***
Снейп метался по комнате из стороны в сторону. Если бы ему на пути попалась какое-то живое существо, оно было бы мертво. Милославская пропала из замка. Никаких следов. Не оставила даже записки. Вещи на месте, но нет ни очков, ни волшебной палочки. Поисковые чары не работали, след обрывался ровно на входе в Хогвартс. Дамблдор ничего не знает. А если бы и знал, толку от этого старого сфинкса с его загадками всё равно бы не было. И вот за что это ему? Мало было полудурка Поттера с его дружками, идиота Малфоя, так ещё и взрослая, вроде бы неглупая женщина. Снейп устало рухнул в кресло, потирая глаза одной рукой. Тишина подземелий начинала давить на него. Он не поклонник музыки, но ему казалось, что ещё минута в этом звуковом вакууме сведёт его с ума. Мужчина подошёл к старинному патефону и стал искать не слишком раздражающую пластинку. Наконец на глаза ему попалась пластинка Чайковского, которую Милославская подарила ему на День рождения. И снова она, мантихора её задери! Снейп поставил пластинку, и из-под иглы полились чарующие звуки «Зимней мечты». Может быть, русская музыка поможет понять русскую душу? Но могло ли такое организованное существо, как Северус Снейп, понять хаотичную натуру Милославской?***
— Нафаня, Марфуша! У меня к вам разговор. — Перед отправлением обратно в Хогвартс Милославская переговорила с домовыми эльфами, дав им чёткие указания. На своих любимых домовых она возлагала огромную надежду, так как именно они могли сыграть решающую роль в опасной ситуации. В Хогвартс она вернулась со спокойной душой и чувством выполненного долга, но ощущением, будто её переживал и выплюнул Клык Хагрида. Поэтому она решила немного поразбазарить школьную собственность и принять ванну. Горячая вода приятно расслабила уставшие мышцы и смыла остатки тревожности, ароматы трав и зелий, добавленных в неимоверных количествах, приятно убаюкивали и Милославская чуть было не начала засыпать. Но её потревожил стук в дверь. Нет, не стук. Показалось, что дверь сейчас вынесут вместе со стеной!***
Узнав о том, что Милославская снова в замке Снейп выдохнул. Как минимум — живая. Но ненадолго, потому что зельевар собирался свернуть ей шею собственными руками и незамедлительно! За безответственность, за вечное нарушение простейших правил, за то, что она думает только о себе! Cнейп гневно летел по коридорам своей фирменной походкой, умудряясь параллельно вылавливать студентов, блуждающих после отбоя, и снимать баллы с факультетов. Остановившись на секунду у двери, он задумался: войти или постучать? Решив, всё же постучать, чтобы за это время успокоиться, он вложил всю свою силу в удары по несчастной деревяшке. Спустя вечность она отворилась, и под изумлённым взглядом Снейпа появилась Милославская. Мокрая, завёрнутая лишь в одно полотенце, едва прикрывающее бёдра, с напоминающими водоросли волосами, с которых стекала пена и вода, падая под босые ноги, стоящие на каменном полу. — Какого чёрта, профессор? У нас пожар? Или Вы забавы ради решили вынести дверь в мои покои? — Вместо приветствия выдала мокрая ведьма. — Спасибо хоть постучали, а не вошли прямо в ванную. Что Вы стоите как не родной? Что Вас так проняло? Входите уже скорее, не жарко. — Благодарю. — Ехидно сказал Снейп, стараясь не растерять свою злость и смотреть в глаза, потому что сейчас ему до одури хотелось смеяться. Милославская была похожа на мокрую кошку, а её золотые кудри в пене напоминали скорее змей с головы Горгоны. — Не хотите объясниться, профессор Милославская? — В чём? — Милославская затормозила на полпути и удивлённо обернулась. Снейп мысленно подметил для себя шрамы на лопатках и икрах. У неё есть хотя бы одна нетронутая часть тела? — Куда Вы исчезли на целые сутки, не соизволив предупредить меня? — Снейп выжидательно сложил руки на груди, Милославская на мгновение зависла, а под ней натекла уже целая мыльная лужа. Нос Снейпа щекотал едкий запах множества косметических зелий. — Вы оцепенели? — Нет, просто пыталась найти подходящее невербальное, чтобы испепелить Вас прямо на месте. И это Вы-то смеете предъявлять мне претензии?! Да почему я должна перед Вами отчитываться, позвольте узнать?! — Она всплеснула руками и, кажется, только сейчас осознала, что стоит в одном полотенце. Снейп снова едва сдержал приступ смеха: она покраснела, но не только щеками, как обычно краснеют девицы, а пошла пятнами всем телом, как взбесившийся хамелеон. Глаза её отражали ту же смесь чувств, что активно демонстрировало тело — злость и неловкость. — Я жду ответа. — Серьёзно сказал Снейп. Пятна усилились. — Постойте здесь и подумайте над своим поведением, уважаемый профессор! А я закону прерванные банные процедуры и вернусь к Вам через пятнадцать минут! Надеюсь, Вы раскаетесь! — Ответом ей был нахальный смешок в спину. Покраснев ещё больше, Милославская удалилась. А Снейп стоял и думал, что вот это, идущее пятнами от эмоций, создание будет отправлено в лапы Тёмному Лорду. У неё же на лице (и теле) все эмоции написаны! И мало ей уже нажитых шрамов?***
Милославская оперлась руками на раковину и постаралась успокоиться. Мало того, что она выползла встречать посетителя полуголой, так ещё этим посетителем оказался Снейп! Явно не тот человек, рядом с которым хотелось быть уязвимой. День выдался, конечно, наиприятнейший. Мало того, Снейп с порога обвинениями кидается! Да где это видано? Ни тебе здравствуйте, ни как дела! Вообще-то, Милославская сама хотела на него накричать, побить, да и обидеться, но теперь такое не сканает, придётся действовать в обход. Наскоро сполоснувшись и высушившись, Милославская призвала к себе пижаму, внутренне содрогнувшись от вида Снейпа, наблюдавшего полёт. Переодевшись и завернув волосы в полотенце, чтобы не давать поводов для насмешек над укладкой, Софи вышла в комнату, преисполненная достоинства и готовности вести бой. — Что-то я не вижу раскаяния на Вашем лице. — А с чего ему там быть? Это не я неизвестно куда пропал на сутки, не соизволив никого предупредить. — С какой стати я должна перед Вами отчитываться? — Да с такой, что я за Вас отвечаю, глупая девчонка! — Профессор, Вы снова забыли, что я не Ваша студентка! — Конечно, будь Вы моей студенткой, Вы бы не выходили с самых отвратительных отработок! Неужели Вам, с Вашей любовью к эпистолярному жанру, было настолько непреодолимо тяжело написать хотя бы записку? — Милославская выдохнула, постаравшись собрать мысли в кучу. Доля правды в его словах была. — Профессор Снейп, я просто не могла Вас предупредить. Потому что, во-первых, я была и есть на Вас в обиде, а во-вторых, это могло бы подвергнуть опасности жизни дорогих мне людей. — Каким образом? — Часть про обиду была снова мастерски проигнорирована. — Да таким! Вы бы меня либо не отпустили, либо увязались бы за мной! А я не могу привести хвост прямо к моему дому! Это был последний шанс увидеть родных и решить дела до того, как я познакомлюсь сами-знаете-с-кем. — Допустим, но запомните, Вы не имеете права покидать замок без моего разрешения. Я запрещаю Вам. — Запрещаете?! — Взвилась Милославская. — А Вы, твою мать, теперь мой личный дементор?! Нет?! А похожи! Так какого хрена?! Я что, в тюрьме?! Спасибо, добрые друзья Снейп и Дамблдор, удружили! Ничего не скажешь! Браво! — Прекратить истерику! — Рявкнул Снейп. — Вы под моим патронажем и обязаны отчитываться мне. — Я никому ничего не обязана. Только Дамблдору, своей свободой. Ах, чёрт, не учла. Теперь Вам я тоже обязана своей жизнью! Вот незадача! Подавитесь. Но я свободная женщина. Меня достаточно пленили и до этого, чтобы Вы сейчас распоряжались моей жизнью! Я не ниже Вас, Снейп, я тоже профессор, я тоже человек! Со своими чувствами и своей судьбой. Во мне ещё осталась гордость, которой я не позволю так просто жонглировать ни Вам, ни кому-либо ещё. Это ясно? — Её глаза блестели неподдельной обидой. Это полосонуло Снейпа, который всего несколько минут назад рассуждал о количестве и происхождении её шрамов. Сейчас перед ним стояла женщина, которая действительно была равна ему. — Мисс Милославская, я выразил свою просьбу в излишне резкой форме, прошу у Вас прощения. Раз и навсегда: я не собираюсь обходиться с Вами, как с нижестоящей. То есть, я оставляю за собой то превосходство, которое дают много лет разницы в возрасте и неизмеримо большая опытность. Это неизменно. И в силу этого превосходства, лишь его одного, я просил бы Вас впредь предупреждать меня об отлучках. — У Милославской отвисла челюсть. Снейп извинился? Мир рухнет? Небо станет землёй? — Сэр, я объяснила Вам, что моя скрытность не была продиктована вредностью или неуважением, это лишь правило предосторожности. — Но Вы согласны с тем, что у меня есть право быть немного властным, резким, иногда требовательным, исходя из вышеобозначенного? А именно: что я гожусь Вам в отцы, что я прошёл через возможные испытания среди разных вещей, пока Вы, до замужества, вели тихую и спокойную жизнь? — Считайте, что Вам угодно, профессор. — Милославская пристроилась в соседнее кресло и почти окончательно расслабилась, по привычке подобрав ноги под себя. — Это не ответ! То есть ответ, крайне раздражающий своей уклончивостью, как всегда! Ответьте яснее. — Я не считаю, профессор, что у Вас есть право командовать мной и пытаться любым образом ограничивать мою свободу только потому, что Вы старше и опытнее меня. Максимум, на что я соглашусь из Вашего утверждения, так это на то, что Ваше право определяется тем, с какой пользой Вы употребили приобретённый опыт. — Хм, ответ чёткий, на удивление. — Снейп внимательно посмотрел на уютно устроившуюся в кресле Милославскую. — Но я никогда не соглашусь с подобным выводом, потому как он говорит не в мою пользу: свои преимущества я использовал посредственно, если не сказать скверно. Однако, давайте сойдёмся на том, что иногда Вы будете беспрекословно выполнять мои просьбы, не задавая лишних вопросов и не споря, как бы Вам не хотелось. — Милославская хитро улыбнулась. — Улыбка меня не устраивает, это хорошо, но говорите тоже. — Я согласна, но только на том основании, что я уважаю Вас, как человека смелого и умного, но никак не из-за Ваших мнимых превосходств. — Снейп усмехнулся про себя: уважает она его, ну-ну. — И Вы согласны терпеть отсутствие вежливых фраз, не приписывая его надменности или бесцеремонности? — Если бы я не была согласна, мы не вели с Вами беседы. Меня Ваша колкость никак не задевает, напротив, я отношу её скорее к положительным чертам Вашего невыносимого характера. — А что же Вы тогда относите к отрицательным? — Снейп был заинтригован и улыбнулся одними уголками губ. — Вашу чёртову скрытность. Я понимаю, что это профдеформация, но всё же, я слишком люблю получать информацию. И желательно, чтобы решающее факты поступали от Вас и Дамблдора, а не от посторонних людей. — О каких фактах идёт речь? — Например, что Пожиратели уже во всю функционируют, а у Дыамблдора есть Орден Феникса. Меня об этом забыли предупредить? — Милославская внимательно посмотрела в чёрные глаза Снейпа. — Что ж, раз Вы уже всё знаете, то я вынужден откланяться. — Не успела Софи и рот открыть, как Снейпа уже не было в комнате. Кто бы сомневался.