Рабочий момент

      Директор пиццерии «Верона» Гарен Бразен строго взирал своим единственным чёрным глазом на черноволосого молодого парня в форме официанта. Молодой человек едва находил в себе силы смотреть в лицо своему директору, не отводил свои большие чёрные глаза и в волнении иногда кусал свои тонкие губы. С юношей в офисе директора находилась юная девушка в униформе официантки с убранными в пучок золотыми волосами, фиалковые глаза которой сочувственно смотрели на молодого человека. — Катрин, тебе не обязательно здесь быть, — тихо проговорил молодой человек в сторону девушки. — Нет, Арно. Мы же вместе там были, — так же тихо ответила ему девушка. — Что молчишь, Арно? Я дождусь от тебя объяснений или нет? — звучали нотки металла в суровом тоне Гарена. — Какого дьявола ты вылил колу на голову гостье?! Ты думал башкой своей, какими потерями в репутации это выльется для кафе?! Отвечай же! — Гарен, прости. Я не должен был так поступать. Выливать колу на башку даже самым отбитым наглухо посетителям — не выход, — виновато промолвил Арно, нервно сглотнув. — Но всё же ты это сделал! Твоя импульсивность у меня уже в печёнках сидит, Монсальви! Нельзя так с гостями! Или тебе уже работа не нужна? Мне это надоело! Всё, премии за этот месяц ты лишаешься! И заявление завтра мне на стол! — не на шутку обуял гнев директора, прожигающего Арно суровым взглядом. Эти слова оказали очень пугающее действие не только на побелевшего как полотно Арно, но и на Катрин. — Гарен, прошу, только не увольнение! Пожалуйста! — только и хватило сил у Арно на эти слова. — Мне не нужен в качестве работника человек, который выливает напитки на голову посетителям, Арно. Это последняя капля, — неумолимо отрезал Гарен. — Эта гостья, с позволения сказать, обложила матом твою беременную жену на её просьбу надеть чёртову маску! В стране эпидемия, ограничения, масочный режим! Я и Катрин потом долго успокаивали Мари! — воскликнул Арно, сжав кулаки. — Этого тебе та хабалка с выжженным гидроперитом мозгом не сказала? — Нет, я ведь не знал… Мари мне словом не обмолвилась, что её обхамили, — проговорил Гарен, нахмурившись и сжав губы в линию. — Гарен, так Мари и не скажет — из опасений, что ты запретишь ей работать. Это тебе она говорит всегда, что у неё всё хорошо, — Арно почесал висок. — Монсальви, я поговорю с женой. Но ты завтра пишешь заявление об увольнении. Если раньше ты с гостями огрызался, то кола, вылитая на голову посетительнице, последняя капля, — уже спокойнее прозвучали слова Гарена. — Зато та особа стала больше похожа на свинью, которой является, — бросил с колкой иронией Арно и скрестил руки на груди. — Арно, тебе бы в такой ситуации помолчать! — посуровел голос Гарена. — Гарен, не увольняй Арно, прошу! Это он меня выгораживает! — выкрикнула Катрин, сложив руки в молитвенном жесте. — Я вылила колу на башку той быдлятине, когда она Мари с говном мешала, Арно пытался меня остановить! — Катрин, ты что несёшь вообще? — сердито бросил Гарен, глядя на Катрин из-под нахмуренных бровей. — За идиота меня держишь? — Да как есть говорю! Арно хотел отобрать у меня стакан — как раз тогда я хотела его на башку той быдлятине вылить, и так вышло, что кола оказалась у гостьи на голове! Я виновата, меня и наказывай, — отчеканила твёрдо Катрин, упрямо глядя в лицо своему начальнику. — Гарен, это неправда, Катрин меня останавливала! — возразил пылко Арно всему, что Катрин говорила в его защиту. — А ты помолчи, тупица, — недовольно буркнула Катрин и пихнула Арно в бок локтем. — Катрин, что-то я думаю, ты мне спагетти на уши вешаешь, — Гарен прищурил глаз, не отрывая пристального взгляда от Катрин. — Гарен, да врёт она, чтоб я не вылетел! — упорствовал в своей позиции Монсальви. — Гарен, я виновата, это я сделала. Арно ударился в рыцарство! — осталась при своём Катрин, будучи готовой с пеной у рта защищать свою точку зрения. — Так, мне это надоело! Что делать с вами будешь!.. Арно, даю тебе испытательный срок на исправление неделю, о премии можешь забыть! Катрин, тебе выговор — пока без занесения в личное дело. А теперь оба вон отсюда на смену! — прорвалось вновь кипящее в Гарене раздражение. Катрин и Арно, оба кивнув и проговорив тихое «Извини, пожалуйста» на прощание Гарену, покинули офис и направились в зал, бредя по коридору служебного помещения. — Катрин, я не просил тебя о помощи и брать мою вину на себя. Но спасибо тебе, что защитила меня сегодня, — с благодарностью Арно обнял не ожидавшую такого девушку. Катрин, испытывающая неловкость, похлопала молодого человека по плечу. — Да ладно тебе, пустяк. Гарен мой крёстный и любит меня. Тебя бы вообще уволили нахер, — с мягкой иронией проронила Катрин, чуть отстранившись от Арно, не переставшего на неё смотреть как верующий — на образ Мадонны. — А у тебя брат после аварии и учёба… — Сколько же в тебе смелости, — не без восхищения произнёс Арно. — Как благодарить тебя? — Хватит простого человеческого похода в киношку, — съехидничала кокетливо Катрин и захихикала. — Сочтёмся на киношке раз в месяц, — одобрил Арно её идею.

***

Уже находясь дома, Гарен заварил брусничный чай для себя и для сидящей вместе с ним в кухне рыжеволосой женщины с золотисто-зелёными глазами и заметным животом, который выдавал деликатное положение своей обладательницы. Тонкие губы молодой дамы были сжаты упрямо в линию. В изящных пальцах она вертела завёрнутую в обёртку мармеладку и недовольно сверлила взглядом Гарена, размешавшего в обеих чашках сахар. — Гарен, какой же у тебя ко мне серьёзный разговор? — нарушила женщина повисшее молчание. — Кругами ходить не буду, Мари. Я тут узнал от Монсальви, что ты от меня уже долго скрываешь, что тебе часто грубят гости. Я думал — у нас доверительные отношения, — произнёс Гарен с нарочитым спокойствием. Мари нахмурила брови и фыркнула. — Арно вообще не должен был об этом говорить, его это не касалось. Хотя я благодарна ему, что он вступился — сама хотела вылить колу на башку этой дряни, что меня с отходами смешала, — честно поделилась с мужем Мари. — Монсальви совершил грубое нарушение правил, и я за это лишил его премии, хотя у этого вспыльчивого юнца сдали нервы при виде того, как тебя доводила до слёз та особа, — проронил Гарен. — Что? Зачем было лишать его премии? Арно вступился за меня, он и Катрин Легуа вместе потом меня успокаивали. Характер у Арно несдержанный, но он же неплохой человек! — возмутилась словам мужа Мари. — А что, по головке его погладить за сделанное? Арно на испытательном сроке и лишён премии. Легко отделался. Я хотел его увольнять, но за него вступилась Катрин, упорно брала вину Арно. Доброе сердце у моей крестницы — на себя огонь вызвала и выговор получила. Хотя, с ней я погорячился, — проговорил в мрачной задумчивости Гарен. — Любимый, но ты же не думаешь увольнять этих двоих? Твоя крестница и её друг — хорошие ведь ребята, — Мари коснулась руки мужа и погладила его пальцы. Гарен взял её ладонь в свою и слегка сжал. — Да, ты права. Ребята хорошие. Я крепко задумался о тебе. Пиши завтра заявление на отпуск по беременности и родам, заявление на декретный отпуск. Хватит с тебя работы в такой нервотрёпке, — проговорил мужчина устало. — Приехали, называется, — обиженно надула губы Мари. — А ты меня спросил, может, я не хочу уходить в декрет сейчас? Может быть, мне нравится иметь свои деньги и не просить их у тебя? — А я разве тебя попрекнул хоть раз, когда тебе нужны деньги на одежду с обувью тебе и будущему ребёнку, на лекарства и витамины, на любую нравящуюся еду и развлечения, хобби, на бытовые расходы? — серьёзно смотрел Гарен в лицо супруге своим единственным глазом. — Не попрекал. Но мне не нравится чувствовать себя иждивенкой. Я чувствую себя увереннее и больше себя уважаю, когда занята чем-то полезным для семьи, — ответствовала Мари. — Но тебе нет нужды лезть вон из кожи, чтобы тебя уважали. Ты не иждивенка. Я не хочу, чтобы ты в твоём состоянии нервничала из-за всякого отбитого на голову хамья, что вредит тебе и ребёнку. Пиши заявление на декретный отпуск, — оставался верен своей позиции Гарен. — Не буду я писать никакого заявления. Гарен, закрыли тему, — упорствовала Мари. — Мари, дорогая, ты напишешь это заявление. Иначе сегодняшняя ситуация повторится снова. — Гарен мягко массировал в своей руке тонкую ладонь супруги. — Тебе попадётся на смене отбитое хамло. Арно рванётся тебя защищать и снова что-то выкинет, Катрин кинется на подмогу. В итоге опять ребята за своё рыцарство огребут. Давай, оставшиеся четыре месяца твоей беременности ты проведёшь дома в спокойной обстановке? — Да, ты не отстанешь. Я напишу это заявление, но только ради Монсальви с Легуа, которые всегда за меня впрягаются. Не хочу, чтобы они оказывались виноваты только за то, что стараются меня беречь от неотёсанных и грубых гостей. Придётся мне, видно, уступить, — покачала головой и улыбнулась Мари, встретившись с мужем взглядами.