Боль. Острая, как игла, и едкая, как самый концентрированный яд в мире. Это первое, что Антон почувствовал, когда сознание вернулось в реальность. Тело сводило легкой судорогой, а в горле стоял неприятный кислый привкус, от которого хотелось избавиться незамедлительно. Однако, ломота во всем теле и тяжелая, словно свинец голова, не позволяли даже по человечески открыть глаза.
Простонав, Антон сделал огромное усилие, чтобы поднять руку и приложить ее к голове, но тут же обессиленно уронил ее обратно и услышал тихое "ой" откуда-то сверху.
Шастун замер. Сердце, и без того заходившееся в груди бешеным темпом, чуть ускорилось, гоняя по телу кровь, ударяющей по вискам пульсирующей болью. Антон с трудом, но все-таки смог разлепить веки, сморщившись, когда глаза обожгло от белесого света, идущего из окна. Его голова лежала на чем-то мягком и очень-очень теплом. Одна рука лежала поперек темного одеяла, едва заметно поднимаясь и опускаясь в такт чьему-то размеренному дыханию.
Стоп, блять. Дыханию?!
- С-сука, - простонал Антон, когда до затуманненого сознания начинало что-то медленно доходить. Ну как доходить. Упрямо застряло в дверном проеме и отказывалось двигаться с места, насмешливо хихикая.
- Сам такой, - раздался знакомый бархатный голос.
- Арс? - робко спросил Антон.
Он оставался лежать в прежней позе и Антон не до конца понимал, что конкретно заставляет его лежать безвольной куклой - боль во всем теле или страх увидеть перед собой теплую синеву глаз.
- А ты ожидал кого-то другого? - чуть слышно фыркнул Арсений. Антон почувствовал на своей макушке легкое дыхание, растворившееся где-то среди локонов парня, легким касанием щекотнув кожу головы.
Шастун сморщился и все же сделал попытку выпрямиться, чтобы перекатиться на лежавшую рядом подушку. Небесные глаза смотрели на него с едва заметным блеском, а солнечные лучики, проникающие сквозь чуть приоткрытые окна, обрамляли силуэт мужчины в мягком, золотом свечении. Антон смотрел в бездонную синеву напротив, на мгновение забыв о разрывающей на две части головной боли.
Рука Арса лежала на подушке, всего в паре сантиметров от Антона, и парень не выдержал. Он нашел в себе силы поднять собственную и несмело обнять ладонью чужую ладонь, чувствуя, как родное тепло кожи Арсения отдалось разрядом тока от кончиков чуть прохладных пальцев до самого плеча, импульсом ударяя сначала куда-то под лопатки, а затем прямо в середину стучащего мотора в грудной клетке. Пальцы Арсения медленно переплелись с пальцами Антона и юноша мягко улыбнулся, подтаскивая их замок из ладоней к своей щеке, ластясь к нему, словно котенок. Легкий, почти неслышный смех Попова, заставил Антона довольно прикрыть глаза, вслушиваясь в уютную тишину комнаты.
Но идиллия длилась недолго. На тумбочке рядом раздался булькающий звук. Шаст недовольно сморщился, когда звук ударил по больной голове. Сообразив, что шум раздается с его стороны, Антон страдальчески закатил глаза, сощурившись от резкой боли.
Шипя проклятия, Шастун лениво развернулся в кровати, со стоном перекатившись на спину и потянулся за телефоном, нехотя расцепливая их с Арсением ладони.
- Слушаю, - хрипло ответил Антон, когда спустя несколько мучительных секунд он смог-таки стащить вибрирующий гаджет с деревянной облицовки тумбы и поднести его к уху, едва не выронив по пути.
- Антон, здравствуйте, это Юлия Викторовна. Вас сегодня стоит ждать на приеме у ортопеда? А то вы опаздываете почти на целый час.
Антона заглючило. Первые пять секунд он тупо смотрел на белоснежный натяжной потолок, ловя на нем отблески солнечных зайчиков, пытаясь вставить свои мозги на место и заставить скрипящие шестеренки начать работу, и у него это получилось. Хоть и с большим натягом. Он отнял телефон от уха и взглянул в уголок дисплея, туда, где маленькие цифры на циферблате беспечно отсчитывали начало десятого утра.
- Бля-ять, - протянул Антон обреченно.
- Антон? - непонятливо позвала его Юлия из динамика телефона, а Арсений изогнул бровь.
- Это я не вам, - отозвался Антон, возвращаясь к звонку. - Извините, просто у нас...возникли кое-какие непредвиденные обстоятельства.
- Все хорошо? - слегка обеспокоенно спросила Кудряшова и Антон улыбнулся.
- Да-да, Юлия, все в порядке. Однако, нам и в самом деле пришлось задержаться, - парень помассировал большим и средними пальцами одной руки ноющие от переработки виски. - Вы можете поговорить со Светланой Григорьевной и перенести прием на...часа два. А лучше три.
- Я посмотрю, что можно сделать, - Антон почувствовал эту снисходительную улыбку
Искренне поблагодарив женщину, юноша отключился и отбросил телефон куда-то в сторону, закрыв лицо руками. Головная боль вернулась, а вместе с ней ломота в теле и неприятные ощущения где-то в области желудка. Шастун чувствовал, как с каждой секундой приближается миг встречи с белоснежным "дружбаном" в уборной и от этого хотелось с отчаянием засунуть голову в песок, словно страус.
- Я бы мог, конечно, смотаться на прием один, - подал голос Арсений и Антон повернул к нему голову, оторвав руки от лица, - но мне мешали два факта: бессовестно храпящий на мне ты и...они вот, - он кивнул на скрытые плотной тканью одеяла ноги.
- Арс, прости, это из-за меня ты не попал к врачу вовремя, - Антон стыдливо опустил свои зеленые глаза вниз.
- Не вини себя, пожалуйста, - Арсений тепло улыбнулся и нашел ладонь Антона где-то среди смятых простеней, крепко ее сжимая. - Тем более, мы с тобой все выяснили еще вчера. Оба придурки и оба это приняли.
Шастун горько усмехнулся, следя взглядом за их с Арсением руками. Попов мягко оглаживал костяшки юноши подушечкой большого пальца и Антон не удержался от влюбленной улыбки, которую он тут же поспешил убрать, побоявшись реакции Арса.
- Почему Юлия звонит именно тебе в экстренной ситуации? - с подозрением взглянул на него Арсений, выгнув одну бровь.
- Потому что я ответственный и дисциплинированный? - с прищуром улыбнулся Антон, смотря как родное лицо напротив выражает крайнюю степень возмущения.
- А я что - непричастный и безалаберный?
- Но ты ведь не разбудил меня, - парировал Шастун.
Арсений громко фыркнул.
- Сложно разбудить человека, когда тот бухой в дрова.
Антон молчаливо признал поражение и принялся с кряхтением подниматься с кровати. Когда он с усилием смог принять вертикальное положение, мир вокруг отозвался легким кружением и цветными пятнами, от которых Шастуну потребовалось срочное свидание с унитазом. Желудок издал непонятный звук, в голове взорвался фейерверк из боли. Не успев что-либо сказать Арсению, парень пулей вылетел в коридор, где размашисто распахнул дверь в ванную и скрылся за ней на добрых полчаса.
Приведя себя в более-менее божеский вид, Антон вернулся в спальню.
- Ну как ты, пьянь? - улыбнулся Арсений, откладывая телефон в сторону.
- Заебись, - поднял палец вверх Антон. - Теперь буду знать, что карамельный 30-ти градусный ликер - это ад в чистом виде.
- Аристократ, - протянул насмешливо Попов, получив в ответ легкое закатывание глаз.
Усадив Арсения на коляску, Антон поспешил на кухню. Врубив чайник, он с интересом открыл холодильник, задумчиво почесав чуть заросшую трехдневной щетиной щеку. Ему еда в глотку точно не полезет, после получасового свидания с унитазом, поэтому он думал над завтраком для Арса. Остановившись на бутерах с колбаской и вчерашнем курином бульоне, заботливо принесенным Оксаной, Шаст вытащил продукты наружу.
Тарелка с разогретым супом уже стояла на столе, когда Арсений с характерным звуком заехал в кухню.
Себе Антон приготовил черный фруктовый чай, поэтому сейчас сидел по другую сторону стола и осторожно им сербал, изредка бросая взгляд на неспешно завтракающего Арса.
В голове крутились флешбеки вчерашней ночи. Как он безбожно бухал в баре вместе с Катей, как чуть не ответил на ее поцелуй, как несся через весь Питер к Арсу и как рыдал в его ногах, умоляя не бросать его в пропасть. Он помнил, как Арсений пообещал согласиться на операцию и в тот момент Антон безоговорочно поверил ему. Но сейчас, Шастуну казалось, что Попов сказал это лишь для того, чтобы прекратить разрастающуюся истерику Антона. Все его слова сейчас представляли собой одну сплошную сухую импровизацию, которую кинули в зрительский зал наотмашь и продолжили играть дальше, даже не дожидаясь ответной реакции. Потому что брошенные слова были не так важны, ведь над ними не задумывались. И именно поэтому Антон боялся, что по приезду к Светлане, Арсений пойдет на попятную и ни на какую операцию не согласится. И вся его вера, в верности к которой он так горячо уверял Антона ночью, лишь красивая упаковка, скрывающая уродство внутри нее.
Шаст почувствовал, как пальцы начинают мелко дрожать и поверхность темной воды в чашке пошла мелкой рябью. Антон поджал губы, бездумно смотря на едва заметный силуэт, отражающийся в чае.
- Шаст? Ты чего? - ворвался в его мысли бархатный голос.
Антон медленно поднял голову, переводя взгляд на мужчину. Голубые глаза смотрели с непониманием, одновременно внимательно изучая лицо Антона, в одну секунду поменявшее выражение с чуть расслабленного до настороженного с легким отблеском страха в зелени глаз.
- Ничего, все в порядке, - мотнул головой Шаст, натянув на сухие губы улыбку.
- А если честно? - Антон мысленно выругался, когда понял, что пытался переиграть самого Джокера. Арс - профессиональный актер и вранье раскусывал быстрее грецкого ореха.
Но Антон сдаваться не спешил. Пусть лучше в нем некоторое время будет жить ложная надежда на то, что Арсений вчера был искренен, чем его только-только собранное по кускам после вчерашнего сердце расколят вновь.
- Все нормально, Арс, правда, - вновь натянутая улыбка, но что делать.
Арс хотел что-то сказать, но его прервал звонок телефона Антона. Мысленно поблагодарив решившего связаться с парнем человека, Шаст берет в руки телефон и чуть не захлебывается только что отпитым чаем.
Входящий вызов:
Катя но не позова если чо
И кто только додумался так вбить ее в телефонную книгу? Ах да, Шастун же был мертвецки бухой.
- Алё? - ответил Антон, зачем-то бросив взгляд на Арсения. Тот уткнулся в кружку с чаем, вертя в пальцах кусочек оторванной салфетки.
- Антон? Привет, это Катя, которая...
- Я понял, кто ты, - с улыбкой произнес Шастун. - Я же сразу сохранил твой номер, помнишь?
Катя хихикнула.
- Я удивлена, что ты это помнишь, тебя вчера так разматало по барной стойке, - засмеялась она чуть громче.
- Удивительно, но я помню все, что вчера было, - он вновь бросил боязливый взгляд на Попова, но тот даже бровью не повел, продолжая играться с несчастным куском салфетки.
- О, - раздалось в ответ. - И даже то, что я тебя..?
- Да.
- Антон, мне правда очень-очень жаль. Я не хотела все портить. Боже, мне ужасно стыдно, просто жуть, как...
Катя продолжала тараторить извинения и Антон поспешил ее прервать.
- Катюх, я еще вчера тебе сказал, что не держу зла. Я понимаю твои мотивы, все нормально, - невольно на губах возникла улыбка, когда Катя страдальчески замычала.
Она зашуршала простынями, то ли поднимаясь с кровати, то ли наоборот укладываясь поудобнее, и вновь заговорила:
- Как там...Арсений? Ты вчера так быстро убежал, я ничего толком понять не успела.
Антон поскреб ногтями по поверхности столешницы, пытаясь успокоить дрожание в пальцах.
- С...ним все хорошо, спасибо, - боковым зрением Антон уловил какие-то движение со стороны Арсения, но не посмел повернуть головы.
Лишний звук отвлек его внимание и Антон на секунду отнял телефон от уха, чтобы убедиться, что ему не показалось. И в самом деле, на второй линии висело имя Кудряшовой.
- Катюш, давай я тебе потом позвоню, у меня вторая линия срочный звонок.
- Хорошо, пока, - дождавшись ее ответа, Антон отключился и лихорадочно принялся искать номер Юлии, чтобы перезвонить.
В итоге прием удалось перетащить на час дня, чему Антон был рад и одновременно чувствовал страх. Страх, что всего через два с половиной часа его душу вырвут из оболочки тела. Антон понимал, что движет этим страхом, но совесть то и дело нашептывала, что Арсений не посмел бы так поступить с Антоном. Не сейчас, не в тот момент, когда Антон раскрыл перед ним свою душу. Арсений и близко не был тем человеком, который без зазрения совести швырнул бы в эту распахнутую дверь острые ножи.
***
Через полтора часа они загрузились в подоспевшеее грузовое такси и выдвинулись в реабилитационный центр. За все прошедшее время, начиная от разговора Антона с Катей и Юлией, и до сборов, они почти не разговаривали, обмениваясь только дежурными фразами. Они оба словно временно спрятались каждый в свой панцирь, отгородившись друг от друга неплотной, но все же видимой стенкой.
И это в день, когда будет решаться дальнейшая судьба с операцией. Антон с досадой понял это только возле белоснежной двери в кабинет ортопедии, куда занес руку для стука.
- Да, входите, - раздалось по ту сторону приглушенное разрешение Светланы.
Антон сжал и разжал пальцы, почувствовав собственные влажные ладони, и нажал на ручку, распахивая дверь.
- Здрасте, - кивнул Антон, тут же занимая место рядом со столом Светланы.
Арсений остановился чуть поодаль от Антона, положив локти на подлокотники кресла и приготовился слушать. Светлана отложила все бумажки в сторону и вытащила из ящика стола синюю папку. Кинув ее на стол, она открыла ее и вынула оттуда бумажку.
- Доброго времени суток, молодые люди, - нарушил тишину ее голос. Она смотрела на Арсения и Антона поверх прозрачных очков, чуть подняв глаза. - Не буду вас терзать лишними расспросами о том, почему вы не приехали утром. Это и в самом деле пустая трата времени. Лишь одно спрошу. Как ваше самочувствие, Арсений Сергеевич?
- Нормально, - кивнул Попов.
- Ладненько, тогда продолжим. В моих руках - письменное разрешение на проведение операбельных действий. Проще говоря, эта бумажка решит наши и ваши дальнейшие действия в плане лечения, - Антон на секунду выпал из реальности, следя глазами за белым листочком в тонких пальцах Светланы Георгиевны. - Арсений Сергеевич, если вы готовы и согласны на операцию, то все, что от вас требуется, это оставить здесь вашу подпись. Если же нет, то мы, конечно же, можем продолжить курс, но он будет бесполезным. Я буду с вами честна, как и в первую встречу.
Антон замер. Он следил за Арсением, который в свою очередь задумчиво сверлил взглядом точку на полу, что-то явно прокручивая в голове. Словно почувствовав, Арс поднял голову и встретился глазами с Антоном. Парень смотрел на него с тревогой, беспокойством и еще целым вихрем эмоций, которые отражались и на лице юноши. Антон и не заметил, как с силой вцепился в боковые ручки стула на котором сидел, отчего костяшки побелели. Арсений еле заметно кивнул и посмотрел на Светлану.
- Давайте сюда разрешение.
Ортопед улыбнулась и, взяв с органайзера ручку, вручила ее сидяшему напротив Антону вместе с соглашением и папкой, подложив бумажку поверх. Шастун дрожащими руками принял драгоценную ношу и вытянулся, отдавая все Арсу.
Размашистая подпись украсила пустую строчку в правом нижнем углу листа, рядом с печатью центра. И только после этого Шастун смог выдохнуть свободной грудью. Совесть гаденько захихикала, заставляя Антона принять свое сокрушительное поражение. Теперь ее скрутило чувство вины к любимому и Шастун понял, что ему придется сдаться в осуждающие объятия Арсения.
Ты позволил себе усомниться в мужчине, которого ты любишь...
...продолжала шептать совесть...
- Чудесно, - продолжала улыбаться Светлана, - очень хорошо, что вы сделали рациональный выбор, молодой человек. Теперь вам нужно сдать необходимые анализы, пройти пару проверок и готовьте себя морально. Операцию мы постараемся назначить на самое ближайшее время.
***
- Арс? Ты не спишь?
- Нет.
Антон сел на диван возле Арсения, опустив взгляд в пол.
- Сегодня ночью...Когда ты говорил мне, что всегда верил и веришь в то, что все получится...Это было искренне или просто, чтобы меня успокоить?
Со стороны Арса раздался тяжелый вздох и Антон чуть поднял взгляд, смотря теперь не в пол, а на узорчатый тюль на окне.
- Думаешь, я просто так буду разбрасываться такими словами? - чуть усмехнулся он.
Антон резко перевел на мужчину взгляд, ловя блеск его глаз.
- Нет, я не... - начал Антон.
- Тош, я понимаю, что после всего, что я тебе наговорил, ты будешь мне не доверять. Я сам и подорвал это доверие, но я не совсем сука, - вновь ухмылка, резанувшая душу Антона глубже и сильнее любого ножа. - Это слишком серьезные, важные и нужные слова, и просто так их никогда не произносят. По крайней мере я. Я насколько сильную ценность они несут в себе для тебя, а тебя я очень...
Арс оборвал фразу и Антон затаил дыхание. Синие глаза жадно бегали по его лицу, остановившись на секунду на чуть приоткрытых губах. И Антона прорвало.
Он наклонился вперед, робко касаясь чуть обветренных губ Арсения своими, зажмурив глаза так, что стало больно векам. Арсений не шелохнулся, однако, и отталкивать не спешил, и Антон почувствовал, как его до одури влюбленное в мужчину сердце заходится в груди.
- Антон.... - легкий шепот в губы и Шастуна словно окатывают ведром холодной воды.
Он разрывает поцелуй и вскакивает с места, поспешно пятясь в коридор.
- Боже, Арс, прости. Прости, пожалуйста, я не хот... - он не договаривает фразу и вылетает в коридор.
- Антон! Нет, стой! - Арсений пытается погнаться за парнем, но неловко рухает вниз на диван, вспоминая, что ноги абсолютно немы сейчас. - Сука! Когда же это все закончится!
Книга, которую Арсений читал до прихода Антона, летит в стену. Висевший на ней огромный постер с афишой концерта Импровизации в Санкт-Петербурге с грохотом обрушается на пол, выпадая из хлипкой пластиковой рамы.
