Эффект кобры

Тишина анти-пустоты прерывалась только всхлипами и глючными звуками. Санс зажмурился, ожидая своей участи, но, когда секунды начали перетекать в минуты, нерешительно открыл глазницы и посмотрел на своего похитителя. Эррор застыл глядя в пространство. От предыдущих интенсивных эмоций не осталось и следа. На самом деле он выглядел совершенно потерянным. Санс боялся тревожить его, но ожидание быстро становилось невыносимым. Все же, опасаясь за свою жизнь, он решил быть терпеливым. [Посмотри, что ты наделал.] [Чувствуешь себя лучше?] [Это было хорошее шоу, хотя и абсолютно бессмысленное.] [Ты, правда, просто бросишь Папируса на обломках вселенной в полном одиночестве?] [Ты действительно чудовище, ха-ха!] [Зачем ты похитил Санса? Тебе слишком одиноко?] [У тебя уже есть один друг, которого ты бросил. Тебе не нужно было мучить кого-то еще своим присутствием.] [Просто закончи начатое.] [Ты знаешь, что анти-пустота сделает с не-ауткодом.] [Прояви милосердие…] [Просто убей его! Ты ведь только на это и способен, непослушный кусок кода!] Разрушитель хмурился все сильнее, слушая осуждение и подстрекательства голосов, беспомощно сжимая кулаки. В действительности ничто не способно потрясти их до глубин прогнивших душ, большинство отвечают лишь насмешками или не впечатленным раздражением. Пустая трата времени. Эррор так устал пытаться найти для них наказание, что мечты о смерти начали перерастать в манию. О, он пробовал много чего, но его тело парадоксально. Оно повреждено слишком сильно, чтобы сломаться окончательно. Оторви ему конечность или раздроби череп, помехи и глюки вернут все в норму, оставив в напоминание о произошедшем лишь продолжительную боль. Попытки найти равновесие безуспешны. Раньше 404 с легкостью пресекал безумные позывы, агрессию и насильственные эпизоды, но в одиночестве после его потери Эррор не мог выбраться из нисходящей спирали психотических эпизодов. Он даже больше не уверен, какие голоса принадлежат СОЗДАТЕЛЯМ, а какие лишь продукт его сломанного сознания. Без взгляда со стороны различить их не представляется возможным. — Чт-что ты собираешься делать со мной? — молчание длилось слишком долго, Санс уже успел несколько успокоиться и собраться с мыслями, полностью устав от ожидания. Он начинал беспокоиться о состоянии черного скелета, не случилось ли с ним чего плохого? — С тобой все в порядке? — Заткнись! — рявкнул Разрушитель снова, от резкой перемены эмоций его голос исказился так сильно, что едва можно было разобрать. Санс отпрянул, напрягшись всем телом, готовый бежать или защищаться, но Эррор только бросил на него неприятный взгляд, развернулся и ушел, бросив пленника. Маленький скелет непонимающе уставился в спину похитителя, быстро придя в новый ужас от открывшейся картины. Словно гирляндой, потолок был увешан сотнями сияющих красных человеческих душ в плену синих нитей. Он завороженно наблюдал, как Разрушитель подтянул откуда-то очередное красное сердце и легким взмахом руки отправил его к остальным. На секунду черный скелет поднял голову, чтобы оценить коллекцию, но вопреки ожиданиям Санса, не выразил никакой радости, просто тяжело вздохнув. Он прошел дальше и упал в кресло-мешок, стоявший на отдалении от небольшого форта, вокруг которого были разбросаны случайные вещи. Эррор откинул голову назад и закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться от произошедшего. Благо, голоса замолчали, не получив ответной реакции. Ему надо придумать, что делать дальше. Долгосрочные планы никогда не были его коньком. Санс просидел достаточно долго, чтобы решить, что похититель уснул. Он тихо поднялся и на одних носках приблизился к жилому пространству. Это было лишнее, поскольку звук шагов полностью отсутствовал, словно он идет по чему-то нематериальному, как очень плотный воздух. Тени также не было. От этого возникало ужасное чувство, что под тонким прозрачным полом находится бесконечная пропасть. На секунду маленький скелет подумал уйти от Разрушителя, но это казалось ужасной идеей. Белый мир не заканчивался в пределах видимости, и вероятность потеряться слишком высока. Он надеялся найти общий язык. Никто не безнадежен, всегда есть шанс исправиться. Кроме того, Санс понятия не имеет, чем руководствуется черный скелет, и какие демоны мучают его мысли. Если есть возможность помочь кому-то, он не собирается отказываться. Каждый способен стать лучше, если только попытается! Приободрившись, Санс посмотрел прямо в лицо Эррора. Он не знал, сколько отдыха получает монстр, так что решил пока оставить его в покое и вместо этого продолжить исследование. Это не очень походило на тюрьму с того места, где смотрел Санс. Больше похоже, что его насильно затащили в гости. Но, несмотря на обстоятельства, он не собирался вторгаться в личное пространство в виде форта. Очевидно, что навес из одеял здесь единственный способ как-то отгородиться. Вместо этого маленький скелет обратил внимание на вещи, разбросанные повсюду. К его удивлению, ничто из этого не указывало на принадлежность кому-то, кто способен стереть целый мир по желанию. Стопка детских книжек безобидно лежала в окружении самодельных кукол, подозрительно напоминающих Сансу себя самого во множестве нарядов. Наверное, не стоит удивляться, что существует больше его версий, хотя это все еще кажется слегка сюрреалистичным. Он еще больше удивился, когда понял, что некоторые из книг полностью идентичны тем, что лежат у него дома в Сноудине. Пара даже подписана именем Папируса. Маленький скелет нахмурился, боясь представлять, при каких обстоятельствах они оказались здесь. С другой стороны он обеспокоен, что черный скелет нуждается в них. Куклы было интересно рассматривать, среди них была и одна, очень похожая на него, хотя были и некоторые отличия в одежде. Один Санс мог похвастаться крыльями, другой был одет, как пират с лезвиями вместо ног в крошечных сапожках, был похожий на гастер-бластер и Санс-человек. Чуть дальше лежала другая кучка кукол, более аккуратная и разнообразная. Маленький скелет с признал многих своих знакомых и друзей, однако, отличных нарядами и общим настроением. Конечно, больше всего привлекали внимание он и его брат, будто поменявшиеся характерами. Санс вздрогнул, представив себя таким же ленивым, как Папирус. Последние две куклы были аккуратно усажены рядом с фортом, обе Сансы. Один одет в темные одежды, с острыми зубами и красными глазами. Второй выделялся синими зубами и черными линиями на лице, очень похожими на те, что у черного скелета. В отличие от всех остальных, об этой паре явно заботились. — Не трогай, — раздался требовательный голос Эррора. Санс испуганно одернул руку и обернулся. Похититель смотрел на него без видимых эмоций. — Если с ними что-то случится, я убью тебя. — Я не собирался делать ничего плохого. Это довольно милые игрушки, — Санс неловко улыбнулся, пытаясь наладить общение. — Это марионетки, — фыркнул Разрушитель, показательно схватив одну из кучи нитями и заставив двигаться. — Они мои друзья. Они ничего не говорят. Не то что эти мерзкие голоса, — сначала он был более позитивно настроен, но последняя мысль все испортила. — Они хороши тем, что от них можно избавиться в любой момент, когда мне хочется. — Но ты не хочешь, чтобы с этими двумя что-то случилось? — спросил маленький скелет, чувствуя большую уверенность. — Нет! — тут же воскликнул Эррор, словно менее интенсивная реакция приведет к немедленному исчезновению кукол. — Они моя семья! Я не хочу, чтобы они пострадали, — он схватился за голову и уткнулся в подтянутые колени. — Тебе нельзя их трогать. Мне нельзя их трогать. Я не хочу снова все испортить. Я не смогу сделать новые! — Ты сам их все сделал? — удивленно поднял брови Санс, пытаясь игнорировать сочувствие к одиночеству и не проявлять жалости, не уверенный, что это не приведет другого в гнев. — Да… — Разрушитель неуверенно поднял голову, вдруг пристально следя за пленником. — Я вяжу крючком. — Я тоже! Хотя мне больше нравится вязать спицами, — маленький скелет счастливо хлопнул в ладоши, найдя точку соприкосновения. — У меня не вышло научиться. Это слишком сложно, — Эррор разочарованно отвел взгляд. 404 так и не успел научить его этому. Сказал, что пока ему стоит уделять больше вниманию кодированию. Наверное, к лучшему, что он так решил, ведь без наставлений разобраться было бы намного сложнее. — Я мог бы научить тебя, если хочешь? — беспечно предложил Санс. — Правда? Ты сделаешь это? — Разрушитель с наивным удивлением поднял брови. — Конечно! Не похоже, что мне есть, чем еще заняться, — заверил маленький скелет, садясь рядом. Эррор слегка отпрянул, но быстро расслабился. — Кстати, мы так и не представились друг другу. Меня зовут Санс! — черный скелет не выглядел впечатленным. — Но, кажется, это очевидно. — Меня зовут Эррор, — закатил глаза Разрушитель. — Я буду звать тебя 11. — Почему? — Санс недоуменно склонил голову. — Потому что таких как ты тысячи, а твоя вселенная называется «Андерсвап-11», — раздраженно ответил Эррор, думая обо всех альтернативах, открывая пару порталов, чтобы вытащить для маленького скелета спицы и пряжу. Он сам собирался использовать кости и нити, как обычно. — Тебе не нравится? 13 больше понравился номер, чем окончание вселенной. Хочешь быть Свапом? Или кем-то еще? — Нет-нет, 11 в порядке. Хотя я мог бы получить что-то получше чуть позже, — Санс пытался не представлять, насколько ему придется задержаться в этом жутком месте. — А кто такой 13? — Он, — Эррор ткнул в куклу с острыми зубами у форта. — А второго зовут Эррор 404, — неохотно добавил он, отвернувшись. — Не спрашивай о них. Начинай учить меня. — Х-хорошо, — стушевался 11, но с энтузиазмом принялся объяснять и показывать азы. Обучать Эррора все равно, что пытаться втолковать что-то маленькому непослушному малышу. Как только что-то шло не так, он начинал злиться. А если какой-то момент не давался ему слишком долго, он впадал в натуральную истерику, из коих Сансу приходилось выводить его мягкими заверениями, что если продолжать пытаться, то все обязательно получится. Зато когда ему действительно удавалось завершить задание, Разрушитель краснел (синел скорее) и улыбался, гордо демонстрируя свой успех. 11 почти забыл, что за монстр сидит перед ним, также увлекшись процессом. Однако часы утекали, а Эррор не выглядел даже близко утомленным, хотя Сансу приходилось изо всех сил держать глазницы открытыми. Он сильно вымотался после всего разгрома, устроенного в его мире, кроме того он не ел с самого утра. Не то чтобы ему очень нужно, скелеты способны продержаться на минимальном пайке месяцами и годами, но это, естественно, не очень здорово. Маленький скелет не знал, должен ли он отвлекать Эррора своими просьбами, пока он в таком хорошем настроении и так увлечен чем-то. Но он не хотел знать, как Разрушитель ответит, когда будет не в духе. — Слушай, Эррор. Может быть, нам стоит прерваться на еду и сон? Мы могли бы продолжить завтра. Честно говоря, я очень устал после сегодняшнего, — мягко предложил 11, пытаясь не выглядеть настойчивым. — Завтра… это когда? — нахмурившись, спросил черный скелет, не отрываясь от вязания, боясь испортить ряд. От усердия даже высунул пару языков, к большому замешательству пленника. — Я не могу понять время, сколько бы мне не объясняли. — Что ж… посмотрим, — Санс удивился, но задумался, как лучше объяснить. Понятно, что в подобном месте следить за временем не будет необходимости. — В одном дне двадцать четыре часа. В каждом часу шестьдесят минут, а в каждой минуте шестьдесят секунд. Секунда длиться примерно… столько, — он отмерил промежуток молчанием, помогая жестами. — Так что в дне восемьдесят шесть тысяч четыреста секунд. Для поддержания оптимального уровня здоровья необходимо восемь часов сна, то есть двадцать восемь тысяч восемьсот секунд. Примерно через столько я хотел бы продолжить, — он посмотрел с извинением, нервно прижав руки к груди. — Это звучит долго, — разочарованно нахмурился Эррор. — Ты мог бы спать со мной, чтобы скоротать время, — поспешно добавил 11, пытаясь сгладить углы. — Я не сплю, — отрезал Разрушитель, зло зыркнув на пленника. — Почему? — Санс озадаченно опустил руки. — Они возьмут мое тело под контроль, — похититель указал вверх, звуча несколько нестабильно. — Снова будут творить всякое дерьмо. Я не могу позволить этому случиться! — Души? — неуверенно предположил маленький скелет, неохотно оглядев потолок. — Нет! Голоса! — уже откровенно кричал Эррор, подскакивая, уронив спицы. — Они повсюду! Постоянно следят за нами! Только и ждут, чтобы сделать мою жизнь еще более несчастной! — он схватился за голову, царапая череп. — Эррор, пожалуйста, остановись! Ты сделаешь себе больно! — в отчаянной попытке помочь, Санс приблизился к черному скелету, намереваясь оторвать руки от головы. Однако стоило ему схватить кости, как Разрушитель едва ли не превратился в гору пикселей, полностью покрывшись знаками ошибки. 11 в страхе отпустил и сделал шаг назад, не зная, что делать. Над головой глюка появилась полоса и начала заполняться. По завершении загрузки Эррор отмер, рассеянно глядя в пространстве. — Эррор, с тобой все хорошо? Что это было? — Я ничего не сделал? — только отстраненно спросил Разрушитель, странно глядя на пленника. — Нет? Ты просто замер на несколько секунд, — ответил маленький скелет, неуверенный, что похититель ожидал услышать. — Хорошо, — тот вздохнул с облегчением. — Но больше никогда не прикасайся ко мне, — потребовал он. — Обещаю, — быстро согласился Санс. Это не лучший способ избежать бури, но он хотя бы сработал. — Делай что хочешь, у меня больше нет настроения возиться с тобой, — пренебрежительно фыркнул Эррор, садясь обратно в кресло и хватая с пола спицы, явно намереваясь игнорировать 11 какое-то время. Ничего не оставалось, как принять предложение и попытаться восполнить силы, насколько это возможно. Маленький скелет лег на пол, не обиженный твердостью поверхности. Пускай время ограниченных удобств давно закончилось, но он не стал сильно привередливым с тех пор. В конце концов, он не добился бы многого, если бы был слишком нежным, верно? Однако яркий белый свет очень мешал. Санс проявил смекалку и повязал бандану вокруг глазниц, создавая иллюзию темноты. И хотя беспокойные мысли то и дело заставляли душу дрожать, у него получилось погрузиться в беспокойный сон. Его преследовали кошмары. Человек, безжалостно стирающий его друзей и знакомых в пыль. Мир, исчезающий за его спиной по велению существа, обладающего силой, за пределами понимания обывателя. Сражение с Папирусом, давление синих нитей на Душу и кости, беспомощность. Ему снились смерть и страдания, неотвратимо настигающего их. Он собирает картину существования своей вселенной по кусочкам. Результат пугает и расстраивает. Тем не менее, Санс не просыпается. Эррор пытается вязать некоторое время, тщательно игнорируя пленника и собственные чувства, но вскоре дрожь стала слишком сильной, и он больше не мог дышать ровно. Шок от прикосновения и перезагрузки прошел, и Разрушитель больше не мог сдерживать страх и панику. Он мог сдерживаться только так долго, чтобы не проявить слабости, но беспомощность, отсутствие контроля и старая травма давят на него неподъемным весом. И прерывистое дыхание выровнять никак не получается.

***

Санс чувствовал, что начинает сходить с ума. В белой бесконечной пустоте невозможно отделить секунды от часов. Неважно сколько длится сон, он остается истощенным как физически, так и эмоционально. Со временем тишина сменилась белым шумом, изводящим его еще сильнее, заставляя всегда оставаться напряженным и готовым к ужасам, что могут скрываться за спиной. Он хочет домой. О, как сильно он хочет домой! Вместо этого каждое мгновение будто отдаляет его от реальности. Когда Санс осторожно попросил у Эррора еды, Разрушитель не выказал никакого раздражения. На самом деле, тот казался взволнованным, предлагая плитку своего любимого шоколада. Скелет Свапа не питает особой любви к сладкому, это вредно и вызывает зависимость, но в подобной ситуации он не имеет права жаловаться. Однако темное пряное угощение оказалось на удивление вкусным, чем поделился с похитителем. Эррор горячо согласился, погрузившись в долгое рассуждение достоинствах сортов шоколада и даже немного рассказал о мире, где делают самый лучший. Приятно видеть черного скелета в хорошем расположении духа. Часть страха, опутавшего невидимыми нитями душу Санса, уходит, когда Разрушитель опускает стены и избавляется от холодного, безумного взгляда. Пожалуй, это единственные моменты, когда 11 может чувствовать себя в безопасности. Все, что от него требуется — это случайно не перевернуть нестабильное настроение Эррора каким-нибудь вопросом или замечанием. Что сложно, потому что он понятия не имеет о триггерах, но время вместе постепенно учит его. Вопросы о прошлом, других мирах и деятельности черного скелета всегда приводят к истерикам, в результате которых тот либо уходит, либо вылетает, а после перезагрузки замыкается и долго ни на что не реагирует. Оба варианта одинаково плохи для Санса. В первом случае он боится, что его бросят в одиночестве навсегда. Во втором, что Эррор вдруг сорвется и убьет надоедливого пленника. Приходится подавлять любопытство и пытаться завести разговор на отвлеченные темы. Очень хорошо получается привлечь внимание Разрушителя, когда маленький скелет начинает отвлеченно болтать о собственной жизни, о своих впечатлениях и друзьях, даже иногда втягивая его в беседу. В конце концов, у Санса получается научить вязать Эррора даже довольно сложные вещи, и это одна из немногих по-настоящему приятных вещей, что случались с момента похищения. Ненадолго они забывают, что связывает их на самом деле. 11 кажется, что вскоре они смогут стать друзьями. Черный скелет пребывает в таком хорошем настроении, что даже показывает ему мир Андерновеллы и отвечает на некоторые вопросы Санса об устройстве альтернативных вселенных. Кризис идентичности настигает его раньше, чем Разрушитель раздражается из-за этого. Скелет Свапа чувствует себя ничтожным. Иногда Эррор уходит, даже если всем своим видом показывает, как не хочет этого. Видеть, как он возвращается в пыли и крови, как цепляет новые человеческие души к потолку, как безумно улыбается и разговаривает сам с собой, смеясь, невыносимо. 11 страстно желает понять, почему Разрушитель делает это, хотя душа того изнывает от едва уловимых отчаяния и вины. Как-то помочь, показать правильный путь или развеять заблуждения. Но все, что он может, это смотреть, как черный скелет падает все ниже и ниже.

***

Для разрушения альтернативных вселенных необходимо соблюсти определенные условия. Это не просто бездумный процесс, подобный тому, как ребенок ломает дом из кубиков или кошка разбивает стакан. В подобных ситуациях просто возникает больший беспорядок, а работа Разрушителя — в устранении мусора. Было бы несравненно проще просто открыть окно кода и стереть каждую его часть, оставив экран благословенно пустым. Однако, если бы это было возможно, то СОЗДАТЕЛЯМ не пришлось бы иметь дело с Эррором. Часть черного скелета — безумная, жестокая и самовлюбленная — гордилась своими знаниями и достижениями, полученные в тяжелом труде. Другая — хрупкая, одинокая и беспомощная — ненавидела себя за то, каким путем он зашел так далеко в этих «исследованиях». Но как бы там ни было, знания облегчали работу и сокращали расход сил. Разрушитель не следил за временем, а потому не знал, сколько часов или дней уходит на то, чтобы его магические резервы полностью истощились. В начале его нагоняло истощение после уничтожения одной активной копии. Теперь же Эррор с легкостью мог расправиться с дюжиной. И это не беря во внимание мертвые миры. В самую первую очередь необходимо уничтожить обладателя кнопки Сброса и кинуть его душу в Анти-пустоту. Если это Флауи или любое другое существо без души — то забрать целиком и уничтожить за пределами вселенной. Так он не сможет собраться вместе. Можно хоть начисто зачистить АВ, но силой Сброса все эти старания будут с легкостью отменены. Эррор научился этому на собственном горьком опыте. Особенно обидно, что из-за своего статуса ауткода кнопка никак не помогает вернуть потраченные силы. Далее, в зависимости от текущего сюжета, работа может стать легче или сложнее. Второй этап заключается в уничтожении всех эмоциональных связей СОЗДАТЕЛЕЙ к разрушаемому миру. Как правило, Голосам плевать на людей, поэтому от Эррора требуется стереть только всех, кто находится в подземелье. Убить всех монстров. Черный скелет презирает то, что именно любовь СОЗДАТЕЛЕЙ обрекает подземный народ на смерть от его рук. Именно поэтому геноцид — его любимый. Не приходится марать руки. Иногда условия меняются. Иногда подземелье заполнено людьми. Иногда монстры и люди живут вместе на поверхности. Тогда приходится уничтожать существ по списку. Иногда мир слишком велик, и почти никого там нет. Эррор любит «мертвые» АВ, где либо уже случилась какая-то катастрофа, уничтожившая всех, либо пост-геноцид никогда не заканчивался, либо что-то подобное. Это самое простое. Не надо ни смотреть, ни ждать, ни напрягаться (ни ломаться под весом своих грехов). Просто стереть ненужный файл. Как правило в проверках копий нет необходимости. Разрушителю плевать на потенциал, о котором твердят некоторые Голоса, он считает любое повторение бесполезным мусором. (Это не так, но признать слишком больно). Если он видит незнакомое название, то ознакамливается с сюжетом на месте, просматривая код или следя сквозь односторонний портал. Эррор старается не соваться к Оригиналам, поскольку СОЗДАТЕЛИ слишком опекают их, а он сам признает состоятельность некоторых миров. Не всех. Однажды он преодолеет контроль разума и сотрет все, что считает мусором. Сегодня черный черный скелет хотел отвлечься. В последнее время его мысли занимал 11, и это взращивало в нем все новые и новые противоречия. Его присутствие держало Эррора в некотором подобии равновесия, не позволяя поддаться ненависти или саморазрушению. Смесь благодарности, вины, иррациональной обиды и страха душила его сильнее при каждом разговоре. 11 называл его другом, несмотря на похищение и пребывание в Анти-пустоте с опасным психопатом. Эррор хотел его отпустить, позволить этой бессмыслице закончиться, но это означало бы поражение перед СОЗДАТЕЛЯМИ и одиночество. Но и убить маленького скелета, чтобы не обесценивать собственные убеждения, уже невозможно. Вместо этого Разрушитель эгоистично держит 11 рядом, страшась того дня, когда пленник найдет способ сбежать. Чтобы найти новые миры, Эррору приходилось залезать в код Мультивселенной, искать название, а затем прокладывать маршрут. Он мог легко попасть туда, где уже побывал, но попасть в неизвестный мир просто так невозможно. Что-то должно связывать тебя с этим местом, вроде личных воспоминаний, знакомых людей или других вещей. Было бы намного проще, если бы все АВ просто предстали бы перед глазами, доступные и незащищенные. Однако СОЗДАТЕЛИ позаботились о том, чтобы черный скелет не обладал ключом к таким местам. Хандплатес — это то, что на первый взгляд кажется обычной копией, еще не добравшейся до появления человека, но по какой-то причине этот мир считается АВ, а не копией. Эррор слишком устал, чтобы читать чрезмерно длинный код, чтобы понять особенности. Название тоже ни о чем не говорит. Разрушитель близок к тому, чтобы просто отбросить АВ в сторону и разобраться с этим, когда начнут появляться копии, но ему любопытно. Миры редко имеют имя, не связанное с Андертейлом, и в таких случаях сюжет сильно отличается от оригинального. Но здесь иначе. Возвращаться к 11 совсем не хотелось, разрушать тоже, и вряд ли Голоса попытаются взять Эррора под контроль, если он просто посмотрит, что внутри. Решив, что так и поступит, Разрушитель прошел через портал в руины. Его не особо волновало, что он может оставить след в истории (хех). Если СОЗДАТЕЛЯМ это так важно, они все за ним подчистят. В этой локации не было ничего необычного. Маленькие монстры суетятся, Ториэль терпеливо ожидает человека. Флауи нигде нет, но может он еще и не создан. В Сноудине не было признаков здешних Санса и Папируса, их привычный дом был мрачным и пустым. Казалось, что без братьев и город не такой оживленный. Эррор посмотрел на Андайн и призраков в Ватерфоле, заглянул в Хотленд ради Альфис. Ничего необычного, это начинает раздражать. Уж лучше бы он просто наведался в Аутертейл и посмотрел на звезды, чем бродить по однотипным пейзажам. — Хэй, а ты случайно не родственник доктора Гастера? — вдруг кто-то окликнул его. Эррор обернулся и уставился на незнакомца с самым неприветливым взглядом. Тот мгновенно стушевался, почувствовав угрозу. — Просто… я думал, что он единственный скелет. А, ладно, не важно. Незнакомец медленно отступал, пока не рванул со всех ног. Разрушитель насмешливо хмыкнул. Но слова о Гастере подтолкнули его к идее проверить истинную лабораторию. Файл Гастера присутствует во всех мирах, но лишь в единицах он напрямую упоминается. Совсем редко он присутствует в АВ физически. Предыстории многих миров закодированы так, что Эррор часто не может ничего узнать. Обычно это значит, что СОЗДАТЕЛЬ либо еще не хочет раскрывать прошлое, либо еще попросту не создал его. Остается фактом лишь то, что Гастер связан с лабораторией, будучи королевским ученым до Альфис. Возможно, именно из-за присутствия того, кто никогда не появляется, и превратило эту копию в АВ, судя по кучи незадействованных персонажей. Если так, то Гастер является центром интереса, и стереть этот мусор не составит никакого труда. Эррор успеет закончить со всем до того, как СОЗДАТЕЛИ возьмут его под контроль. Это было бы чертовой победой. Воодушевившись, черный скелет срезал путь прямиком в мрачные коридоры истинной лаборатории. Не зная точки назначения, он решил просто побродить вокруг и поискать что-то особенное. Он редко посещал эту локацию, предпочитая просто обрушить комплекс одним мощным залпом гастер-бластера. Что-то это мрачное место будоражило в искаженной душе Разрушителя, от чего настороженность и злость росли в геометрической прогрессии. Здесь витал запах ЛЮБВИ, свойственным жестоким АВ и геноцидным забегам, что побуждало собственное УР Эррора к действию. Безумный кайф убийств медленно развращал разум, застилая все рациональные мысли. Адреналин от этого давал чувство небывалой легкости и ощущение, будто силы многократно увеличиваются. Через пятнадцать минут Разрушитель уже забыл о своем любопытстве, бегая по коридорам в поисках драки. Настроение резко изменилось в лучшую сторону, заставив полностью выкинуть из головы 11. Он собирался стереть эту вселенную и заставить СОЗДАТЕЛЕЙ страдать! А потом устроить себе заслуженный праздник с шоколадом из Андерфелл 13 под звездами Аутертейла. Все двери с любым типом замка Эррор взламывал без каких либо трудностей. Электронные замки сдавались проще всего, их код в сложности не шел ни в какое сравнение с кодом мироздания. Для всех остальных хватало небольшого импульса разрушительной магии, приводящей любую материю к быстрому расщеплению. Подобные трюки никак не могли повлиять на его практически бесконечный магический резерв. Очередная вскрытая комнатка где-то в самых нижних коридорах оказалась маленькой и пустой. Эррор раздраженно фыркнул и уже собирался уйти, когда большое смотровое окно привлекло его внимание. Это навело его на мысль, что можно просто начать прорываться сквозь стены, избегая всей мороки с запоминанием дороги. Почему-то эта конкретная истинная лаборатория оказалась до абсурда большой. Черный скелет подошел к стеклу, желая увидеть, что находится по другую сторону. Что-то в представшей картине пригвоздило его к земле, заставляя наблюдать с абсолютно пустой головой. Кажется, он нашел Санса и Папируса. Словно прибитые насекомые, они выглядели чрезвычайно жалко привязанными ремнями к лабораторным столам. Они такие маленькие. Эррор не лучший в подобных вещах, но братья наверняка сейчас еще дети. В комнате наблюдения было тихо, но просто наблюдая за Папирусом в голове расцветал вопль. При виде, как Гастер так спокойно продолжает свои экзекуции, глухой к мольбам остановиться, Разрушителя настиг истерический смех. Это весело! Правда! Это напоминает ему прошлое, когда он также отчаянно взывал к Голосам о спасении, когда сопротивление приводило к еще большим страданиям. Его ДУША кипела столь сильной ненавистью (Агонией!), что концентрированная синяя магия сама собой заструилась из глаз, обжигая кости и свисая беспорядочной паутиной с подбородка. Мотивы СОЗДАТЕЛЕЙ были сомнительны, но оправданны. Одного Эррор никогда не понимал — почему путь к их цели должен быть проложен через его страдания? Может быть Гастер ответит на этот вопрос. Не теряя времени в своем рвении добраться до сути, черный скелет проходит через портал, появляясь за спиной ученого. Разрушитель морщится, когда крики настигают слуховые проходы. В таком шуме и в подобной ситуации никто не замечает его прибытия. Это раздражает еще сильнее. О, он точно уничтожит этот мир, когда узнает, что нужно! Это дерьмовая АВ с дерьмовой историей. Почему Голосам может нравиться что-то подобное? — Хэй! — полный недовольства, громко окликает Эррор, когда дрель на мгновение выключается. — Убери эту хреновину! Она бесит! — выплевывает он. Гастер стремительно оборачивается, пытаясь захватить душу нарушителя синей магией, чтобы обездвижить. Разрушитель позволяет этому случиться, совершенно не впечатленный. Сил ученого не хватит даже на несколько секунд задержки, если черный скелет действительно захочет действовать. — Кто ты такой? Как ты сюда попал? — напряженно требует Гастер угрожающе зажигая здоровый глаз красным. Эррор склоняет голову на это действие. Какая-то особенность АВ? — Я хочу знать, ради чего все это? — он неопределенно махнул рукой в сторону столов, пытаясь сохранять терпение, хотя руки чесались все тут обратить в руины. Папирус продолжал хныкать от боли, слишком далеко, чтобы осознавать происходящее. Санс переводил взгляд с брата на сцену, прыгая из страха и озабоченности в настороженность и озлобленность с немыслимой скоростью. — Мои эксперименты? — уточнил ученый, хмурясь сильнее, пытаясь понять мотивы незнакомца. — Мне насрать, как ты это называешь! — огрызнулся Эррор, топнув ногой, вынудив Гастера усилить хватку. От этого ни горячо, ни холодно. Он недостаточно чувствительный, чтобы заботиться о состоянии души. — Отвечай, пока мне не наскучил этот разговор, а не то я буду веселиться, вырезая это подземелье! — Разрушитель безумно улыбнулся, позволяя убийственному намерению, подкрепленному ЛЮБОВЬЮ, просочиться. Глаза ученого расширились в ужасе, когда он потерял контроль над магией и отступил, врезавшись в тележку с инструментами. — Это ради блага всех монстров, — расплывчато ответил тот, потея в стрессе. Очевидно, он никогда не сталкивался с подобной силой. — Чего? Общее благо? И все? — разочарованно протянул черный скелет, следом злобно оскалившись. — Я постоянно слышу это дерьмо! Попытайся еще раз! Лучше бы тебе меня не разочаровывать… — мрачно оборвал он. — Мне необходимо найти способ разрушить барьер вокруг подземелья без использования человеческих душ, чтобы скорее освободить монстров, — попробовал Гастер, веря, что опасный незнакомец перед ним сам закончит мысль. — Так? При чем тут они? Они же монстры, — недоуменно поднял надбровные дуги Эррор. — Ты какой-то придурок. — Они — вещи, — прошипел ученый, раздраженный подобным обращением. — Я создал их в лаборатории, чтобы использовать для опытов, которые неэтично проводить на настоящих монстрах. Которые невозможно провести на них. — И что же в них стоит меньше настоящего монстра, чтобы подвергаться подобному? — Разрушитель обошел Гастера, не обращая на нежелание того прибывать слишком близко, и положил руки по обе стороны от головы местного Санса, заглядывая в подозрительные, напуганные и озлобленные, как у животного, глаза. — У него белые кости, как у тебя. Он испытывает эмоции, как ты. У него есть душа, как у тебя. Даже его код совершенно нормален. Со вторым то же самое, — Эррор поднял пристальный взгляд на ученого. — Ты создал их здесь и отрезал от мира. Так скажи мне, почему они должны страдать ради того, частью чего им никогда не стать? Почему они должны что-то тебе или монстрам? — Это не о них! И не обо мне! Я должен сделать это, не взирая ни на какие жертвы и последствия! Ты даже не монстр или человек. Откуда тебе знать о том что мы чувствуем?! — разразился ученый, кажется на секунду забыв о собственном ужасе перед черным скелетом. — Чтобы мы могли освободиться и что-то противопоставить людям, я обязан пройти путь, который никто другой не сможет! — Не притворяйся гребаной жертвой, распиная агнцев, — Эррор дико клацнул зубами, нервно вытягивая из глазниц нити и наматывая на пальцы, не обращая внимания на боль. — Ты. Любой из вас, — он быстро переводил взгляд с Санса на слегка успокоившегося Папируса. — Вы знаете, для чего все это? Вы вообще верите, что ваша боль приведет к чему-то? Это же нечестно? — Нет, нет, нечестно, — Санс выглядел слегка ошеломленным, отвечая, словно что-то осознал в происходящем. — Тогда не было бы справедливо заставить их страдать так же сильно, как страдали вы? — Разрушитель маниакально улыбнулся, воодушевленным нарастающим в комнате удушливым страхом. Гастер был готов бежать или атаковать в любую секунду. — Нет, это неправильно! — слабый, но настойчивый голос Папируса прорвался сквозь пелену безумия, непроизвольно заземляя. Эррор всегда питал неоправданную слабость к Папирусам. Если бы он только был старше и здоровее, то стал бы прекрасным палачом для черного скелета. — Не надо никому делать больно! — Почему? — Разрушитель столь наивно удивился, что всем вдруг показалось, что перед ними стоит не опаснейшее существо, а любопытный необразованный ребенок. — Нет ничего правильного в том, чтобы причинять боль и убивать. Что бы ни случилось, всегда можно отступить и начать сначала, исправить ошибки. Никогда не поздно стать добрым, — твердая и наивная убежденность Папируса что-то тронула в искаженной душе Эррора, заставив оставить Санса и занять ту же позицию над другим столом. — А что потом? Просто простить и жить дальше? — голос Разрушителя был непривычно мягок и горек. — Посмотри на себя. Неужели этот ущерб можно просто отбросить из-за малейшего проявления доброты? После всего сможешь ли ты смотреть на мир и монстров, не думая обо всех пытках, через которые прошел? — Он не хочет делать этого, — расстроенно покачал головой младший скелет, будто это все объясняет. — Но он делает, — едко добавил Эррор. — И никто, даже он сам, не может сказать, почему и для чего. — Вам тоже кто-то делает больно? — понял Папирус, сочувственно нахмурившись. — Мне всегда больно. Ни на мгновение не становится легче. Не важно, подчиняюсь я им или нет — все одно и то же. Я даже не могу умереть, чтобы избежать этого, — пожаловался Эррор, глядя в слезящиеся глазницы Папируса пронзительным взглядом. — И сколько бы я ни молил о милосердии, они продолжают твердить, насколько важнее то, во имя чего меня принесли в жертву, — на его лице отразилось огромное страдание. — Но это ложь. Им ничего не стоило лишить меня совести, или и вовсе всех эмоций, или сделать мое тело не таким сломанным. Это не нужно для реализации повсеместного разрушения. — Разрушитель нежно улыбнулся. — Им просто нравится смотреть, как я мучаюсь. Это интересная история, которой они наслаждаются, которую они находят ужасно несправедливой, но никогда не останавливают. И ваш мир точно такая же глупая история. Ужасная, как ни посмотри, но такая забавная для тех, кто смотрит со стороны. Этот мир называется «Хандплатес», и я очень сомневаюсь, что хоть в одной альтернативной временной линии Гастер принял иное решение, — печально закончил черный скелет, смотря на железные пластины на руках детей. — Иначе бы мир бы именовался по-другому. — Мы навсегда останемся здесь? — с отчаянием спросил Санс, хотя складывалось впечатление, что положительный ответ он не воспримет. — Кто знает? Я еще не читал код этой вселенной, — небрежно пожал плечами Эррор. — Может быть, вы здесь умрете. А может быть, сбежите. Может быть Гастер отпустит вас. Или превратит в безмозглых амальгаметов. Из одного истока может выйти очень много непохожих рек. Но, как по мне, в каждой из них вода отравлена. — Что ты вообще такое? — прошептал Гастер, не рискуя подходить ближе, боясь даже привлечь внимание. — Мое имя Эррор. Я — худшее, что может случиться с любым миром. Я неостановимый Разрушитель, созданный существами намного могущественнее Богов, — торжественно представился черный скелет, наверное, впервые в жизни. Он оставил столы с детьми и начал приближаться к отступающему Гастеру, натягивая нити, уже чувствуя статический шум сопротивления Голосов. — И я ненавижу это.

***

Некий серый ребенок беспристрастно наблюдал, как очередной мир стремительно обращается в ничто, беспомощный перед натиском фундаментальной силы этой мультивселенной. Дитя может видеть все ее пределах, но даже оно не обладает пониманием причин происходящего. На самом деле они впервые услышали о высших сущностях только сегодня. Кор очень молодая фигура на доске, но это не значит, что они желают оставаться в неведенье или бездействовать. Есть вещи, которые они просто обязаны сделать. Их путь заканчивается в истинной лаборатории, в комнате где оборвалась жизнь главного действующего лица этой истории. Множество повреждений и раскиданные всюду синие нити не оставляют сомнений, что здесь происходила битва не на жизнь, а на смерть. За одним из перевернутых лабораторных столов спряталась пара молодых скелетов скелетов. Тот, что повыше, лежал на коленях другого, укрытый черной кофтой, периодически содрогаясь то ли от травм, то ли от потрясения. — Скоро от этого мира ничего не останется, — скорбно констатировал Кор, без каких либо приветствий. Дети испуганно повернули к ним головы. — Хотите ли вы уйти отсюда? — У нас есть выбор? — устало спросил Объект 1, бережно обнимая брата. — Конечно. У меня нет сил заставить вас что-то делать, — склонило голову дитя, непреднамеренно вызывая дискомфорт своим пустым взглядом. — Вам действительно повезло, что Разрушитель пощадил вас, но он слишком далеко в собственном безумии, чтобы сделать больше. Вы можете остаться здесь и исчезнуть с этим миром. Или я могу взять вас с собой в Омега-таймлайн, где вы начнете новую жизнь. — И чего ты хочешь взамен? — сглотнув, спросил меньший скелет. — Ничего, — Кор грустно улыбнулся, понимая недоверие детей. — Я просто стараюсь помочь, где могу. — Это смерть или неизвестность, — вдруг подал голос Объект 2. Он встретился взглядом с братом. — Я не хочу, чтобы мы умерли. — Хорошо, — черты первого тут же смягчились. — Хорошо.

***

Санс чувствовал себя не очень хорошо. С тех пор, как Эррор ушел несколько часов назад (наверное, в Анти-пустоте никогда не скажешь точно, но он старается считать), 11 мучился странным покалыванием в костях и нарастающим беззвучным гулом в голове. Он беспокойно ходил по кругу, как и прежде не рискуя отходить от домашней зоны. Ни вязание, ни книжки совершенно не помогали преодолеть неясное беспокойство. Несколько иронично, что только в присутствии Разрушителя он чувствует себя хоть сколько-то заземленным. Оступившись, Санс упал на колени, хватившись за голову, хныча от этого исходящего изнутри давления, словно в черепе кто-то надувает воздушный шар. Сделав несколько глубоких вдохов, 11 постарался успокоиться и привести себя в порядок. В нем зрело опасение, что это могут быть признаки Падения. Он не чувствует себя в таком уж отчаянии, но, возможно, все это просто следствие отрицания. [… он… мир!] [… кто-нибудь… его!] Тихие отрывистые голоса прорезали тишину, утопая в помехах. Санс поднял голову, отчаянно оглядываясь в надежде увидеть кого-то еще, но белизна оставалась незапятнанной, насколько хватало взгляда. Во рту разлился горький привкус дурного предчувствия. [Эта АВ… важна?] [… с ума сошел… оригинал…] [Как.?] [Пытаюсь!] Чем дольше это продолжалось, тем громче и яснее становились голоса, приоткрывая оттенки паники и злобы. 11 сел и обхватил колени руками, затаившись. Первой мыслью было, что он сходит с ума. Но бесконечные упоминания Эррором неких Голосов подталкивают к выводу, что в этом намного больше, чем кажется на первый взгляд. [Он уже… Спектртейл… еще и Хандплатес!] [Кто… его… могущественным?!] [В этом и состояла идея. … о свободе выбора?] [Он должен был подчиняться!] [Сейчас не время спорить об этом!] [Помогите взять его под контроль, пока другие оригиналы не пострадали!] Это звучало не очень хорошо. Эррор может быть не самой благонадежной личностью, и с тем, как он действует, можно подумать, что причине его ненависти можно доверять. Однако 11 никогда не упускал страх под оберткой презрения и ненависти. Если разрушитель чего-то боится, то это, безусловно, серьезно. И Санс отчаянно не желает привлекать к себе внимание, как либо выдавая новую способность слышать. [Кажется, получается!] [Мы все равно потеряли Хандплатес и все ее копии.] [Честно говоря, Эррор был совершенно оправдан в своем гневе. Эта АВ всегда была излишне жестокой.] [Да пошел ты! Это один из моих любимых миров! На восстановление уйдут годы!] [У нас есть Творец для этого, не волнуйся.] [С ним тяжело работать. Наши слова не достигают его.] Звук открывающегося портала отвлек Санса от подслушивания этого тревожного разговора. Он вскочил на шаткие ноги, испытывая облегчение от возвращения Эррора. Сейчас его даже не волновало, что черный скелет может быть покрыт пылью и кровью, лишь бы не оставаться одному. Однако приветствие так и не сорвалось с языка. 11 полностью застыл при виде своего похитителя. Его глазницы светились белым светом, ничуть не уступающим Анти-пустоте, и маленькие его частички вытекали вверх, распадаясь на пиксели. Его поза была какой-то неестественной, словно он сам был подвешен на каких-то невидимых нитях, как марионетки над головами. На секунду Эррор застыл. Но вдруг, потеряв поддержку неведомой силой, он рухнул на пол недвижимой кучей костей. Санс задрожал, сдерживая слезы и желание подбежать к Разрушителю. Тому не понравится, если маленький скелет попробует коснуться его в таком уязвимом состоянии. Стало лишь чуточку легче, когда появилась строка перезагрузки, заполняющаяся медленнее, чем обычно. В конце концов 11 услышал знакомый глючный вздох, но Эррор не встал и не запаниковал, вместо этого скрутившись в плотный защитный клубок. Без своей кофты он выглядел совсем несчастным. — Почему? Почему? — в бреду бормотал черный скелет, не открывая глазниц. — Зачем эти миры существуют? Я не понимаю. Они и я. Не понимаю. Не понимаю… — Эррор, пожалуйста, посмотри на меня, — осторожно попросил Санс, медленно приблизившись. — 404? — рассеянно спросил Разрушитель, подняв размытые глазные огни на пленника. Знакомый красный цвет глазниц немного утешил. — Нет, извини, — покачал головой 11, сочувствующе глядя на него. — Я устал, — разбито поведал Эррор. — Я больше не хочу быть здесь. Не хочу быть таким. — Все в порядке, — нежно улыбнулся Санс. — Никогда не поздно что-то изменить.