Придумывая города

      К понедельнику с набросками я не справился. Да и не старался, если честно. К Фрэнку с папкой с рисунками я подошёл в среду, накануне отыскав его по расписанию занятий, чтобы договориться: вышло глупо, что мы не обменялись телефонами. А есть ли у него вообще этот телефон? Может, он противник 5G-вышек? Я бы не удивился.       Я издалека заметил, как он сидит на подоконнике в месте нашей встречи, нервно качает ногой и посматривает на часы. Я не опаздывал, и вообще, чего так переживать?       Увидев меня, Фрэнк соскочил с подоконника.       — Привет, — произнес он, улыбаясь.       — Привет-привет, — я положил папку на подоконник и перешёл сразу к делу: — Не уверен, что правильно понял техзадание, но я немножко изучил вопрос в Интернете.       — С ума сойти, — Фрэнк взял в руки два больших листа. — Я думал, ты карандашные наброски в блокноте принесёшь или графический планшет, а это целые картины…       Он с восхищением рассматривал акварель. Внимательно разглядел ступенчатый дом-сад, на каждом уровне которого я нарисовал кустарники и цветы, виллы с большими светлыми окнами и солнечными панелями на крышах, дома из морских контейнеров и кузовов фур. Но больше всего задержался на футуристической овальной капсуле с собственной ветряной мельницей на крыше и со светящимся окном возле океана, над которой простирался Млечный путь.       — Это и есть наброски, — смутился я. — Я потом перерисую маслом или… — я запнулся и тихо добавил: — акрилом.       Мало ли, вдруг акрил — это что-то неэкологичное и вредит природе своим существованием.       — Нет-нет, — быстро произнёс Фрэнк, всё ещё не отрывая взгляда от рисунка с капсулой. — Пусть будет акварель. У этих рисунков ощущение чистых, расплывчатых, будто бы после дождя.       — Ну тогда я нарисую аккуратнее, — сказал я. — Ещё улицы с жильцами и интерьеры. Если ты мне расскажешь про разные экологичные материалы.       — Расскажу. Можно, этот я себе заберу? — попросил Фрэнк о рисунке с капсулой.       — Можно, — разрешил я.       — Не против, если в Инстаграм выложу?       — Нифига себе, у тебя какой-то гаджет есть?       — Почти все материалы из гаджетов могут пойти в повторную переработку. И, к тому же, смартфон нужен, чтобы говорить об экологии. Сейчас все глаз не отрывают от экранов, это лучшая площадка. А без компьютера не могу учиться.       Я тогда подумал: «Да кто может быть подписан на Фрэнка Айеро?» А вечером был очень удивлён, когда после домашних заданий, устроившись в кровати, открыл его Инстаграм.       Двадцать тысяч подписчиков — это немало.       Моя акварель содержала следующий комментарий от Фрэнка (EcoFriendlyFrankie):       Это рисунок Джерарда — моего коллеги по студенческому проекту.       Когда я смотрю на этот пейзаж, то представляю, будто нахожусь там внутри, в уюте с кем-то. Тихонько жужжит ветряная мельничка на крыше, а мы, используя накопленную за день солнечную энергию, разогреваем ужин, включаем над кроватью ночник и открываем книгу. Может быть, кто-то из нас читает вслух… «Моби Дик»? «Двадцать тысяч лье под водой»? «Экспедиция «Кон-Тики»? Или что-то современное романтическое? Но обязательно морское. Под шум волн читать такие сюжеты — особая атмосфера…       #экогород       Я пролистал мнения некоторых подписчиков по этому поводу. CatSpratt «Старик и море», Фрэнки… Хэмингуэй зимы проводил недалеко от тебя. HisLois Это романтично, но только для уик-энда. Мне бы жить там было тесно. HamsterCaster Уф! Закопаться в одеялко и лежать, слушая океан. SpaceSoup Точно космический кораблик. И акварель потрясающая, светится       Но, наткнувшись на «А этот «кем-то» не Джерард, случайно? ;)», я тут же свернул страничку, вернувшись в аккаунт. Просмотрел другие фото. Удивительно, но видео одиночного, никому не интересного в США пикета по Байкалу, получило большой отклик и отзывы на русском языке. Автоперевод подсказал, что Фрэнка благодарят за поддержку, что важно и здорово, когда граждане других стран, которым до этого Байкала, казалось, и дела-то нет, выступают за чистоту древнего огромного озера. Фрэнка приглашали в гости в Россию, обещая отвезти туда на экскурсию.       А Грета Тунберг поставила «лайк» под его постом с фото значка и небольшой сводкой о ней.       Я понял, что Фрэнк нравился подписчикам. Пусть даже они могли сами не сортировать мусор и таскать меховые шмотки, но симпатию к борцу за экологию испытывали. Может, какой-то процент подписчиц по нему тайно вздыхали после фото, где он посещает приют для спасённых диких животных и кормит львёнка из бутылочки. О чём говорили большинство комментариев из разряда «ой, какая милота» вместо мнений по сути статьи, которую накатал Фрэнк, об использовании диких животных как домашних питомцев, в бродячих цирках с ужасными условиями и передвижных зоопарках, где их могут даже не покормить.       И, когда мне стало казаться, что я сам проникаюсь его деятельностью, как впечатлительная девочка богатой жизнью инстаграмщиц, то выключил смартфон.       К выходным Фрэнк прислал мне фото модели. Нет, не одной из упомянутых работниц Инстаграма, а модель дома из контейнеров. Пока она была белой, но в точности повторяла мой рисунок, конечно же, с поправкой на архитектурные расчёты и точность. А потом сообщение: «И всё-таки предлагаю полюбить океан. Теперь другим способом. Но тоже старинным».       Мне в голову пришли странные мысли про то, как именно можно «полюбить» океан. Я поржал и покраснел от собственной пошлости, но Фрэнку ответил: «Кто тебе сказал, что между нами ненависть?»       Фрэнк не отвечал минут десять. А потом от него пришло сообщение, говорящее, что путных фраз, кроме прямых, он найти не смог: «Я просто пытаюсь найти слова позвать тебя на гоночной яхте кататься». И следом: «По технологиям девятнадцатого века».       Я отпустил мысль, с чего это Фрэнк Айеро решил, что мы стали друзьями, потому что на яхту мне хотелось.       К нужному месту меня отвёз таксист. Совсем наплевать, если кого-то не устраивают бензиновые автомобили. Хотя, этот кто-то машину даже не увидел, потому что мне пришлось ещё пешком идти сквозь деревья. Чтобы потом выйти на песчаный берег с каким-то сараем.       Фрэнк стоял в воде возле деревянной лодки, расположенной на пандусе, и тянул за… эээ? Это ведь и в море называется канат? Короче, тянул парус за канат. Рядом стоял мужчина, седой, лет шестидесяти с роскошными усами и в капитанской фуражке, по виду — купленной в ларьке у пляжа.       — А ну-ка осторожнее со стакселем! — строго прокричал он.       Фрэнк ослабил ткань паруса и наконец-то закрепил.       — Молодец, — мужик хлопнул Фрэнка по спине.       — Джерард, привет! — Фрэнк наконец-то заметил меня. — Смотри, какая штука…       И Фрэнк восхищённо оглядел маленькую яхту.       — О, а это Чарльз, — Фрэнк представил мне мужчину. — Он мастерит подобные лодки. Потом продаёт их, сдаёт в прокат, в том числе киношникам…       — Сами справитесь? — спросил Чарльз и скептически меня осмотрел. — Какой-то он хиленький…       Это я-то хиленький? Я, который выше вон того мальчишки в воде, кажущегося подростком?       — Справимся, конечно, — радостно проговорил Фрэнк. — И в воду затащим и из воды вытащим. Можешь идти по своим делам, все будет нормалёк.       — Тебе-то я доверяю, не впервой с тобой катаемся. Ну, бывай. Через пару-тройку часиков вернусь.       — Ага, — произнёс Фрэнк, поглаживая нос яхты. — Джерард, помогай и поехали.       Я залез в воду, не зная, что мне делать. Надо было вообще сюда не идти.       — Толкай за левый борт, только осторожно, — командовал Фрэнк.       Я поднапрягся. Но яхта почти не нуждалась в моих усилиях, с первой же большой волной оттолкнулась и поплыла.       — Запрыгивай! — весело завизжал Фрэнк и сам, ухватившись за борт, попал внутрь.       Я повторил его маневр. Яхта опасно покачнулась, но потом прямо встала на волны.       — Садись вот там, у носа, а я буду рулить, — произнёс Фрэнк, присаживаясь на скамью у румпеля.       Я продвинулся вперёд и посмотрел на небо.       — Эээ, Фрэнк, там вдали какие-то нехорошие тучи, — медленно и с долей испуга произнес я.       — О, они придут нескоро.       Ага. Лучше бы ты учился на метеоролога. Тогда бы мы вообще не встретились!       Дождь заливал несчастную яхту и нас, ветер сорвал парус или стаксель, фиг его знает. Но, надо отдать должное Фрэнку, он сумел развернуться и ровно держать курс. Я подобрал со дна лодки весло и пытался помочь, потом бросил и переключился на вычерпывание воды. Однако, нам повезло с ветром, он дул к берегу. Но почти под самый конец устроил подлянку. Тогда вообще совпало всё — сверкнула молния, тут же следом прогремел гром такой силы, будто бы что-то взорвалось в ста метрах от нас, а шквальный порыв перевернул яхту, выбросив нас в воду. Повезло, что почти у берега.       — Быстрее, в сарай! — прокричал я Фрэнку.       — Но яхта…       — Хорошо себе лежит на боку. Ну быстрее же! — и я потянул его за руку.       Сарайчик продувало. В нем пахло лаком и древесиной, лежали доски, вырезанные заготовки для очередной лодки и парусина.       — Поиграем в «Скарлетт»? — усмехнулся Фрэнк и захихикал, пытаясь замаскировать свое вырвавшееся шуточное предложение.       Значит, не я один подглядывал в мамим телевизор, ожидая, что в сцене, повторяющей нашу, занятие любовью покажут подробнее, а не секундные объятия и небо.       Только у Скарлетт и Ретта Батлера там камин был и кровать с бельём, а у нас — протекающая крыша и жёсткая парусина. Однако, мы мёрзли. А Фрэнк и вовсе начал стучать зубами.       — Может, и поиграем, — сказал я. — Раздевайся, нудист.       — С-с ум-ма сош-ш-шё-л, — не сказал, а продрожал Фрэнк.       — Надо снять мокрую одежду.       — Н-н-е б-буду.       — Дурак, простынешь же!       Ещё совсем недавно он спокойно и на людях стянул с себя всю одежду, а сейчас-то что? Чтобы подать пример, я стащил с себя футболку, хорошенько выжал. Та же участь постигла и шорты.       — Фрэнк, сейчас гроза закончится, солнце всё высушит: и тебя, и одежду. И вообще, почему тебе так холодно?       — У м-меня повыш-шенный п-порог замерз-заемости, — пробормотал Фрэнк.       — Ты мёрзнешь быстрее, чем другие, пьешь безлактозное молоко, думаю, не просто так… А ты ещё эту природу защищаешь!       — У м-меня без-зответное ч-чувство. Ч-что ж под-делать?       — Раздевайся.       — То н-надень трусы, то разд-денься. Т-тебя не п-поймёшь.       Я усмехнулся. Фрэнк стащил с себя одежду, выжал по моему примеру и развесил на досках. А потом просто встал посреди сарайчика и обнял себя руками.       Делать было нечего, Фрэнку явно было холодно. Выдохнув, я подошёл к нему и обнял.       — Т-ты ч-что д-делаешь? — спросил Фрэнк, но не отпихнул меня.       — Пытаюсь согреться и согреть тебя, — я потёр его спину ладонями. Я огляделся. Вообще ничего, где можно бы было присесть. Хотя… — Пойдём. — Я потянул Фрэнка на стопку парусины.       Конечно, этой плотной тканью было никак не укрыться, но мы могли хотя бы на ней устроиться.       — Я думал, меня не любят в университете, — уже спокойно пробормотал Фрэнк, положив голову на моё плечо. — А ты сейчас пытаешься меня отогреть.       — Ну кто бы я был, если бы не помог человеку? Даже если это надоедливый эко-активист.       — Ты тёплый.       — Тридцать шесть и шесть, детка. Слышишь, кажется, дождь утихает. Сейчас появится наше любимое флоридское солнце. Обсохнем…       Дверь хлопнула. Мы с Фрэнком повернули головы. Выражение лица Чарльза говорило о многом. Он всё это и высказал.       — Ах вы ж.! Да вы ж.! Я тебе доверял, Фрэнк, а ты тут со своим дружком шпили-вили устраиваешь на чистой парусине?       Фрэнк тут же высвободился из моих объятий.       — Чарльз, да ты что? — удивился он. — Мы даже в плавках, посмотри! Просто в шторм попали, вот и согревались таким способом. Это общепринятый метод…       — Я тебе покажу метод. Где моя яхта? Вы на ней тоже… это самое?       — Гроза, Чарльз… — Фрэнк чуть не плакал.       — А ну сидеть здесь! Полиции про свою грозу расскажешь!       Тучи не рассеялись к приезду белого полицейского джипа, который остановился у самого песка. Удивительно, но он смог как-то сюда заехать. Почему таксист меня сюда не повёз?       Мы стояли в сырых тряпках под уже тихо моросящим, но всё же никак не проходящим дождем. Фрэнк ко мне не подходил метра на два.       Из машины вылез полноватый полицейский с такими же усами, как и у Чарльза. Видимо, это была местная мода. Лицо у него было добродушное, что как вселяло надежду, так и отнимало её. Представилось, как с таким лицом он вяжет преступников.       — Чарли, ну чего ты развёл бучу, — сказал полицейский.       — А я тебе скажу чего, Митч! Вот эти двое — испачкали мне парусину знаешь чем? Иди и возьми всякие там… эти… биологические жидкости на экспертизу. Пусть в суде будут доказательства.       — Мы ничего не делали, — жалостливо протянул Фрэнк. — Мы грелись друг об друга       — Сейчас это так называется? — прогремел Чарльз. — И посмотри, посмотри, Митч, что они с моей яхтой сделали!       — Она лежит на боку на берегу. Порванные паруса заменишь и всё, — спокойно ответил Митч. Потом он посмотрел на Фрэнка, который снова начинал дрожать. — Садись-ка в машину, сынок.       — Я ничего не сделал! — покачал головой Фрэнк и отступил на шаг. — Меня не за что в участок!       — Там теплее, — спокойно произнес Митч. — Я печку включу, садись.       Фрэнк поразмышлял с секунду и отправился на заднее сиденье для преступников.       — А с тобой пойдём-ка яхту поставим, как положено, — обратился уже ко мне Митч.       — Мы с Фрэнком не занимались сексом ни в яхте, ни на парусине, ни вообще где-либо, — сказал я.       — Я понял вас всех. Хватит уже про это. Просто Чарльз… как бы выразиться, мужчина традиционных устоев. И не любит, когда в его мастерской что-либо трогают.       Не побоявшись намочить брюки, Митч следом за мной зашёл в воду. Мы перевернули яхту и, толкая, вытянули на берег.       — Вот так, — сказал Митч. — Чарльз, твоя красавица в порядке, поменяешь парочку деталек и всё.       — А с ними что? — угрюмый Чарльз кивнул в мою сторону.       — Я отвезу их.       — Заберёшь, то бишь?       — Ладно, пусть заберу. Садись к своему дружку, — кивнул мне Митч.       — Не дружок он мне, — промычал я. Но уселся рядом с Фрэнком. Тот грустно смотрел на свои колени.       — Я никогда не попадал в полицию, — проговорил он. — Ни за участие в демонстрациях перед крупными компаниями, ни за разрисованную стенку одной высотки… И, если попадаться, то хотелось бы по подобной причине, связанной с экологией. А у меня будет привод за непотребное поведение. Которого даже не было.       — Не будет у тебя ничего, нас отвезут домой. Но на яхте Чарльза ты уже не покатаешься.