Гордость, предубеждение и ЗОТИ

      Милославская решительным шагом возвращалась в свою комнату после очередного малоприятного разговора с директором, в ходе которого ей в который раз указали на её место. Ничего, она и с этим справится. После визита Уизли прошло уже несколько недель, она старалась отодвинуть мысли о прошлом на второй план и заняться ближайшим и таким туманным будущем. Снейп ходил мрачнее тучи, поэтому доставать она решила директора. Вернее, действовать на благо школы и детей. Подходя к комнатам, она почувствовала неладное. Милославская аккуратно открыла дверь и запустила поисковый пульсар. Он показал наличие в комнате человека. Внутрь Милославская заходила с палочкой наготове. — Снейп, ещё раз Вы зайдёте в мою комнату без спроса, клянусь… — Начала она, оглядывая комнату, но осеклась. Это был не Снейп. — Значит, нюнчик регулярно бывает в твоих личных покоях, Софи?— Материализовался… — Не твоё собачье дело, Блэк! И не смей его оскорблять! Какого дьявола ты здесь? — Сириус Блэк, представший перед взором Милославской, достаточно ехидно ухмылялся и приближался к ней. — Как интересно! Наша вдовушка вступается за сальноволосого ублюдка! — Сириус протянул к ней руку, но Милославская наотмашь ударила его по ладони. — Сказала блохастая псина! — Полегче! Что это ты ведёшь баталии со своим старым другом за честь Снейпа, словно за репутацию молоденькой девицы? — Ты начал первый, Блэк. Я повторяю свой вопрос: какого чёрта ты забыл в Хогвартсе и как ты попал в мои покои? — Неужели ты совсем не рада меня видеть? — Если ты сейчас же не дашь мне ответ, то я тебя прокляну. Вот тогда и порадуюсь. — Раньше ты не была такой грубой. — А откуда ты вообще знаешь, какой я была и какой стала? — Он всё же протянул руку и заправил ей за ухо прядь волос. — Разве ты забыла наше чудесное лето? — Я ничего не забыла, Сириус. И того, как ты от меня сбежал тоже. — Софи, я не сбегал! На это были свои причины. — Как трогательно. Сейчас расплачусь. Прекрати заговаривать мне зубы и немедленно ответь. — Попал я сюда очень просто, через каминную сеть пришёл к Гарри, он ведь мой крестник, знала? — Знала и убедилась, что у Джеймса Поттера не было мозгов, раз в крёстные своему ребёнку он выбрал тебя. — Ха, с годами ты не только не растеряла, а даже поднакопила язвительности! — Спасибо, что напомнил про мой возраст. Дальше! Как ты попал сюда? — Узнаю свою Софи, такая же нетерпеливая, как тогда! — Я не твоя, Блэк. И никогда твоей не была. — Как знаешь. — Блэк так широко усмехнулся, что у Милославской нестерпимо зачесались костяшки на руке, готовые ринуться в бой, не зависимо от мнения их обладательницы. — Я решил навестить старую подругу. Как ты знаешь, с охранными чарами у меня проблем нет. — Откуда ты узнал, что я в Хогвартсе? — Я следил за твоей судьбой, на сколько это было возможно из Азкабана. А про твой приезд мне недавно рассказали Уизли. — По законам жанра, на этих словах холодное сердце должно было оттаять, а Милославской необходимо было кинуться в объятия бывшего возлюбленного. Однако чуда не произошло. — Как это трогательно, Сириус. Я сейчас расплачусь. — Вот, ты уже называешь меня по имени, разве это не прогресс? — Прогрессом было бы, если бы я прямо сейчас сдала тебя Дамблдору. А ещё лучше Снейпу, Дамблдор слишком мягок. Но, как видишь, я всё ещё стою и слушаю тебя, не проклиная, а значит, мозгов у меня не прибавилось. К моему большому сожалению. — Не говори глупостей, ты всегда была умной ведьмой. — Вот только грубой лести мне не хватало! Скажи честно, ты пришёл всё лично разнюхать? Наверняка Молли уже навела панику. — Ты права. Я действительно пришёл узнать, как ты оказалась на работе у Дамблдора. Мне показалось это очень странным. — Ничего странного, я отдаю долг. — Долг? — Я не готова об этом говорить. — Милославская строго посмотрела на Блэка из-под очков. — Мерлин, как ты сейчас была похожа на свою бабушку! — Сириус рассмеялся. — Памятуя эту железную леди, я не удивляюсь, что ты нашла общий язык со Снейпом. — Перестань его задевать. — А то что? — А то я и впрямь стану похожа на мою бабушку. Ты помнишь её методы? — Забудешь такое! — Сириус, а как же дементоры? Как ты остался в здравом уме? — Милославская резко перевела диалог в давно интересующую её тему. — Дорогая, разве я когда-то был в здравом уме? — Но всё же. Ты помнишь всё, а это, я надеюсь, положительные воспоминания? — Думаю, единственной причиной, по которой я не потерял рассудок, была мысль, что я невиновен. Её не назовёшь счастливым воспоминанием, дементоры не смогли высосать её. Она сохраняла мой разум и самосознание. — Блэк задумчиво отвёл грустные глаза. — Получается, твоё сознание собственной невиновности сработало как блок для дементоров? Интересно, чем-то похоже на действие окклюменции. Я думала, от них спасает только мощный патронус. Нужно будет обдумать это на досуге. — Только не делай такое лицо. — Какое? — Как будто бы твой мозг тяжёлым физическим трудом обрабатывает все тайны мира: ты сводишь брови, сжимаешь губы и прищуриваешь глаза. Раньше ты так обдумывала планы побега. — Вопрос действительно очень интересный. Дементоры в принципе мало изучены, но вот такой способ защиты я не встречала никогда. Обещай, что расскажешь мне подробности! — Глаза Милославской загорелись хищным огнём, предвкушая грядущее исследование. — А твоё состояние было стабильным? Или были какие-то периоды? — Когда приходилось уж совсем круто, я превращался прямо у себя в камере. Становился собакой. — И тебе это помогало? — Звериное сознание могло блокировать холод и всепоглощающую тоску. — Сириус, это официально потрясающе! Спасибо! — Ни один человек ещё не отзывался подобным образом о моём заключении в Азкабане! — Мерлин! — Милославская осеклась и моментально устыдилась своего поведения. Человек пережил столько всего, а тут она со своими расспросами. — Извини меня, пожалуйста, я не подумала. Это было опрометчиво с моей стороны. — Ты всегда имела альтернативную точку зрения на события, подруга! И я не собираюсь вменять тебе это в вину. — Было видно, что Милославская очень расстроена. Она, наконец, осознала, что за это время пришлось пережить Сириусу. Софи вела себя наихудшим образом, а ведь она до сих пор считала его другом. Он снова поднял руку и, неожиданно для себя, Милославская отшатнулась. Рефлексы не так просто загубить. — Извини, пожалуйста! Это не имеет к тебе никакого отношения! — Софи, что с тобой происходит? Рассказывай немедленно! — Сириус, тебе не нужны мои проблемы, у тебя своих хватает. — Что за глупости? Ты выплачиваешь какой-то долг Дамблдору, выглядишь, словно это ты просидела десяток лет в Азкабане, отшатываешься от руки. — Хорошо. Если говорить в двух словах, то я могла делить нары с тобой. — Делить нары? — Сесть в тюрьму. Я жила с мужем-тираном, потом грохнула его, а Дамблдор помог мне избежать наказания. Ах, да, семейство мужа умудрилось меня проклясть, поэтому я, видимо, тихонько умираю. И понятия не имею, как это купировать. Вот такая сводка новостей. — Блэк смотрел на Милославскую немигающими глазами. А затем молча притянул к себе и крепко обнял. — Софи… — Он не успел продолжить начатую речь, потому что Милославскую начали сотрясать неконтролируемые истерические рыдания. Это была не жалость к себе, к этому она была не склонна, просто Софи очень остро почувствовала их общую боль. Она подняла глаза на Сириуса и поймала его взгляд. В этот момент её словно заволокло туманом и оторвало от земли. Перед её взором предстала странная картина: помещение с огромным количеством стеклянных шаров. Следом происходит смена кадров, она видит, как Блэк сражается с Долоховым. Затем крупным планом разъярённое лицо Беллатрикс. Наконец Милославская увидела то, что выбило воздух из её груди: зелёный луч, попадающий в Сириуса. Очнулась Софи на полу, Блэк поддерживал ей голову, её руки крепко держались за его лацканы. — Что с тобой? — Побочное действие проклятия. — А конкретнее? — Видение. Мы с Трелони теперь коллеги, в некотором смысле. — Что-то серьёзное? Ты так кричала, словно тебя убили. — Милославская ценой нечеловеческих удержалась от внеочередной истерики. Не её убили. — Да так, пустяки. Мне привиделось, что Уизли в очередной раз взорвали мой любимый кабинет. — Она надеялась, что Блэк поверит в эту очевидную ложь. Сработало, как ей показалось. — Не знал, что ты так печёшься о государственном имуществе. — Конечно, мне же его восстанавливать! — Она так и лежала на полу, поддерживаемая рукой Сириуса. Внимательно взглянув в его лицо и опять вспомнив свою юность, она поняла, что сейчас снова разревётся. Не каждый день предвидишь смерть близкого человека. Милославская плюнула на правила приличия, приподнялась на локтях и поцеловала Блэка. Её живот, как это говорят? Наполнили бабочки, ставшие напоминанием о лучших временах. Она так боялась будущего, что всеми силами хотела привязать настоящее к прошлому. Он мягко ответил, аккуратно помогая ей не упасть, но отстранился первым и тепло рассмеялся. — И тогда ты меня первой поцеловала. — Конечно, ты бы не решился. Испугался моей железной бабули. — Нет, моя дорогая, я просто джентльмен! — Он встал и подал руку Милославской. — А джентльмены не вселяют в сердца прекрасных дам ложных надежд. И не целуются с ведьмами, близкими к истерике. — Да-да, а ещё джентльмены не уводят обманом молодых девиц из дома, без ведома родителей, не таскают с собой на всякие заварушки и не катают ночами на мётлах. Смею заметить, что водили Вы из рук вон плохо, мистер Блэк. А ещё не исчезают из жизни знакомых не предупредив, не оставив даже намёка на своё местоположение. — Джентльмены иногда бывают подвержены обстоятельствам. — Это я уже слышала. Сэр, а мы с Вами не заболтались? Ты всё ещё скрываешься, на сколько я помню. Тебе уже пора. — Ты меня выставляешь? — Я стараюсь прикрыть тебя. Уматывай и постарайся сохранить свою жизнь, настоящий джентльмен. — В последние слова Милославская вложила максимум надежды.

***

— Сивилла, как ты думаешь, насколько это реально? — Милославская сидела в пыльной коморке Трелони, пытаясь успокоиться. Кружка с горячим травяным чаем дрожала в её руках. — Это было видение, ты же говорила мне, что они стали чётче, после… Сама понимаешь. — Есть шанс что-то исправить? — Не в нашей власти изменить будущее. Но ты предупреждена. — Только легче от этого предупреждения не становится.