональд умудрился ляпнуть что-то оскорбительное в сторону Гермионы, поэтому мисс Грейнджер была готова вот-вот расплакаться. Для себя Милославская уже давно решила, что девушке нужно помочь. Поймав взгляд Фреда Уизли, Милославская выразительно посмотрела на рыжего поверх очков. Фред засмеялся и толкнул брата в бок локтем. Джордж быстро понял намёк и примирительно поднял руки, «сдаваясь». Глядя на этих двоих невозможно было сдержать улыбку. Быстро уловив смену настроения преподавательницы, Уизли начали свою обычную клоунаду. Фред скорчил мученическую гримасу, Джордж, подстроившись под брата, сложил руки, будто молился, и возвёл глаза к небу. Милославская подавилась кофе, пытаясь сдержать улыбку, но уже не могла перестать смеяться и открыто показала одинаковым кулак. К счастью, заместительницу вовлекли в беседу с другой части стола, и она не обратила внимания на неподобающее поведение педагогического состава, а вот от зоркого глаза Снейпа сие безобразие не укрылось.  — Что, нашли себе братьев по разуму, мисс Милославская? — Ехидно поинтересовался профессор. — О чём речь, уважаемый профессор Снейп? Не удивлюсь, если эти двое умнее меня. Не поверите, мой дорогой, веду подрывную шпионскую деятельность — завожу своих людей на факультете. — Оригинальный подход. — Снейп явно напрягся. — А что это за вопросы, профессор? Праздное любопытство? Вряд ли. Скорее зависть. Либо патологическая непереносимость позитивных эмоций около себя. — Да Вы, я посмотрю, ещё и знаток душ человеческих? — Скептически поинтересовался Снейп. — Как и Вы, сколько бы Вы не прикидывались. В нашей деятельности без этого никуда. Удобно, когда можешь прочесть человека, не применяя легилименцию. Вот только с Вами, профессор, этот фокус проходит крайне неудачно, я разочарована. — Мои соболезнования! — Кисло и неискренне посочувствовал Снейп. — Благодарю! — Также кисло отозвалась Милославская. — Ну, Вы уже предвкушаете наше выходное дежурство? — Считаю минуты в ожидании и варю успокоительное зелье. А сейчас, увы, вынужден откланяться. В отличие от Вас мне нужно преподавать. Снейп резко встал и вылетел из зала. Понятно, лимит общения исчерпан, а новой информации не получено. Что ж, ещё не вечер. — Мисс Софи? — Из задумчивости Милославскую вывел голос Минервы. — Да? — Я погляжу, Вы общаетесь со Снейпом? Удивительно! — Директриса заговорчески ухмыльнулась. Супер, Ларочка Гузеева в деле (магловскими передачами Милославская увлекалась исключительно в общеобразовательных целях). — И что же в этом удивительного, позвольте узнать? — Милославская резким жестом скрестила руки на груди. Не выносила она предвзятого отношения к людям. — Дорогая, не занимайте оборону. Просто ни для кого не секрет, что Северус… личность малоприятная и необщительная. — Профессор МакГонагалл, я не знаю, что Вы подразумеваете под общением. Если наши житейские пикировки — я Вас успокою. Просто нам с профессором больше не с кем здесь тренировать наше острословие. Однако если учесть, что кроме Вас и ещё парочки педагогов любезный преподавательский состав общается со мной максимум сухими приветствиями, а присутствие профессора Снейпа в принципе предпочитают игнорировать, то наши взаимные подколки вполне можно назвать извращённой формой здорового общения коллег. — Мисс Софи сама удивилась, что выдала такую огненную тираду на совершенно безобидный вопрос. Судя по лицу заместительницы, Милославской удалось подкинуть ей пищу для размышлений. — Пожалуй, Вы правы. В любом случае, я не подразумевала ничего дурного. Я уповаю, что Вы как можно скорее обустроитесь на новом месте, а профессор Снейп вполне в состоянии в этом помочь. — Охотно верю и искренне благодарю за беспокойство! Но мне правда неловко, что мою скромную натуру навязали профессору Снейпу. Я вполне способна позаботиться о себе сама, а у профессора явно куча дел, он же ещё и декан. — Да, сейчас дела на Слизерене обстоят не лучшим образом, — Вашими с Альбусом стараниями, Минерва. — Дети озлоблены, отношения с другими факультетами обостряются. Я боюсь, что со временем будет только хуже. Мисс Софи, по возможности, старайтесь предотвращать конфликты. — Разумеется. — Жёстко подтвердила Милославская и отправилась на урок.

***

Совместный урок Гриффиндора и Слизерина пришёлся как нельзя кстати. Милославская твёрдо решила искоренять фаворитизм, гуляющий по Хогвартсу с негласным покровительством Альбуса и Минервы. Чёрта с два Гриффиндор разживётся баллами из воздуха, а Слизеринец выкрикнет что-то про грязнокровок! — Хорошо, сладкая парочка, хорошо! Я подожду, пока ВЫ наговоритесь! Я не мешаю? Может, мне вообще выйти?! — Милославская метала молнии в сторону треплющихся Поттера и Уизли. В такие моменты она отлично понимала Снейпа, который не выносил этих двоих и иногда щедро раздавал им оплеухи. Признаться, руки у неё самой чесались уже давно. — Гермиона, дорогая, как ты общаешься с двумя этими обмылками, а? Значит так, что касается ваших эссе. Вот этот кусок туалетной бумаги — это что? Ваша работа — это ваше лицо, уважайте себя в первую очередь. А это отнесите Миртл в туалет, ей нужнее. Это чьё? — Профессор размахивала работой ученика, но никто из присутствующих не хотел признавать авторство скандальной рукописи. — Это моё, мэм. — Наконец поднялась рука платинового блондина. — Драко? Твоё? Не ожидала. На собрании я доведу до сведения твоих родителей, как ты относишься к моему предмету. Только чтоб мать пришла! С Люциусом я общаться не собираюсь, это бесполезно. Садись. Со стороны Гриффиндора послышались смешки. Мисс Милославская медленно оторвала глаза от учебника. — Я сказала что-то смешное? Я спрашиваю, я сказала что-то смешное? Минус 50 очков Гриффиндору за неуместность. — Послышалось недовольное завывание и улюлюканье. — Тишина. Сейчас все услышали меня, потому что повтора не будет. С этой минуты любые прерии между Гриффиндором и Слизерином прекращаются. Гриффиндор может забыть о своём привилегированном положении, а Слизерин о том, что мелкие гадости будут сходить ему с рук. Теперь всё иначе, запомните это раз и навсегда. Обычные фокусы у меня не пройдут. Я не принадлежу ни к одному из факультетов, поэтому для меня вы все равны, ваши громкие имена для меня ничего не значат. Если я отмечаю чьи-то чуть более или менее выдающиеся способности на моём предмете, это не значит, что кто-то хуже или лучше. Это просто данность, факт, и кто хочет — всегда может подойти ко мне и подтянуть свой уровень. Я, вопреки расхожему мнению, не кусаюсь. Теперь, что касается мистера Малфоя и мистера Уизли. Мистер Уизли, Вы сейчас же извиняетесь перед Драко. В данной ситуации не правы Вы, на данный момент мистер Малфой однозначно преуспевает в Защите от Тёмных искусств, поэтому Ваш смех неуместен. Запомните, что извинения не унижают, напротив, они делают нас сильнее. В качестве наказания и с целью повышения знаний, Вы направляетесь ко мне на отработки. Также я приглашаю в школу Ваших родителей. — Драко, прости. — Уизли скрючился под гнётом извинения и перекосился, будто съел лимон. — Мистер Малфой, лицо попроще! И только попробуйте съязвить. Садитесь оба. Мисс Софи присела на свой рабочий стол, скрестила руки на груди и осмотрела класс. Губы в неизменной алой помаде сжались в тонкую ниточку. Наконец взгляд её остановился на кудрявой голове Грейнджер. — Мисс Грейнджер? Останьтесь после урока. — Увидев округлившиеся от ужаса глаза всезнайки, Милославская поспешно добавила — Не волнуйтесь! У меня для Вас хорошие новости. Окончив воспитательный момент, довольная собой Милославская приступила к занятию. — Итак, что мы прошли на прошлом уроке? Ага, Красные колпаки, отлично. Кто мне расскажет об этих существах? — Разумеется, руку тянула одна Грейнджер. — Гермиона, дорогая, опустите руку, пожалуйста. Я уверена, что Вы знаете, я знаю, что Вы сможете применить знания на практике и я это очень ценю. Просто моя задача, как педагога, научить вас оберегать свою жизнь. Я уверена, что Вы с этой задачей справитесь отлично, да и за Ваш выпускной экзамен я не волнуюсь. Но проблема в том, что у меня здесь полный класс олухов Царя небесного, которые мало того, что выпускной экзамен сдадут с натяжкой, так ещё и при реальной встрече с нежитью сгинут, а это гораздо хуже. Повисла неловкая пауза. Все понимали, что Милославская права, но ситацию исправить никто не стремился. —Желающих так и нет? Хорошо, просветите этих неучей, мисс Грейнджер. Милославская внутренне расслабилась, когда урок подошёл к концу, осталось только дождаться результатов её рискованного эксперимента. — Мэм, Вы просили меня остаться. — Да, Гермиона, присаживайтесь, есть важный разговор.