***
«К чему эта маска, Отец? Óни всегда были тебе противны, не стоит прятать это от меня…» — этот ровный, едва насмешливый тон эхом повторился в его голове, пробирая холодным ужасом до костей. Гармадон резко подскочил на кровати, отчего перед глазами заиграли искры; со лба стекал холодный пот, а во рту пересохло. Медленно проведя рукой по заметно побледневшему лицу, старец уставился на свою руку, параллельно этому начиная снимать повязку. Некогда мучительная боль — вновь стала привычной и он её практически не замечал, что несомненно радовало. Хотя, складывающаяся в мыслях сенсея картина об истинной установке вещей на этом острове и скрытый в рукаве Чена козырь — не могли не настораживать. Они многое упускают, так как постоянно находятся у Клауса под прицелом, если бы его что-то могло отвлечь, то Гармадон, вероятно сумел бы обнаружить хоть что-то новое. Железной уверенности в том, что лапшичник действительно нашёл последнего Инси́нга — конечно же не было, но как-то иначе объяснить последствия рубца не получалось. Единственный вывод, к которому ему удалось прийти это — не вмешиваться. Бездумное геройство и самопожертвование — ещё никогда не приводили к чему-то хорошему. Возможно, ему следовало быть откровеннее в разговоре с ниндзя…да хотя-бы с сыном, в конце концов, рано или поздно, им пришлось бы услышать правду. А чем раньше человек её узнаёт — тем лучше. Да, пожалуй, с наступлением утра он расскажет.***
Скайлор сидела у кровати Элизабет, чьё тело в этот момент безмолвно лежало на белых простынях и изредко подрагивало во сне. По словам Клауса: девушка находилась в ужасном состоянии, никто не смог вытащить из неё и одного слова, вся её речь была невянтной и довольно часто превращалась в истошные крики о помощи, которые постоянно приходилось заглушать, дабы чужие уши не услышали. Иных вариантов, кроме того, чтобы погрузить девушку в глубокий сон, у Клауса не нашлось. Поэтому сейчас Скайлор приходилось делить эту тишину с самой собой, изредка прислушиваясь к происходящему на улице. Её нахождение здесь было несколько странным, даже для неё. Но этому нашлось объяснение: перенятые силы мастеров природы и сознания могли бы немного облегчить ментальную и некоторую физическую боль Элизабет, отчего допросить её будет гораздо проще и менее затратно по времени. Ввиду этих причин, Мастер янтаря вынуждена находиться в комнате, наедине с девушкой, которая совершила как минимум одно осознанное убийство…***
Острая боль вновь пронзила тело, из-за чего девушке пришлось резко остановиться, оперевшись о холодный камень стены. Вдали слышались голоса стражников, которые перекрикивались между собой и иногда казалось, что они находятся слишком близко к ней, и она вот-вот будет поймана. Сбившееся дыхание было громким, отчего могло запросто выдать её местоположение, поэтому девушка изо всех сил зажимала себе рот рукой и прислушивалась. Когда силы идти вновь появились, а боль утихла, она с глухим стоном отстранилась от сырой стены и попыталась сделать несколько шагов к следующему повороту. Это получилось очень нелепо и достаточно жалко смотрелось со стороны, но девушка и не думала сдаваться, продолжая уверенно идти к своей цели. Порванный лоскут от штанины волочился следом и был полностью испачкан в крови и грязи, точно так же как и её ноги. Под ногтями забился практически чёрный песок, а на стопах образовалася довольно толстый слой из земли и запекшейся крови. Руки избиты и постоянно трясутся, тем самым заставляя цепи на руках издавать пугающий скрип и звон, по которому она так же могла быть обнаружена. С перепачканного лица стекал холодный пот, девушка его смахивала и одновременно с этим, сильнее размазывала черноту по бледной коже. А в мыслях глубоко засела только одна фраза: «Я должна дойти!»… Хриплое и прерывистое дыхание с лёгкостью растворилось в звуках недавней потасовки, что по-прежнему эхом отдавались в мыслях беглянки. Со временем, ошеломляющая паника отступила, как и попытки оттолкнуть от себя девушку. И мускулистое тело мужчины начало медленно оседать на пол. В то время как она ещё дальше отводила дрожащие руки за спину стражника, прижимая его ближе к своей груди, пока металлическая цепь перекрывала ему кислород, наверняка оставляя видные следы на шее. Но её это не волновало, главным было — избавиться от источника шума. Да, стража не представляла для неё особой угрозы, она лишь могла замедлить или создать ненужный шум, не более. Настоящей угрозой — была фигура с арбалетом, которая способна не то что ранить, а попросту убить девушку. И она знала, что угроза находится где-то неподалёку от основной стражи. Отвлекаясь на эти мысли, до неё не сразу дошёл тот факт, что мужчина окончательно потерял сознание и теперь безмолвно повис между цепью и телом девушки. Медленно опустив мёртвое тело на пол, беглянка тяжело вздохнула, с сожалением, что крылось за пеленой гнева и желания быть свободной, взглянула на посиневшее лицо мужчины. Тёмно-карие глаза открыты и не моргая, смотрят в одну точку. Прямо на неё. Рот чуть приоткрыт и возле него образовалась едва видимая струйка слюны, смешавшейся с кровью. Она чувствовала вину за эти смерти. Но иного варианта для неё просто не существовало. Либо они — её, либо она — их. Останется только один. Каждая пощада могла стоить ей жизни, а быть убитой хотелось меньше всего.***
Кабуки плавно двигались в такт нежной и местами убаюкивающей мелодии. В воздух одновременно взлетало, порядком, шестнадцать вееров, преимущественно красного оттенка с изображением чёрных птиц и ветвей сакуры. А спустя мгновение девушки ловко ловили их, сжимая штифт в тонких и изящных пальчиках. Ало-красные губы улыбаются, но в глазах скрыта печаль и страх, которые недавно поселились среди прислуги Мастера Чена. Уж кто, а кабуки здесь — те ещё сплетницы. Так что, новость о смерти Сумико и красочно описанная картина кровавого надругательства над её телом, достаточно быстро разлетелись среди остальных слуг. Это не могло не поселить среди них панику, тем более, раз прислуга Дамнаре оказалась мертва по вине самой Элизабет, то кто-то обязан будет заменить её. А после произошедшего этого никто не хотел. Не то чтобы ситуация с прошлого раза изменилась, но теперь у их опасений были более явные черты, чем два месяца назад. По залу раздались звонкие хлопки и мерзкий смех Чена, выражающий в себе удовлетворение от выступления его любимых кукол. Кабуки покорно склонили головы, готовясь исполнить следующий танец. В это время, Клаус бесшумно, словно змей, вошёл в помещение, озадаченно смотря на восседающего на троне Чена. В отличии от своего учителя, он был куда более обеспокоен их коварными планами и тем, как они придут в действие. И такая «мелочь», по-словам Мастера, — как кучка ниндзя на тайной церемонии, его заметно волновала и даже…пугала. — Господин, — обратился он к Чену, решив долго не распинаться и чётко выразить свои мысли на этот счёт. — Эти ниндзя проникли на тайную церемонию. И ваше спокойствие по-поводу этой новости, меня весьма беспокоит. Неужели мы позволим им…? — договорить ему не дали. — Вот почему я — Мастер, а ты — Ученик, Клаус, — выдохнул Чен, оперевшись виском на руку, не думая хоть на секунду оторвать взгляд от кабуки в центре залы. — Что по-твоему эти жалкие пешки могут сделать? — задал риторический вопрос он, — Рассказать остальным мастерам? Так те и близко их к себе не подпустят, да и кто поверит тем, у кого нет ни единого доказательства? Единственное, что им остаётся делать — это бояться и помалкивать об увиденном. И если они всё же не безмозглые, то примут к сведению тот факт, что у меня в руках есть оружие, способное в одно мгновение лишить их силы… — посох стоял возле трона, по правую сторону от Чена. — что, конечно, и так довольно скоро произойдёт. — Молю, позвольте мне применить магию и покончить с ними. В ваших руках есть куда более смертоносный козырь, о котором уже догадался Гармадон. Если мы продолжим бездействовать, то он рано или поздно поделится этой информацией с ниндзя. — его речи как всегда были убедительны, отчего лапшичник немного потупил взгляд, а затем кивнул, кривя губы в коварной ухмылке. У него явно созрел план. — У тебя ещё будет случай поколдовать. — протянул он, — Пока что, у нас есть более «невинные» способы расправиться с врагом. — Клаус сдержанно кивнул. Хотя, Чен был готов поклясться, что слышал, как заскрипели его зубы в этот момент. — Кстати, о моём «козыре», как она? — Я погрузил её в летаргический сон, до полного восстановления она пробует в таком состоянии. Пока за ней присматривает Скайлор, перенятые силы Мастеров природы и сознания должны ускорить процесс. — Чен молчал, обдумывая услышанное. Но совсем скоро, проговорил: — Ты не думаешь, что Скайлор может вновь завладеть… — он осекся на полуслове, не желая произносить столь жуткое слово. Поэтому, за него это сделал Клаус: — Мэртэ-Манция? Не беспокойтесь, препарат теперь всегда при ней, в случае необходимости Скайлор сумеет себе помочь. — Разумеется, Клаус.***
…Окровавленный след вёл их в самую глубь подземелий, куда никто кроме Клауса не смел заходить. Ведь по словам самой Правой руки: там обитает один из самых опасных секретов этого острова — громадная змея, что может за считаенные секунды сделать вас — своей едой. От места кровавой бойни жутко разило вязким, маталлическим запахом, который проникал в их лёгкие и вызывал мерзкое ощущение тошноты. Скайлор оценивающе оглядела последствия случившейся потасовки и сделав должные выводы, обернулась к остальным. — Старайтесь вести себя тише. Мы уже близки к цели. — Но…мисс, она же сущий дьявол. Людей осталось мало! Может нам следует… — ему не дали договорить. — …Бросить всё и отправиться в вшивую каморку добивать уже и без того пропитый мозг? — жёстко спросила девушка, оборачиваясь к стоящему за спиной небольшому отряду. — Или каковы ваши предложения, тупоголовые бараны? — все молчали. Никто более не смел ей возразить или как-то ответить на её колкость. А Скайлор это понимала, из-за чего просто развернулась и направилась вглубь. Тем временем девушка, уже изрядно вымотовшаяся, сама того не понимая, забрела в ещё большую темень, в которой явно не скрывался выход. Факелов почти не было, лишь редкие просветы меж старых камней, блекло освещали ей дорогу. Ноги давно окоченели, но она время от времени пыталась их согреть, оперевшись спиной о стену и растирая ступни. Это помогало, но эффект не длился долго, останавливаться беглянка старалась как можно реже. А соблазн у этого был, но голос пока ещё сохранённого рассудка твердил: «Нельзя. Если присядешь отдохнуть — то уже никогда не встанешь.»***
Элизабет подскочила на месте, непроизвольно сжимая руку сидящей в паре метров от неё Скайлор. Мастер янтаря тут же прекратила разглядывание практически незаметного узора на красном покрывале и обратилась к девушке. Чей внешний вид оставлял желать лучшего. Напуганный взгляд, судорожно цепляется за возникший перед ней образ Скайлор, а рука не прекращает сжимать её тёплую ладонь, словно ища в этом контакте защиту. Чен тоже не спешит его разрывать, напротив, она заботливо проводит рукой по плечу Элизабет и растягивая каждый слог, произносит: — Успокойся, тебе сейчас нельзя нервничать. Клаус и так чудом сумел тебя усмирить. И повторения этого, нам хотелось бы меньше всего. Поэтому, пожалуйста, не нужно… — но дамнаре не стало легче от её слов. Скорее наоборот, они усилили её тревогу и теперь крупная дрожь накрыла её с головой. Ей хотелось получить ответы. Что она только что видела? Это были видения? Сон? Или же её воспоминания?