Время в анти-пустоте не имеет значения. Просто одни промежутки ощущаются короче или длиннее других. С момента пробуждения и до посещения Спектр Тейл прошло много времени. До его уничтожения — мало. Концепция была настолько чуждой, что Эррор даже никогда не заботился о ней, но он честно пытался понять, когда 404 пробовал объяснить. Сама Анти-пустота совсем не помогала, поскольку время в ней не просто меняло свою скорость, но и вовсе могло пойти в обратном направлении.
В первую очередь 404 решил, что Эррору необходимо научиться обращаться со своими нитями. Для этого он даже научился создавать собственные из пальцев, после чего и его подопечный смог освоить это. Призывать нити из глаз намного больнее, но так он может использовать их эффективнее и масштабнее. Намного больше времени они потратили на то, чтобы черный скелет научился тонкой работе, как захват на расстоянии, сила атаки и сдерживания, одновременный контроль над большим числом.
В конце концов, Эррор понял, как цеплять нити к разным поверхностям, и завесил ими весь «потолок» своей жилой зоны, закрепив наверху также и собранные в безумии души. Держать их близко, всегда чувствовать их эмоции и намерения становилось невыносимо. Это тревожило его, пробуждая воспоминания и травмы, поднимая волны гнева и отчаяния, действуя на и без того сломанное сознание крайне деструктивно. 404 учил его вязать крючком, чтобы отвлечь. Крючок легко сделать из кости, а пряжа всегда в достатке. Эррор находил это хобби увлекательным, и быстро полюбил так что-то создавать, подсознательно пытаясь компенсировать разрушение.
Последнее, что белый скелет показал ему, это как находить и понимать код мира. Сам 404 может только видеть его, но этого достаточно, чтобы знать каждый нюанс и секрет любого элемента вселенной. С Ауткодами сложнее, но если их обездвижить, то даже такую систему можно прочитать.
Альфа Тейл перестал существовать, но, как и говорили голоса, его код остался в ткани мультивселенной, только он больше не является материальным. Если вдруг кто-то воссоздаст вселенную, то 404 не вернется в нее, вместо этого АВ заполнит пустоту, создав нового скелета на его место.
СОЗДАТЕЛИ стали вести себя несколько сдержаннее и даже начали нормально объяснять механизмы АВ. Мультивселенная представляет из себя запутанную цепочку, в которой Оригинальная вселенная — центр. В мировом древе она бы представляла ствол, от которого расходятся бесконечные копии и оригинальные АВ, из которых также произрастают копии. Если уничтожить копию, то исчезнет только она. Но если избавиться от ее оригинала, то вся ветвь погибнет. Если срубить Оригинал, вся мультивселенная опустеет. Корни — это коды. Избавься от них, и мультивселенная никогда не восстановится.
Также есть правила относительно отдельных существ. Если ты находишься в умирающем мире, то, независимо от статуса и силы, умираешь вместе с ним или падаешь в пустоту. Для Эррора и других богов всегда действительно последнее. Если ты монстр из АВ и эта вселенная разрушена в момент, когда тебя там нет, то ты становишься ауткодом.
Если ты умираешь за пределами своего мира, то при сбросе АВ создаст замену, а ты сам навсегда исчезнешь. Если ты отсутствуешь в своем мире в момент перезагрузки, то вселенная учтет это и оставит место свободным до твоего возвращения. Но если твой код был изменен от изначального, АВ не найдет тебя и создаст замену.
Эррор не хотел иметь с этим дела, но он слушал и запоминал по просьбе 404. Голоса и их поучения просто заставляли его думать о разрушении и убийствах, а он этого не хотел. Он любил учиться и узнавать новое от другого скелета, который терпеливо объяснял и через порталы показывал все, чего Ошибка не помнил или не понимал. Это заставляло разрушителя думать, что о нем взаправду искренне заботятся, даже если это нельзя показать физически. О, он хотел знать, каковы на самом деле прикосновения, насколько здорово было бы обнять 404 или хотя бы взять за руку.
Несмотря на боль, Эррор начинал любить эту точку анти-пустоты, где они обосновались. С синим навесом и разбросанными повсюду разноцветными нитями, место становилось уютнее. Конечно, без хороших воспоминаний, созданных стараниями белого скелета, это бы ничего не значило. Если бы все могло остаться таким же простым и мирным, как сейчас, разрушитель бы согласился прожить вечность в этой безмолвной пустоте. Однажды он нашел бы способ поблагодарить 404 за проявленную доброту.
— Я хочу отвести тебя на прогулку, — сказал старший, не зная о полностью противоположном намерении подопечного.
— Не хочу, — раздраженно отвернулся Эррор, скрестив руки на груди.
— Все снова закончится плохо.
— Не волнуйся, я буду присматривать за тобой, — мягко убеждал 404, приседая напротив, чтобы заглянуть в глаза, утешительно улыбаясь.
— Если что-то пойдет не так, я остановлю тебя.
— Ты не сможешь, — категорично отверг Ошибка. Если он может уничтожить целую вселенную, что может сделать один монстр?
— Ну, я может и не бог, но у меня хватит сил загнать тебя в анти-пустоту, — с весельем ответил белый скелет, заставляя разрушителя нерешительно взглянуть на него.
— Мы ненадолго. И я убедился, что никто не посмотрит дважды из-за твоего LV.
— Ты обещаешь, что все будет хорошо? — с сомнением спросил Эррор.
— Настолько, насколько это вообще возможно, — терпеливо подтвердил 404.
— Соглашайся. Мы сможем попробовать много вкусной еды.
— Еды? — не понял Ошибка, растерянно склонив голову.
— Звезды, ты не знаешь, да? — удивленно понял старший, но получил в ответ только пустой взгляд.
— Ну, ничего. Как раз и разберемся с этим. Пойдем?
— Хорошо, — нерешительно согласился Эррор, вставая вслед за другим скелетом.
404 открыл портал. Разрушитель не дал себе времени думать, быстро пройдя сквозь него. Его ноги утонули в снегу, и он с удивлением обнаружил, что стоит возле большой двери в Сноудине. Его едва не охватила паника при виде места, но черный цвет камня и красное сияние над головой быстро дали понять, что это другое Подземелье.
— Зачем мы здесь? — спросил Ошибка у белого скелета, беспокойно оглядываясь.
— Я знаю, что это единственное место, где ты был, кроме анти-пустоты. Поэтому решил показать, что находится дальше, — мягко объяснил тот, проходя следом.
— Этот мир называется Андерфелл-13. Практически все монстры здесь обладают LV, поэтому ты не привлечешь внимания, пока кто-то не решит проверить тебя. Кроме того, грубость также является нормой.
— Почему именно «13»? — уточнил Эррор, сомневаясь еще сильнее. Пока из бесконечной болтовни голосов он узнал, что именно из-за бесконтрольно плодящихся копий он вынужден уничтожать (если не брать во внимание, что это вина Игроков и СОЗДАТЕЛЕЙ). И это не добавляет в нем любви к таким местам.
— Наше появление в оригинале не пройдет незамеченным, — ответил 404, начиная идти. Подопечный засеменил следом.
— Пока о твоем существовании известно лишь небольшой части голосов, которые заинтересованы в поддержании баланса вселенной. Они создали тебя, и даже если некоторые ненавидят необходимость разрушения, проецируя разочарование на тебя, эти сущности все равно держат тебя в относительной безопасности, подальше от существ в мультивселенной, способных что-то тебе противопоставить. Они не хотят, чтобы ты посещал оригиналы из-за того, что за ними пристально следят непричастные к тебе Игроки и СОЗДАТЕЛИ, которые могут не знать о плачевном положении вещей. Это может заставить их пытаться противостоять тебе, усложняя работу и жизнь, — серьезно объяснил он.
— Мне тоже не нравятся голоса, но я согласен, что пока тебе стоит держаться подальше от такого рода внимания. Я не хочу, чтобы тебе было больно.
Ошибка промолчал, мрачно задумавшись. Идея, что 404 так заботится, грела душу, но ему претила мысль, что можно в чем-то согласиться с голосами, даже если он и понимал, почему. СОЗДАТЕЛИ и вправду вели себя спокойнее, когда на них обращали внимание, особенно, если еще и серьезно воспринимали. Старший монстр хорошо умеет с ними обращаться, но младший все еще привыкает не огрызаться, вспоминая их ранние взаимодействия.
Несколько минут они шли в тишине, пока не показался мост, перегороженный странным подобием забора. Эррор с сомнением посмотрел на прутья, чувствуя тревожное знакомство, как с той Ториэль. Яростно помотав головой, отгоняя наваждение, он не смел оглядываться, просто смотря под ноги. В Анти-Пустоте этой боли нет. Он ненавидит ее, но ничего не может поделать. Это его дом, каким бы ужасным он ни был.
— Эй, вы двое! У вас есть разрешение находиться здесь?! — окликнул их грубый и агрессивный голос.
Эррор обернулся и увидел, как из-за сторожевого поста на них смотрит еще один Санс, но этот отличался от 404 и из СпектрТейл. Его глазные огни горели красным, а зубы напоминали акульи с одним золотым клыком. Это в сочетании с красно-черной одеждой и уверенной позой делали его более угрожающим, чем всех, с кем черному скелету когда-либо доводилось сталкиваться. Эррору не нравились намерение и сильная магия, исходящие от другого монстра, но это не побуждало в нем страх. Только любопытство.
— Извини, приятель. Мы не местные. Не подскажешь, у кого нам следует просить разрешения? — беспечно и наигранно невежественно спросил 404 с наивной улыбкой, бесстрашно шагая в сторону часового, который напрягся от такого отношения.
— Не у тебя ли?
— Какого хрена? — в шоке пробормотал Санс, как только заметил их лица. Цвета и одежда могут отличаться, но даже так трудно не понять, что все они на одно лицо.
— Ой, наша внешность смущает тебя? — с насмешливым пониманием заметил белый глюк.
— Это дикость, — хмыкнул Санс, падая на стул в поражении, будто удивление вымотало его, не ослабляя бдительности. — И? Что забыли здесь?
— Просто небольшая экскурсия, — уже спокойно объяснил 404, пока Эррор сверлил его нечитаемым взглядом.
— Плохой выбор, — с горечью заметил острозубый скелет, напрягаясь из-за внимания разрушителя.
— В самый раз, — весело улыбнулся белый глюк, как и раньше не заботясь о природе этого мира.
— Ты знаешь, что здесь делают лучший шоколад?
— Ха, единственное благословение, — окончательно успокоившись, без веселья оскалился Санс.
— В любом случае, можешь звать меня 404, а моего приятеля Эррором, — указал он на себя и разрушителя.
— Я Санс, но не похоже, что это сюрприз, — разочарованно ответил местный скелет.
— Просто порода, — презрительно поморщился Эррор, впервые подав голос. Искажение звука и смысл слов заставили Санса снова насторожиться.
— Мы будем звать тебя Фелл, — заявил 404, кажется, полностью соглашаясь с подопечным, хотя и не вслух.
— Почему так? — с подозрением спросил Санс, то и дело бросая оценивающий взгляд на разрушителя.
— Твой мир называется «Андерфелл-13». Если хочешь, будем называть 13, — предложил белый глюк.
— Лучше уж 13, чем постоянное падение. Хотя все еще дерьмово, — вздохнул 13.
— Хочешь пойти с нами или останешься работать? — спросил 404, ненавязчиво смотря в сторону Сноудина, видя нетерпение и дискомфорт Эррора.
— Черт, конечно, я пойду. Не могу пропустить что-то настолько интересное, — проворчал Санс, поднимаясь из-за станции и подходя к белому глюку.
Эррор чувствовал, как в груди клубятся разочарование и что-то вроде горечи. Это не вина 13, но его присутствие ошеломляет. В прошлый раз все вышло из-под контроля при появлении Санса. Эррор все еще не понимает, в чем обвинял его тот скелет. Разрушитель даже не знает приблизительный сюжет любой из АВ. Может быть, тот Санс думал, что он причастен к каким-то событиям, которые происходили в то время в его мире? Это все еще не сглаживало первого впечатления от обитателей АВ.
Вскоре они подошли к Сноудину. Погрязнув в несчастливых мыслях, Эррор пропустил большую часть пути и весь светский разговор, который вели 404 и 13. Его не впечатлили ни дома, ни жители, косо смотрящие на их компанию. Отчасти их враждебное отношение приносило облегчение, ведь в этом случае черному скелету не будет плохо от убийства всех в этой АВ. Он понятия не имел, что здесь происходит. Другой глюк объяснял ему основные события оригинального АндерТейл, но разрушитель все еще относится к альтернативам пренебрежительно.
— Держи, — 404 внезапно сует странную пластину в лицо Эррору, прерывая его внимательное наблюдение за парой прохожих, позволяя тем облегченно вздохнуть.
— Что это? — пренебрежительно поморщился тот, отпрянув.
— Шоколад, — уточняет белый глюк, вновь протягивая плитку, снисходительно улыбнувшись.
Эррор с опаской берет угощение кончиками пальцев и с сомнением переводит взгляд между ним и 404, который уже отломил кусочек от своей плитки. Он нерешительно подносит шоколад ко рту и кусает, не потрудившись снять обертку. Глаза разрушителя загораются от восторга, распробовав удивительную пряность и сладость, которые никогда не имел возможности узнать. Не особо заботясь о том, как это выглядит, он заталкивает остатки в рот и облизывает пальцы, собирая крошки языками.
— Черт возьми, почему ты не открыл ее?! — возмущенно воскликнул 13, но выглядел при этом довольно забавляющимся.
— Думаю, нам надо уделить больше внимания бытовым вещам, — задумчиво сказал 404, мягко улыбаясь.
Пара глюков стали частыми гостями в этой вселенной, и хотя Эррор утверждал, что ходит туда только ради этого благословенного шоколада, он все же со временем начал привязываться и к компании грубого 13. Скелет Андерфелла был довольно спокойный и уверенный, даже несмотря на то, что его уровень был крайне низок в сравнении с другими местными монстрами. Казалось, его это не волнует, он не любил демонстрировать силу и просто игнорировал большинство колких замечаний. Зачем пытаться что-то доказать тем, кто в любой момент станет легким LV его брату?
Отношения между братьями Фелл от мира к миру сильно разнится, это то, что Эррор узнал, проверяя код. Где-то Папирус использует брата, как грушу для битья, совершенно не заботясь, а Санс все терпит из любви, пока это не станет его смертью. Где-то братья сильно заботятся друг о друге, но скрывают это за грубостью. Где-то они просто не ладят из-за разных мировоззрений. Где-то их отношения пересекают черту. 13 и его брат живут своими жизнями, но в случае опасности стоят друг за друга. Папирус знает, что Санс способен защитить себя даже с низкой ЛЮБОВЬЮ, поэтому не вмешивается в его дела.
У 13 Эррор учится лучше понимать сбросы. Когда-то в этой вселенной они тоже происходили, но уже очень давно человек закончил с ними, просто навсегда оставшись с Ториэль в руинах. У них были и хорошие концовки и плохие, но 13 не может не быть благодарен за то, что все остановилось, было стерто, просто позволив монстрам жить без их влияния. Некоторые истории просто не должны быть рассказаны. Возможно, однажды Фриск продолжит искать новые пути, но если это не вернет их в самое начало, все уже не так плохо.
13 также первый, к кому прикасается Эррор. Он не задумывается о физическом контакте, привыкнув всячески избегать его с 404, поэтому даже вылетает, когда скелет Фелла небрежно хлопает его по плечу. Он даже не чувствует этого статического напряжения, когда рука приближается к его телу. Обычно 13 раздражен привычками разрушителями красть у него еду или насмехается над его непониманием самых базовых вещей, но тогда Эррор впервые видит его и 404 такими испуганными и озабоченными. Такое чувство, словно с того момента 13 начинает заботиться о нем больше.
— Ты похож на ребенка, — однажды говорит он, когда черный скелет цепляется за его руку во время чтения детских книг на диване в гостиной. Ему неудобно, но он терпит, понимая голод по прикосновениям. — Такое чувство, что я объясняю четырехлетнему, — он переворачивает очередную страницу и начинает рассказывать ему о животных, которых Эррор никогда не видел.
404 берет у него несколько сказок и читает разрушителю в Анти-пустоте в самодельном форте из одеял и подушек, чтобы хоть иногда отдыхать от белого света. Черный глюк не может спать, но, слушая его голос и закрыв глаза, он на мгновение забывает обо всех проблемах. Он не знает, похоже ли это на то, чтобы иметь отца и друга, но ему нравится представлять, что все так и есть, хотя он не произносит этого вслух, боясь быть отвергнутым. Его жизнь никогда не сможет быть идеальной, но это настолько близко, насколько возможно.
Возможно, ему не стоило думать так. Если бы он не поверил, что все хорошо, нарастающая настойчивость голосов в необходимости новых разрушений не была бы такой пугающей и болезненной. Эррор злился каждый раз, когда они открывали свои метафорические рты, а 404 оставалось только искать способы утешить и успокоить его в эти моменты.
Все становилось хуже, напряжение только нарастало, и даже посещение 13 становилось невозможным из страха, что его мир повторит судьбу СпектрТейл. Эррор чувствовал, как понемногу теряет контроль, заставляя себя безумно царапать череп, лишь бы избавиться от претензионных речей СОЗДАТЕЛЕЙ.
[Не игнорируй нас!]
[Мы уже говорили тебе, почему это необходимо!]
[Скажи ему, 404! Скажи, чтобы он начал работать!]
[Неблагодарный ублюдок! Мы сдерживали коллапс сколько могли, чтобы ты мог играть в нормальность, но когда настала твоя очередь, ты просто отвернешься?!]
[Мы пытаемся расширяться, но это не так просто. Мы не успеваем, Эррор. Пожалуйста, помоги нам.]
[Тебе нужно только забрать душу Персонажа и убить ключевых персонажей, чтобы код начал разваливаться. Это не так много.]
[Сделай им одолжение, не заставляй их мучиться.]
— Черт возьми, вы не помогаете! — огрызнулся на них 404, присев перед съежившимся подопечным, разочарованный, что не может утешить его даже простым прикосновением.
Эррор зажмурился, стиснул зубы и болезненно застонал, мучаясь фантомными болями из-за появляющихся тут и там сообщений об ошибке. Стресс заставляет его особенно остро ощущать намерения и эмоции красных душ под потолком, особенно ярко вспоминать свои последние мгновения в СпектрТейл. ЛЮБОВЬ его души горит так ярко и ядовито, что почти сводит с ума, едва не плавит ребра своей неестественностью. Он не хочет вспоминать, каким чудовищем его сделали СОЗДАТЕЛИ и это проклятое бремя разрушителя.
— Послушай, Эри, — сбивчивый голос 404 едва пробился сквозь безумие, но Эррор ухватился за нить во тьме, в которую опускалось его сознание. Он открыл глазницы, едва различая черты белого скелета без очков.
— Есть вселенные, которым было бы лучше исчезнуть. В некоторых из них творится настоящий ад. Нам просто нужно поискать их в коде, а потом освободить. Почему бы нам не отнестись к этому так? — он звучал умоляюще, будто просил кого-то подтвердить эту идею, но свет в глазницах горел решительно.
Синие слезы хлынули из глазниц Эррора в предчувствии чего-то ужасного, срываясь с челюсти тонкими нитями. Он дрожал, пытаясь сопротивляться призыву голосов, но тело не слушалось, а слова застряли в горле. 404 говорил что-то еще, но за усилившимся хором в голове едва было что-то слышно. Разрушитель в бессилии смотрел на свой единственный свет и не понимал, почему это должно происходить с ним. Почему они заставляют его? Почему сделали таким? Почему он не может обрести покой? Почему 404 так удивлен? Почему руки тянутся вперед?
Мир погас, и только белый шум преследовал его несколько мгновений, прежде чем тревожная темнота рассеялась, как по щелчку, позволив Эррору осознать себя. Он сделал вдох, боясь догоняющих сознание воспоминаний, смотря только вперед, не слыша голосов.
Простояв так минуты или часы с пустой головой, он медленно поднял дрожащие руки, не желая сталкиваться с правдой. Но фаланги запутаны в нитях, покрыты пылью и кровью, сжимают очередную красную душу. Страх и отчаяние перед реальностью заставляют его кричать.
— 404! Где ты, 404?! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — зовет он, безумно крутясь на месте, но ставший уютным убежищем участок отзывается только тишиной, поднимая новую волну ужаса и отчаяния.
— 404! 404! — в бреду повторяет он, безуспешно обыскивая маленький форт.
— Пожалуйста, не бросай меня! — рыдает Эррор, оседая на землю и прижимая к лицу вязаное одеяло.
— Не оставляй меня одного. Ты мне нужен, — шепчет он, задыхаясь.
— Почему тебя нет здесь? Ты зол? Я, правда, старался остановиться! Прости меня, прости…
[Мне очень жаль, Эррор.]
Печальный голос СОЗДАТЕЛЯ вырвал его из транса, заставив насторожиться и по привычке посмотреть вверх. Эти уроды никогда раньше искренне не сочувствовали ему.
— Где 404?! Куда вы дели его?! — внезапный прилив гнева заставил разрушителя вновь подняться, сжимая кулаки в готовности немедленно начать действовать. И осознание, что дотянуться до голосов невозможно только подпитывало его ярость и желание атаковать.
[Ты дотронулся до него. Мы не знаем, что с ним и где он. 404 просто… недоступен.]
Все будто бы остановилось, внутри он заледенел. Это не могло быть правдой. Нет. Ни в коем случае. Эррор нервно засмеялся. Он не мог сделать это снова. Нет. Только не 404. Пожалуйста, только не 404.
[Этого бы не случилось, если бы ты просто слушал нас.]
[Может быть, в следующий раз ты проявишь некоторую сознательность.]
[Вот к чему приводит твое глупое сопротивление.]
— Вы забрали его только потому, что я не разрушал? — затаив дыхание спросил Эррор, но внутри него вскипала ярость.
[Это не наказание.]
[Просто последствия твоей глупости.]
[Нас здесь даже нет, чтобы что-то сделать.]
— ЛЖЕЦЫ, — его голос исказился ненавистью настолько, гремя на многие мили, что слов было практически не разобрать.
— ВЫ ТАК СИЛЬНО ХОТИТЕ, ЧТОБЫ Я РАЗРУШАЛ?
Это просто глупые ошибки.
Им лучше исчезнуть.
Это АД.
Почему бы нам не освободить их?
СОЗДАТЕЛИ все равно ни о ком не заботятся.
Голоса промолчали, предчувствуя неладное.
— Я ПРОСТО УНИЧТОЖУ ИХ ВСЕ! — Эррор безумно улыбнулся и рассмеялся, когда СОЗДАТЕЛИ отозвались хором возмущения, страха, злости и паники. Он потерял достаточно. Теперь их очередь.
***
Жить в безумии легко. Он больше ни о чем не жалеет, ни о чем не рассуждает, ни о чем не вспоминает. Он больше не навещает 13, глубоко в груди питая страх потерять последнего близкого, но иногда Эррор крадет его шоколад и удовлетворяет тоску его криками. Теперь это только он, его ошибочная идеология и разрушения. Убивать все еще тяжело и больно, но это помогает ему отвлечься от исчезновения 404 больше, чем все остальное, что он привык делать. Даже вязание крючком и книжки с картинками полны горя.
Первые дни он разрушает без остановки, не разбирая, оригинал перед ним или копия. СОЗДАТЕЛИ все еще берут его под контроль, чтобы вывести его из важного мира, но Эррор заметил, что их власть становится слабее от раза к разу. Он развивает сопротивление, и однажды не будет ничего, что сможет остановить его от этой, безусловно, важной миссии. Сама мысль об этом заставляет его злорадно улыбаться, смеяться над несчастьями голосов. Он разрушает так много, что достигает собственного предела магии, теряя сознание по возвращении в анти-пустоту. Но это не пугает его так, как сон. Нет, в таком состоянии даже под контролем СОЗДАТЕЛЕЙ черный скелет бесполезен.
Противостояние монстрам заставляет его душу болеть из-за потерянных воспоминаний, так что Эррор ищет способы сделать это быстро и не собственными руками. Так он обнаруживает замечательную способность своих нитей брать под контроль тех, кого они схватили. Разрушитель может расслабиться, насладиться невеселым шоу и даже избежать этого отвратительного чувства повышения LV. Со временем он начинает наслаждаться этим, за неимением других дел. Он давно безумен, но это уже что-то другое.
Однако есть миры, которые он просто не может уничтожить. АутерТейл особенный мир, но это и не удивительно. Каждый Санс в Мультивселенной питает особую нежную любовь к звездному небу и космосу, это часть кода даже такой ошибки, как он. Наверное, поэтому он часами не может оторвать взгляд, впервые очутившись в этой вселенной, утешаясь красотой и необъятностью раскинувшегося пейзажа. У него не поднимется рука уничтожить подобное чудо просто ради того, чтобы позлить СОЗДАТЕЛЕЙ. Он так хочет показать это 404 и 13.
С того момента он начинает проверять некоторые АВ, прежде чем приступить к уничтожению. Обычно он открывает портал в случайный мир и начинает работать, но теперь проверка кода перед этим превратилась в своеобразное хобби. Так он знакомится с Оригинальным Андертейл, поражаясь тому, как эта история разрослась так сильно. Почему-то эта история кажется ему идеальной, все на своем месте и работает правильно. Это также вселенная, которая появилась независимо от СОЗДАТЕЛЕЙ, нечто непричастное к ним. Эррор решает, что это мир единственный, достойный существования.
Он также отрывает для себя удивительную Андерновеллу. Эта АВ буквально написана на манер телевизионных испанских сериалов. Даже без понимания языка он полностью увлечен сюжетом. Изучение испанского становится новым временным хобби. Все доходит до того, что он пытается взаимодействовать с кем-то без намерения убить за очень долгое время. Эррор даже не задумывается об этом, пока не вернется в анти-пустоту, сбежав от разъяренного Азгоро. Это немного обидно, но пока шоу достаточно интересное, все хорошо.
Трудно сказать, как долго он занимается этой рутиной. Однажды он перестает воспринимать монстров в подземельях, как живых существ, убивая их из раза в раз. Иногда Эррор делает это быстро, а иногда — медленно. Андерсвап -11 один из случаев, когда уничтожать не так сложно. Человек перешел с нейтрального пути в Сноудине на геноцид в Ватерфоле. Этот мир все равно уже не спасти, поэтому нет такой сильной вины, как обычно. Он все равно берет контроль над здешним Сансом, чтобы самому не запылить Папируса.
Это глупо. Со дня исчезновения 404 разрушитель ни разу не позволил сомнению или сожалению отразиться на лице, зная, что за каждым его действием наблюдают СОЗДАТЕЛИ, но внутри его раздирают противоречия. Это ужасно, 404 возненавидел бы его, сам Эррор презирает себя, но это единственный способ хоть как-то навредить голосам, даже если кажется, что черный скелет развалится намного быстрее.
Изначально он не собирался встречаться с кем-либо лично в этой вселенной, но сегодня он чувствовал себя особенно не в себе. Его тошнило от воспоминаний о крови и пыли, от звука расколотых душ, от призрачного разрывания ткани вселенных. Но его чувства перемешивались с впечатлениями забытых воспоминаний, желая немного покаяния, желая кары от того, кто сделал бы это особенно болезненным. Он не помнил своего Папируса, но любовь и привязанности были несправедливо сильны, делая этого его свап-версию идеальным кандидатом для наказания. Чтобы разозлить его как следует, есть несколько простых путей.
Эррор беспристрастно наблюдал за взаимодействием местных Санса и Чары, ожидая развязки. Человек шел по нейтральному пути, убивая по настроению. Есть неплохой шанс, что сейчас скелета ждет пощада, но вряд ли в ближайшем будущем он будет рад этому.
И действительно, ребенок принял объятия, не доставая орудие убийства. Встреча закончилась благополучно, но разрушитель бы не пришел в этот мир, если бы геноцид не произошел. Он уже расправился со всеми, кто остался, в Руинах и Сноудине максимально безболезненно. Протянув руку, он направил нити обернуться вокруг тела ничего не подозревающего скелета свапа, втягивая того в анти-пустоту.
— Что происходит?! — воскликнул Санс, скользя по белой поверхности. Дезориентированный, он попытался выкрутиться из пут, но остановился, заметив Эррора напротив одностороннего портала. — Вауи! Я никогда раньше не видел тебя! Кто ты, новый друг? — он воодушевился, не беспокоясь о нынешнем положении.
— Замолчи! — рявкнул разрушитель, пристально наблюдая за человеком, осторожно подтирая код за ним. Мир и сам разрушится без столпов и души Персонажа, но лучше ускорить этот процесс. Он уже избавился почти от всей поверхности, исключая жалкий клочок над Столицей подземелья. Его заложник нервно сжался, услышав глючный голос. Эррору хватает СОЗДАТЕЛЕЙ, ему не нужно еще один голос, что все равно скоро оборвется.
— Извини, но ты не мог бы объяснить, что происходит? Уверен, мы сможем во всем разобраться, если будем работать вместе! — собравшись, оптимистично вещал Санс, заставляя своего похитителя сильнее хмуриться. Не получив ответа, скелет свапа осторожно поднялся, стараясь не потревожить душу, и подошел к порталу. Увиденное заставило его осесть, он в ужасе прикрыл рот руками. — Ч-что происходит? Почему человек делает это?
— Потому что может, — закатил глаза на эту реакцию Эррор.
— Ваши жизни ничего не значат, если их можно так просто разрушить и собрать обратно.
— О чем ты говоришь? — Санс поднял слезящиеся глаза, полные непонимания и отрицания.
Ответа не последовало. Разрушителю не нужно говорить, он не хочет, чтобы чувство вины стало еще сильнее. Это просто очередные ошибки, которые необходимо уничтожить. Очевидно, что этот мир не станет чем-то особенным, а потому бесполезен. СОЗДАТЕЛИ все равно не будут беспокоиться…
А?
Почему его вдруг волнует их мнение? Разве он не уничтожает, чтобы заставить их страдать? Но каждый раз, когда Эррор пытался стереть оригинальную АВ или интересную копию с потенциалом, они просто брали его под контроль и уводили. В итоге ему просто осталось уничтожать менее заметные и тусклые мирки. Они звучат недовольно, но после первого шока от его агрессии, не стали ли голоса относиться ко всему спокойнее? СОЗДАТЕЛЕЙ ведь и правда не волнует, так почему…
Потерявшись в своих мыслях, Эррор чуть не упустил момент, когда Чара добралась до судного коридора. Не медля, разрушитель отправил струны, безжалостно выдергивая душу, не давая ни шанса на Сброс. Красное сердце присоединяется к сотням своих копий под потолком, дополняя ужасную в своей сути гирлянду. Санс, измученный наблюдением за жестокостью ребенка, устало проследил за душой, выразив лишь незначительное беспокойство открывшейся картиной.
Разрушитель шагнул в мир, спрятавшись в тени колонн. Все же черные кости хорошо помогали в этом. Папирус, ожидавший человека, оттолкнулся от колонны. Он пока не ведает, какой кошмар посетил их вселенную, ну и пусть. Лишние секунды блаженного неведения благословенны. На секунду Эррор позволил суровости сойти с лица, обнажив грусть. Он стыдливо отвел глаза, предчувствуя судейство Папируса. Все же это будоражит воспоминания о пропавшей жизни.
— Хех, я знаю, что ты здесь. Выходи, не стесняйся, — обманчиво дружелюбно сказал высокий скелет, расслабленно закрыв одну глазницу и спрятав руки в карманы.
— Хе-хе, — это заставило безумную улыбку вернуться, разрушитель сделал широкий шаг вперед.
— Да ладно, мы оба знаем, что я не стесняюсь, — весело объявил он, выходя на свет и делая односторонний портал сквозным. Синие нити соединялись с жизнью на той стороне.
— Санс?! — забавно видеть ошеломленное лицо Папируса, быстро сменившееся подозрением и озабоченностью. — Нет. Кем бы ты ни был, ты не Санс, — твердо отверг он.
— Я очень даже Санс, — безразлично ответил Эррор, хотя внутри у него снова зудело. Почему все говорят, что он «не-Санс»? Просто из-за черных костей? У них всех одинаковые лица и шаблон кода. Разве этого недостаточно? С каждым подобным утверждением он злится все больше, ведь мир, где он мог бы быть Сансом, больше не существует по вине СОЗДАТЕЛЕЙ. Где в этом справедливость?
— Просто не тот, которого ты знаешь. Кстати, у меня для тебя подарок, — пытаясь отвлечься от этого разговора, разрушитель с весельем оглядывается на портал и тянет наружу местного Санса.
— Та-да!
Маленький скелет хнычет от боли, желая ослабить нити, врезающиеся в хрупкую душу, но страшась прикасаться. На секунду глазницы Папируса расширяются в страхе, но он быстро берет себя в руки, придавая лицу стоическое выражение. Эррор не может ждать, чтобы заставить его сходить с ума и бездумно атаковать.
— Ну и взгляд, — насмехается разрушитель.
— Когда все начали исчезать, готов поспорить, ты решил, что твой брат мертв! Но нет, он проводил время со старым добрым мной! — он не мог как-то подавить внезапное хорошее настроение. Он давно не чувствовал хорошей боли, а ведь она нужна для того, чтобы быть несчастным. За все произошедшее он должен страдать. Было бы так здорово, если бы Папирус убил его, но это невозможно. Эррор подмигнул свап Сансу, но тот только непонимающе сжался, вероятно, все еще под впечатлением от геноцида.
— Зачем ты пришел в нашу вселенную? Почему убил всех? В другой временной линии… разве они не твои друзья? — спрашивал высокий скелет. Его заметно трясло от нервов и сдерживаемого желания действовать. Он не может рисковать жизнью брата, если есть хоть малая возможность договориться.
— Вы всего лишь гадкие глюки мультивселенной, — Эррор чувствовал себя несчастным, говоря это, но продолжал улыбаться.
— Ужасные ошибки, которые я собираюсь исправить. — «Исправить» — неправильное слово, он только все портит. Если бы не он, если бы не СОЗДАТЕЛИ, никто бы не пострадал.
— Теперь пришло время закончить эту игру. Сейчас… — отстраненно закончил разрушитель, пытаясь прийти в сознание.
— Твой брат жив! Ура! Да ты счастливчик! — с энтузиазмом вдруг сказал он, удивив всех.
— Но если наделаешь глупостей, меня это разозлит, — с сожалением добавил он.
— А если я разозлюсь, то эти синие ниточки могут случайно… — от стресса зрение внезапно померкло под волной глюков, но Эррор не подал виду, что что-то не так,
— … разорвать его жалкую душонку в клочья!
— И что? Ты пришел сюда с моим братом только ради последней битвы со мной перед тем, как сотрешь мой мир? — не впечатлено уточнил, не выглядя слишком вовлеченным в ситуацию. Как будто он уже сдался. Разрушитель напрягся от стрелы раздражения. Оригинальный Папирус никогда бы не стоял в стороне, если есть возможность помочь. Почему Эррор даже решил, что этот мерзкий глюк может правильно судить его? Как глупо…
— Что? Ха-ха, нет! Я не такой уж и варвар! — удивленно ответил черный скелет. Он согнул пальцы, и белая душа Санса почернела, попав под контроль.
— Нет, я пришел сюда с твоим братом, чтобы он мог в последний раз сразиться с тобой, — сказал он, и нити поставили монстра перед разрушителем, заставив призвать свою магию.
— Санс! — вот теперь Папирус выглядел озабоченным происходящим. Хорошо.
— Папирус, пожалуйста, беги! — умолял маленький скелет, его руки дрожали, направляя гастер-брастеры в атаку. Высокий увернулся, его глаз загорелся оранжевым.
— Вау, похоже, ты действительно разозлился, — одобрил Эррор, выглядя при этом странно грустным.
— Хочешь узнать кое-что забавное? Это касается твоей вселенной… — он начал рассеянно болтать, не понимая, на чем следует концентрироваться сильнее: разговоре или битве. Он упомянул код и немного рассказал о вероятности рождения копий АВ, внимательно следя за тем, как собственное милосердие Папируса медленно гаснет с каждым ходом.
— Все вы появились из-за какой-то глупой случайности!
Это не совсем правда, все же именно Игроки и СОЗДАТЕЛИ повинны в существовании любых копий, хотя сейчас они больше полагаются на силы Творца. Тем не менее, это не лучшее оправдание жизни миров, сотворенных только для попыток удовлетворить любопытство или жестокость голосов.
— ДОЛЖНА БЫТЬ ТОЛЬКО ОДНА ВСЕЛЕННАЯ! — в безумном бреду закричал разрушитель, заставляя себя верить.
— А вы лишь точки на радаре. Ненужные помехи! В смысле… КТО ВООБЩЕ БУДЕТ ПО ВАМ СКУЧАТЬ? — СОЗДАТЕЛИ должны, они должны, иначе все это было напрасно. Иначе Эррор убил столь многих без какой либо цели. Папирус приготовился атаковать, и сейчас кара приветствуется как никогда.
— Паппи, подожди… — прервал его надрывающийся голос Санса, успокаивающе улыбающегося сквозь слезы. Его вмешательство было столь внезапным, что битва просто остановилась. — В-все в порядке. Я в порядке. Но… я не могу его остановить. Так что прошу, просто беги. Я не могу… Пожалуйста, не дай мне убить тебя.
— Санс, я не могу тебя бросить! Не здесь! Не с ним! — лицо Папируса приобрело удивительно озабоченный вид. Эррор наблюдал за взаимодействием без эмоций, лишь с каплей интереса. Он редко позволяет себе смотреть на братьев, боясь вспомнить собственное прошлое и рассыпаться.
— Может, он не убьет меня, — с надеждой предположил Санс. — Может быть… ему просто нужно с кем-то поговорить?
Эррор озадаченно уставился на маленького скелета, незаметно для себя ослабляя нити. Это напомнило ему что-то хорошее, но его разум был слишком плох сейчас, чтобы понять. Поэтому он очень хотел знать, что эта альтернатива может сказать ему.
— Значит дело в этом? — Санс осторожно обернулся, смотря с осторожностью и сочувствием на замершего разрушителя. — Тебе нужен кто-то, с кем можно поговорить?
— Ха-ха, ты хочешь поговорить? — Эррор удивленно улыбнулся, подняв надбровные дуги. Это первый раз, когда кто-то так спокойно относится к нему после опыта с нитями и наблюдения за разрушениями. Или нет, раньше кто-то говорил с ним, несмотря на непреодолимую тяжесть грехов.
— Да, хочу! Может, это поможет нам обоим? — уже более уверенно Санс повернулся к нему всем телом, делая осторожный шаг навстречу. — Может, мы даже сможем подружиться?
Подружиться? Когда последний раз Эррор общался с другом? Иногда он ворует у 13, но его гневные крики вслед вряд ли можно назвать конструктивным диалогом. Когда-то они были близки, но сколько времени прошло с тех пор? Наверное, 13 больше и видеть его не хочет. От этого стало как-то горько. Если разрушитель заявится к нему после уничтожения столькох миров, то сможет ли скелет фелла смотреть на него так же, как и раньше? Эти мысли не позволили услышать часть разговора братьев.
— Знаешь, ты можешь поговорить со мной. Раз ты делаешь такие ужасные вещи, похоже, тебе тоже несладко пришлось, — Санс понимающе улыбался, подойдя совсем близко, протянув руки в приветственном жесте. Папирус застыл, готовый действовать в любую секунду, но опасаясь делать это сию секунду, чтобы не задеть брата. — Верно?
— Ага. Верно. Было бы неплохо… — Эррор робко улыбнулся, на секунду ему показалось, что 404 вернулся. Только он обращался с ним так заботливо, но счастье, подаренное видением, обратилось ужасной болью, вернув воспоминания о дне расставания. Почему он должен был остаться один? Если бы только СОЗДАТЕЛИ не забрали у него 404, все было бы хорошо. Его лицо исказилось маниакальной агонией.
— Если бы у меня был кто-то, с кем можно провести время!
Это напугало Папируса, заставив атаковать. Бластеры выстрелили, несмотря на уговоры Санса остановиться и позволить ему договориться. Нити, вьющиеся у потолка, сгорели, освободив маленького скелета, заставив Эррора в прострации наблюдать за падением ошметков своей магии. В реальность его вернул мощный пинок Папируса, отправивший его прямиком в стену. В черепе зазвенело при ударе. Возможно, были трещины, но глюки быстро скрыли их. Это выбило из него все здравые мысли, заставив с хохотом броситься на противника.
Несколько минут прошли в борьбе, слишком размытой, чтобы помнить. Без очков разрушитель мог полагаться только на свои нити и чувствительность к магии. Папирус может быть чрезвычайно опасным врагом, но даже после всех сражений на пути геноцида, он не представляет для Эррора реальной опасности. Однако неспособность четко видеть без подконтрольной марионетки порядком раздражала, и вскоре он окончательно устал от игры, без усилий схватив кинувшегося на него высокого скелета.
— Выглядишь немного скованным… — насмехался разрушитель, стоя над поверженным противником.
— Не нужно так удивляться. Именно я всегда дергаю за ниточки, — пьяный от азарта и наступающей победы, он призвал пару костей и замахнулся, собираясь покончить со всем этим.
Но рука не опустилась. Он не может. Он не способен собственными руками убить Папируса, пусть даже и свапа. Что-то в груди сопротивляется, всегда трудно, когда доходит до этой части. Эррор так хотел, чтобы брат его покарал, что не подумал, что делать в случае отмены плана. Нитями он еще мог бы справиться. Но собственными руками отнять жизнь у него не хватит сил.
— Было любопытно, сдерживался ты или нет, — пробормотал Папирус, приподнимаясь на локтях. — Похоже, я был прав. Ты все еще Санс. Поэтому ты захватил моего бро, верно? Потому что несмотря ни на что, ты остался собой. И мы все еще братья. И не важно, из какой ты вселенной. Ты не можешь меня ранить.
Лицемер. Эррор задрожал от гнева и презрения, лицо приобрело мрачную решимость. Не он ли так уверенно заявил в самом начале, что разрушитель «не-Санс»? А теперь говорит обратное, лишь бы спасти свою шкуру, словно на самом деле понимает его. Отвратительно. Эта пародия на Папируса и вправду ничего не стоит. Так почему же расправиться с ним так тяжело?
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — тихо отозвался он.
— Ты прав. Мне остается только гадать. Мой брат верит, что в любом есть что-то хорошее, — одухотворенно вещал высокий скелет, поднимаясь, заставляя терять бдительность. — Я тоже хочу верить в это, — Эррор не шелохнулся. — Не знаю, что случилось с тобой. Но… готов поспорить, что у тебя были любящие друзья и родные. Я прав?
Внезапно возникший образ чуть не заставил Эррора вылететь на месте. Он выронил кости и схватился за голову, пытаясь выцарапать из черепа гадкую картинку. Откуда, черт возьми, ему знать, что это его настоящий мир, а не одна из бесчисленных посещенных им копий? Его единственная семья — 404!
Статический шум не давал четко слышать последующие слова Папируса, а знаки ошибок полностью лишили зрения. Лишь чудом ему удалось взять себя в руки и вовремя увернуться от шквала костей. Ему не нужен такой судья. Сейчас лучше бежать. Разрушитель открыл портал в анти-пустоту, немедля проскальзывая туда.
— Приятель, так вот откуда ты? Ты не можешь убить всех, кого я любил, и просто сбежать, — почувствовав превосходство, высокий скелет начал звучать высокомерно. Если бы только он промолчал или сказал что-то менее провокационное, дальнейшего бы вообще не произошло. Это только его вина.
— Ты прав, — медленно согласился Эррор, переосмысливая все произошедшее за сегодня. Этот Папирус довел его до ручки, и разрушитель очень хочет его почувствовать тоже, что и он сам, перед смертью. Он пустил нити обратно в копию, схватив прячущегося там маленького скелета. Не раздумывая, Эррор изо всех сил дернул, затаскивая Санса к себе, не давая его брату ни шанса оказать помощь.
— НЕТ! Не его! Кого угодно, только не его! — отчаянный крик заставил разрушителя лишь испытать большее удовлетворение. — Забери меня! Забери вместо него!
— Ты мне не нужен, — усмехнулся черный скелет. Через закрывающийся портал уже никак нельзя было даже руку просунуть.
— Хочешь его вернуть? Тогда найди меня. — И окно исчезло, невзирая на мольбы братьев.
