***
— Госпожа Милисента, — спуская по лестнице, звала наставницу девочка. — Госпожа Милисента! — уже громче сказала Кида, выруливая в столовую, которая оказалась пустой. Внутри нее показался червячок страха, и Кида быстрым шагом стала обходить дом, ища наставницу. Миллисента взяла Киду к себе на обучение, когда ей было девять лет, и вырастила, как родную дочь. Кида была обязана ей жизнью за то, что Милисента спасла ее от рук рабовладельцев, когда те выкупили ее у директора приюта, поэтому девочка сильно беспокоилась за нее. — Госпожа Милисента! — открыв стеклянные двери, ведущие в сад, Кида облегченно выдохнула, замечая наставницу у фонтана. Но стоило ей подойти ближе и увидеть обеспокоенно лицо женщины, то страх снова вернулся. В руках Миллисента держала пергамент с дворцовой печатью. — Что случилось? — наставница вздрогнула, поворачиваясь к Киде и быстро пряча письмо за спину. — Кида, тебе уже четырнадцать лет, а ты все еще так бестактно подкрадываешься к людям! — отчитала девушку Милисента, но Кида слышала в ее голосе тревогу, которую наставница старалась спрятать за тоном грозной учительницы. — Что вам написали? — проигнорировав замечание, настойчиво продолжила расспросы девочка, следуя за Миллисентой по пятам. — Оно из дворца -я видела! — Не о чем переживать, Кида, — резко остановившись, отчего девчонка чуть не упала, наставница строго взглянула на нее. — В письме нет ничего такого, с чем бы я не справилась. А теперь беги на ужин, иначе я заставлю тебя вымыть всю конюшню. — угроза подействовала, и Кида, понуро свесив голову, направилась обратно в столовую. — О Боги, помогите этой несносной девчонке выиграть эту битву. — сжимая в руках письмо, смотря в след уходящей ученице, сказала Милиссента, а затем сложив пергамент, спрятала его в рукаве платья.Пять лет назад.
— Иди сюда, дрянь! — орал мужик на весь рынок, пальцами смахивая кровь с лица. Девчонка полоснула его ножом по лицу, когда тот полез к ней своими грязными ручищами. Забиваясь в угол комнаты, где были еще несколько детей, Кида вырвала из его ножен оружие и нанесла удар, а затем рванула к окну, выпрыгнув со второго этажа на мягкую ткань, из которой создавали крыши, чтобы укрыть свой товар, торговцы безделушками. Наступая голыми ногами на мелкие камни, чувствуя, как по щекам текут слезы, девочка не смела останавливаться, понимая, что если догонят, то спастись уже не получится. Варьируя между столами, сбивая с ног прохожих, Кида спиной ощущала, что мужик не отстает. Забежав за угол, останавливаясь перед стеной, девочка было повернулась назад, но единственный проход загородил собой работорговец. — Вот и попалась, мелкая дрянь. — скалясь, зарычал мужчина, медленно наступая на нее. Вынув тот самый нож, он поднес его к лучам солнца, демонстрируя всю остроту лезвия. Когда между ним и Кидой оставалось пять шагов, а надежда на спасение угасала, открылась невидимая взору дверь, и оттуда выпорхнула красивая женщина в дорогом платье, которое не совмещалось с местом, куда пришла обладательница наряда. — Спасите! — взмолилась Кида, бросившись к ногам женщины. — Пожалуйста, помогите мне. — умоляла девочка, цепляясь маленькими ручками за подол ее юбок. — Ну-ну, дитя, не плачь, — ласково сказала женщина, опускаясь на корточки и нежно гладя щеку Киды, смахивая слезы. Казалось, что женщина даже не заметила мужчину с ножом, но напуганные глаза ребенка не сводили с него взгляда, поэтому Кида чувствовала надежду, что Милисента спасет ее. Ведь не каждая женщина осмелится игнорировать такое мерзкое существо, которое еще и наставила на нее оружие. — Отойди от ребенка, и я тебя не трону, цыпочка, — вальяжно заявил работорговец, ухмыляясь. Покрутив ножом для устрашающего эффекта, он сам не осознавая, лишь сильнее разозлил инферна. — А если нет, то что ты сделаешь, осел? — также вальяжно спросила Милисента, выпрямляясь. Кида отползла за ее спину, так и не выпустив ткань из рук. — Сейчас узнаешь, куколка, — оскал искривил его и так противное лицо, когда он сделал шаг в их направление. Но не успел работорговец закрыть рта, как из него вырвался крик боли, ведь женщина, держа огонь в руках, умела направила его на мужчину. — Это ты сейчас узнаешь, урод, какого это быть сожженным заживо, — цокнув, ответила Милисента, с удовольствием смотря, как работорговец крутясь, выбегает к палаткам, пытаясь потушить горящие штаны. — Ты не пострадала? — отвернувшись от мерзкого зрелища, женщина снова опустилась на корточки, нежно гладя перепуганную Киду по грязным волосам. В глазах ребенка она видела страх, но также решимость, отвагу и желание отвоевать свое место под солнцем. — Пойдем, — потянув ребенка за руку, сказала Милисента. Кида застопорилась, вспоминая, как в прошлый раз ее точно также за руки тащили и это не закончилось хорошо. — Куда? — спросила девочка, не сделав больше ни шагу. — Домой. — улыбаясь, ответила Милисента, и Кида на всю жизнь запомнила то тепло, которое разлилось у нее в груди, когда наставница это сказала. Почему- то в тот момент она решила довериться этой бесстрашной женщине и не прогадала. И лишь спустя пару месяцев, когда Киду привели в дом, отмыли, переодели и накормили, Милисента спросила про инициацию, сказав, что почувствовала что-то необычное рядом с ней. Когда прозвучал отрицательный ответ, наставница несильно удивилась. Но вот результат, который она получила после того, как поцарапала руку Киде, поразил. И в тот же день ей рассказали про Киригана, желающего подчинить себе всех людей, но лишь с помощью повелительницы солнца он сможет это сделать. И Кида, все еще не веря, что она и есть та самая спасительница человечества, спросила: — А что тогда нужно делать повелительнице солнца, чтобы предотвратить это? — присев на кровать девочки, Милисента погладила ее по руке. — Она должна быть стойкой, не сходить со своего пути и уметь манипулировать людьми лучше, чем повелитель теней. Иначе тьма погубит ее. — и с того дня Кида приступила к своим тренировкам, чтобы однажды свергнуть тьму.