Every move you make

Уэйд

Think of me, I'll never break your heart. Think of me, you're always in the dark.* — Если ты сейчас же не поднимешь унылый свой зад с дивана… и не выйдешь вон на солнечный свет… Я клянусь, я прострелю твою чертову рябую шкуру, плевать, насколько быстро она восстановится!.. {Нужно было вырубить ее каким-нибудь фентонилом! Я не понимаю, зачем слушать этот бесполезный белый шум… Белый шум, все оценили шутку? } — Я не знаю, что за стремное дерьмо нанесло твоему поехавшему мозгу очередную травму!.. Но ты должен осознавать, что у всего есть предел, Уэйд!.. [Мне кажется, что это уже слишком…] До его слуха донесся сильный удар в дверь. Словно возвещающий точку в разговоре. На этот раз. Но она вернется, Уэйд знал это. Почему просто нельзя оставить его в покое?.. [Потому что карга пытается расшевелить тебя, просто такие способы — моя прерогатива, а не ее! Я хотя бы действую изнутри!] — Пошли вы нахуй со своими способами, Белый, — пробормотал он себе под нос. И отхлебнул из баночки колы. Он сидел в ебучем подвале три дня. Три нахрен самых длинных для него дня в этом году. *** Тогда, утром среды он сразу назвал Допиндеру этот адрес. Он не мог оставаться один. {И поначалу, она даже обрадовалась нам!..} Да, поначалу Ал просто попыталась вырубить его битой, но вместо этого сшибла несчастный торшер в гостиной. Святой боже, зачем ей торшер?! Она что, вечерами читает книги и журналы? Она не выдержала в доме престарелых и двух недель — кто бы сомневался. Однако старую слепую перечницу не могли так просто отпустить жить в одиночестве — ведь чертово государство заботится о пенсионерах! Тогда Ал проявила чудеса сообразительности и нашла себе сожительницу! Точнее сдала половину дома какой-то старой деве, любящей кошек и немецкую классическую музыку, сдала за сущие гроши. Таким образом формально за Ал регулярно наблюдали, и при необходимости Кэтрин — о, эта заунывная меломанка, Уэйд наслушался утренних симфонических мелодий на годы вперед — покупала продукты и вызывала ей такси. — Не смей выходить из подвала, засранец, иначе ты испугаешь эту пигалицу, она съедет от меня, и чертовы бюрократы снова начнут тянуть ко мне свои загребущие лапы! Я скажу, что у меня поживет племянник, но не показывайся ей на глаза, — пригрозила ему она в первые пятнадцать минут. — И вообще, как ты узнал, что я снова живу тут? Уэйд утомленно выдохнул. — Я знаю уже месяц, — ответил он без энтузиазма. Она, как хищник, почуявший кровь, настороженно повела носом — в противоположном от Уэйда направлении. Огромные темные очки на ее морщинистом лице не давали определить его выражение. — Оооо, значит, кто-то расклеился и захотел получить порцию дружеской поддержки? — издевательски протянула она. — Так вот, что я тебе скажу, дорогой мой мальчик… хер тебе на блюде! — Ты слишком стара для ПМС и климакса, — попытался уколоть он. Попытка была вялой. — Именно! — с энтузиазмом воскликнула Ал. — Не припомню, чтобы ты навещал меня, когда я разгребала это бюрократическое дерьмо с признанием меня невменяемой от старости!.. — Но ведь… — Мааалчать! Ты эгоистичный кусок дерьма, Уэйд Уилсон! — она ткнула пальцем в направлении, кухни, а никак не Уэйда, который замер правее ее укоряющего пальца. — И только когда тебе что-то нужно… — Да, я вел себя, как гондон… — смиренно признал он. Он не хотел вспоминать, как Желтый с десяток раз за этот месяц предлагал навестить Ал. Нужно признавать свои ошибки — в социальных взаимодействиях он был не силен. Казалось, признание это, как пластырь, заклеило дыру в мешочке сквернословия, из которого Ал черпала вдохновение. Она замолчала, оценивая по всей видимости искренность заявления. — Ладно, мерзавец, — наконец процедила она, как гангстер в фильме. — Иди прими душ! От тебя воняет страхом… — ворчливо отметила она. — Не трогай розовый шампунь Кэт! Она вернется к вечеру… — Чей? — хмуро уточнил он. — Откуда ты знаешь, что шампунь розовый? — Оттуда, — тихо пробормотала она, словно жалуясь. — Мне кажется, что у этой зануды все должно быть розовым… Кэтрин. Моя соседка уже два месяца. Вот, что мне пришлось провернуть, пока ты шлялся по своим притонам… Уэйд не стал ее поправлять, что шляться по притонам он продолжил бы с радостью. Зайдя в маленькую ванную комнату и обернувшись к душу, он поначалу испуганно дернулся — кто-то повесил зеркало, очевидно, не Ал — и он столкнулся взглядом с самим собой. Ебучие психологи называют этот эффект каким-то умным словом — когда не сразу осознаешь, что встретился взглядом со своим отражением. [Это дереализация]. Уэйд не видел отражений своего лица пару месяцев, в нескольких съемных квартирах он, по понятным причинам, зеркал не держал. Наверное, оттого эффект был столь угнетающ. Быстро отведя взгляд, он выкрутил вентиль с горячей водой на максимум. {А вы еще не хотели извиняться перед Паучком за это зрелище…} — нейтрально заметил Жёлтый. — Он утверждал, что не смотрел на мое лицо… — прошептал Уилсон. Он наощупь потянул завязки блядской хирургической сорочки на спине, потом потерял терпение и дернул что есть силы — твердость вернулась в его руки и пальцы. {И ты был бы рад этому поверить? Он просто пощадил наши чувства.} [Если переводить на доступный тебе язык — он нам напиздел], — обрубил Белый. — Ты закроешь свой поганый рот, в отношении всего, что касается Паука, — прошипел он. [Если бы ты сразу прислушался ко мне, мы вообще не попали бы…] — Я. Сказал. Заткнись. Блять. Уэйд опустил свою израненную ногу в наполненную горячей водой ванну. Непроизвольно застонал. Даже не от обжигающей температуры воды — он не собирался свариться, на этот раз — а от того, как судорогой свело мышцы. Затем одним движением сел целиком — конечно, ванна была рассчитана на кого-то ростом пять футов… Но Уэйду было плевать. Стоит сказать, что голоса были не так активны, как обычно. Всё просто — они все вместе, втроем пребывали в полнейшем раздрае… Уэйд хотел бы сказать, что он наполнен гневом, яростью, жаждой мщения! Хоть какой-то ебучей энергией. Однако, правда состояла в том, что он был пуст… Опустошен. Он не мог предположить, что ситуация, сделавшая его… ИМ, может повториться. Точнее, за несколько лет, что он провел в разных странах, преисполнившись уверенности в своих умениях, убив сотню людей, умерев и воскреснув десятки раз… Он отчего-то вообразил, что раз самое страшное в традиционном человеческом понимании — смерть — ему не грозит, то это делает его практически неуязвимым!.. Ирония судьбы заключалась в том, что вселенная решила его удивить. Страшнее смерти для него оказалась беспомощность. В том приключении с Френсисом он думал, что страшнее — бесконечная боль. То есть боль, которая будет терзать клетки его тела вечность, раз он не может умереть, воскрешаясь раз за разом… Но в этот раз… Эти уебки неплохо вырубили его каким-то… пропофолом? И что за газ это был? Уилсон оглядел полочки (с бутылочками всяких лосьонов и мыла) этого дамского общежития для тех кому за 45… И, как это ни странно, отметил, что половина из них воистину была всех оттенков розового. Он послушно протянул руку к единственному фиолетовому флакончику — наверное, шампунь Ал. Оглушенный и заторможенный, Уэйд решил сегодня побыть хорошим мальчиком. Он выдавил немного на руки, горький цветочный запах окутал его. Это было лучше, чем приторно-химический запах газа, что наполнял его легкие долгие часы… Уэйд понял, что даже несмотря на безболезненность существования овоща… Для него это оказалось много ужасней. Он помнил в какое желе превратились его ноги, когда они решили взять у него несколько порций спинномозговой жидкости, а он внезапно очнулся посреди процесса и перевернул каталку… Второй раз он очнулся уже прикованным наручниками — он не помнил, может быть, он просыпался еще… Сознание вернулось к нему, лишь когда Паук выдернул из него все их страховочные наркотические иголочки. Призванные держать его без сознания, как инкубатор для их экспериментов… Регенерация не могла помочь Уэйду самому проснуться от лошадиных доз транквилизатора. Возможно, спустя дни или недели, его организм выработал бы устойчивость. Но это означало сотни часов вегетативного бессильного существования… Мучительного на грани сознания. Первые несколько минут, очнувшись, он не слышал Белого. И он не мог объяснить себе, отчего испытал от этого факта леденящий ужас. Всю жизнь казалось, что избавление от этих кретинов является пределом его мечтаний. Когда, наконец, Белый заговорил, Уэйд отмер… [Скажи Пауку, чтобы он срочно вытащил нас из здания…] Уэйд не сильно соображал, воздух снова имел сладковатый запах, слова наплывали друг на друга. Белый не побрезговал повторить несколько раз. [Вежливо скажи ему, что нам нужно на улицу…] И он повиновался. Уже на крыше, когда ему показалось, что эйфория накрыла его, от того что легкие наполнил запах мазута, тянущий от доков… Уже там, когда постепенно сплетения нервов в позвоночнике — поврежденные от топорно выполненных манипуляций — наконец начали восстанавливаться, и пальцы на его ногах начали шевелиться… И подкалывать Паука было так забавно… Паука, который вернулся за ним. Никто не делал для Уэйда ничего подобного… — со времен службы в спец войсках в Ванкувере, почти двадцать лет назад… Уэйду казалось, что на такую самоотверженность способны только сопливые восемнадцатилетние мальчишки. Но Паук тоже оказался способен. Уже тогда, когда Уэйд немного пришел в себя, Белый выдал лишь одну заметку. [Это были военные…] *** Он пропялился в ящик еще около полутора часов. Семейство Кардашьян наскучило ему через 15 минут. Он переключил канал на какую-то передачу о природе. В этой бесконечно успокоительной жвачке времени Уилсон залип. Когда на экране появился ядовитый Красноспинный паук, кусающий Австралийского тапира, Уэйд не выдержал и поперхнулся очередным глотком содовой. {Сама судьба намекает нам, что пора выйти из этого сарая! } — заныл Жёлтый. Уэйд не хотел интересоваться, как в его воображении связались эти факты. Просто небольшой таймаут… [Он уже затянулся…] Недостаточно затянулся, чтобы внутри, помимо нервов, восстановились ментальные блоки, которые были возведены с таким трудом. Уэйд все еще чувствовал, что его мутит при размышлении о произошедшем, и от этого ему было еще и стыдно. Данный паук относится к семейству австралийских Черных вдов… — раздался спокойный голос диктора. Уэйд приподнял бровь, боясь представить, что может означать такой намек судьбы. Как назло останавливая его внутреннюю перепалку с самим собой, в дверь опять прилетел внушительный для старой леди пинок. — Я сделала твои богомерзкие тако, — тоном оскорбленного достоинства сказала Ал. — Вытащи себя и поешь по-человечески уже… Иногда Уэйду казалось, что, может быть, Ал была послана ему как сомнительная компенсация за отсутствующих родственников? Эдакая безумная слепая двоюродная тетка с пристрастием к травке — что для стариков простительно!.. Долгие годы их связывали довольно сложные отношения, взаимные ругательства, сомнительные шутки, потом он помог ей избавиться от кое-кого, кто охотился за ней: в молодости Ал была отнюдь не святой и перешла дорогу нескольким злопамятным семьям. Так начались их нынешние отношения. Он тяжело поднялся — диван жалобно скрипнул — и пошел наверх. Халат на нем — одолженный из гардероба в коридоре — достигал пикантной длины выше колена. На кухне до его носа донесся аромат специй и жареного мяса. Казалось, эти запахи принадлежат какому-то иному миру, далекому от него. И внезапно Уэйд вспомнил, что особо не жрал эти дни, рот его мгновенно наполнился слюной. Ему, казалось, просто постоянно хотелось пить… Он выпивал наверно по три литра жидкости, и все не мог заглушить жажду. Может, новая побочка от потери крови… А вот закинуться каким-то фастфудом даже не приходило ему в голову пару дней. Мысль о твердой пище все это время поднимала в его желудке волну желчи… Это однозначно уже было странным звоночком. Сейчас же Уэйд решительно подошел к кастрюльке, накрытой полотенцем. Словно подозревая подлог. В ней находилась тушеная мясная начинка с обжаренными овощами. –Ты сама приготовила это, старая? — он удивленно недоверчиво присвистнул, поднимая выше крышку и вдыхая идеально пряный аромат. {Когда она успела? Мы даже не слышали звона посуды…} Ал протянула ему пакет с тортильями — просто пихнула прямо в солнечное сплетение, намекая, чтоб дальше он распоряжался сам. Рядом даже стояла маленькая мисочка с порубленной зеленью — довольно большими кусками, но от души! –А как еще, черт возьми, тебя можно было выманить из твоей норы, в которую ты превратил мою подвальную прачечную? — она нащупала впереди себя стул. Кислотная зеленая блузка придавала ей довольно абсурдный вид, но, видимо, старую Ал это мало смущало — собственно, как и все прочие условности в жизни. –Мужика из берлоги можно выманить только жратвой, — философски заметила она, затем достала маленький кисет с пояса, папиросную бумагу и довольно профессионально для своего возраста и зрения принялась сворачивать самокрутку. Уилсон тут же подозрительно принюхался. — Каждый торчит на том, на чем желает, — словно уловив его взгляд, парировала Ал. — Ты вот на мексиканской еде… — Которая вполне легальна, — пробормотал он, откусывая большой кусок от только что собранного конвертика. — Ммм, я беру свои слова обратно, эта еда нелегальна… может ты что-то подмешала в нее?.. — Подмешала, конечно, — она укоризненно покачала головой, затем облизала кромку папиросной бумаги. — Регипнола, чтобы трахнуть тебя, когда ты отрубишься… Ты думаешь, почему я не ем?.. {Что бл…} Уэйд в очередной раз чуть не подавился. От нее можно было ожидать и не такого… Старое морщинистое лицо напротив кривилось в усмешке. –Итак… Из тебя даже перестали сыпаться твои дерьмовые шутки, малыш? — Ал прикурила сигарету, выпустила вверх облачко плотного дыма. — Плохо дело… Уэйд сделал себе еще два конвертика — в нем внезапно проснулся адский аппетит. Или так влияла обстановка… Запах домашней еды перемешивался с запахом травы, все это выливалось в странную уютную смесь ощущения безопасности и дома. –Может, я снова поживу с тобой? — предложил он неуверенно. — Выставишь вон свою квартирантку… как в старые добрые времена? Тепло разлилось в его груди и медленно распутывало клубок, который будто поселился в его солнечном сплетении прямо под ложечкой. Ал хохотнула: — Вот уж черта с два! — и снова затянулась. — Я заплачу тебе денег, — вякнул Уэйд и еле успел увернуться от точного удара тростью по колену. — Господи, какой ты дурак… Тебе тридцать три, а ты все никак не врубишься, что не все можно купить деньгами? — она покачала головой, возвращая трость на колени. — Зачем мне твои зеленые бумажки, Уэйд, если соцработница решит проверить условия моего проживания, а ты снова свалишь на полгода в какую-нибудь среднеазиатскую деревню… Нет, я на это больше не поведусь. Я не готова гнить в богадельне с толпой стариков с Альцгеймером… [Не очень-то и хотелось], — фыркнул Белый. Но Уэйд знал, что это неправда. Хотелось. — Несмотря на то, что ты дурак, приходится работать с тем, что есть, — она снова медленно выдохнула дым сквозь ноздри. — Вываливай, что стряслось. [Не смей ничего тут трепать!] Признаться, Белый подрастерял свой авторитет за последнее время. — Ебаные военные ученые хотели меня то ли клонировать, то ли выкачать нахрен всю мою кровь. Возможно, они готовят армию мутантов, и хотят таким образом усилить их регенерирующие способности. А может быть, контрактникам теперь будут выдавать протеиновый батончик с каплей моей ДНК, чтобы те в случае ранения могли, блять, отрастить себе руку… — на одном дыхании выпалил он. Ал повернула голову в его сторону. — Звучит дерьмово, — лаконично заметила она. — И что ты намерен с этим делать? — Я намерен избавиться минимум от пяти, а максимум — от пары десятков человек, ответственных за это, — нахмурившись ответил он. — Хорошо, — она поднялась, подошла к нелепому пузатому электрочайнику, потрясла его, проверяя уровень воды, затем нажала кнопку включения. — План — это хорошо… Как ты выбрался? Уэйд подозрительно уставился на нее. — Выбрался и все… {Как ты думаешь, что если Ал — это типа… как предсказательница Пифия из Матрицы?! Может быть слепота открывает людям какие-то новые способности… Когда закрывается одна дверь, открывается другая типа! } — тако вернули Желтого к жизни. [Как твоя умственная инвалидность? Взамен отсутствия мозгов дарует тебе больную фантазию?] Ал потянулась вверх, пытаясь нащупать на полках коробку с чайными пакетиками. Уэйд мрачно посмотрел на это пару жалких мгновений, затем не выдержал, отстранил ее, вытащил пакетик и залил его кипятком. –Мне помог… один знакомый… — дипломатично сказал он. — Два сахара! — старая удовлетворилась ответом и двинулась в сторону своего стула. — И что, какого черта ты ноешь тут мне, а не своему другу?.. — В твоем возрасте сахар может вызвать диабет, — язвительно ответил Уэйд, тем не менее высыпал два пакетика в ее кружку. — Это не друг, а знакомый… — Знакомый, который спас твою шкуру, автоматически переходит в категорию «друг», асоциальный ты зануда! {Я уже говорил вам, что я ее обожаю?.. Вы думаете, почему я заставлял нас навестить Ал? } [Только ты ее и любишь! Я отказываюсь участвовать в этом абсурдном разговоре, это нелогичный фарс!] — Это сраный недоМститель, — ответил Уэйд. — Да хоть сраный Санта Клаус, — парировала она. — Какая тебе разница? Хватит все усложнять со своими разноцветными голосами!.. [Да как эта слепая корова…] — А ты все упрощаешь, — Уэйд поставил перед ней кружку с чаем. — Все сложно. — У тебя всегда все сложно и со всеми, — она звякнула ложечкой. — Только такие упертые, как я, и твой индийский таксист, продолжают терпеть это… Но не надо делать свою жизнь хуже, чем она есть, играя драматического героя. {Если не мы, то кто?..} –Что ты хочешь сказать? — недоверчиво протянул он. –Я хочу сказать, иди и потрепись со своим этим мстителем, воителем, как его… Иди вообще, трахни кого-нибудь!.. — Ал предупреждающе подняла свою трость, намекая, чтоб он не перебивал ее. — Мне придется открыть тебе секрет… Я думаю половине прохожих на улице глубоко насрать на то, как ты выглядишь, ты успешно отвлекаешь внимание от этого своим мерзким поведением! — Сказала слепая последние тридцать лет… — желчно выплюнул он. — О, вот мы и докопались до проблемы. Если бы мне сообщили, что единственное, что я смогу увидеть на пять минут, это твоя паскудная рожа — я бы согласилась… — Уэйд хмуро посмотрел на нее. — Тогда заплати кому-то за свидание?.. Чтобы человек получил компенсацию за работу, все честно. — Я не настолько жалок… — Конечно, ты намного более жалок, раз не можешь сделать хоть что-то для себя… — она сделала глоток чая. — Тебе просто нравится пиздострадать… Уэйд мрачно молчал. — Доедай это мясное варево, оно для тебя, — сказала Ал. — И не надо возмущенно пилить меня взглядом, я его чувствую. Твой эмоциональный диапазон как у семилетки… Уилсон встал и раздраженно сделал себе еще парочку конвертиков. Если старая думает, что у него пропадет аппетит, то она глубоко ошибается… –Тебе-то откуда знать что-то о детях? — использовал он грязный прием. У Ал не было детей. И семьи. Она покачала головой, седые кудряшки колыхнулись. –Слабенько, — оценила она, — ненавижу я детей. Карма и так вернулась ко мне, подкинув сопляка в теле взрослого мужика!.. Уэйд задохнулся от возмущения. — Мне твои советы не нужны, Ал, — обретя спокойствие британской королевы, сообщил он. — О, конечно они тебе нужны, иначе ты не сидел бы здесь с восьмидесятилетней старухой, — она повернула голову в его сторону. — Ты молод и несчастен… И не все на свете можно объяснить твоей внешностью и дерьмом, что на тебя свалилось… Ал на секунду замолчала, по-птичьи обхватила своими маленькими ладонями горячую кружку. — Я единственный человек, который не боится сказать тебе это в лицо, именно поэтому ты пришел ко мне. Несмотря на то, что ты поехавший крышей дурак… — она прочистила горло, замялась на пару мгновений, будто решила сменить подход. — Ты отталкиваешь всех, кто пытается приблизиться, а потом страдаешь от этого… Если тебе придется жить на этом свете чертовски долго, не думаешь, что неплохо было бы скрасить этот процесс?.. [Она что, Опры насмотрелась? Доктора Фила? Записалась на вебинар по психотерапии?] {Все, кто скрашивали наше существование… В итоге делали нам больно, много больней, чем было до их появления. Лучше оставить всё, как есть…} — трусливо прошипел Желтый. Уэйд был согласен с Желтым. Но сейчас, будучи сытым, спокойным и медленным — о, каким отяжелевшим он себя ощущал! — он не мог не отметить, что доля правды в словах старой была: предыдущие способы жизни приносили ему лишь страдания. Всегда. И неизвестно был ли выход из этого замкнутого круга… Наверное, именно поэтому Уэйд не боялся смерти — а не потому, что не мог умереть. Он медленно провел пальцем по кромке стола, разглаживая скатерть в мелкий цветочек, подвинул тарелку к себе ближе. В этот момент со стороны двери раздался шорох. — Алтея, я пришла, я купила вам ваши любимые вишневые конфе… Уэйд поднял взгляд, так и не донеся тако до своего рта, и встретился взглядом с седеющей полной женщиной, с бумажными пакетами. Та уставилась на него как кролик на удава, взгляд панически окинул его одеяние, его лицо, тарелку перед ним, а затем… Раздался глухой звук упавшего тела. –Ты убил Кэтрин? — спросила Ал, отпивая чай. Казалось, ситуация ее не смутила. — Я хочу, чтобы ты запомнила, что это наиболее частая реакция остальной половины прохожих, которым не насрать на то, как я выгляжу… Ал покачала головой, будто удивляясь его тупости. — Значит, тебе стоит работать с нужной половиной аудитории!.. Принеси мне вишневые конфеты, — бросила она. И тяжкий вздох раздался из глубин ее тощего тела. — Забыла, во сколько она приходит по пятницам… Уэйд прошел в прихожую, глянул на тело под ногами. Поднял один из пакетов на полу. — Твой старый костюм в комоде на чердаке, — кинула Ал внезапно. — Ну, мало ли… [Первая разумная реплика от старухи…] — смягчился Белый. Уилсон поднял на нее взгляд, зная, что она чувствует это. — Там же можешь взять мой Ругер57, пока будешь добираться до дома… Беретту не трожь, у меня с ней связаны воспоминания. Уэйд знал, что оружие нужно Ал для защиты от ее прошлых проблем. С тех пор, как он перестал жить с ней, эта забота вернулась обратно. — Может, перенести… твою соседку, — он, наклонив голову, изучил ее позу. — Нет, не надо, а то подумает, что ты надругался над ней, — внезапно строго сказала Ал. — Ты же одет? — Э, почти!.. Ну то есть… я точно не голый, за кого ты меня принимаешь?! — возмущенно воскликнул он. В ответ раздалось насмешливое фырканье. — А то это бы многое объяснило… — она задумчиво пожевала губы. — Всем бы советовала благословенное соитие в качестве избавления от проблем!.. Старая девственница и мужика голого поди не видала, а тут сразу ты… Нокаут! — и Ал громко захохотала. *** Вокруг клубился мертвенный плотный туман… Он окутывал его голову и мерзким холодом расползался по всему телу. Это было привычное ощущение… Значит, у него оставалось мало времени. Скоро тьма поглотит его окончательно… Он пытался протереть глаза, чтобы понять, какое направление верное… Но все было тщетно… Уэйд бежал… Задыхался и бежал. Он бежал в темноту, не понимая направления. Каждый вдох отдавался болью в легких, ему казалось, что он бежит годы в этой темноте. Осколками холодный воздух проникал в горло, невозможно было вдохнуть полной грудью, что-то сдавило легкие. Уэйд споткнулся, тяжело грохнулся на колени, повредив левое — какой-то камушек мстительно прорезал его плоть. Но останавливаться было нельзя. Он с трудом поднялся на ноги снова, чтобы продолжить свой путь. Паника сжала его сердце, потому что все было бесполезно, все было зря… бежать было некуда… Уэйд задыхался… Не от бега на этот раз, а от того, что все было бессмысленно. И его хриплые вдохи звучали как агония загнанного оленя. Единственная оставшаяся особь этого вида… А ведь он всю свою жизнь до этого был охотником… Всхлипнув, он остановился, упираясь ладонями в бедра… Все бесполезно. Ничего кроме серого тумана. Проще было сдаться… В этот самый момент он почувствовал щекотку на своем левом запястье — он поднес его к лицу — чистая его кожа, такая как была ранее… мелькнула в темноте. Он поднял руку к глазам, ближе, почти касаясь носом, пытаясь унять зуд… с остервенением потер свою гладкою белую плоть… И тут он заметил… — маленький черный жучок… Паук!.. Мелькнул, выползая из манжеты рубашки… Уэйд вскрикнул, потому что почувствовал оглушающую острую боль, которая расползалась ядом по его запястью к сердцу… Как только яд доберется до перикарда по сосудам и артериям, он тотчас же умрет… Уэйд бессильно заорал в темноту… И проснулся. Вокруг была темнота… [Тихо… все в порядке, ты тут… Мы тут,] — тихо пробормотал Белый. Желтый молчал. Уэйд слепо зашарил по поверхности вокруг себя. Он лежал на кровати, мягкое покрывало смялось. Ладонь его метнулась к лицу — это первое, что он делал каждое пробуждение, проверял, на месте ли маска… Лицо его было влажным от слез — он поморщился, маски не было. — Где… [Мы в Пенсильвании, все в порядке… Тшш, нам нужно поспать,] — так же повелительно сказал Белый. Он снова взял контроль на себя. [Завтра нам предстоит тяжелый день. Ты должен быть в хорошей форме.] Успокаивающие интонации в его голосе заставили Уэйда бессильно откинуть голову на подушку… Память вернулась. Он вломился в пустующий дом с надписью «SOLD», в тихом пригороде Йорка. Он добрался на поезде. Около двухсот миль и четыре с половиной часа. Рядом с ним в кромешной тьме лежала черная спортивная сумка, в которой был собран необходимый запас на завтрашнюю операцию, обеспеченный Вислом и собранный из запасов квартиры. Красный костюм был сразу надет, чтобы не тратить время утром. Сердце Уэйда глухо билось, и обрывки кошмара всплывали в его памяти. При сумрачном свете из окна, кошмар развеялся — теперь паника во сне казалась детской, несерьезной, будто фальшивой. Это все чертова передача про насекомых, которую он посмотрел у Ал… Вывернутые нестабильные мозги восприняли ее как источник для дешёвой нарезки трешового хоррора. [Действительно, одни клише… Темнота, туман, пауки…] — непривычно было слышать такого успокаивающего Белого. Уэйд прерывисто вздохнул: — Да, совсем не впечатляюще… [А теперь спи.] Уэйд потянул на себя покрывало, на котором он лежал — пахнущее пылью и запустением, как и все в его жизни — и накрылся им с головой, отсекая себя от окружающего мира… Прячась от кошмара. *** Он медленно отер Беа о штанину охранника. Вокруг него расстилалась будто новая прекрасная картина Поллока. Уэйд задумчиво склонил голову на бок, любуясь своей работой. Все поверхности коридора были идеально расцвечены алыми брызгами! {Это… Мне кажется, что подобное можно выставлять в музее современного искусства, как думаете?! Ебаный Декстер Морган должен взять у нас автограф…} Дэдпул был полностью солидарен. Теплая привычная волна всемогущества, смешанного с адреналином, накрыла его. Все было под контролем, все было как надо… Он чувствовал, как успокаивающая сила возвращается в разгоряченные мышцы, как уставшие колени — от десятка приседов, что он совершил за последние десять минут — пружинят от нетерпения. В предплечье засела единственная пропущенная им пуля… но Уэйд чувствовал, как его организм по миллиметру выталкивает ее наружу, как плоть его сходится, затягиваясь, возвращаясь в норму. [Мы чертовские молодцы…] — даже Белый не знал, к чему придраться. И будто был удивлен этим. Семеро охранников в черном лежали перед ним в неестественных позах. Стоило идти дальше, чтобы не терять время и успеть до приезда спецслужб. Беа и Артура он обнаружил в закрытом отсеке лаборатории — наподобие подсобки, уставленной ящиками и досье. Он приставил пистолет к виску сорокалетнего трясущегося слизняка в белом халате — очки с него съезжали, от непрекращающегося тремора. Пришлось тащить его сквозь всю комнату. Двое его других коллег — грузная молодая женщина и юный парень-лаборант были уже мертвы. Наверное, поэтому третьего химика так трясло — он знал, что не выйдет живым. — Открывай, — сипло сказал Дэдпул, указывая на кодовый замок. Чужие пальцы, словно бледные прозрачные пауки — Уэйд вздрогнул от такой ассоциации — порхали над дисплеем. Раздался щелчок, дверь открылась. — Пп-про-шшу, у мменя дети… — бормотало это ничтожество, не смея поднять на Уилсона взгляд. {Убей ублюдка…} [Я хочу увидеть, какого цвета его трусливые мозги.] Ни секунды не задумываясь, Уэйд уверенно нажал на курок. Пуля прошла навылет. Тело нелепо рухнуло в сторону. Мозги этого лабораторного червяка оказались того же цвета, что и прочие… Хотя Уэйд мог бы поклясться, что сердце его может иметь иной оттенок… {Сожрем его сердце?! Как ацтеки?! Black Black heart!..} — заверещал Желтый, довольный своей идеей. Это была священная война Уэйда. Он должен был вернуть себя обратно… Зайдя в подсобку, Уилсон увидел уставленные коробками стеллажи, как в полицейских участках, наполненные вещами в зип-пакетах. Этих пакетов в коробках были десятки… Они были навалены кучей местами, потому что не умещались в маленьком пространстве кладовки. И они принадлежали всем… Участникам экспериментов?.. Недобровольным участникам. Дэдпул гулко сглотнул. Язык прилип к нёбу. Это были вещдоки преступлений… Они спрятали их здесь, в другом штате за десятком замков. Если бы он был Человеком-пауком, он бы вызвал полицию, показал бы эту комнатку… Чтобы кто-то понес ответственность. В комнатку, полную доказательств коррупции, преступлений, издевательств над подростками-мутантами… Уэйд не был Человеком-пауком… Уэйд не верил в сказки, правосудие и полицию. Уэйд верил лишь в остроту металла. Он протянул руку, безошибочно вытягивая из ближнего к нему ящика торчащую рукоятку его Беатрис… Спокойствие мгновенно окутало его — все было как надо, все было правильно. {Наша детка… Что они с ней сделали? } — с тревогой прошептал Желтый. И Уэйд внимательно склонился над лезвием, любовно провел пальцем в перчатке по кромке. С лезвием все было в порядке, оно так же уверенно блеснуло, как и прежде — идеально заточенное, отсекающее лишнее. Оно, лезвие это, принадлежало только ему, Дэдпулу, и никто не заляпал его своими грязными руками. Катана эта была продолжением его правой руки… И только вернув обратно свою любимицу, Уэйд ощутил, что чувствовал себя инвалидом без нее все эти дни. Уэйд глянул ниже, вытащил следом Артура, а также ножны и скомканный костюм. Его пояс, маску… Его новый самозарядный 57ой. Он не виделся со своими малышами всего неделю, но казалось, что прошла целая вечность. Ощущение, похожее на страх, окутало его. Вокруг были свидетельства того, сколько людей пострадало помимо него. Он глянул на папки, которые стояли на одной из полок, и наугад вытащил тонкое картонное досье в обложке. Через тридцать секунд его затошнило — хотя он старался не вчитываться, но нескольких фото хватило, и Уэйд захлопнул папку. Зажмурил глаза, выравнивая дыхание. Его дела еще не были закончены. Быстро пролистав имеющиеся документы, он не нашел там своего досье, и испытал слабое облегчение. Но оставить это здесь просто так он не мог, поэтому подхватил одну из коробок, сгрузил туда с десяток папок, и вышел в коридор. Канистра с 95ым стояла у входа. Дэдпул легко поднял ее и вернулся в комнату лаборатории. Камер наблюдения не было, кроме одной на входе, — ублюдки были более самонадеянны, чем он мог подозревать. Уэйд не мог понять, зачем им также потребовалось хранить в печатном виде эти материалы — ведь на закрытом сервере было бы безопасней… Это значило несколько вариантов — например, ублюдки чувствовали себя достаточно защищенными, чтобы не бояться облавы, у них было все схвачено. Он наблюдал два дня за этой якобы закрытой фабрикой по производству медикаментов. На выцветшей вывеске сверху скромно виднелся зелененький листок с крестом — логотип разработчика активных добавок к пище. Похожий на тот, что Висл показывал ему тогда, давно. На входе в эту якобы маленькую частную фарм-компанию стоял один военный охранник — четкая выправка и черная одежда без нашивок. Он был вооружен, но не так агрессивно демонстративно, как охранники в Нью-Йорке… Пистолет на поясе, электрошокер, дубинка с другой стороны. Дэдпул устроился на крыше здания через дорогу, в промышленном районе по Сейлем-Роуд. Он был достаточно профессионален, чтобы не доставать оптику в солнечный день. Только в последний момент… Поэтому приходилось полагаться на свои глаза. Седой мужчина был без маски, он оглядывал участок улицы напротив сплошного забора. Охранник явно не перетруждался, разгуливая по небольшой площадке и периодически украдкой доставая мобильный телефон. Уэйд был уверен, что это против правил… Но тихая загородная жизнь размягчила этих людей… Они были слабыми, медленными и невнимательными… Самоуверенными. Он снял охранника за полтора часа до пересменки. Мозги его брызнули на асфальт, когда тот дошел до левого угла здания, тело повалилось навзничь — Уэйд полагал, что это была слепая зона камеры наблюдения на противоположном углу. Следующим идеальным выстрелом он снес камеру, чтобы расчистить себе путь… Сегодня его не должны были ни опознать, ни зафиксировать… *** Уже вечером, когда он потягивал двенадцатилетний Glenfiddich — он думал взять двадцатипятилетний, чтобы отпраздновать свою маленькую победу, но решил не привлекать к себе излишнее внимание — натруженные длинные ноги свои он устроил на журнальном столике. Вряд ли в южном пригороде страны каждый день покупают дорогущий алкоголь чужаки с натянутым на лицо капюшоном, стоило проявить осторожность, раз дело не закончено. {Не знаю, как вы, а я вот прекрасно чувствую нотки дыма в этом пойле…} — голос Желтого попытался прозвучать максимально напыщенно. [Нотки дыма это все, что остается, раз опьянение исключено…] — ворчливо кинул Белый. Уэйду же просто нравился вкус. Он возвращал его на десятилетие назад, когда он не был столь уныло жалок, чтобы напиваться в одиночестве в чужом доме, в котором он скрывался… Когда он снимал красивые люксы на одну ночь — нечасто, а чтобы развлечься — вваливался в блестящую роскошью отвратительную помпезную обстановку!.. Когда девушка рядом с ним — брюнетка, блондинка — неважно, заливисто хохотала. И это было так вульгарно и смешно… И он был таким молодым дураком. Счастливым лишь от того, что простыни на огромной кровати пахли мятным кондиционером… Он сделал глоток обжигающего виски, горло его согрело, и тепло спустилось ниже, по пищеводу. Это был вкус ностальгии. Уэйд и его спутница могли не вылезать из постели сутки — тихонечко напиваясь дорогим алкоголем из бара, и смотря кабельные каналы по огромному телевизору. Он помнил, каково это, когда кто-то шуточно спихивает тебя с кровати, когда ты не угадал слово в викторине… И как легкая игривая потасовка приводит к иной борьбе — страстной, когда чужие ногти зарываются в твои волосы на затылке… Как тонка эта грань. Как партнеры проверяют силу друг друга, оставляя на теле следы от пальцев, губ, зубов… Уэйд глянул на темный камин напротив. Размышляя — безопасно ли будет разжечь его, или соседи позвонят в полицию?.. Он кинул взгляд на часы на мраморной полке выше — было далеко за полночь. {После этого происшествия ты стал нерешителен, как нежная девственница! Я хочу смотреть на пламя!..} Он вздохнул и пошел к дровнице, вспыхнул огонек зажигалки, Уэйд зажег тонкую щепку, кинул в темный мертвый очаг. Иногда он чувствовал себя столь же мертвым… соответствуя своему прозвищу. Тут же камин ожил — пламя захватило первое полено, пожирая его снаружи. Слабое уютное потрескивание раздалось в гостиной. Уэйд почувствовал, что ему стало еще теплее. Здание на Сейлем-Роуд сегодня горело не так хорошо. Но нужно было замести следы, и Уэйд решил, что это неплохой быстрый способ. В ушах Уэйда все еще звучали сладостные крики главного инженера… После зачистки лаборатории он обнаружился в холодильном отсеке, где хранились при низкой температуре замороженные образцы. Уэйд провел пальцем по нижней губе, стирая обжигающую каплю виски. {Да, крики его почти залечили мои душевные раны!.. Мог бы бесконечно слушать их…} Обнаружив, что он спрятался за бронированной металлической дверью промышленного холодильника — умно — Дэдпул подошел к пульту управления. И после недолгих изысканий понизил температуру внутри до прекрасных -85… Кому-то нравится холод? — Просите, и дано будет вам… — хрипло прошептал он, поворачивая колесо замка, закрывая человека с внешней стороны. […Ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят…] — торжественно подхватил Белый. Стук, донесшийся изнутри спустя минуту, потонул в громком смехе Уэйда. — Быть может, и не каждому стучащему отворят… Уилсон сделал очередной глоток, возвращаясь из воспоминаний обратно в чужую гостиную. Он сидел в кресле, одетый в джинсы и черную толстовку, привычно в капюшоне. Даже наедине с самим собой не хотел сегодня ощущать себя беззащитным без маски. Да, виски согревал его, но теперь не замутнял разум, как раньше, он обжигал язык, вязко стекал по глотке, показывая, что Уэйд еще жив, что он чувствует это тепло, горечь. Только вынужден пить в одиночестве… {Интересно, а Паук согласился бы выпить с нами?..} — Жёлтый осторожно и ненавязчиво прощупывал почву. Как сапер — не зная, куда можно ступать, а куда нет… [Пошел он к собачьим чертям!..] — ответил Белый мгновенно. На этот раз в данном противостоянии победил коварный Желтый. — Это могла бы быть и неплохая идея… — задумчиво прошептал Уэйд. Пламя завораживало его своими всполохами, согревая кожу лица слабым теплом. [ЧТО?] {Да, детка, даа! } — Желтый ликовал. Он сдерживался почти неделю, зная, что может испортить все, если раньше времени упомянет Паука. [Но… Но наш план…] — расстроенно начал Белый. — Наш план никуда не денется, — резонно заметил Уилсон. — К тому же, как мы будем менять его христианскую прошивку, если не будем видеться с ним?.. Уэйд был настроен дружелюбно. Или это было успокоение — будто он выздоравливал после долгой болезни. На этой неделе голоса не доставали его — будто давали время на то, чтобы зажили не только физические раны, но и душевные. Хотя порой Уэйду казалось, что внутри он столь же уродлив, что и снаружи — будто душа его испещрена сотней незаживающих ноющих шрамов. И обычные действия для людей — пойти выпить кофе, познакомиться по сети с горячей девчонкой, напиться с другом в пятницу вечером — вызывали у Уэйда ступор. Это были потенциальные новые шрамы… от разочарований, от быстрых взглядов, избегающих смотреть ему в лицо, от онлайн флирта в Тиндере и Гриндере, заканчивающегося на фразе «давай встретимся». Уэйд знал, что маска приросла к его лицу… И снимать ее перед кем-то было равносильно срезанию вместе с кожей… [Паук просто жалеет нас…] — рационально заметил Белый, сменив тактику. {Даже если и так… То с ним мы хотя бы уже пролистнули предыдущие этапы знакомства! Нет ни одного человека на этой ебаной планете, кто бы при знакомстве с нами, не начал нас жалеть…} — В этом ты тоже прав, Желтый, как бы хуево это ни звучало… — Уэйд осушил стакан до дна. Налил себе еще пару сантиметров виски. — К тому же… иногда он забавный… Уилсон вспомнил, как в такси Паук с опаской косился на него на заднем сидении, не откровенно, а боковым зрением — Допиндер отказался сажать Уэйда вперед. И поначалу взбесившись, позднее он оттаял, поняв, что так вышло даже лучше. А таксист не умолкая тарахтел, вставляя восхищенные реплики о Человеке-пауке. А тот неловко односложно отвечал и кивал… Но при том согласился на сэлфи… хотя по его виду было понятно, что все происходящее доставляет ему страдание. Как ставил на резиновый коврик салона раненую ногу, стараясь не оставить следов на полу, запомнив слова Уэйда — и как будто стараясь занимать еще меньше места и стать незаметнее… Как тот прилип взглядом к окну, следя за дорогой… А Уэйд впитывал это все, мельчайшие детали, непосредственные жесты, ритм чужого дыхания, все двадцать минут, что они ехали. Как на солнце в мягком салоне, пропахшем индийскими специями и освежителем, Паук потерял бдительность и клюнул носом — мгновенно вздрогнул, озираясь, и успокоился, увидев Уэйда в двух футах от себя, который пялился на него открыто, не смущаясь в отличие от Паука… Успокоился, увидев Уэйда Уилсона… почти полуголого, сверкающего всей своей ослепительной красотой… Это даже звучало безумно! Безумно до боли в солнечном сплетении. Они подбросили его до Ричмонда… Дэдпул был уверен, что это не точный район, что нужен Пауку — тот был достаточно настороже, чтобы так не рисковать… В конце концов, он сам ему предложил именно такой выход из ситуации… [Это все Ал сбила вас с настроя! Старая кошелка заделалась какой-то сводней, раз считает, все вокруг вертится около отношений, дружбы и прочего сентиментального дерьма…] — Может быть, мы даже последуем ее совету и сходим на свидание… — задумчиво протянул Уэйд. {Оооо, наконец-то!.. Святые угодники, апостол Пётр!..} — Заодно избавимся от твоих комментариев. [Как ты себе это представляешь, дегенерат?] — пришлось признать, что терпеливый Белый, который помогал им последнюю неделю, закончил свой спасательный режим… Он снова превратился в ворчливый несносный кусок нотаций и цинизма. {Пробила полночь, и Белый снова превратился в тыкву…} — Будем решать проблемы по мере их поступления… — отрезал Уэйд и покосился на картонную коробку с десятком досье о результатах испытаний. Они нужны были ему кое-за-чем. Также он прихватил с собой жесткий диск из офиса бухгалтерии — выдрал его с корнем, вскрыв корпус армейским ножом. Опыт подсказывал ему, что помимо официальных адресов, учредителей и липовых генеральных директоров, важная информация кроется в финансовых отчетах. Заказчики, поставщики, договоры подряда и финансирование — все это он надеялся извлечь чуть позднее. Висл позаботится об этом. Эта фармакологическая забегаловка была филиалом клиники, в которой работали мерзавцы из доков. И Уэйд приехал сюда, не слишком рассчитывая на успех. Но вышло все весьма неплохо. Он не нашел в тех папках своего досье — и не мог предположить, хороший это знак или нет. Быть может, искал невнимательно… Или за короткое время его плена они не успели провести протокол испытаний и регистрации. Уэйд поежился, вспоминая мерзкую слабость и беспомощность, которая тогда охватила его, когда Паук вытащил его из пыточной. Он поклялся себе, что больше не окажется в такой ситуации. Он снова сделал маленький глоток, пытаясь прогнать вернувшийся озноб — на улице было начало лета, дрова слабо потрескивали в камине и было неясно, отчего он снова замерз. Очередная порция алкоголя подошла к концу, Уэйд поднял бутылку на свет — пламя красиво мелькнуло сквозь стекло, подсвечивая янтарную жидкость. Оставалось еще больше половины, и он налил себе очередную четверть стакана — на сегодня хватит. Что если Ал была в какой-то степени права… Уэйд знал, что Белый не согласен. И никогда не будет согласен, в этом и была роль Белого. Но… помимо телешоу и работы, печальной дрочки пару раз в месяц… помимо мексиканской еды навынос и ведерка мороженого по пятницам… Что было еще в его жизни, что доставляло ему радость?.. {Мммм, вы только представьте… Какой простор развлечения нам дает бесконечное паучье чувство вины,} — вдруг мечтательно прошептал Жёлтый. Белый захлебнулся потоком слов, не зная, что вывалить первым. И Уэйд не смог сдержать слабой улыбки. *** Уэйд находился в Нью-Йорке только с этого года. До этого он отсутствовал несколько лет, прилетал на небольшие промежутки времени — чтобы не привлекать внимания, на точечные заказы. А до того у него было несколько долгосрочных контрактов на пару лет. Да и признаться, город ему не сильно нравился все это время. И только в этот приезд, зимой, Уилсон обнаружил, что среди суеты и людей, бездомных психопатов и скорости перекрестков ему проще затеряться. То, как пялились на него люди в Японии, Албании, Мексике… Не важно, маска была на нем, или же капюшон и очки. Нет, в Нью-Йорке Уэйд не стал внезапно невидимкой!.. На него тоже пялились, оборачивались вслед, он слышал шепотки, если был без наушников… Но Ал была отчасти права — большинство людей здесь было так зациклено на себе, своих делах и проблемах, что иногда просто невидяще скользили взглядом по его лицу и отворачивались обратно к своему смартфону. Это было то, за что Уэйд любил этот большой город… Мегаполис встраивал тебя, как маленький уродливый кусочек пазла в бесконечное полотно людей. Неудивительно, что с Человеком-пауком они не пересекались до этого. Однако теперь, когда Дэдпул взял себе пару дней передышки, а сидеть дома и пялиться в телешоу ему надоело… Уэйд решил признать, что большой город имел и свои недостатки… Как теперь искать чертова Паука, когда они не договорились о встрече… Тогда, в подворотне, это была скорее типа… случайность. Он знал, заметив его на высотке несколько недель назад вечером — Паук любит тихие восточные районы, со средней застройкой. Ммм, и что же оставалось? [Бруклин, Бушвиг, Квинс?] — Уэйд не верил в искренность намерений Белого, но принял его перемирие. Это все были районы поблизости от Ричмонда. {Можем снова устроить перестрелку, и он явится на шум…} — как дурак предложил Желтый. — Боже, почему ты такой тупой? — печально спросил Уэйд сам у себя. — Хотя правильнее спросить — почему Я такой тупой, верно? Это выбесит его раньше времени… Уилсон находился в первой своей квартире, в Брайрвуде — равноудаленный район от нужного ему направления. Белые безжизненные стены без постеров или фотографий, минимальный набор мебели, отличное спутниковое и пустой холодильник. Уилсон не особо любил тут бывать — выглядело по-больничному. Договор аренды он подписал сразу на год — конечно же не сам, а через риелтора Висла. Серый диван был еще довольно чист, Уэйд снял эти апартаменты всего лишь три месяца назад, и ни разу не вышибал себе тут мозги. На случай, если во втором месте, грязной квартирке на окраинах Бронкса — его основном складе с оружием, техникой и одеждой — будет засада. Эта чистая квартира отличалась от той захламленной, как доктор Джекил от мистера Хайда, как Жёлтый от Белого, как прежнее лицо Уэйда от того, каким стало после Оружия Х… *** Вечером вторника — прошла ровно неделя с момента, как они с Пауком вляпались в ту переделку в Берген Бич, точнее вляпался Дэдпул! Уэйд без особой надежды направился в район Грейвсенда, чтобы сделать небольшую разведку на местности. Вчера он бесцельно побродил по Бушвигу, нацепив на голову капюшон, раз уж он не был на работе. А остаток ночи провел перед телевизором с ведерком фисташкового мороженого — не самого любимого! Вчера вечером Висл скинул ему очередную наводку — витиевато выясняя, в каком настроении находится Уэйд — тот слегка перегнул палку, наорав на него перед поездкой в Пенсильванию. А Уилсон как раз вернулся на ночном поезде обратно в Нью-Йорк. Висл сообщил, что кто-то заказал очередного мутного торговца людьми — возможно конкуренты, возможно, родственники одной из пропавших жертв — всем было плевать на подробности. И Дэдпул подумал, что стоит сделать перерыв на денек в деле-ебанутых-ученых, как он мысленно его называл. К тому же — опять его любимая категория, торговцы живым товаром, причем не котятами. Иначе, был шанс зациклиться и потечь крышей окончательно! Нужно чередовать концентрацию! {Будто таким образом мы перестанем быть начисто ебанутыми…} [Не перестанем, но просто сделаем вид перед читателями, что контролируем наши одержимости…] — философски выдал Белый. Уэйд, не торопясь, шел по Кингс Хайуэй, встречал по пути редких прохожих, несмотря на раннее время. {Все тусуются в центре… На окраинах остались только одиночки, как мы.} Редкие парочки с опаской оборачивались на чувака в красном костюме. Уэйд был осторожен и решил сегодня поберечь Беа с Артуром, оставив их дома. В четверг по священной традиции он позаботится обо всех лезвиях… Желтый вел долгий и муторный диалог с Белым, споря о преимуществах спин-офф сериалов. В погасшей витрине магазина со свадебными платьями Дэдпул краем глаза уловил свое отражение. На этот раз он не вздрогнул — окидывая оценивающим взглядом костюм, который придавал ему уверенности. Уэйд чувствовал себя снова неуязвимым. И снова злая энергия распрямляла его широкие плечи. Звук выстрела, разорвавший вечернюю пасторальную скуку, вернул его внимание. Звук выстрела, донесшийся со стороны нужного ему переулка, от двухэтажного особняка, к которому он только что свернул, налево вниз по улице! Выстрел повторился вновь! На пересечении 6ой Западной и 5ой Авеню! Уэйд вскинулся, словно гончая, преследующая добычу. {Что за дерьмо?!} — все присутствующие были солидарны с Желтым. [Кто-то украл наш заказ?] — гневно воскликнул Белый. Дэдпул нахмурил брови… Если это так, уебки пожалеют об этом. Мельтешение огней и фонарей вокруг, пока он бежал, сменилось тишиной и пустым переулком. Уэйд крадучись подошел к черному ходу светлого офисного здания, обойдя его по кругу. По пути он достал из набедренной кобуры Desert Eagle — он был очень зол, и хотел, чтобы в случае чего, дырки в противнике остались внушительными!.. Он положил палец на курок, готовясь окрасить эти прелестные белые стены новыми абстрактными произведениями. Когда он подошел на расстояние десятка футов, дверь дернулась, резко открылась и из нее вылетел… [{Человек-паук?}] Оглянувшись по сторонам, он молниеносно выставил перед собой запястья — как обычно, целясь Уэйду в лицо. Все это произошло за несколько десятых секунды. — Т-ты? — выдохнул он, и недоуменно сделал шаг назад. [Предположил бы, что автору надоело придумывать оригинальные ходы и он решил пустить сюжет по пиз…] {Только возьму на себя роль адвоката дьявола — Паучок и впрямь тот, кто мог бы добровольно ввязаться в такое дерьмо, чтобы спасти пленных людишек… В отличие от нас, мы-то пришли за злодейским боссом!} — парировал Жёлтый. [Еще расскажи мне про Транссерфинг реальности и материализацию мыслей! Типа… мы его визуализировали!] Уэйд вдруг обнаружил, что немного подвис и стоит, все также направив дуло в красную маску Паука. Тот же в свою очередь был напряжен, как натянутая струна, замер, не опуская свои паутинные пистолеты… –Да, прости, — быстро пробормотал Дэдпул, мгновенно отводя от него пистолет. — Я… не ожидал… –Как… и я, — пробормотал Паук, тут же опуская руки. — Ччёрт, этот говнюк сбежал!.. — он хлопнул себя по лбу. Он неуклюже сделал шаг вперед. И казалось не мог решиться… –Эмм, ты же не заодно с… ну, с ними? — подбирая слова неловко спросил он. [Мне кажется, он такой же кретин, как вы с Жёлтым…] — С чего ты взял это дерьмо? — возмущенно спросил Уэйд. Паук, казалось, устыдился. Он неловко почесал затылок, и стал подбирать слова. –Ну… просто такое совпадение… Я наподдал этим мерзавцам, обезвредил троих, но один из них сбежал после выстрела, разрезал паутину… и тут появляешься ты… — он замолчал. — И ты наемник… Красноречиво кидая взгляд на пояс Дэдпула. –О, — понимающе ответил Уэйд. — Но признаться, я тут… скажем так, тоже по делам… Торговцы людьми, — понизив голос выдавил он. Паук кинул на него очередной оценивающий взгляд. И быстро выпалил: — Никуда не уходи, я вернусь через пару минут! Слышишь? — он угрожающе ткнул пальцем в Дэдпула, чем до глубины души оскорбил Белого. Затем он выстрелил паутиной в соседнее здание, дернул себя вверх, взмывая к крыше. Уэйд завороженно наблюдал, как Человек-паук скрылся из виду — как уже наблюдал, наверное, с десяток раз за этот месяц… [Так, сваливаем, пока этот кретин не вернулся…] –Вот уж хер тебе, — хохотнул Уэйд и достал мобильный, чтобы сверить наконец адрес. В конечном итоге он мало верил в судьбоносные совпадения и всю эту ромкомовскую хероту. {Ну конечно, в свидания со Смертью мы значит верим, а в соулмейт-Паучка не особо…} Он снова вернулся к парадному входу — огромные окна якобы какой-то юридической фирмы, помогающей по наследственным делам, были темны. На табличке значился 183, в сообщении же от Висла… 2213. –Ну… — тихонько пробормотал Уилсон. — Тут же есть цифра 3! [Господь всемогущий, ты даже адрес запомнить не можешь! Тебе вообще в другой поворот было нужно! Просто побежал на звуки выстрелов, да?] — издевательски протянул Белый. Уэйд нахмурился. {Напоминаю, что ты был заодно с нами, решив, что кто-то спиздил наш заказ! Твое уязвленное самолюбие вечно…} В этот момент перед Дэдпулом приземлился Человек-паук, так же элегантно, как и покинул его. Оказывается, прошло несколько минут, чего Уэйд не заметил, препираясь с придурками. Паук тяжело дышал, словно пробежал стометровку. Плечи его устало сгорбились. -Уфф, ты… ты не ушел… — запыхавшись пробормотал он. — Я… задержал третьего!.. Уэйд уставился на него в ответ, надеясь, что не ляпнул, о цели своего тут нахождения. К тому же, с учетом того, что он даже перепутал адреса… Паук, казалось, не заметил заминки, и продолжил разговор, будто не отлучался на эти несколько минут. –А я… увидел, как мальчика запихали в фургон в пяти кварталах отсюда… Безопаснее было последовать за машиной, чтобы не спровоцировать аварию, — он смущенно уставился в пол. — Пацан убежал пару минут назад. [Раз уж не можешь запомнить адрес, то наша цель точно не относится к педофилам…] — прокомментировал Белый. –Они… типа хотели что-то сделать с ребенком? — угрожающе уточнил Уэйд. Он не заметил, как рука его автоматически потянулась к ножу, на поясе слева. Двое, судя по всему, были в здании, связанные паутиной? Мммм, он может помочь избавить этот мир от некоего дерьма! {Люблю смотреть на кровь педофилов!} Паук, казалось, заметил это его неуловимое движение, и судя по всему, собирался препираться. –Сюда уже едет полиция, нам пора сваливать!.. — он неуверенно замер. Но вдруг Уэйд решил еще потрепать чужие нервы… К тому же он был оскорблен в лучших своих чувствах! –Ты что, правда считаешь, что если я наемник, то могу заниматься кражей детей… и ну, типа… какими-то более грязными делами? — на этот раз не пришлось стараться, чтобы звучать возмущенно. Человек-паук окинул его взглядом. Уэйд чувствовал, что гнев его праведен, и он справедливо возмущен. Это было довольно редкое ощущение — обычно он сомневался всегда и во всем. — Я… Нет, прости. Ты прав, я сглупил, — Человек-паук печально опустил лицо, будто кто-то мог увидеть его выражение. Вся эта сцена была пропитана какой-то неловкой подростковой атмосферой. Ну, типа как встретиться с нелюбимым одноклассником во время каникул в супермаркете… И непонятно, стоит ли разговаривать или идти по своим делам… Паук, казалось, тоже ощущал это. [Прописал бы ты этому драчливому однокласснику в ебало… И пошли бы мы добить оставшихся в этом домишке! А потом прошлись бы в конец улицы к верному адресу,] — издевательски поддел Белый. Неловкость эту решил нарушить Паук. Оказалось, что он более зрел морально, нежели свихнувшийся Уэйд Уилсон. Он сделал еще пару шагов навстречу Уэйду, а затем шутливо пихнул его кулаком в плечо: –Ну что, готов снова прокатиться на паутине? — Паук с хрустом размял шею. По всей видимости он помнил, что это будет непросто. Дэдпул неуверенно замер, потирая место удара. Белый молчал возмущенно, Желтый же воодушевленно. Уэйд не думал, что будет… боже! Да он залип как нерешительная школьница. Что за тупой идиот! Ещё хуже, чем раньше! Это все старая стерва покопалась в его мозгах! –Не стой столбом, пойдём на крышу повыше, — воскликнул Паук и доверчиво повернулся к Уэйду спиной, приглашая того уцепиться за плечи, как в прошлый раз. [Делает вид, что не брезгует дотрагиваться до нас… Будто забыл прошлую встречу.] Он был все так же ниже Уэйда почти на две головы… Но Дэдпул вспомнил силу рывка, с которой тот поднял его в прошлый раз. Искусственную, завораживающую силу. Помнил упрямство и твердость чужих ладоней в перчатках… Ледяной порыв воздуха остудил горящее лицо. По большой плавной дуге Паук пролетел над пятнадцатиэтажным бизнес-центром, выстрелил в соседнее с другого запястья, меняя траекторию. Затем Уилсон почувствовал, как тело под ним напряглось, сгруппировалось, и развернулось под новым углом… Паук готовился приземлиться. Уэйд кубарем заранее спрыгнул с чужой неширокой спины — чтобы не мешать чужому балансу — и, пролетев пару футов, кувырнулся и улегся на спину на крыше. И хихикнул, не выдержав. Над ним сквозь смог большого города проглядывали звезды. Он откинул голову, упираясь затылком в твердую поверхность. Черт возьми, как же хотелось снять маску и подышать чистым воздухом. Паук мягко спрыгнул с воздушной шахты рядом. И остался стоять, прислушиваясь. Уэйд внезапно развеселился, протянул руку и дернул за лодыжку Паука — удалось полностью обхватить левой ладонью — не особо рассчитывая на успех — тот же всегда уворачивался. Однако, на этот раз сверху раздался испуганный высокий вопль. И Человек-паук неловко грохнулся рядом, больно пнув Уэйда в локоть… –Блять! — воскликнул тот возмущенно. Дэдпул заржал: –Я думал, твоя супер-способность это уворачиваться от такого… — он снова хихикнул. — И что за выражения, святоша? Только мне разрешено сквернословить, в конце концов я же не супер… В ответ ему раздалось возмущенное пыхтение. — Ты говоришь почти как мистер Старк, — мрачно протянул Паук. {Могло бы быть смешно, если бы не было печально! Нас сравнили с Железным хреном?!} –Он не отшлепает тебя за то, что снова тусишь со мной? — подначивающе протянул Уэйд. {Отшлепает? Даже не знаю, возбуждающе это или тошнотворно…} Он приподнялся на локтях и обернулся, заглядывая в маску Человека-паука, который так и остался лежать на поверхности крыши, похоже было, что он вымотан. –Пока его нет в городе, — уклончиво ответил Паук. Но Уэйд благоразумно решил не давить на него. Паук приподнялся на локтях, отзеркаливая позу Дэдпула. –Эммм… Ты теперь… — он снова почесал затылок сквозь маску, Уэйд понял, что это признак нервозности. — Ты хорошо себя чувствуешь? Желтый внутри головы начал напевать идиотскую песенку из саундтрека к Евротуру, заменив лишь одно слово: «Spidey doesn`t know». Уэйд проигнорировал его. –Да, мне лучше, — трагическим голосом начал он. — Однако, Беа и Артур все еще не со мной… {Ооочень коварно, все как мы любим!} –Твои мечи?.. — уточнил Паук. Он повернул голову к Уэйду. –Они называются катаны, но по сути да, японские мечи. Повисла очередная пауза. Уэйду казалось, что он слышит, как парень размышляет о чем-то. — Хочешь, вместе попробуем вернуть их…- неуверенно пробормотал Паук. И уставился в лицо Уэйду своими огромными непроницаемыми глазами на маске. –Ты же считаешь, что я педофил, шинкующий малышей? — намеренно начал выводить его Уилсон. Он был готов поспорить, что Паук под своей маской вспыхнул: –Не говорил я такого!.. Уэйд решил еще разочек закинуть наживку, прежде чем остановиться: –Тогда твоя драгоценная Железяка так считает… В ответ ему донесся тяжкий вздох. И тишина. Паук был достаточно упрям, чтобы спорить с ним, но в этот раз решил промолчать. Уэйд гадал — оттого ли, что едкая жалость добавилась к его образу с прошлой встречи, либо же тот просто был вежливым занудой. Дэдпул решил, что надо как-то скрасить этот вечер. — Пойдем ко мне, покажу тебе кое-что? — неуверенно спросил он. {Ебать-копать!..} Как и ожидалось, Паук мгновенно вскочил на ноги. –В смысле к тебе? [Давай, похерь нам очередное убежище!] — в кислоте, сочащейся из тона Белого, можно было растворить весь квартал. –Я живу недалеко отсюда, — просто ответил Уэйд. {Да, надеюсь ты не про квартиру в Бронксе?.. Потому что… типа иначе Паучок решит, что ты Буффало Билл! Я уверен, что на прошлой неделе видел реально мотылька в ванной!} –Would you fuck me? I`d fuck me! {Ты что вздумал цитировать серийного убийцу из Ганнибала, приглашая человека домой?!} Уэйд заметил, что вслух произнес это, когда Паук вздрогнул и отпрянул, Белый заржал. [Я могу даже ничего не комментировать, вы и сами всё проебете…] –Ты… ты же не думаешь, что я пойду… [Да и катись ко всем чертям, лицемерный праведник!] –Боже, мы опять вернулись к тому, с чего начинали… Это похоже на плохой сериал, — Уэйд тяжело поднялся. — Не хочешь, как хочешь. Больше никаких цитат… Разве что из Мыслить, как преступник! Повисла пауза. Уэйд начинал привыкать — будто у Паука в голове тоже был целый консилиум, с которым тот совещался. –А что ты мне покажешь? — практично решил уточнить он. {Можно было бы ответить — задницу, да только мы уже светили ей в прошлый раз…} –Информацию, что-что… — мрачно ответил Уэйд. Паук казалось расслабился и сделал пару шагов к нему. Уилсон заметил, что иногда тот непроизвольно показывал свои эмоции жестами и движениями, будто не привык контролировать себя. –Да?.. то есть… Ты типа хотел бы продолжить дело? — спросил он. — Только… Может, пойдем пешком? Если ты не против? Чужие плечи чуть опустились. Снизу раздалось завывание полицейской машины — наверное именно его все и ждали. –Ну… Боюсь, что я так устал, что могу нас случайно уронить, — прошептал Паук. Он на мгновение замер, Уэйд проследил, как дернулся чужой кадык под маской — не хотел признаваться в слабости. Уэйд хмыкнул. –Если когда-нибудь возникнет такая ситуация, рекомендую тебе упасть на меня, а не наоборот. Человек-паук недоверчиво покачал головой. Желтый же впал в неуёмную молчаливую взволнованность от таких идей. Уилсон повернулся к соседнему более старому зданию, ниже на пять этажей… На нем он заметил любимую пожарную лестницу, с торца. — Подкинь нас до него, и спустимся вниз в переулок, — сказал Дэдпул, оборачиваясь и указывая ладонью в нужном направлении. Паук присмотрелся, быстро кивнул, подошел к Уэйду и обхватил того вокруг ребер — стискивая правой рукой до боли, дыхание перехватило. Он поднял левое запястье, прицеливаясь в нужное здание. –Держись! [Осталось надеяться, что ты убрал Беатрис с Артуром с журнального столика… А то, знаешь ли, это может расстроить вашего Паука,]- мерзко заметил Белый. ___________________________________ /временно не работает дополнительная проверка правописания на сайте, спасибо всем, кто указывает на опечатки, пропущенные вордом/ *You got me in a heading drop. I never wanna come off. Think of me, I'll never break your heart. Think of me, you're always in the dark. I am your light, your light, your light. Think of me, you're never in the dark. Ты завоевал меня с первого глотка. Я никогда не захочу сбежать. Думай обо мне, я никогда не разобью твоё сердце. Думай обо мне, ты погружён во тьму. Но я твой свет, твой свет, твой свет. Думай обо мне, — и ты навеки спасён от тьмы. Kaleida, Think **Ал (также известна под псевдонимами Алтея или Слепой Альфред). Имела довольно тёмное прошлое и чувствовала, что направление Уэйда на хороший путь поможет ей искупить прошлые деяния. Они разделили множество приключений вместе на протяжении долгого времени, где Ал закончила тем, что являлась олицетворением Мэй Паркер. Ал, казалось, владела тонкой властью над ним и, возможно, была единственным человеком, который не боялся противоречить ему. Шутки в её сторону никогда не беспокоили её, поскольку она была более чем умна, чтобы отомстить Дэдпулу (подмешать слабительное в его еду, было любимым вариантом), и её шутки были более оскорбительны, чем у него.