***
Виктория проводила урок у одиннадцатого «А» класса. Этот класс подавал очень большие надежды, однако и задир среди них было много. На физкультуру к Виктории из одиннадцатого класса ходили всего пять человек. Среди которых были «особенные» со способностями от левитации до контроля сознания и высасывания сил из людей через протянутую руку. — Доброе утро, — вновь Виктория проводит рукой по ручкам двери, замораживая их, дабы не впускать ни единой души для безопасности. — Доброе утро, Виктория, — в очередной раз с ней здоровается лишь одна девушка по имени Иветта Астрова. Казалось бы, она не умела пользоваться своей способностью, но её мать утверждала, что девушка «особенная», однако способность проявлялась столь редко, что Виктория в мыслях предположила, что способность есть у неё лишь на четверть. Такое бывает, когда способностью обладал какой-либо дальний родственник, и спустя поколения до нынешнего потомка дошла лишь четверть. — Прошу меня простить, но сегодня будут лишь регенерирующие столбы, — после своих слов Виктория сняла перчатку, прикладывая руку к стене, что в секунду покрылась слоем льда, как и в целом всё помещение. После преображения спортзала, что сейчас отливал всеми возможными цветами от света солнца, из пола вырвались пять столбов, что шли от пола и до самого потолка. — Задание, я думаю, вы знаете. Бейте. Но самое главное — опасайтесь неожиданностей. Даже неподвижная цель может дать сдачи. — Я снесу её только в путь! — уверенно проговорил один из учеников по имени Иван. В следующую секунду искры вокруг рук парня замерцали, а затем лёд был расколот на множество льдин. — Учись, Иви, а иначе огребёшь от кого-нибудь. — Иван, — грозно проговорила Виктория, во мгновение ока потеряв своё добродушие. — Ещё одно слово в адрес Иветты, и ты будешь наказан. — Ой, а что вы сделаете? Заморозите меня? Не посмеете. Я ваш ученик, — самоуверенно проговорил парень. — Ваня, прекрати сейчас же! — воскликнула Иветта. — Нет, реально, Ванёк, угомонись, — проговорил Данил. Парень со способностью огня и пламени. — Ага, как же, Иветта… — «прорычал» Иван. Вокруг парня заиграли искры. — А ну стоять, — по залу поднялся вихрь, раздувающий образовавшиеся в воздухе снежинки. — Ещё один шаг, Иван, и я буду вынуждена тебя обезвредить. А ты знаешь, я этого не хочу, — не скрытый под повязкой глаз сейчас светился, как и снежинка на щеке, что вновь там проявилась. — Ну же. — Агрх… «Ну же», — фыркнул Иван. — Я бросаю вам вызов, — проговорил парень. — Ну же, вперёд. Покажите всю свою силу. — Как пожелаешь, — проговорила Виктория, а затем махнула рукой, в мгновение огородив ледяным забором других учеников. — Одно условие. Никто не пострадает, кроме меня. Нападай на меня и бей только меня. Использование других неприемлемо. — Да без проблем, — пожал плечами Иван, а затем вдруг поднялся над землёй, заиграв искрами электричества. Искры громко трещали. Ученики смотрели то на Ивана, то на Викторию, что на удивление всех бездействовала. Последовал первый удар. Молнии разрезали воздух, но Вика лишь выстроила толстую стену, что заблокировала удар. Затем стена растаяла, и Виктория проверила время на наручных часах. Окинув взглядом учеников, Виктория посмотрела на Ивана. Тот уже вошёл во вкус и готов был нанести следующую атаку, однако лишь один синяк, оставленный льдинкой, вывел Ивана из равновесия, а затем Виктория лишь схватила парня за руку рукой, что была в перчатке. — Достаточно, Иван. Сейчас мы пойдём к директору, — проговорила Виктория, пока наледь со стен и пола спадала, а вода испарялась. Иней с ручки двери также сошёл. — Спасибо всем за присутствие, удачного дня.***
Рина открыла глаза, видя перед собой потолок. В голове была какая-то пустота, что мешала здраво мыслить. Эту пустоту можно было описать как состояние после приёма какого-либо наркотика. — Ник, твою дивизию, что ты со мной сделал? — гневно проговорила Рина. — Ты просто немного вздремнула, — проговорил Николас. — Конкретнее… Почти целый день. Я сделал за тебя работу, так что отдыхай, а главное — сиди дома. — Ну уж нет! Мне написала Виктория. Что-то происходит, и я не собираюсь сидеть здесь! — Виктория?! Ты её не видела столько лет, а сейчас веришь ей?! Идёшь по её зову как послушная собачка! — Что случилось, Ник?! Вика опасна? Чем, позволь узнать?! — Ты ещё спрашиваешь?! — кричал Николас. — ДА! Я ХОЧУ ЗНАТЬ, КАКОГО ЧЁРТА ТЫ ПЫТАЕШЬСЯ МЕНЯ ЗАПЕРЕТЬ ЗДЕСЬ! — Хочешь знать? — спросил Ник, напирая на Рину. — Тогда смотри, — два пальца Николаса коснулись лба Аббадон, глаза Рины заволоклись чёрной плёнкой, обратившись в склеры. Девушка отключилась. — Смотри. Смотри и наслаждайся, Рина.***
Утро. Виктория заходит в автобус, по наполненности слабой паршивости, что не может не радовать. Виктория платит за проезд. Сегодня её первый рабочий день в школе. Каким чудом она смогла туда устроиться, она сама не представляет. Это похоже на что-то сверхъестественное, ведь «особенные» всё ещё не до конца изучены, но в школе, где она раньше училась, решили провести что-то вроде эксперимента. Возможно ли в школьных условиях обучить детей базовым навыкам защиты и нападения. Хотя насчёт последнего всё ещё были сомнения. Девушка ехала спокойно, пока её голова вдруг не вскружилась. Воздуха вдруг стало катастрофически не хватать, и кожа на щеке Виктории начала гореть. «Снежинка проявилась», — подумалось Вике, однако лёд прорвался сквозь перчатку. Наледь оползнем оплела поручни, напугала немногочисленных пассажиров. Виктория попятилась назад, но когда она наткнулась спиной на заднее стекло автобуса, то также заледенело. Крики пассажиров разлетались по улицам, по которым проезжал автобус. Водитель хотел было провернуться, но увидел, как лобовое стекло принялось покрываться льдом. Виктория вдруг провалилась в небытие на пару секунд, однако когда очнулась, с ужасом увидела, что держит рукой без перчатки человека прямо за горло, что тут же обледенело. Последний хрип и громкие крики. Автобус уже остановился, однако двери были заморожены и не могли открыться. Люди бились в стенки, в окна, пытаясь их разбить, но всё было тщетно. Глаза Виктории вскоре полностью приобрели белый цвет. Вспышка. Видение вдруг переменилось на абсолютно другую локацию. Виктория куда-то бежит. Тело от кончиков пальцев до «кромки» лица покрыто льдом. Чёрное пальто изорвано в клочья, некоторые пряди бордовых волос приобрели белый цвет, а от снежинки на щеке начали расходиться «трещины». Девушка бежала и бежала, пока не свалилась на колени в каком-то лесу. Трава и деревья в радиусе около десяти метров были покрыты инеем. Слёзы из глаз капали на траву, на лету обращаясь в лёд…***
Глаза Рины обрели её естественный цвет. Девушка таращилась на Ника, что, в свою очередь, с угрюмым выражением лица смотрел на неё. — Увидела? — спросил Николас безэмоциональным голосом. — Вот какая на самом деле твоя «подружка». — Она не контролировала себя и раньше. Сейчас ты же сам видел её, она держит себя в руках. — Прекрати защищать её. Ты сама понимаешь, что ни черта не изменилось с тех пор, как у неё появилась способность. Хотя, нет, кое-что появилось. Жажда крови новых жертв. Она как ненасытный убийца. Рано или поздно она подчинится своей способности и кто-нибудь её прикончит. Ну, так вот. Забудь её имя. Эта дрянь отравит тебе жизнь. — «Эта дрянь»? Так ты теперь будешь её звать? — спросила Рина, заметно напрягшись. — Да, — проговорил Николас, а затем с полным отвращением, на которое он только был способен, добавил: — «Эта дрянь».***
Максим сидел за столом, очередной заказчик пожелал избавиться от своего конкурента через опустошение его кошелька. Измайлов всё ещё считал Полину, Рину и Викторию кучкой идиотов, что живут в выдуманном мире фей, эльфов и единорогов. Однако Максим при встрече с Ником заметил одну странность. Тот смотрел на Викторию с каким-то недобрым блеском в глазах. Ему даже показалось, что у Ника какая-то неприязнь к «Ледяной королеве». Это заинтересовало Максима, однако вмешиваться в разборки какого-то чернильного пугала и девчонки без тормозов ему не хотелось. По крайней мере, так безопаснее для Измайлова, так он считал. Общение со своими одноклассниками он решил свести к минимуму. Даже когда зеркало разлетелось вдребезги, а на стене появился глаз, Максим просто смел осколки в совок и стёр со стены сие художество. «Никакой чертовщины и чёртовых способностей», — думал Измайлов, посылая своих вновь объявившихся одноклассников ко всем чертям со своими проблемами. И почему только когда они объявляются, начинаются проблемы. То тот случай с «Ястребами», когда им насильно вливали кровь других людей. Теперь — довольно. Никаких «особенностей» и «особенных» в этом мире быть не должно, и для Максима их более не существует.***
Полина сидела на диване, смотря какой-то нудный фильм. Через пару часов она должна была встретиться с Викторией, однако через час на её телефон поступил звонок от Ника. — Алло, да, Ник. Привет. — Слышал, ты с Викторией встретиться собралась? — Да. Что-то не так? — Да. Есть некая история, о которой я узнал совсем недавно. В первый день работы Виктория, пока ехала на автобусе, слетела с катушек. Заморозила выходы и поручни с окнами. Некоторым она заморозила глотки. Она убийца, советую к ней не подходить. — С чего вдруг такая ненависть, Ник? — Я просто не хочу, чтобы узнав о твоей смерти, Рина расстраивалась. — Ум, раз так, то я, пожалуй, встречусь с ней и поговорю на этот счёт. — Я тебя предупредил, — звонок сброшен. «Чертовщина какая-то…» — подумала девушка, откладывая телефон и отправляясь в ванную. Встреча с Викой будет через час. Полина шла по влажной от дождя дороге. Запах сырости бил в нос, а холодный воздух трепал русые волосы. Орлова изредка подпрыгивала, задерживаясь над землёй на пару-тройку метров. Способность сильно помогала ей на работе и в повседневной жизни, она часто ею пользовалась. Поднять что-то с пола не нагибаясь — нет проблем. Подписать бумагу не держа в руке ручку — проще простого. Поднять себя на уровень полки — сколько угодно. Однако способность сильно изматывала, многие её коллеги часто просили её поднимать их над землёй на пару-тройку метров, из-за чего Полина часто уставала настолько, что едва держалась на ногах, приходя домой. После слов Николаса девушка ничуть не испугалась. Всё же этот парень был максималистом и имел обычай горячиться попусту. В особенности он не доверял Виктории, однако его отношение заканчивалось лишь слабым недоверием, но сейчас это недоверие переросло в ненависть. — Полина! — окликнула Виктория Орлову. Девушка обернулась. — О, добрейшего вечерочка, — улыбнулась Полина. — Ага… — Виктория сощурила глаза. — Сразу говори, что случилось. Я всё вижу. — И где ты этому только научилась, — вздохнула Орлова. — Я работаю в школе, — напомнила Виктория. — Ну, так что? — Присядем, ладно? — предложила Орлова, кивнув на ближайшую лавочку. — Ладно. Сев на деревянную лавку, девушки молчали примерно с минуту. Ветер не утихал, становясь всё холоднее. Полина это заметила и вновь покосилась на Вику, пытаясь увидеть хотя бы малейшее изменение во внешности девушки. — Это не я, — проговорила Виктория, заметив недоверие Полины. — Честно. — Мне звонил Ник. Рассказал несколько любопытную ситуацию. Ты в первый день своей работы прикончила целый автобус людей, потеряв контроль над своей способностью. Так он сказал. — Целый автобус? Что? Это не так, клянусь. Я не могла бы… Моя способность не вырывалась из-под контроля с тех пор, как она появилась. — Тогда почему Ник так говорит? — Откуда мне знать? Быть может я как-то насолила ему или… Да чёрт его знает… — Виктория замялась. Подобные обвинения сильно пугали её. В такие моменты она сильно сомневалась в собственном разуме. — Тогда почему ты носишь перчатки до сих пор? — Я… Я не могу контролировать её до сих пор, не используя перчатки. Я не безопасна без них, — Виктория сняла перчатку, а затем сорвала какую-то траву, что в секунду приобрела ледяную оболочку. — Видишь? Вот что происходит, если я сниму перчатки. Но лёд не прорывался через них. Никогда. И, клянусь тебе, этого не случится, пока я в здравом уме. — Ладно-ладно. Я верю, — кивнула Полина. — Но тогда… Почему ты Нику этого не говорила? — Он мне не звонил, — ответила Эзерская. — Боюсь, и не позвонит, — Виктория покачала головой. — Ты видела глаз, нарисованный кровью? — Да. И разбитое зеркало. У тебя оно было тоже. — Да, — проговорила Виктория. — Что это может быть? — Откуда мне знать. Опять какая-нибудь магическая… история, в которую мы ввязались. — Да. И всё это из-за тебя. Мерзкая тварь, — голос Николаса. Виктория вздрогнула, как и Полина. Рыжеволосый парень сощурил разноцветные глаза, приближаясь к Виктории и Полине, окутанный чёрным дымом. — Н-Ник… — Виктория подняла руки, на которые успела надеть перчатки. Девушка встала с лавки и попятилась назад, ступая по газону, пока не упёрлась спиной в ствол какого-то дерева. — Что-то случилось? — нервно посмеявшись, спросила Эзерская. — Да. Случилась ты, чёртова… — Ник оборвал свою реплику, словно не знал, как выразить свою ненависть. Чёрный дым окутывал Викторию, затмевая разум и зрение. Словно этот дым желал оборвать все органы чувств. — Прекрати, Ник… Прошу, я ничего тебе не сделаю, только дай мне объяснить! — Что за чертовщину ты вытворяешь?! — воскликнула Полина, на что получила разъярённый рык со стороны Ника. — Убирайся, Полина! Тебя здесь не должно быть. — Полина, иди, — твёрдо проговорила Виктория. — Он не станет тебя слушать. Как и меня. — Вот это ты верно подметила, дрянь, — образ Ника медленно менялся. Глаза почернели, ногти на руках удлинились, а волосы удлинились, теперь достигая пояса. — Где Рина? — спросила Виктория, хватаясь за Рину как за спасительную соломинку. — Рина спит. А ты, наконец, уснёшь навсегда, — голос Николаса также потерпел изменения. Теперь он напоминал звук рокочущего грома. — Что с тобой случилось, Ник? Что я сделала? За что ты так стремишься меня угробить? — Не строй из себя невинную овечку. Ты сама прекрасно понимаешь, о чём я. — Нет, Ник. Не понимаю. Я… Если бы знала… — Что? Вскрыла себе вены? Ты отброс. Не способный даже на самоконтроль. Как я мог только допускать тебя к Рине, — Ник оказался рядом с Эзерской так быстро, что она даже моргнуть не успела. На её горле сжалась когтистая рука. Воздух вдруг перестал поступать в лёгкие. Голова потяжелела, а веки наполнились свинцом. — Ник, прошу… — Виктория хваталась за держащую её руку, просила вновь и вновь, но глаза Ника всё больше отливали безумием. «Рина. Пока Рина спит, Ник может творить всё, что ему вздумается… Боже… Если она спит… Кто его остановит?» — девушка продолжала брыкаться, однако даже если она хотела бы освободиться, используя свою способность, она бы в любом случае не смогла. Николас бессмертен. Только Рина в силах его остановить. Без неё он орудие массового поражения. — Николас, пойми, я не убийца… — Виктория зажмурилась. Рука на её шее сжималась всё сильнее и сильнее. Вскоре её позвонки начали трещать, и вскоре она бы испустила свой последний вздох. «Темно… Так темно… Быть может… Он создание тьмы. Беспроглядной… Без единого источника света… Боже, Ник, за что ты так со мной…» — секунда, и рука вспыхнула, выглядя подобно крылу птицы. Тёмный туман рассеялся, конечности Ника стали прозрачными. Виктория увидела приближающиеся две фигуры, среди которых с облегчением увидела Рину. — Николас! — «взревела» Аббадон. Ник дёрнулся. Глаза его вдруг обрели естественный для него цвет. Внешность вернулась в повседневное состояние. — Что за чертовщину… Нет… Что за мерзость ты творишь?! — Она опасна, Рина, — отрезал Николас, как вдруг он получил удар прямо в грудь. — Прости, Рина, — проговорила Виктория, а затем, сдёрнув перчатку, выпустила из рук что-то на подобие снежка со льдом, что угодил Рине прямо в голову, отправляя ту в царство Морфея. Ник раскрыл рот в немом крике, растворяясь в воздухе. — Ты убила её?! — воскликнула испуганно Полина, на что получила отрицательное покачивание головой. — Я её отключила. С Ником что-то не так, — проговорила Виктория. — Он бы не исчез, выруби я Рину. Если не веришь, проверь её пульс. — А-ага-а-а, — Полина, с подозрением смотря на Викторию, приложила пару пальцев на шею Рине, а затем облегчённо выдохнула. — Нам нужно кое-что разъяснить. — Что же? Только давай для начала Рину вернём домой. — Нет. Ответь мне на вопрос. — Хорошо, — Виктория смотрела на Полину явно напугано. — Задавай. — Ты не контролируешь себя до сих пор, работая учителем по физкультуре для «особенных»? — Да. Это так. Но я никогда не причиню своим ученикам вреда. Клянусь тебе. Я никого не трону. Я просто… Просто не смогу. Поверь мне. Если бы я настолько не умела пользоваться своими силами, я бы не осмелилась идти работать в школу. — Как скажешь, но более мы не встретимся, — проговорила Полина, пока Рина поднималась над землёй. — Если только это будет необходимо. Идёт? — Как скажешь, — понуро ответила Виктория. — Тогда пока, — улыбка осветила её лицо, а затем она увидела, как две фигуры удаляются. «Это не моя вина, но… Прости в любом случае».***
Максим уже мирно посапывал, сидя на диване, под шум телевизора. Стук в дверь сильно разозлил Измайлова, но парень всё же поднялся с дивана и направился к входной двери. — Кто? — крикнул через дверь Максим. — Это я, Макс. Открой, пожалуйста, дверь, — щелчок замка. На пороге стоит невысокая девушка с крашенными в тёмно-алый цвет волосами. Красное пальто и перчатки на руках. — Что за сопли? — спросил Максим, смотря на слёзы, что текли из её глаз. — Я… могу войти? — Ты что, дьявол? Войти без приглашения не можешь? — Нет. Просто… Ай, ладно, — Виктория зашла в квартиру, пока за её спиной закрывалась дверь. — Надо поговорить. — Ну, давай, валяй, раз разбудила. — Прости. Ник точит зуб на меня. Я не понимаю, что произошло… Может, ты можешь знать хоть что-то… — Нет. И не хочу знать, Вика. Для меня «особенных» более не существует. Если это всё, то ты можешь идти. — Максим, пожалуйста, ты последний, кто может меня выслушать. — Я слушаю, — устало проговорил Измайлов, плюхаясь на кресло. — Ты видел глаз, нарисованный кровью, и разбитое зеркало? — Угу. — Ты же знаешь, что это не просто так? — Да, но мне абсолютно плевать, — откидывая белёсую чёлку со лба, проговорил Максим. — Все эти разборки не для меня. Я обычный айтишник, который подрабатывает хакером. Вся эта «магическая» лабуда мне не интересна. — Я не просто так достаю всех с этой темой, — проговорила Виктория. — Да? Как по мне, тебе скучно. Вот ты и пытаешься хоть за что-то зацепиться. — Нет. Такого «веселья» мне не надо. Но я чувствую, что это что-то значит. И значит не самое лучшее. — Окей. Что-то не так, — потирая раздражённо переносицу, говорил Максим. — Что именно не так? Или что нам сделать, чтобы узнать? — Я не знаю… — Тогда что ты от меня хочешь? Веры? Ок, я скажу, что я тебе верю. Что это изменит? — Ты прав. Ничего. Абсолютно ничего. Может, и зря я всё это начала, — начала сомневаться Эзерская. — Я не философ и вообще в этой теме не разбираюсь, но просто уясни, что если тебе так важно кому-то что-то доказать, найди доказательства. Если у тебя есть только слова и известные всем факты, это не значит, что ты кого-то убедишь, — проговорил Максим, под конец своей реплики кивая на дверь. — Ладно, Макс. Спасибо тебе. — Да не за что, — пожал плечами парень, проходя к выходу и открывая дверь. — Доброй ночи. — Доброй, Макс, — Виктория поспешила покинуть обитель своего бывшего одноклассника.***
Ночь. Холодный ветер, качая деревья, срывал и уносил сухие листья куда-то в непроглядно-тёмное небо. Не было видно ни единой звезды, ни круглой луны, ни света, исходящего от них. В темноте шла Виктория, устало передвигая ноги. Завтра ей идти на работу, но Вике было всё равно. Такой тоски и безысходности она не чувствовала давно. Наверное, с того момента, как была в лаборатории «Ястреб». В голове вдруг Виктория почувствовала гул. Будто что-то шипело. Среди столь громкого шипения она смогла разобрать целое предложение: «Дом Кассандры на озере «Плач». Эзерская прислонила руку к голове, пытаясь заглушить гул. «Вот чёрт… Кассандра, господи… Лагерь… Тот мужчина…» — воспоминания накрыли её с головой. Она вспомнила ту ночь, когда по глупой случайности и её неосторожности она убила хоть и преступника, но всё же человека. Она помнила всё. Взгляд во льду, в котором можно было увидеть безудержный страх. Рот, раскрытый в немом крике, который никто никогда не услышит. От этих всех воспоминаний Виктория просто хотела убежать. Не слышать и не чувствовать. Не видеть и, в общем, не дышать.***
— Что ты творишь, Ник…? Что на тебя нашло, — говорила Рина, сидя на кровати в полной темноте. — Я у тебя в плену? Так? Не молчи. Нет в этом никакого смысла. — Ты не в плену. Я просто забочусь о твоей безопасности, Рина. — Да? Тогда почему отправляешь меня в сон каждый раз, как я пытаюсь выйти из комнаты? Не пускаешь на работу, в магазин, на встречи? Я говорю не про Викторию. С ней всё ясно. С Полиной или Максом? — Ради чего эти встречи? — Ради общения, Ник. Я не могу разговаривать постоянно с тобой. Да и тем более ты не можешь говорить ни на какую другую тему, кроме «безопасность», «работа», «учёба». — Я ненастоящий человек. И ты это знаешь как никто другой. Так зачем претензии, что ни к чему не приведут? — Зачем «претензии»? — Рина потянулась к выключателю, дабы добавить в темноту комнаты хотя бы слабый источник света, но её схватили за руку, одёргивая. — В этом случае, — Аббадон достала из кармана складной нож, — я вспорю себе глотку. Это всяко лучше, чем попытки избежать заточения. Ты не выпустишь меня. Поэтому я найду выход. Прямиком к Люциферу в самое адское пекло, — за сантиметр до горла лезвие карманного ножа перехватила рука. Кровь потекла прямиком на постельное бельё, что окрасилось в чёрный цвет под мантией ночи. — Не смей. Делай, что хочешь, но не смей… — «рычал» Николас, вырывая нож из рук Рины. — Иди, куда хочешь, говори, с кем хочешь, спи, сколько тебе угодно. Я не буду тебя удерживать, — свет вдруг загорелся. Ник отступил. «Вот что его остановит. Попытка суицида…» — Рина смотрела на Николаса, пока тот наблюдал, как рана на его руке затягивалась. — Тогда я сейчас пойду к Виктории, — проговорила Аббадон, наконец беспрепятственно поднявшись с постели. — Ладно. Иди, — покорно проговорил Николас. Рина направилась к выходу. Открывая дверь из комнаты, она вдруг почувствовала прикосновение, однако это последнее, что она почувствовала перед тем, как вновь отправиться в страну грёз…