***
— Директор? — Гермиона неуверенно переступала с ноги на ногу. Уже десять минут она стояла перед Минервой и нервозно дышала, наблюдая за тем, как она монотонно что-то записывала на пергаменте. Женщина впустила студентку в свой кабинет и томила молчанием, посыпая специей из шуршащего звука пера по бумаге. Это была уже пятая попытка начать беседу, которая с треском провалилась. Этим утром Гермиону выпустили из лазарета. Мадам Помфри попросила сегодняшний день провести в лежачем положении и пропустить уроки. Но первым делом Гермиона направилась не в свою комнату, а к МакГонагалл, которая теперь держала ее в нервном ожидании. С того момента, как она очнулась, ее еще два дня держали в лазарете, поили отварами и мазали заживающий шрам. Поппи Помфри проводила осмотры трижды в день, проверяя состояние ее внутренних органов, кожи и конечностей. Все было в норме, так что на третий день ее отпустили. Через сутки после пробуждения Гермиону навестили Гарри и Рон. Мальчиков долгое время не хотели пускать, но, когда они начали возмущаться, что Драко чуть ли не ночует у койки Грейнджер, Помфри не смогла противостоять. Они свалили на голову подруге целый чан с вопросами и чуть было не задушили объятиями. Гермиона сухо рассказала, что с ней произошло. Рассказала, что это был ритуал, что она пользовалась темной магией. Даже обмолвилась, насчет дня рождения Рональда. Думала, что это ее последний праздник с друзьями. Поттер тер глаза, силясь на расплакаться, а Уизли вовсю шмыгал носом. Гермиона просила их не винить себя, но истинные гриффиндорцы злились, что не смогли быть рядом, когда так нужны были, что не почувствовали, когда их лучшей подруге и главной защитнице нужна была помощь. Грейнджер пообещала, что расскажет обо всем подробнее, но позже и парни ушли. После мальчиков пришли Джинни и Астория. Джинни не злилась за пропущенный матч, она была огорчена, что подруга не доверилась ей, не посвятила в свои жуткие планы. Астория неловко поддерживала Уизли и молча смотрела на Грейнджер, периодически скромно улыбаясь. На следующих посетителей мадам Помфри грубо накричала, но от слизеринцев избавиться еще сложнее чем от гриффиндорцев. Дафна и Блейз проскользнули внутрь, а когда Поппи их обнаружила у койки Грейнджер, уже не смогла прогнать. Друзья окружили шатенку заботой и кучей шутеек. Если они и хотели завалить Гермиону расспросами и глупым осуждением, все же отложили это на потом. Забини смотрел на серое лицо подруги и горько шутил о том, что темная магия высосала из нее краску, сделав черно-белой. Гриффиндорка смеялась. Впервые за долгое время она могла чувствовать себя собой без использования запрещенных школой заклинаний. Впервые черный юмор Блейза казался ей по-настоящему смешным. Дафна в основном молчала, иногда подыгрывала другу. В основном она виновато смотрела на то, как конечности Гермионы иногда подрагивали под тонким слоем пледа. Так или иначе, теперь ей стало лучше. Все друзья успокоились, увидев Грейнджер в добром здравии. В плане осталось всего пару людей, к которым Гермионе надо было подойти. И Минерва была первой, но пока что-то шло совершенно не по плану. Наконец-то директриса отложила свое перо и натужно выдохнула. — Вы нарушили по меньшей мере четыре школьных правила, мисс Грейнджер, — женщина целенаправленно не поднимала взгляд на виновницу разговора. Смотрела строго в исписанный пергамент, изучая каждый завиток. — И это только те, о которых мне известно, — Гермиона продолжала молча кивать на каждый вздох и звук. — Мистер Малфой мне уже все разъяснил, но я хотела бы выслушать вашу версию. — Драко ни в чем не виноват, он просто мне помогал. Это я его попросила. — Мисс Грейнджер, я не попросила вас защищать мистера Малфоя, — перебила ее директор и все же подняла полный разочарования и печали взгляд. Гермионе в миг стало неуютно, и она заерзала на месте, желая провалиться под землю. — Прошу прощения. Внутри себя девушка вела борьбу за правду и ее сокрытие. Она знала, что должна все рассказать директрисе, но боялась очередного осуждения. Все эти взгляды в Большом зале сегодня утром… Все смотрели так, словно уличили ее в какой-то грязи. Темная магия и была той самой грязью. Гермиона не винила их, но ощущала патовость всей ситуации. «Хватит с меня лжи!» — После войны я страдала от панических атак и снов, которые вызывали приступы лунатизма. Так же это все сопровождалось дикими болями в шраме, — она задрала рукав, показывая Минерве МакГонагалл свою почти зажившую отметину, скрытую марлевой повязкой. — Этот шрам мне оставила Беллатриса Лестрейндж отравленным ножом. Проклятье меня уничтожало, а все пережитое только помогало ускорить этот процесс, — на мгновение Гермиона запнулась, размышляя, стоит ли во всех красках расписать как отвратительно гнил шрам, стоило ей пару дней не использовать ауру тьмы? Нет, плохая идея. — В запретной секции я нашла дневник Николаса Фламеля, в котором он рассказывал историю девушки. У нее была такая же проблема как у меня, но затянутого вида. Он помог ей. Для ритуала нужен был артефакт. Пока я не нашла его, я использовала темные заклинания на своем шраме, они ослабляли боль и позволяли мне спокойно спать, — Гермиона практически не моргала. Рассказывала свою историю сухим, безэмоциональным голосом, словно это происходило не с ней. Сердце сильно билось от одного лишь упоминания ритуала. — Но я нашла артефакт, — взгляд неволей метнулся к портрету ожившего Дамблдора. Мужчина едва заметно улыбался ей и кивал головой на каждое слово. — Драко был против, он хотел, чтобы я вернулась на лечение в Мунго, но в прошлый раз мне там помочь не смогли. Они поили меня обезболивающим и зельем сна без сновидений. Эти снадобья размягчают кости и влияют на нервную систему. Я перестала их принимать, когда начала чувствовать ухудшение в своем физическом состоянии. Но во время ритуала Драко пришел на помощь. Без него я бы не справилась. Так или иначе, я смогла помочь себе и ему. Думаю, Малфой рассказал вам о метке и его болях. Я знаю, что использование темных заклинаний запрещено школьными правилами и готова понести наказание. После длинного монолога Гермиона, казалось, впервые смогла вздохнуть и выдохнуть. Слова лились из нее неудержимым потоком, прямо в уши Минерве. Женщина снова пробежалась глазами по исписанному пергаменту и встала с директорского кресла. Она обошла свой стол, медленно подошла к гриффиндорке и сковала ее в крепкие объятия. Перед глазами пронеслись все годы ее работы в роли декана львиного факультета. Все беды, которые пришлось вынести не только Гермионе, но и ее друзьям. Боль сковала легкие, и она медленно прошептала. — Мне жаль, что вам пришлось столкнуться со всем этим, — она робко отстранилась и взглянула прямо в большие карие глаза. — Я понимаю, почему вы не пришли за помощью. Вы столько пережили в одиночку, что кажется, теперь море по колено. И, по всей видимости, вы правы, — горькая усмешка слетела с ее губ. — Простите, что доставила вам столько неудобств. — Все в порядке, мисс Грейнджер. Простите, что не заметила ваших страданий, — главная староста и директор школы обменялись понимающими взглядами. — Но, к сожалению, я вынуждена назначить вам наказание, — МакГонагалл потянулась через весь стол и взяла в руки два пергамента, которые исписывала некоторым временем ранее. — По правилам, я должна была бы отчислить вас и мистера Малфоя, — она запнулась, ожидая от Гермионы реакции, но та лишь тяжело выдохнула и кивнула, принимая любую ношу. — Но, я не стану отчислять моих лучших учеников. — Спасибо, директор МакГонагалл. — Я отстраняю вас с мистером Малфоем от должностей старост, — Гермиона хотела было взбунтоваться, сказать, что осталось всего три месяца учебы, что лучше уж отчисление, чем понижение в должности, но смерила свой пыл и сжала кулачки покрепче. — Вы вернетесь в комнату девочек в башне своего факультета. Ваше место главной старосты займет Ромильда Вейн. От этого заявления горечь внутри подступила к самому небу, и первым делом Гермионе захотелось это выплюнуть. МакГонагалл словно знала, что быть в подчинении у Ромильды — ее самый главный кошмар. — На место Мистера Малфоя я еще подбираю замену. Мистер Нотт изъявил желание, но я скорее оставлю мисс Гринграсс одиночно заведовать факультетом, — женщина ехидно прыснула и это вызвало у Гермионы хоть какую-то улыбку. Осознание медленно накрывало ее с головой. Ее маленький мир в комнатушке башни старост больше не ее. Их с Малфоем уютное логово чувств, где было пережито миллион моментов, как хороших, так и плохих, теперь принадлежит Ромильде Вейн. И Блейз… Больше не ее сосед. Сердце сжали в тиски. — Хорошо, директор, — печально процедила она и развернулась, чтобы уйти. — Мисс Грейнджер, — окликнула ее МакГонагалл, когда шатенка практически переступила порог. — Я рада, что с вами все хорошо.***
Привычка скрещивать руки на груди никуда не делась. Гермиона маленькими ленивыми шагами, шла в сторону своей уже бывшей комнаты. Меньше всего сейчас ей хотелось видеть ехидную Ромильду Вейн с ее напускным сочувствием. «К черту. Я жива и здорова. Это ведь самое главное? У меня получилось…» Обида все равно заражала сознание. Теперь она не могла винить в этом темную магию, сейчас это была ее настоящая злость, не навязанная чем-то инородным. И самое странное, она не хотела себя корить за это. Гермиона могла мысленно назвать Ромильду дурой и не начать себя общипывать до слез и крови. В голове все еще не укладывалось, что она смогла. Все страдания и тьма, которую она пережила, были теперь за спиной, в недалеком в прошлом. Отныне она могла засыпать и не бояться, что очнется где-то на астрономической башне в боевой позиции. Она не будет просыпаться от рвущегося крика и слез. Она сможет спокойно дышать и начинать свое утро не с темного заклятия. Все медленно становится на свои места. На повороте ей все же пришлось оторвать взгляд от носков своих школьных туфель и взглянуть за угол, чтобы ни с кем не столкнуться. Черное каре, неестественно прямая осанка, короткая юбка и непривычно тихие шаги. Когда Пэнси Паркинсон успела сменить цокот каблучков на неприметливые бесшумные балетки? Гермиона меньше всего хотела сейчас ссориться со слизеринкой. Тем более после новости директрисы МакГонагалл. — Паркинсон, — все же окликнула ее Грейнджер и прибавила шагам скорости, чтобы настигнуть однокурсницу. На удивление Гермионы силуэт слизеринки не продолжил отдаляться. Девушка остановилась и обернулась на зов. На ее лице не было омерзительной гримасы неприязни, она выглядела уставшей, и все. — Грейнджер, — Пэнси поправила школьную сумку на своем плече и выпрямилась в ожидании беседы, которую гриффиндорка хотела начать. — Как дела? — Давай без обмена любезностями? Как ты после того дерьма? — брюнетка серьезно взглянула в карие глаза девушки. Гермионе стало неловко, кажется, она впервые смотрела прямо в светлые радужки однокурсницы. Они всегда враждовали. На первом курсе это было немое противостояние, но чем дальше, тем больше у них было столкновений, перерастающих в словесное фехтование, в котором обе были хороши. — Уже лучше. Я хотела поблагодарить тебя. Спасибо, что помогла нам. Я знаю, что ты сделала это в первую очередь ради Драко, но, если бы не ты… Просто спасибо. Черные брови хмуро сошли на переносице. Паркинсон думала о сказанных словах, придумывая как лучше колко ответить на эту ненужную ей благодарность. Но вместо этого тяжело выдохнула и качнула головой, сдаваясь. — Когда я увидела вас, не подумала о том, что в первую очередь хочу спасти Драко. Я увидела вас двоих и хотела просто помочь. Так что, не за что. Это мне противно, но я рада, что с тобой все хорошо, — слизеринка закатила глаза и спрятав лицо за прядями волос склонилась над своей сумкой. Ее руки быстро закопошились внутри, выискивая нужную вещицу. Гермиона в свою очередь впала в некоторый транс. Она меньше всего ожидала услышать именно эту правду. Она рассчитывала на несколько обидных шуток насчет ее умений и мнимых знаний. Думала, что Пэнси будет смеяться и плеваться ядом, а в завершении скажет, что лучше бы темная магия поглотила и убила бы Грейнджер. — Оу, спасибо… — Я нашла кое-что, когда вас унесли, — быстро перебила ее Паркинсон, доставая из сумки то, что искала. Девушка протянула руку, сжимая в ней цепочку с кулоном в форме растущей луны. — Мерлин, я даже не заметила, что оно слетело, — пальцы пробежались по шее, пытаясь найти подвеску. — Я уже третий раз благодарю тебя, наверное, это что-то значит, — весело сказала Гермиона, пытаясь закрепить цепочку на шее. Пэнси какое-то время смотрела на эти страдания и громко цокнув жестом предложила ей помощь. Длинные темные ногти ей совершенно не мешали, она ловко закрепила подвеску, и луна уже красовалась на шее гриффиндорки. — Это он подарил? — неловко спросила Паркинсон, указывая взглядом на серебристое украшение, которое Гермиона быстро спрятала под школьную рубашку. Ей было неловко отвечать, так что она только немо мотнула головой. — Мне стоило раньше понять, что происходящее между нами никогда не было любовью. Ни с его стороны, ни с моей. Это так глупо. Раньше сама мысль, что вы с ним можете быть вместе, была невозможной, а теперь иначе уже будто и быть не может. — Пэнси, все хорошо? — Ты удивлена моим словам? — горькая усмешка. — Когда все мои друзья начали общаться с тобой, у меня было достаточно времени, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию, — Гермиона не хотела чувствовать вину, но вкрадчивый взгляд Паркинсон был слишком многословен. В зеленых глазах топилась обида. — Я не хотела забирать твоих друзей, не хотела враждовать с тобой. Пэнси пожала плечами на слова гриффиндорки. Неловкая пауза затянулась. Никто из них не хотел продолжать этот разговор, все что было нужно, уже было озвучено. — Так или иначе, главная староста девочек, теперь моя должница… — Нет, я только что от МакГонагалл. Меня и Драко разжаловали, — Гермиона печально опустила голову вниз. — Теперь главная староста Ромильда. По коридору прокатилась волна звонкого смеха. Грейнджер несколько опешила, потому что даже не помнила, когда последний раз слышала такой непринужденный и искренний смех Пэнси. — Старуха скоро пожалеет, когда поймет, какая же Вейн заноза в заднице, — секундное молчание. — Черт, это же и у Блейза новая соседка, — очередной поток звонкого хохота, который заразил и саму гриффиндорку. У них было кое-что общее, искренняя антипатия к милейшей Ромильде. Впервые в жизни они смеялись над одним и тем же, а не друг над другом. Это было странное ощущение, от которого защекотало под ложечкой. Пэнси медленно стихла и вернула своему лицу могильную серьезность. — Значит героиня Второй Магической войны моя должница, так звучит даже лучше, — Паркинсон поправила сумку на плече и поторопилась на урок. Только у Гермионы сегодня выходной день. — До встречи, Грейнджер. — Пока, Пэнси. Брюнетка хотела как-то огрызнуться, но лишь качнула головой и пошла дальше. Это явно начало чего-то большего.***
Третьего мая, спустя два месяца после спасительного ритуала, был назначен самый ключевой матч сезона. Команда Гриффиндора во главе с капитаном Гарри Поттером, против женской межфакультетской команды Джинни Уизли. Все ждали эту игру, как самое ключевое событие учебного года. Сильнейшая команда гриффиндорцев против открытия этого сезона. Девушки обошли когтевранцев и пуффендуйцев, а затем чуть не проиграли слизеринцам, но на последних минутах матча выбились вперед и обошли змеенышей на считанные очки. Сама мысль, что сойдутся двое бывших возлюбленных, подогревала интерес каждого студента. Гермиона поклялась всем во что верила, что придет на этот матч, чего бы ей это ни стоило. Джинни поверила. Так что, когда до матча оставался еще целый час и команды взмыли в воздух размяться перед игрой, Уизли уже видела сидящих на трибунах Гермиону, притащившегося за ней Драко и еще гурьбу слизеринцев. Рядом со сладкой парочкой сидели Дафна, Тео, Астория и веселый Блейз Забини, крепко сжимающий в руках какой-то белый пергамент, раза в четыре больше обычного. Гарри с Джинни переглянулись в воздухе и подлетели к компании друзей. Каждый ради определенного человека. До колик комичная ситуация. — До игры еще час, — весело проговорила Джинни, замирая в воздухе в метре от ребят. На ней была оранжево-фиолетовая форма. Когда Мадам Трюк спросила о цвете их команды, она сразу выпалила это сочетание. Оно ассоциировалось с семьей, с братьями близнецами, с Фредом. — Гермиона боялась опоздать, — пояснил Драко и оперся о стенку, делая вид, что ему плевать и его команда не проиграла девчонкам тремя неделя ранее. Хоть в том матче он не смог участвовать в силу того, что им с Гермионой пришлось провести пару дней в Мунго на обследовании. — Да, но почему вы здесь все? — подал голос Гарри, весело улыбаясь в сторону Астории. — Мы хотели поддержать команду победителей, — проговорила младшая Гринграсс и подмигнула подруге. Поттер обиженно хмыкнул и игнорируя компанию друзей, подлетел поближе к Стори. — Значит, болеешь за вражескую команду, — хохотнул Гарри спрыгивая с метлы на трибуну к шатенке. Пока все ребята общались с Джинни, никто не обращал внимание на них. — Джинни мне не враг, — проговорила она, откидывая свои каштановые волосы за плечи, делая вид, что совершенно не волнуется, когда Гарри настолько близко. — Эх, болеешь за команду проигравших, значит, — удрученно произнес Поттер, отворачивая голову к метле, делая вид, что рукоятке срочно нужен доскональный осмотр. — Как бы не пришлось подтирать тебе сопли после вашего поражения, — намеренно выделяет последние слова, добавляя больше драматизма. Гарри тотчас оборачивается и замечает ехидную улыбку на губах девушки. — Так значит?! Предлагаю пари, — весело проговорил он, совсем забывая о метле. — Если выиграет моя команда, идем в Хогсмид и ты угощаешь меня сливочным пивом, — глядя ей прямо в глаза. — Хочешь выпить за мой счет? Очень по-рыцарски, — тихий смех Стори вынудил Гарри расплыться в глупой улыбке. Он смотрел на нее и таял. Хотя на улице и без того было достаточно тепло, но от одного ее голоса все внутри загоралось каким-то странным и неизвестным огоньком. — Уже готова проиграть? — Ну уж нет. Принимаю пари! Если выиграет команда Джинни, ведешь меня в Хогсмид ты! — Поттер наспех стянул перчатку и протянул руку Гринграсс, чтобы закрепить условия спора. Она быстро пожала его руку, и они замерли так на пару секунд. — Так или иначе, я уже в выигрыше, — прошептал он, чтобы услышала только Астория. Медлительно забрал свою руку и, снова как-то отшутившись, взмыл в воздух. Со Стори он был каким-то другим. Словно влюбленный дурачок, постоянно травящий глупые хохмы, подмигивающий и улыбающийся, стоит той появиться в поле зрения. С Джинни у них было так в самом начале. До того, как они поняли, что не любовь то была вовсе, а привязанность, привычка — правильный выбор. — Мы полетаем. Еще увидимся, когда я надеру малышу Потти задницу, — рассмеялась Джинни. Пока слизеринцы хохотали над репликой Уизли, а Гермиона пребывала в некотором недоумении, Блейз восхищенно смотрел на улетающую волшебницу. — Моя девочка, — одними губами прошептал он.***
До окончания игры оставалось двадцать минут. Счет у обеих команд был равный 120:120. Рон нервозно вскакивал каждый раз, когда что-то шло не по его прогнозу. Ромильда неустанно прижимала его к скамье. Накануне матча он сильно ушиб ногу, и Поппи Помфри указала ему не участвовать в матче, минимально нагружать конечность. Так что новая главная староста девочек решила везде следовать за ним и играть роль костыля. Впрочем, Рона это более чем устраивало. Комментатором на этом матче был Симус Финниган. Минерва долгое время предлагала провести игру Гермионе, но она сразу дала понять, что ничего не смыслит в этом виде спорта. Так что Финниган пообещал в этот раз без праздничных хлопушек и заполучил место ведущего. — Дин Томас летит через все поле, и вратарь женской команды Эсме Пейдж ловит мяч. Почему пуффендуйцы прятали такого вратаря? Хотя, это, скорее всего, под руководством строгого капитана Джинни Уизли проявились такие способности, — рыжая гриффиндорка старалась не отвлекаться на комментарии друга, но некоторые из них были крайне приятны, так что она периодически пропускала улыбку и освещала ею себе путь. — Ричи Кут атаковал бладжером единственную слизеринку на поле. Красотка Харгрейвс, пойдем в Хогсмид на выходных? — трибуны завизжали от разворачивающейся романтической картины на их глазах. Доратея облетела очередной посланный в ее сторону мяч и послала в сторону ведущего пару ругательств. Финниган стушевался и откашлявшись продолжил. — А где же наши ловцы? Гарри Поттер преследует снитч, который лавирует между охотниками. Кажется минутой раньше, пока красотка Доратея пожелала мне приятного вечера с Плаксой Миртл, капитан Гриффиндора чуть не сбил свою загонщицу Кэти Белл с метлы. Где же юная гриффиндорка Уилоу? Эй, межфакультетская женская команда, кажется, ваш ловец, вас покинул, — Джинни не успела отреагировать на слова Симуса, как Эсме пропустила два гола подряд. — Счет 140:120, а до окончания игры тринадцать минут. Кто же заберет победу в этом году? Директор, а где будет стоять кубок, если выиграют девушки? Хотя, поживем узнаем, — Минерва что-то говорила комментатору, но Финниган откровенно игнорировал декана, наблюдая за игрой. — Кажется, Гарри Поттер снова заметил снитч. Гол в ворота Гриффиндора забивает Джинни Уизли. Кто помнит, что Гарри и Джинни недавно расстались? У нас война двух бывших. — Закрой рот! — кто-то крикнул из-за трибун, но Финниган только рассмеялся над этим этим в микрофон. — Молчу, сегодня у нас игры, а не четырнадцатое февраля! Мерлинова душа, все это видели? Уилоу Смит вылетела из-под трибун и устремилась за снитчем, опережая капитана вражеской команды. Гарри Поттер пока еще никому не отдавал свой снитч, будет ли это первый раз? — Давай, Уилоу, давай, — шептала Уизли, уворачиваясь от очередного бладжера. Второй летит в спину самой маленькой спортсменки. — Кажется, Кут не упускает возможности помешать ловцу женской команды. Но Уилоу умело уворачивается. Да, да, Уилоу Смит ловит снитч. Матч 1999 года побеждает женская межфакультетская команда, — женская половина стадиона взрывается аплодисментами. Каждый громко кричит и хлопает, что есть мочи. — Ж.М.Ы.К. — Уилоу крепко сжимает снитч в руках, поднимая его высоко над головой.***
Джинни Уизли шла по тропинке к школе следом за Уилоу. Невысокая второкурсница, одетая в оранжевую форму с фиолетовыми вставками, несла над головой кубок и весело хохотала, принимая поздравления от каждого встречного. Она неустанно повторяла, что это только первая победа, что дальше их будет больше. Джинни горделиво кивала и соглашалась. Это было начало, только первая большая победа. У входа в замок их ждала компания друзей капитана звездной команды. Блейз прыгал на месте с огромным пергаментом, на котором алыми буквами было написано: «Принцесса, вперед!». Чем ближе Уизли подходила к ребятам, тем отчетливее ощущала потребность сделать то, что давно хотела. Отношения с Гарри остались в прошлом, они оба пережили это и смогли принять друг друга в новом статусе. — Джиневра, с победой, — прикрикнул Забини, сворачивая свой плакат. Остальные последовали его примеру, запуская волну поздравлений. Джинни обогнала Уилоу и подбежала к Блейзу. Все было абсолютно безразлично, потому что сейчас она была в его объятиях. — Я был уверен в тебе, — прошептал он, неловко обнимая девушку. Будто не знал наверняка, насколько сильно можно проявлять свои чувства. Вместо благодарности Джинни прильнула своими губами к его, срывая первый публичный поцелуй. Все, кто был, в радиусе пары метров разразились аплодисментами, словно настоящая победа была одержана только в эту секунду. Победа над устоями и верой в провальные убеждения чистой крови. Предательница Джинни и слизеринец Блейз. Еще год назад это было более, чем невозможно. — Это значит «да»? — оторвавшись от сладких губ спросил Блейз. Накануне матча он в десятый раз просил ее стать его девушкой, но неуверенность в будущем, в настоящем и прошлом съедала сантиметр за сантиметров, желая изничтожить ее. Теперь она поняла, что глупо думать обо всем и сразу. Когда тогда жить? — Да, — сказала она и снова вернулась к губам уже ее молодого человека. — Так значит, у нас свидание за мой счет? — смущенно спросил Гарри, отвлекая Асторию от романтичного момента Блейза и Джинни. — А мы разве решили назвать это «свиданием»? — переплетая руки на груди и приподнимая одну бровь, спросила Гринграсс. Поттер опешил, потерявшись с ответом. На щеках заалел румянец, и он неловко стал искать, за что бы зацепиться взглядом и отвлечься от своего сокрушительного провала. Он был отвратителен во флирте. — Я шучу, Гарри, — Стори воспользовалась временной потерей бдительности гриффиндорца и оставила быстрый поцелуй на его щеке. Все складывалась, как в самой банальной истории любви. — Даф, — Тео наблюдал за каждой из сложившихся пар. Дафна Гринграсс стояла в шаге от него и все было только в его руках. Он повернулся в ее сторону и пошло ухмыльнулся. — Может, сходим в Хогсмид на выходных? — это было абсолютно не в стиле блондинки Гринграсс. Романтические вылазки в «Три метлы» для нее было сродни ночному кошмару, но Тео не терял надежды и это добавляло ему очков. — Тео… — Да, прости, не Даф, а Дафна, — исправился парень, замечая, как раздулись ноздри девушки, от подступающей злости. — Можем засесть в Выручай-комнате, если тебе не нравится Хогсмид, — он подмигнул ей, вызывая новый прилив злости. Гринграсс сделала шаг к парню, по-кошачьи улыбаясь ему. — Нотт, — прильнула щекой к его щеке и продолжила шептать на ухо. — Если ты не перестанешь это делать, я прокляну твой член, и он больше ни на кого не встанет, — томным голосом прошептала она и, похлопав друга по плечу, отстранилась. — Ты хотела сказать, ни на кого, кроме тебя? — пошлая ухмылка и это подкупило. Дафна сломалась и залилась хохотом, случайно хрюкнула, стушевавшись. Прикрыла рот двумя руками. Все были слишком заняты друг другом, так что это услышал только Тео, стоящий достаточно близко. — У тебя прекрасный смех, Даф… Дафна. — Даф? Не так уж и плохо, — неловко сказала она и почувствовала, как давление в организме повышается на несколько делений. Даже бледные щеки налились краской. — Не обольщайся, Нотт, максимум выпить на сегодняшней вечеринке, ничего большего. Подошедший остаток зрителей наконец-то настиг сегодняшних героев. Гриффиндорские пятикурсники и шестикурсники, подхватили малышку Уилоу на плечи и весело запели в честь нее песенку про победителей. Звонкий смех ловца женской команды звучал так органично и вселял в души всех единственное осознание. Наконец-то все хорошо. Насколько эта победа символична… Ровно год назад они праздновали победу над Темным Лордом, отмывая кровь со стен Большого зала. Теперь же все, за что боролись приспешники Тома, оказалось смыто в унитаз. Словно и не существовало всего прошедшего. Как же быстро забывается зло… Гермиона неуверенно погладила свой шрам, все еще спрятанный за марлевой повязкой. Скоро ей разрешат ее снять, и она сможет жить без воспоминаний о том, что съедало ее целый год. — Славненько, — совсем тихо сказала она, вспоминая, как начался этот год. Как она убеждала Рона, что новые законы министерства вынужденная мера, как стала старостой, как подружилась с Блейзом и другими слизеринцами. Ни один год в Хогвартсе не был спокойным, но этот самый приятный по произошедшим событиям. Она вернула родителей, нашла целую тучу новых товарищей в лице старых врагов и получила любовь всей своей жизни. Никто не знает, что у них будет дальше, но сейчас она счастлива просто быть рядом с ним. — О чем думаешь, Гермиона? — Драко слегка сжал бедра шатенки. По шее побежали мурашки от его горячего дыхания. — О том, что я люблю тебя, — ответила так же томно, как он. Прокрутилась в его руках, как маленькая фарфоровая кукла-балерина и уткнулась своим лбом в его. — Ты портишь мою репутацию крутого парня, — зашипел блондин, целуя девушку в самый кончик носа. — Не пучь так глаза, я шучу. Я тоже тебя люблю. И это было лучшим финалом одной длинной истории. Счастливый конец для переживших все горести этого мира подростков. Отныне только любовь, взросление и бытовые проблемы. «Хватит с нас боли». «Мы не утонули в этой непроглядной тьме». «Дальше только свет».