***
Сияющая белизной больничная палата на мгновение ослепила пару разноцветных глаз. Рыжие, словно языки пламени, волосы разметались по обтянутой больничной наволочкой подушке, словно лучи искристого солнца. Воздух пропах хлоркой и мылом и отрезвлял опьянённое наркозом сознание. Швы ощущались не лучшим образом, однако когда Рина увидела недовольного Ника, девушка улыбнулась, словно не видела его несколько лет. — Как ты? — спросила наконец Аббадон, смотря на свою «тень». Рыжие брови Николаса съехались к переносице, пара разноцветных бриллиантов глаз не мигая смотрела на девушку, а рыжая чёлка, неизменно спадающая на глаза, сейчас была всклочена так, что если смотреть невооружённым взглядом, можно было бы подумать, что парень был обладателем кудрей. — Ты ещё спрашиваешь? — едва ли не прошипел Николас, склоняясь над лицом Рины. — Я чуть не умер из-за тебя и не отправился в преисподнюю. Там, знаешь ли, не так приятно, как на курорте. — Как я выжила? — спросила Рина. — Пришлось немного напугать докторов, залечив твои органы и по факту сделав основную работу за них. Но это того стоило. А теперь ты моя должница. Смотри, — Ник снял перчатку с руки, которую он носил уже давно, потому что его конечности имели обычай становиться прозрачными из-за усталости или нестабильного состояния Рины как переносной зарядки. — Если бы я не успел, откинул бы копыта, а после того как я исцелил тебя, мои руки и ноги стали прозрачнее стекла. Теперь, будь добра, восстанавливайся быстрее. Это-то ты умеешь. — Спасибо… — выдохнула девушка, принимая сидячее положение на кровати. — Что по делу? — Тот парень ушёл. Сбежал прямо из морга, куда его направили сразу же после того, как привезли. Следов нет, свидетелей тоже, — проговорил Ник. — Однако я кое-кого видел. — Кого? — Не поверишь. Девушку, тёмно-красные, скорее даже бордовые волосы, повязка на правом глазу, красное пальто и чёрные перчатки. Никого не напоминает? — лукаво спросил Ник, наблюдая за эмоциями Рины. — Это… Очень похожая на Вику девушка? — Это она и была, — ответил Ник. — Она не умерла шесть лет назад. — Нет, Николас, она мертва. Была мертва столько лет. Она не могла ожить. И не ожила, — проговорила Рина, вспомнив громкие заголовки газет и новостей о том, что школьница заморозила себя перед экзаменом и трагически погибла. — Ты сам тогда сказал мне, что от собственных способностей не уйти живым. Если способность решила тебя убить, ты не избежишь этого. Её способность убила её, она не смогла спасти себя и воскреснуть не смогла бы. — Не веришь? — спросил Ник, как вдруг достал мобильный. — Тогда позвони ей, — Николас протянул телефон Рине. — Мёртвая не ответит, ведь так? — А живая… Номер не изменила? Столько лет прошло… — Не изменила. Поверь мне, — усмехнулся Ник. Рина поднесла телефон к уху, набор номера сопровождался гудками, а затем мелодичный девичий голос послышался из динамика. — Ник? Это ты? — Вика… Это ты? Скажи, что это ты! — Да-да, это я, но вы можете сказать ваше имя? — Ты меня не помнишь? Это же я, Рина. — Рина… О боже! Напиши мне адрес, где ты находишься, я приеду как только смогу! — Письмо будет через минуту! — Рина положила трубку и принялась печатать адрес. — Осторожней, экран не проломи, — шутя проговорил Ник, но Рина с широкой улыбкой выключила телефон, а затем протянула его своей тени.***
Полина лежала на постели больницы, чувствуя счастье. Вика. Умершая столько лет назад, сейчас жива и здорова. Правда, насчёт последнего Полина не была уверена, однако когда Орловой позвонила Рина, продиктовав адрес, девушка не раздумывая, игнорируя ещё не сошедшие травмы и только утихшую боль в теле от аварии, случившейся четыре часа назад, поспешила на место встречи.***
Местом встречи оказался сквер подле больницы, где находилась Рина. Аббадон, Полина и угрюмый Максим встретились, отметив, что Вики всё ещё нет. — Может, обманула она нас? — спросил Максим, опираясь на неработающий фонтан, с сухими листьями внутри. — Зачем ей это? — спросила Полина, удивляясь словам Максима. Она совсем отвыкла от его грубости. — Она придёт, — твёрдо проговорил Ник, кивая куда-то вперёд. Там показалась невысокая фигура в ярко-алом плаще. Когда она подошла ближе, все смогли разглядеть повязку, закрывающую правый глаз. — Ледяная королева подоспела! — крикнул Николас, размахивая руками в разные стороны и привлекая внимание немногочисленных прохожих. Максим посмотрел на подошедшую Вику, что смотрела на своих бывших одноклассников практически не моргая, и вдруг почувствовал боль в ноге. — Живая, — вздохнула Рина, обняв Викторию, на что та, улыбнувшись, кивнула. — Как видите, — улыбалась Виктория. — И опять твоя снежинка на лице, — проговорил Максимов, заметив вовсе не изменившуюся за шесть с половиной лет снежинку, что вдруг проявилась на лице Виктории. — Да? — девушка провела пальцами в том месте, где был её отличительный знак. — Ах да, привет, «конкурент». — И тебе доброе утро, — усмехнулся Измайлов. — Всё ещё не снимаешь перчатки, а, «Эльза»? — М-м-м… А ты всё ещё живёшь со своим другом? — съязвила Виктория. — А ты? — Я живу одна, а вот ты прямо как небо голубое. — А вот здесь я с ней согласен! — смеясь проговорил Ник, на что получил тычок в бок от Рины. — Ой, да идите вы! — махнул рукой Максим. — Прогуляемся? — предложила Орлова, направляясь по выложенной плиткой дороге куда-то вперёд. Молодые люди шли по тропинке, обсуждая загадочное исчезновение каждого, ведь их общение резко оборвалось после встречи выпускников, а общение с Викой, так вообще, прервалось на весьма депрессивной ноте. Девушку похоронили и скорбели по ней достаточно долго. — Ты кем работаешь хоть? — спросил Максим. — Учителем, — легко ответила Виктория. — Что?! — воскликнули Ник и Максим. — Правда? — спросила Орлова. — Какой предмет ведёшь? — спросила Рина. — Физкультура для «особенных», — ответила Виктория. — Возможно, не то, что вы ожидали… Однако, как по мне, достаточно нужная профессия на сегодняшний день. — Нет, это круто! — ответил Николас. — Как я понял, таких учителей мало, это клёво, что ты решилась пойти на такую работу. — В какой школе работаешь? — спросила Рина. — В нашей, — бросила Виктория. — Где мы учились, помните? — Снова здорова! — воскликнул Максим. — Будь я учителем — ни на метр не приблизился бы к нашей школе. — Ты бы и не стал им, — ответила Эзерская. — Ну да, тут ты права, — усмехаясь ответил Измайлов. — Меня бы уволили в первый же день из-за драки с каким-нибудь очень нагловатым учеником. — Ха-ха-ха! — засмеялась Виктория. — А ты не меняешься. — Ты тоже, — фыркнул Максим. — Вы так мило беседуете, — проговорил Ник. — Мне порой кажется, что вы парой были. — Что? — перестав смеяться, переспросила Виктория. — Говорю, парой, небось, были? — повторил Ник, вновь получив тычок в бок от Рины. — Не-а, — ответил Максим. — Ты её видел? Она же меня в эскимо превратит! — Да и решили мы уже, что Максим такой же чистый и милый, как голубое небо, — проговорила Вика. — Прошу меня простить, меня сегодня нет первых двух уроков, однако всё же они есть. Я поспешу на работу, и вам советую, — проговорила Вика. — Меня уволили, — пожала плечами Орлова. — Вернусь домой да отосплюсь. — Оу, сочувствую… — проговорила уныло Виктория. — Да ладно, работа «собачья». Да и босс был не лучшим. Так что я даже рада. — А я уже сходил на работу. Меня чуть не прикончили выстрелом с винтовки в грудь. — Покушение? — Виктория напряглась. — Ты в норме? — Да, в норме. Только пальто испортили… — Сочувствую. Ну, я побежала, удачи вам, увидимся ещё, — проговорила Виктория, а затем направилась к ближайшей остановке. — Пока! — крикнула вслед Вике Полина, а затем покосилась на Ника. — А теперь… — начала Орлова, — я тебя прибью, Ник. — За что? — удивлённо спросила Рина. — За это, — Орлова показала порванный шнурок на её куртке. — Шёл и тянул этот шнурок. Он теперь порвался. Я тебя сейчас сама порву. — Не перебарщивай с самооценкой, не дотянешься, — усмехнулся Ник, а затем, дёрнув Рину за рукав, поспешил попрощаться. — Ну, пока, Макс, увидимся ещё, — улыбнулась Орлова, поспешив вернуться домой. Постояв несколько секунд в одиночестве, Максим вдруг преисполнился не самыми плохими воспоминаниями, что вызвали у него лёгкую улыбку. Антон периодически бывал терпимым, иногда даже забавным. Виктория была не всегда скучной заучкой, а Алекс не всегда «безгрешной овечкой». С Риной он едва ли общался. Сталкивались они редко, а при встрече даже не всегда здоровались, лишь кидая друг на друга «приветствующие» взгляды. Способности сильно изменили мир. Где-то даже начались войны, однако пополнение в рядах полиции и медперсонала в настоящее время не заставило себя долго ждать. Сейчас качество медицины сильно увеличилось, а посаженных преступников осталось на месте, разумеется, не исключая того, что среди современных преступников очень много «особенных». Порой Измайлов вспоминал Кассандру и Беллу. Это ведь они рассказали им об «особенных». Они спасли их из того места, буквально пожертвовав собой. Изредка, что сильно давило на Максима, он чувствовал некое «чувство вины» из-за смерти Изабеллы. Но всё же каждый раз Измайлову удавалось себя убеждать, что хоть он и «особенный», он не боец. Едва ли умел на тот момент делать что-то кроме поджигания площадей различного размера неуправляемым огнём. Да и произошло то, что должно. Всё же Максим был уверен — историю изменить невозможно. Не умри Белла тогда, умерла бы в другой день, и Кассандра потеряла бы её. То, что это произошло раньше, не имеет никакого значения.***
Школа. Безлюдные коридоры во время уроков. Изредка встречающиеся знакомые лица учителей, куда-то спешащих. Виктория прогулочным шагом направлялась в спортзал, где вскоре должен был пройти очередной урок для «особенных». Таких детей было достаточно много. Суммарно около сотни человек. Для обычных людей, коих было на порядок меньше, была отдельная физкультура, которую вёл другой учитель, не являющийся «особенным». Учителей «особенных» на всю школу было всего пять-шесть, считая Эзерскую. Так же, попутно с преподаванием, это количество учителей должно быть готовыми защитить школу. Эту цель они поставили себе сами, ведь сами уроки, проводимые специально для «особенных», считались лишь экспериментальными, а вот то, что «особенные» работали в полиции, защищая мирных жителей, уже было принято как факт. Вот Виктория заходит в свой небольшой кабинет, где снимает верхнюю одежду. На работу она ходит не в спортивной форме из-за того, что бегать ей приходится достаточно редко. Поправляет уже привычно одетые на её руки перчатки чёрного цвета, что неизменно вызывают любопытство прохожих, особенно в тёплое время года. За окном весна. Все ученики рады долгожданному отдыху, однако всё же есть и те, кто был не очень рад. В число тех, кто сдаёт экзамены в этом году, входила и Виктория. Это три месяца безделья. Ладно, с учётом бумажной рутины и так далее — два месяца. Гуляла она редко из-за опасений, что кто-нибудь нападёт, вновь утащит в подпольные лаборатории вливать кровь какого-нибудь «особенного», дабы добиться совершенства. Вновь кричать в карцере и терпеть боли, сводящие с ума и заставляющие сбивать руки в кровь о стены, а затем попадать в тюрьму из-за своей же способности. В дрожь бросает от одной только мысли. Звонок с урока. Эзерская улыбнулась. Сейчас у неё по расписанию девятый «Б» класс. Взбалмошные, но крайне позитивные ребята. Любят часто посидеть на полу, пристально смотря, как Виктория после долгих уговоров что-то замораживает, а потом, бросая в стакан воды, показывает, как та самая вода в стакане становится льдиной. Виктория понимает, что это делается для того, чтобы потянуть время, однако этот класс достаточно хорош в практическом применении своих способностей. Поэтому-то девушка и решается провести сегодня нормативы. Про которые, ради смеха, она решила не говорить на прошлом уроке. Класс вваливается в спортзал, бурно обсуждая какого-то учителя, судя по недовольным лицам большинства, скорее всего, это был математик. Скверный мужчина лет пятидесяти, с усами и проплешиной на макушке, ходящий в полосатых рубашках, с линейкой или ручкой в руках. — Утро доброе, — спокойно проговорила Виктория, сняв перчатку и подойдя к закрывшимся двойным дверям. — Не смотрите так на меня, — улыбнулась Эзерская, проводя рукой по ручкам двери, что тут же покрылись инеем. Замок двери также покрылся инеем и мелкими льдинками, что не дали бы открыть дверь даже с пинка. Теперь дверь можно было открыть только выломав вместе с петлями и, возможно, частями стены. — Это выглядит подозрительно… — подал голос парень, имя которого было Артур. Всего к Виктории приходили около пяти-семи человек, что достаточно сильно облегчало Вике работу. — Возможно, всё так же страшно, как вы и думаете, — загадочно проговорила Виктория, садясь на «коня». — Простите мне столь неподобающее поведение, однако сегодня я буду лишь наблюдать и отслеживать. — Не-е-е-ет… — простонали разом все присутствующие, коих было шесть человек. — Только не нормативы… — Они самые, — улыбаясь проговорила Виктория. — Надеюсь, вы не забыли надеть что-то под свои толстовки, потому что сейчас тут станет прохладно, — девушка приложила руку без перчатки к выбеленной побелкой стене, по которой тут же пополз оползень из наледи. Спустя каких-то пятнадцать секунд весь зал поблёскивал в свете редкого солнца, сияние которого падало с заледеневшего окна. Толстый слой льда покрывал пол, потолок и стены. Температура в помещении упала до минус пятнадцати градусов. Пар изо ртов присутствующих также слегка поблёскивал на солнце. — Эм… Что нам делать? — спросил Артур, осматривая блестящие стены. — Выбираться, — кратко ответила Вика. Артур и остальные открыли рты в немом шоке, когда увидели, что в мгновение ока они оказались в ледяных клетках, прочность которых была неизвестна. Но попытавшись пробить лёд локтем, парень лишь взвыл от боли, но на льду не осталось и следа. — Правило номер один, Артур — не калечить себя, иначе ты завалишь, — проговорила Эзерская, на лице которой сияла аккуратная снежинка. — А если я тут решу с собой покончить? — спросил парень, на что получил смирительный взгляд со стороны Виктории. — Тогда я заморожу рану и подожду скорую. Не сдашь — поставлю двойку в четверти, — проговорила Эзерская. — Ах да, совсем забыла… У вас осталось двадцать пять минут. — ЧТО?! — воскликнула девушка, до сих пор что-то нашёптывающая. — Ты решила пойти долгим путём, Мила, в реальных условиях тебе бы рот заклеили. Читка — слабость. Это я вам говорила на протяжении всего учебного года, — проговорила Виктория, как вдруг словно опомнилась: — Ой, прошу прощения, более я вам не подсказываю, — девушка молча принялась смотреть за своими учениками. Первая клетка была ближе к выходу. В ней была девушка с русыми волосами до плеч. Звали Кристиной. Способность — управление давлением. Сложив руки, ладонями друг к другу, она что-то нашёптывала неслышным лепетом. Лёд вдруг начал трескаться. Осколки сыпались на пол, создавая шум, ударяясь о ледяную корку на полу. Громкий треск — верхняя часть клетки упала на пол, разлетевшись на огромные льдины. Девушка вылезла наружу. Отряхнула руки. — Я всё, Виктория, — проговорила она, окидывая взглядом своих одноклассников, что таращились на неё как на восьмое чудо света. Кристина пожала плечами, а затем направилась на лавочку. — Отлично, — кивнула Эзерская, а затем перевела взгляд на оставшиеся пять клеток. Следующая клетка — вторая. Там был парень по имени Коля. Его способность была связана с природой. Конкретнее — управление растениями. Достав семечко из кармана, Коля положил его под ноги и прикрыл глаза. Из семечка вдруг начали расти лианы, плотно оплетая клетку. Под натиском растений по льду поползли трещины, создавая «паутину». Вновь посыпались ледяные крошки. Хлопок. Льдинки разлетелись в разные стороны. Грохот. Виктория зажмурилась, а затем услышала ругательства со стороны других учеников. — Я свободен, — заявил Коля, садясь рядом с Кристиной. Третья клетка. Мила сильно устала после читки какого-то «заклинания». Её способность заключается в контроле температуры предметов, однако для использования способности ей требуется «читка», что является не самым приветствующимся навыком. Девушка вновь принялась что-то нашёптывать, по клетке покатились капли воды, стекая на пол и образуя лужицы. Вскоре прутья изо льда истончились настолько, что переломились от веса верхней части. Мила что есть сил побежала, пока клетка падала на пол, разлетаясь на льдины. — Фух… Успела… — выдохнула девушка, а затем посмотрела на Викторию, что выглядела слегка напуганной. — Ты в порядке? — спросила она, спустившись с «коня», направляясь к Миле. — Да-да, всё в порядке, просто устала, — махнула руками ученица. — Ладно, — кивнула Виктория, а затем перевела взгляд на оставшихся учеников, коих осталось трое, ожидая, когда же следующий сможет выбраться из клетки. Спустя пять минут из клетки вышли те, кто там немного «задержался». Кто-то просто взорвал клетку, а кто-то распилил её, но выбрались все без исключения. После чего Виктория объявила оценки. Учителем она была не лучшим, как считала сама, но ученики относились к ней с уважением, как к старому другу. Виктория считала это своим достижением. — Рада, что все сдали. Желаю всем хорошего дня, — улыбаясь проговорила Виктория, а затем, подойдя к двери, провела по дверной ручке вновь. Иней медленно начал таять, пара капель талой воды упала на пол. Эзерская повернула замок, открывая дверь. — Выходите, не смею задерживать вас на своём уроке, — говорила Виктория, провожая учеников взглядом.***
Рина сидела за столом, вчитываясь в текст своего отчёта. Николас сидел за другим столом, читая книгу. — Ничего странного не заметила? — спросил Ник, смотря на свою «хозяйку». — Нет, — пожала плечами Аббадон. — А должна была? — Посмотри под стол. — Что? — Рина отодвинула стул, на котором сидела, и отвращение появилось у неё на лице в сию же секунду. На обратной стороне столешницы был нарисован глаз. Отвращение появилось из-за того, что по цвету и каплям на полу было ясно, чем этот знак был нарисован. — Какого чёрта, — фыркнула девушка, — это кровь? — Именно, — кивнул Ник, — причём кровь «особенного». — Откуда ты знаешь? — У крови «особенных» есть определённый запах. Я его учуял, как только в отдел зашёл. У носителей такой крови, разумеется, так есть свой запах. Так вот, я не знаю человека, у которого могла бы быть такая кровь. Ни разу до сегодняшнего дня я не чувствовал подобного запаха, это значит, что мы в очередной раз связались с каким-то дерьмом, которое придётся расхлёбывать. Кому-то другому, а тебе пора брать отпуск на пару-тройку месяцев, пока всё не уляжется. — Нет, Ник, — ответила Рина. — Не пытайся вновь меня упрятать в какую-нибудь глушь, для того чтобы рычать при каждом моём шаге! — девушка начала злиться, из-за чего Ник почувствовал прилив сил. — Спасибо, конечно, за прилив бодрости, но лишняя злость тебе не нужна, Рина. — Ник, будь добор, скройся, пока я тебя не прикончила. — Хм… Да-а-а? — парень удивлённо захлопал глазами. — То есть ты имеешь в виду себя? Собралась покончить с собой? Что же… Оперуполномоченный Рина Аббадон, в этом случае я должен сделать так, — в секунду Николас оказался за спиной Рины, два его пальца коснулись лба девушки, и та в мгновение ока попала в царство Морфея. — Прошу прощения, Александр Николаевич! — прокричал Николас, собрав документы и поднимая Рину на руки. — Что случилось, Ник? — спросил начальник отдела, смотря на сопящую Рину. — Рине плохо стало, она отключилась. Думаю, ей бы отпуск не помешал. Что думаете? — говорил Ник, откидывая с лица спадающую чёлку. — Позже пусть она мне позвонит, мы поговорим, — ответил начальник, на что получил кивок от Николаса.***
Полина мирно дремала на диване, отдыхая от уже порядком наскучившей ей работы. Громкий хлопок и звон осколков о кафельный пол разбудили и не на шутку напугали её. Девушка подскочила и в следующую секунду с ужасом таращилась на мелкие осколки зеркала, что были повсюду в ванной. Полина подняла один из осколков с пола и в отражении вдруг увидела вместо себя знак, нарисованный какой-то алой жидкостью на стене, что была за Полиной. Обернувшись, она смогла рассмотреть его лучше. Это был глаз, нарисованный кровью, что запеклась, приобретя коричнево-бордовый цвет. Потёки словно пытались стереть, однако коричнево-розоватые разводы остались. — Что за чёрт… — прошептала Полина, проведя рукой по запёкшейся крови. «Надо позвонить Рине или Виктории».***
Виктория сидела дома, спокойно наблюдая за меняющейся рекламой на экране телевизора. Как вдруг телефон разразился звонком. — Алло, да, Полина? — Виктория была поражена звонком, но по голосу Орловой девушка быстро сделала вывод. — Что произошло, Полин? — Не знаю. Чертовщина какая-то… В ванной зеркало будто разбилось само, а на стене знак был… Глаз. Но дальше — больше. Он был нарисован кровью! Я убедилась в этом как только понюхала эту дрянь. Пахнет кровью. Запёкшейся кровью. Полнейшая дрянь! — Глаз? Нарисованный кровью… Это похоже на магию крови и оккультизм. Тут что-то нечисто… — слова Виктории вдруг прервались грохотом. Звонок сбросили. Вика побежала на шум. Зеркало в прихожей разлетелось на множество осколков, словно его разбили множеством ударов кувалдой. На стене красовался глаз, нарисованный чем-то тёмно-красным. Виктория провела пальцем, оказалось, эта «краска» ещё не засохла. Лизнув палец, Виктория убедилась, что это была кровь. «Мерзость», — подумалось ей. «Надо перезвонить Полине, иначе кипишь поднимет». Набрав номер Полины, Виктория поспешила рассказать Орловой всё, что сейчас могла наблюдать в своей прихожей. Девушки решили встретиться снова, завтра вечером, и обговорить произошедшее. Также они решили, что стоит поговорить с Николасом. Он-то больше них должен знать, что за чертовщина происходит в этом мрачном городке.