«Приказ от министерства №158.1998
Школа чародейства и волшебства Хогвартс начнет свою работу с 1 сентября 1998 года».
«Приказ от министерства №159.1998
Все дети бывших пожирателей будут допущены к обучению».
«Приказ от министерства №160.1998
К каждому студенту, чьи родители были верны Волан-Де-Морту будет приставлен студент другого факультета, по распределению директора».
ИЮНЬ 1998 год.
***
— Какого Годрика им позволили вернуться в Хогвартс?! Это просто уму непостижимо, — голос Рона звучал звонче, чем обычно. Парень закипал от недовольства каждый раз, когда в очередном номере «Пророка» публиковался новый приказ Министерства. Кингсли Бруствер всегда был очень логичным и умным человеком, но его решение позволить детям пожирателей вернуться в школу, как ни в чем не бывало, всех очень настораживало. — Гермиона, какова вероятность, что Кингсли под империусом кого-то из своры ПСов? — девушка погруженная в книгу тяжело выдохнула и отняла взгляд от страниц. — Рон, кажется ты слегка перегибаешь палку. Если Министр Бруствер считает это правильным, я думаю, мы можем ему довериться, — слова шатенки ни разу не помогли и не успокоили, Уизли продолжал брызгать ядом, бурча что-то себе под нос о последнем приказе и его несправедливости. — Рон, я имею в виду… — Ты читала новый приказ?! Мерлин всемогущий, что за невозможный бред?! Они точно выберут кого-то из нас. И нам, Годрик, НАМ, придется возиться с пожирательскими сосунками, — рыжий парень завалился назад и распластался на полу своей комнаты в Норе. Рональд самый главный параноик Гриффиндора Уизли. Гермиона набрала в легкие побольше воздуха, силясь не закричать от усталости. Прикрыла книгу, запоминая страницу, на которой остановилась, и отложила ту в сторону — Гермиона, я не советую ему давать сладкое перед сном, не дай Моргана, еще кошмары сниться будут, — от триггерного слова «кошмары» по телу Грейнджер побежали мурашки. Сидя рядом с Джинни, Гарри весело хихикал над своей же шуткой. В такие моменты они чувствовали себя настоящими. Именно настоящими людьми, а не героями какого-то дорогого фэнтезийного магловского фильма. Прошло слишком мало времени, чтобы снова чувствовать себя обычными детьми. Обычными Гарри, Роном и Гермионой, а не теми спасителями магического мира. Поттер перестал издевательски насмехаться над Грейнджер и перевел внимание на Джинни, продолжая незамысловатую беседу в стиле «Я люблю тебя сильнее». Почему-то Рон и Гермиона никогда не занимались подобной ерундой. Девушка подползла к пыхтящему Уизли. Казалось, что парень на грани того, чтобы взорваться от ненависти и раздражения. — Рон, я думаю, что это не стоит твоего внимания. В том смысле, что нам осталось учиться всего один год и этот самый год мы должны провести хорошо. Ну знаешь, без мыслей о спасении человечества, рисков для жизни и так далее, — она неловко нависла над молодым человеком и легонько чмокнула того в нос. Совершенно несвойственный для нее поступок. Уизли нежно улыбнулся и приобнял девушку, стараясь не сильно сдавливать ее хрупкое, кукольное тело. Парень знал, что все это значило для нее, так что их тела лишь слегка касались друг друга. Он слушал слова возлюбленной и качал головой, как болванчик на торпеде магловской машины. Это ведь его Гермиона, та самая, которая всегда находила нужные слова. Которая любила его… Любила ведь? — Миона, ты лучшее, что случалось со мной, ты это знаешь? — тугие мышцы, напряженные из-за злости медленно расслабились. Это могло значить только то, что Рон наконец-то успокоился. Грубый голос снова стал похож на мурчание мартовского кота. — Ну что за глупые вопросы?! — она наигранно удивилась и слегка ударила Уизли в грудь. — Конечно я это знаю, Рональд, — они оба широко улыбнулись и Рон оставил теплый поцелуй на виске девушки. Гермиона чувствовала идиллию, это ее устраивало. Ощущение спокойствия очень нравилось, оно все еще казалось непривычным, но было приятно от мысли, что все наконец-то позади. Где-то внутри черепной коробки воспалилась мысль, что этот год действительно будет сложным. Очень сложным. У них иначе не бывает. И улыбка на ее губах дрогнула.***
— Блейз, где твоя задница? — Драко Малфой сжимал в руке свежий номер злополучной газетенки и в очередной раз перечитывал строки нового приказа. Он не пытался уследить за решениями Министра Магии Кингсли, но эти нововведения напрямую касались его. Парень нервно запустил правую руку в волосы и оттянул пару прядей. Легкая боль приводила его в чувства. Странные наклонности мазохиста. — Драко, почему я так редко бывал у тебя за последние пару лет? — Забини вышел из кабинета, который Люциус по своей доброте душевной и от большой любви к сыну, отдал под его личные нужды. Драко же видел в этом лишь очередной способ откупиться. Так отец заглаживал свои ошибки, просто что-то ему дарил. Голос отца всегда очень громко раздавался в голове Драко. Это вызывало у него некий дискомфорт. Как же глубоко внутри эти чертовски тупые предубеждения, которые кажется текут в крови у всего их рода. Иногда хотелось вскрыть вены, чтобы эта «горячо любимая» ЧИСТАЯ кровь вытекла до последней капли, лишь бы перестать походить на своего отца… — Наверное, потому что «последние пару лет» в моем доме ошивался тот волшебник, который хотел завербовать нас всех в свою «радужную» секту, — Малфой нервно откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Напряжение уже почти достигло своего пика, но стоило услышать звон бокалов и стало немного легче переваривать действительность. На самом деле только в компании друга Драко мог чувствовать спокойствие, ну или что-то похожее. Угрызения совести, ненависть, самобичевание — все это будто отходило в дальний угол и ждало своего звездного часа. Это время наступало примерно в полночь, когда все покрывалось мраком и адской тишиной. — Ой, кстати, у него это получилось, — Малфой ткнул пальцем в метку, которая красовалась на левой руке — отвратительно-черная и такая свежая. — Я так искренне благодарен своей матери за то, что она смогла уберечь меня от этой милейшей татуировки, — Корделия была действительно чудесной женщиной, которая смогла избавить свое единственное чадо от такой награды, как клеймо пожирателя смерти. Это никак не помогало Блейзу не волноваться за друга и его моральное состояние, в котором он пребывал все месяцы после возвращения Темного Лорда. Июнь подходил к концу, война закончилась, за это надо было срочно выпить. — Ты видел новый приказ? — Малфой решил не придавать особого значения фразе Блейза. Он не завидовал другу и его адекватной матери, просто не хотел думать о своих проблемах. СНОВА. У него еще будет возможность осудить всех вокруг и себя в первую очередь. А это время наступит! Малфой украдкой поглядел на часы, быстро высчитывая сколько осталось до полуночи — примерно четыре часа. — Ставлю на то, что ко мне приставят святого Поттера, — глаза мулата загорелись азартом, и он отложил бутылочку огневиски. — Галлеон или желание? — Забини игриво подмигнул Драко и уставился на него с нескрываемым интересом. Как же Блейз любил разводить Малфоя в подобных ситуациях. Драко просто в шутку кидал какой-то спор, а брюнет подхватывал и налету переводил на серьезный лад. — Блейз, ты кажется, уже пьян, — парень пытался рассмеяться, но выходило достаточно фальшиво. Так или иначе он был уверен, что одного из немногочисленных детей пожирателей, которые получили метку, приставят к Поттеру. А Драко с такой громкой фамилией являлся одним из главных претендентов на такую великую роль. — Хорошо, давай желание. — Уже готовишься проиграть? — Малфой уже потерял смысл этого глупого спора, но эта детская улыбка на лице лучшего друга всегда действовала на него, как самое лучшее успокоительное зелье. В голове проскользнул образ Снейпа, и Драко волей-неволей прокрутил в сознании все смерти, которые ему пришлось наблюдать. Война оставила свой след, въелась в самую сердцевину естества и разъедало все на своем пути, а эти мысли только увеличивали зону зарождения. А после длительного периода рефлексии наступало самоуничтожение. И кажется, Драко очень близок к этому.31 ИЮЛЯ.
— Милый, они прибыли, давай скорее! — миссис Уизли уже который час порхала на кухне, готовила, накрывала на стол, украшала дом, приводила все семейство в порядок. Казалось, что убежище Уизли готово взорваться от волнения — Нора держалась на последних швах. Артур Уизли сбежал по ступенькам вниз и уселся в свое кресло, как ни в чем не бывало, будто уже битый час сидел и ожидал свою жену, а не наоборот. — Артур Уизли, почему ты здесь?! — мужчина опешил. — Где же мне еще быть, милая? Ты велела сидеть в кресле и ждать твоего сигнала, — мужчина пытался не подавать виду, но серьезный взгляд жены всегда его пугал. Особенно сейчас, когда он действительно не понимал, чего от него хотели. — Быстро вставай! Гарри уже на пороге! — Молли быстро развязывязала и скинула с себя фартук, который так шел ее образу, что без него она казалась совершенно другим человеком. Палочкой разгладила волосы, стряхнула с одежды остатки муки и крошек. Взяв мужа под руку поспешила навстречу своему названому сыну и остальной ораве детишек. Сегодня Гарри Поттеру исполняется 18 лет. Скитер умудрилась в каждой статье «Ежедневного пророка» упомянуть, что Мальчик-Который-Выжил празднует свой первый день рождения после окончания войны. — Гарри! — воспела Молли Уизли и притянула парнишку к своей пышной, материнской груди. Она обнимала мальчика так крепко, будто это была их первая встреча за много лет. А ведь Поттер появлялся в Норе почти каждый день после окончания войны. Золотое трио чувствовало себя там как дома. Рон, потому что это действительно был его дом, а Гарри с Гермионой из-за людей, которые там жили. — С праздником, мой дорогой, — она снова и снова оставляла быстрые поцелуи на щеках парня, раскравшихся от неловкости и умиления. — Мама, смотри, это же Гермиона! — Джинни появилась из-за спины Поттера и воскликнула, переводя внимание с парня на подругу. Юная гриффиндорка с каждым годом становилась все более изворотливой и хитрой. «Видит Годрик, не на тот факультет тебя определили, Джинни!» Пронеслось в голове у Грейнджер, и она приняла свою очередь нежиться в объятиях миссис Уизли. Шатенка так скучала по родным родителям. Пройдя реабилитационный период длиной в три недели, после окончательной победы, она продолжала поиски, но все оборачивалось сокрушительным провалом. Гермиона так хотела спрятать мистера и миссис Грейнджер от Темного Лорда, что сама теперь не могла отыскать их. Это вызывало у нее дикую боль. — Все проходите за стол, живо, — ребята большой гурьбой ввалились в кухню и расселись по своим привычным местам. Весь стол был усыпан самыми разными яствами, а в середине красовался тыквенный пирог. Гарри частенько говорил, что это самое лучшее блюдо в арсенале Миссис Уизли, но она всегда отмахивалась, ведь у нее ВСЕ и ВСЕГДА получалось идеально. Джордж, который тоже забежал на праздник, сразу налетел и стал уминать все, что видел. Рон смотрел на своего брата и нервно облизывался, ведь рядом сидящая Гермиона, могла в любой момент его осадить за неподобающее поведение. Он ждал одобрительного взгляда или кивка, который символизировал «старт» и наконец-то приступил к поеданию всего на своем пути. Война сказалась на всех. Джордж Уизли на протяжении всего послевоенного месяца и до сего момента не мог справиться с утратой близнеца. Он потерял часть себя и от этого было так больно. Только пару дней назад он смог взять себя в руки и отправиться в магазин. После войны там заведовал мистер Уизли, так что все было достаточно плохо. У Джорджа появилось много работы, и он зарылся в это с головой, пытаясь заглушить боль. — Я хочу поднять кубок за нашего любимого Гарри Поттера. Мальчик, который не просто выжил, но стал прекрасным человеком, другом, студентом… — Артур слегка приподнял кубок и громко, чтобы каждый из его невнимательных детишек обратил внимание продекламировал. — Сыном, — продолжила Молли и с трудом сдержалась, чтобы не заплакать. Эти слова всегда вызывали у Поттера какое-то необъяснимое тепло. Гермиона любила наблюдать за другом в таких ситуациях. Только эти моменты напоминали, что он всего лишь мальчик, ее лучший друг и тот еще сорванец. Самый обычный ребенок, который слишком быстро вырос. Все они переступили порог слишком рано, перестали воспринимать глупое слово «возраст» всерьез. Чокнулись кубками и отпили некрепкую малиновую настойку, которую Миссис Уизли научилась делать относительно недавно. И наконец-то приступили к пиршеству. Ребята что-то без умолку обсуждали, иногда Артур и Молли вставляли свои мысли, чтобы поддерживать беседу молодежи. За окном было достаточно светло, когда в прозрачное стекло постучался чей-то клюв. Все как один разом обернулись к источнику шума. Первой у птицы оказалась Джинни. Она выудила конверт, который был прикреплен к ножке темной совы, быстро погладила ее и вернулась к столу. — Это из Хогвартса, — проговорила рыжая и резво раскрыла конверт. — Неужели МакГонагалл решила по старой доброй привычке разослать всем старым ученикам письмо с приглашением на учебу? — кажется, у Джинни от интереса затряслись руки, она немного помучилась, но в итоге, надорвав пожелтевшую бумагу, достала само письмо. «Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс спешит поздравить юного волшебника Гарри Поттера с его восемнадцатым днем рождения. А также директор школы Минерва МакГонагалл передает поздравления Рональду Уизли и Гермионе Грейнджер с назначением на пост старост факультета Гриффиндор. Молодые люди должны приехать в школу на неделю раньше для выборов главных префектов школы и получения вводных поручений по новой должности». — Гермиона, прошу тебя, скажи, что ты все это время дышала! — простонал Гарри, заметив на лице подруги странное выражение. Было не понятно, что чувствовала сейчас девушка, потому что глаза ее горели, а на лице поселилось тотальное непонимание происходящего. — Рон, ты как? — Уизли застыл с куриной ножкой во рту и не пытался выказать хоть каких-то эмоций. Но стоило ему услышать голос друга, как он активизировался. — ВЛА-АСТЬ! — прокричал парень и откусил еще пару раз от огромной ножки, которую сжимал в руке. Этот крик вывел Гермиону из непонятного ступора. В голове появилось сразу целая туча мыслей. Во-первых, быть старостой это именно то, о чем она всегда мечтала. Следить за соблюдением правил, быть организатором различных мероприятий и составлять графики. Кажется, Гермионе не нужно было жить половой жизнью — она свободно могла получить оргазм от составления очередного плана работы. Во-вторых, быть старостой с Роном, автоматически делало из девушки старосту в квадрате. Парень не был самым ответственным студентом. Глупо было надеяться, что он не будет пропускать собрания, филонить и пользоваться своим положением в корыстных целях. В-третьих, придется контактировать со старостами Слизерина. — Это так чудесно, я безумно рада! — воскликнула она. — Мерлин, это прекрасные новости, — Гермиона приняла объятия своего парня и получила поздравления от каждого члена их большой семьи. Семья… Да, эти люди определенно были ее семьей, самой настоящей, не кровной, но родной. — Ставлю десять галлеонов, что Гермиону выберут главным префектом среди девочек, — воскликнул Джордж, и все подхватили его идею. Никто не сомневался, что такую ответственную девушку, как Грейнджер сделают главной старостой. Мысль, что в таком случае она будет жить в отдельном помещении и иметь собственную ванную комнату безумно грела ей душу. «А если Рона выберут старостой мальчиков, это будет просто прекрасно. Может тогда мы наконец-то сможем…». Но даже в своих мыслях Грейнджер не могла закончить это неловкое предложение. Признаться самой себе, что все еще не занималась любовью со своим парнем в свои восемнадцать не было чем-то постыдным, да и Рон не напирал. «Просто еще не готова…». — И еще 15 галлеонов, что Рон не станет главным старостой и не сможет справиться и с половиной своей работы, — продолжил Джордж. Кажется, рыжие волосы среднего из семейства Уизли воспламенились, настолько парень разозлился на родного брата. Так или иначе Гермиона была с ним согласна. Только одному Мерлину известно, чем руководствовалась МакГонагалл, когда решила назначить на эту роль Рона. — Рон, не злись, ты же сам все прекрасно знаешь, ты не самый ответственный человек, — стоило девушке накрыть своей рукой, руку парня он в миг расслабился. Гермиона всегда действовала на него, как самое лучшее успокоительное. Рональд любил называть это судьбой, но Грейнджер прекрасно знала, что за этим скрывается лишь ее внимательность. За все эти годы дружбы она выучила парня, как свои пять пальцев, да и сам парень не пытался сопротивляться влиянию любимой подруги и девушки. — Доедайте и переходите в гостиную, мы с отцом будем ждать вас там. Рони, поздравляю с этой должностью, — Миссис Уизли еще много чего говорила, оставляла теплые, материнские поцелуи на щеках сына и Гермионы, но девушка не могла думать ни о чем, кроме этой новости. Быть старостой… Девушка натянула дежурную улыбку и еще пару раз приняла объятия матери Уизли.***
— Золотой мальчик празднует свой восемнадцатый день рождения! — громко прочитал Малфой и отчего-то взбесился пуще прежнего. Он листал «Ежедневный Пророк» и мог поклясться, что эта тупая журналистка в каждом втором предложении вставляла эту чертовски ВАЖНУЮ новость. Возникало ощущение, что после победы над Темным Лордом, было меньше шумихи, чем от этого «важного» мероприятия. — Ты злишься, что в твой день рождения Скитер лишь выслала сову с поздравлениями? Серебряный мальчик завидует золотому? — Блейз закатился смехом и чуть было не свалился с дивана. В его арсенале был еще целый ряд шуток, которые могли вылиться на голову лучшего друга, но его перебил быстрый топот домовика. — Салазар упаси, эта желтушница взломала бы защитные заклинания Мэнора, — протараторил Драко, наблюдая за Попси, который замялся у дивана, ожидая, пока хозяин договорит. — Хозяин Драко, хозяин Драко, сова принесла письмо для мистера Забини, — маленький эльф вручил мулату пожелтевший конверт. — Спасибо, Попси, — Блейз весело потрепал домового по голове. Одним кивком Малфой отпустил своего любимого эльфа и принялся наблюдать за реакцией друга на послание. Мулат с интересом развернул конверт, достал бумагу и пробежал глазами по строкам. Кажется, с каждой буквой его улыбка становилась все шире. — Если там написано, что ты излечился от каких-то тайных заболеваний, мои поздравления! — Я на твоем месте не разговаривал бы так со старостой факультета, — Блейз раскинул руки и подкинул бумажку в воздух. Это то, о чем он мечтал со второго курса, когда их с Гойлом наказала староста Когтеврана за прогулку после отбоя. Забини тогда так разозлился, что подсыпал главной старосте чесоточный порошок в мантию. Мулата так и не поймали, но эта маленькая шалость грела душу все эти годы. — Салазар, Блейз, это чертовски круто, — Малфой сразу подорвался и начал наполнять бокалы чуть ли не до краев. Он знал, что это значило для друга и радовался так, будто сам стал капитаном Британской команды по квиддичу. Пока что год начинался куда лучше предыдущего. Война выбила из него весь воздух, снова и снова ударяя поддых, будто желая, чтобы парень скорее сдох. Но Драко держался. Каждый день 7-го курса был для него адским. И сейчас, пока раны еще не зажили окончательно, мир вокруг начинал налаживаться, становиться в разы светлее, прогоняя ту всеобъемлющую тьму. — Здесь написано, что сестричка твоей будущей невесты будет второй старостой, — Блейз загадочно поиграл бровями и плюхнулся рядом с другом, принимая бокал из его рук. Парни подняли чокнулись и по зале, в которой они засиживались, разнесся звон хрусталя. Драко сдержал себя, чтобы не ударить друга за напоминание о скорой помолвке. — Прости, что напомнил. Забини знал, как сильно друг не хотел принимать условия сделки, но Люциус гнул свою линию, не оставляя Драко ни малейшего шанса на спасение. Складывалось ощущение, что он никогда не сможет жить свою жизнь без родительских корректировок. Такова участь мужчин рода Малфоев. Как бы сильно Драко не хотел завершить эту тупую традицию, но не набирался смелости возразить отцу, который и так выглядел хуже обычного. Волан-Де-Морт высосал из него все соки и мужчина крайне медленно восстанавливался. — Я просто хочу забыть об этом, пока еще есть время, — парни улыбнулись друг другу и отпили из своих бокалов. Каждый думал о своем: Блейз — о новой должности, а Драко — о тупой пустоте внутри.