***
Гармадон шёл по извилистой тропе вглубь густого леса, куда зазывал его нежный женский голос, мелодично пропевая и растягивая каждый слог. Он был так сладок, что мальчик не мог ему противиться. — Гармадон! — его имя слетало с невидимых уст, заставляя идти быстрее и дальше… Из транса мальчика вновь выдернул Отец. Его обеспокоенное лицо начинало приобретать всё более мрачный оттенок, отчего по коже нередко пробегали мурашки. Они и раньше побаивались его, но сейчас страх увеличился вдвое. Правда, только для Ву. Старший сын с каждым днём становился всё отстранённее и частенько оставлял младшего одного, его внешний вид также давал о себе знать: пустые глаза с потускневшей радужкой, побледневшая кожа приобретала всё наиболее болезненный окрас, словно он — это ходячий труп, на руке разрастающийся шрам ярко-зелёного оттенка, боль от которого, Отец не раз пытался хоть как-то ослабить, хотя и понимал, что это бесполезно. Приступы жалящей боли внутри и пребывание в трансе — стали неотъемлемой частью Гармадона. По словам брата и Отца: его нередко находили в лесной чаще, неподалёку от какой-нибудь глубокой ямы или реки. В те моменты мальчик что-то судорожно бормотал на неизвестном языке, который ни один человек не мог знать и остекленевшими глазами смотрел перед собой не моргая. — Отец? — хрипло проговрил мальчик, помотав головой. Отцовские руки крепко лежали на его плечах, а сам Мастер сидел перед ним на корточках, озадаченно всматриваясь в некогда пустое лицо. — Ты опять бродил в лесу… — выдохнул он, обречённо опуская голову. А затем он чуть ли не плача повторил, но уже гораздо тише, из-за чего разобрать сказанные им слова было очень трудно: — Они сожрут её изнутри! А вместе с ней и тебя… Старший сын сидел приложив ухо к закрытым сёдзи и старался вести себя как можно тише. Отец уже третий месяц ведёт себя очень странно: почти всегда находится в своей комнате и что-то писал на пергаменте. А ровно в полночь, когда уже все спали, запирался и начинал с кем-то говорить. Любопытство Гармадона взяло над ним верх и заставило в один из таких дней проследить за отцом. Но впутывать в это дело Ву, ему не хотелось. Внутренне чутьё подсказывало, что ни к чему хорошему это не приведёт. Так и сейчас. Первый Мастер находился в своей комнате, а в коридоре царил мрак, который пугал мальчика. — Соберись, твоя сила — разрушение и она напрямую связывает тебя с самыми тёмными существами. Так что, прекрати трястись от страха! — повторил он себе, сжимая кулаки и стараясь прислушаться к тому, что твориться по ту сторону. Но точно ли мрак пугал его?..***
Её крики по-прежнему эхом отдавались в его голове, отчего он непроизвольно прикладывал руку к виску, пытаясь унять бушующий поток в собственном сознании. Даже мысли других мастеров не до конца приводили парня в чувство. Порой, Нейро жалел об уникальных возможностях своей силы. Чтение чужих мыслей — безусловно полезно, но когда настроение этих мыслей передаётся ему, то переживать все испытываемые человеком чувства — становится невыносимо. Так и сейчас. — Хэй, — раздался звонкий голос сбоку от него, — парень, с тобой всё нормально? — в следующий миг он обнаружил, что на его плечо легла женская рука. Повернув голову, Нейро увидел перед собой девушку, предположительно лет семнадцати. Кислотно-зелёные волосы небрежно спадали на исказившееся в лёгкой насмешке лицо, красивые зелёные глаза озадаченно смотрели на него, а яркий и даже вызывающий макияж предавал ей некую изюминку. — Эм…да. Всё в порядке. — как-то криво улыбнувшись попытался заверить девушку Нейро, на что она, ещё шире улыбнулась и произнесла: — Не думала, что стоять с кислой миной посреди столовой на протяжении пятнадцати минут — для тебя является нормой. Но теперь буду иметь в виду. — равнодушно пожав плечами, протянула она. Заставляя парня почувствовать себя крайне неловко. — Да ладно, не красней, с кем не бывает? Этот турнир выбивает последние силы… — ободряюще проговрила Токс, вальяжно приобнимая того за плечи одной рукой, начиная уводить в сторону столиков. — Можешь сесть со мной, а то пребывать за завтраком в одиночестве не так весело. — Если даме от этого так плохо, то я не возражаю. — усмехнувшись произнёс Нейро, крепче сжимая в руках поднос. — Пф, тоже мне, джентльмен! — тряхнув головой, тем самым смахивая мешающие пряди, резко ответила девушка, не прекращая улыбаться. Намерения Токс были исключительно проявлением некого дружелюбия для разбавления обстановки, но не более. Нейро не был против, в конце-концов, не обязательно на постоянной основе относиться к друг-другу враждебно, ведь никогда не знаешь, где и когда тебе могут пригодиться те или иные связи. Но подобную точку зрения разделяли далеко не все. Ниндзя старались держаться в тени ото всех и лишний раз ни с кем не болтали. Гармадон не раз ловил косые взгляды в их сторону, но встревать не собирался. Ибо они должны сами во всём разобраться. Боль и слабость немного, но всё же стихли и теперь он мог хотя-бы встать с кровати и более бодро передвигаться. Головная боль вновь стала его неотъемлемой частью, как и странные ощущения, отсылающие старца в далёкое прошлое. И теперь сомнений не было — Чен сумел и здесь повернуть удачу в своё русло, а Гармадон вновь оказался у него на крючке. Было бы неплохо найти спосб связаться с Ву, но он понимал, что это, по-большей части — невозможно, отчего внутренняя злоба и негодование захлестнули его. — Выходной решил взять? А я то думал, что ниндзя всегда в игре. — ровно проговрил Коул. — А я думал, что ниндзя не крадут чужих подружек! — злобно отозвался Джей, давая всем своим видом понять, что общество Мастера земли ему неприятно. — О, и ещё: не думал, что ниндзя будут так бессовестно избивать другого! — явно намекая на яркий фингал под глазом, обвинительноым тоном добавил он, чем привлёк внимание некоторых столиков. — Учись отвечать за свои слова, Синюшка. — жёстко отозвался Баккет, замечая грозные взгляды остальных участников команды. — А вообще, я уже давно всё забыл. — А я ещё раньше. — попытался перегирать его в этом споре Джей. — А вот и нет. — А вот и да! — Коул, несколько сильнее пихнул Уолкера в бок, из-за чего с подноса Мастера молнии опрокинулся стакан с соком и рассыпались пирожные. — Эй, что за дела?! — Либо они всё же придут к мирному заключению, либо их обоих ждёт поражение. — сухо отметил Гармадон, смотря на разыгравшуюся сцену. Ллойд и Кай медленно обернулись к нему, а Джей и Коул немного поубавили свой пыл. — Вам не стоит держать затаённую обиду в себе, иначе вы рискуете стать жертвами собственной ненависти. Подумайте об этом. Общий гул в столовой оказался прерван голосом Чена из динамика: — Турнир стихий продолжается! Итак, прошу мастеров следующих стихий, выйти на назначенное для поединка место. А именно: Скорость, гравитация, дым, природа, сознание. — на последнем элементе Токс посмотрела на Нейро, как бы говоря: «Удачи», но парень и сам это понял, на то он и Мастер сознания. — О, и последний, но надеюсь, что не по значению… — Хах, кажется, выходной будет у всех. — уже было обрадовался Джей, но будто услышав его слова, Чен назвал последний элемент. — Огонь! — Кай неуверенно сжал свой поднос и устремил взгляд в пол. Он должен, нет. Он обязан выиграть, иначе на кону стоит собственная жизнь, с которой он, не очень то и хотел прощаться. Лишь одна мысль о том, что его сестра рискует остаться одна, без родителей и брата — злила и пугала его одновременно, заставляя кровь бурлить в его жилах, а внутренний огонь вырываться наружу. Нет, он не позволит себе оставить Нию. Никогда. — И помните: останется только один! — на этом завтрак продолжился… Закончив свою речь, Чен отпустил одну из кнопок своего трона и обратился к Клаусу: — Видишь, Клаус, у меня всё под контролем. К чему были твои опасения по поводу нашей несносной пленницы? — на его слова Ван Хауст жеманно улыбнулся и покорно сложил руки за спину. — Конечно, Мастер. — скрипя зубами произнёс он, стараясь не выдавать своего раздраждения. Но ради грядущей награды и величия, можно и потерпеть такого человека как — Чен, всё равно этому клоуну долго не продержаться на своём пьедестале. И когда придёт время, Клаус окажется рядом и подтолкнёт его ножом в спину, а сам займёт место правления. Нужно лишь немного подождать. — Вряд ли после вашей вчерашней беседы она посмеет ослушаться. — приторно сладким голосом произнёс он. — Ты так в этом уверен? — с хитрой ухмылкой спросил Чен, оборачиваясь к кабуки, которые сейчас кружились в плавном танце. — Мы сумели подавить её сущность, но не стереть из памяти девчонки. Она начинает вспоминать, я это чувствую. И поверь, Клаус, скоро моя Дамнаре вернётся…***
В скалах находилось огромное персиковое дерево, в чьих ветвях был спрятан один нефритовый клинок. На расстоянии пары метров друг от друга стояли Мастера скорости и гравитации. Парень в красных очках широко улыбался, излучая лишь уверенность в себе и своих силах. Чего нельзя было сказать о его противнике: лицо мужчины сурово, да и сам он выглядел весьма раздражённым из-за внутренней неуверенности. Это не ускользало и от зрителей. — Тёрнер — Мастер скорости! — начал вступительную речь Чен, — Против — Грависа — Мастера гравитации! — оба противника обменялись взглядами, давая тем самым друг-дргу понять, что не собираются проигрывать. — Бой! Мастер скорости в ту же секунду рванул к древу, а Гравис плавно поднялся в воздух и так же направился за клинком. Оба Мастера оказались внутри кроны дерева массивных размеров, из-за чего их боевой настрой немного поубавился, ибо найти в розовых ветвях небольшого размера клинок — довольно трудоёмкая задача, требующая внимательности. Тёрнер оглянулся по сторонам и принял решение бежать в самый центр. Место очевидное, но вполне может хранить в себе ключ к его победе. Внутренний голос яро кричал ему: «Ты сможешь, Гриффин! Ты — победитель!» — от этих слов он усмехнулся самому себе и внезапная лукавая мысль закралась в его голову. Остановившись на одной из ветвей лицом к Гравису, он ехидно произнёс: — Что, не поспеваешь? — Мастер гравитации тот час замер, смотря на него. — Вот я уже здесь! — с поразительной скоростью парень переместился на другую ветвь. — А вот я уже там! Что-то ты медленный, дружище! — с этими словами он оттянул небольшую ветку и выпустил из рук, как только Гравис повернулся к нему. Отлетев на пару метров, мужчина почувствовал как его голова звенит, а картинка перед глазами размыта. Из носа течёт кровь, а рот наполнен лепестками. Но довольно быстро оправившись, он незамедлительно подлетел к Тёрнеру и гадко усмехнувшись, применил свою силу. Заметив множество цветов, повисших в воздухе, Гриффин поубавив свой пыл, коротко произнёс: — Это…мне не нравится. — это было последней его репликой, перед тем как оказаться полностью похоронённым в цветах. Наблюдая эту картину Мастер гравитации от души хохотал, забрасывая паренька ещё большим количеством. Спустя пару минут такого издевательства, Мастер скорости всё же сумел избавить себя от надоедливых лепестков и ретироваться в неизвестном направлении. Гравис счёл это — побегом и проявлением трусости, отчего и потерял свою бдительность. Завидев спрятанный клинок, он попытался притянуть его к себе при помощи гравитации, но внезапно объявился Тёрнер и без особого труда, буквально выхватил из чужих рук свою победу. Арена залилась овациями и одобрительными криками остальных Мастеров, заставляя парня расплыться в ликующей улыбке. — Победитель! — выкрикнул Чен, указывая на Гриффина, а затем обернулся к Гравису. — Неудачник. — нажимая кнопку для открытия люка, он сумел лицезреть самодовольную улыбку на лице Мастера гравитации, ибо тот продолжал плавно парить над открывшейся пропастью. Но решительно нажав на вторую, мужчину тут же сбил мешок с песком прямиком в люк. — Мастер скорости победил! — Ха, и сколько же у этого парня разных кнопок? — усомнился Гриффин.***
Среди высоких скал и редко встречающихся деревьев, в центре небольшой арены стоял высокий камень с незамысловатыми узорами, в центре которого был вонзит нефритовый клинок. Напротив друг друга находились Мастера сознания и природы. Оба тщательно и осторожно продумывали свои ходы, будто перед игрой в шахматы. — Нейро — Мастер сознания! — всё в той же озорной манере представлял противников Чен. — Против — Болобо — Мастера природы! — тот угрожающе сжал в руках посох, прожигая парня презрительным взглядом. — Бой! Не медля ни минуты, Нейро сделал первый ход. Проникнув в мысли оппонента, он предвидел его следующий шаг. — И это сражение? — возмущённо воскликнул Ллойд. — Терпение. — спокойно произнёс Гармадон, в ожидании смотря на Мастеров. Произнося что-то на языке своего народа, Болобо применил силу стихии и попытался окружить Нейро лозами, но просчитался, насчёт возможности противника прочесть его мысли. Из-за чего Мастер сознания с поразительной ловкостью забрался наверх при помощи чужой силы, усмехаясь наивности Мастера природы. Но и сам оплошался, не удосужившись прочесть мысли Болобо ещё раз. Тот последовал следом, поднимаясь на один уровень с Нейро, он незамедлительно опутал того природными лозами, тем самым опуская на земь. Не спеша, Мастер природы с искренним удовольствием наблюдал за тем, как его враг, подобно букашке в паучьей сети, пытается освободиться. — Я…этого не предвидел. — с усилием проишпел Мастер сознания, с трудом приложив обе руки к своим вискам. Слыша, как за его спиной смеётся Болобо. — Не стоит недооценивать силу мысли. — подметил Гармадон. — Вступив в схватку с природой — человек обречён на провал. — пытаясь опровергнуть слова отца, произнёс Монтгомери. Собрав все свои силы в кулак, Нейро использовал мысленный блок, освобождая себя. После чего взобрался по лозам и схватил нефритовый Клинок. Арена наполнилась бурными овациями, а Гармадон удовлетворённо улыбнулся, разделяя эту победу с Мастером сознания. Ллойд же, с сочувствием посмотрел на Болобо, под ногами которого открылся люк…***
— Ох, мисс, сильно же вам досталось от господина. — бормотала Сумико, обрабатывая раны на руках Элизабет, даже не догадываясь о том, как на самом деле они появились. — Не думала, что он будет так жесток с вами… — В смысле? — прохрипела девушка, поднимая непонимающий взгляд на кабуки. Та, нервно сглотнула, понимая, что она сейчас сказала. Элизабет нахмурилась, начиная прорабатывать услышанное, отчего предполагаемый ответ на этот вопрос вызывал в ней волну ненависти и ещё большего негодования. Не могла ли Сумико рассказать Чену о её ночной прогулке и направить к девушке в комнату? Ей показалось это странным, даже кабуки подозрительно быстро умолкла после слетевшей с её уст фразы. — Ну вот, закончили! — резко сменила тему Сумико, закончив перебинтовывать ладонь Элизабет. — Вам что-то ещё нужно? — Да, мне нужны ответы. — произнесла девушка, грозно смотря на неё. — И я намереваюсь получить их от тебя, — кабуки сильнее сжала ладонь Элизабет, явно начиная нервничать, а девушка мимолётно сморщилась от поступившей боли, но в том же тоне продолжила, — ты сказала: что не думала о том, насколько Чен окажется жесток со мной. Я хочу знать, что именно ты имела ввиду. — Простите, но я должна уходить. — пробормотала Сумико, бросая взгляд на часы и намереваясь встать. Но Элизабет ей не позволила и вцепилась в хрупкое запястье девушки. — Так это ты ему рассказала! — она едва коснулась чёрных волос кабуки, как та успела увернуться и подняться на ноги. Вместе с ней поднялась и Элизабет. — Ты хоть понимаешь, что я пережила в ту ночь?! — Я ничего не говорила Мастеру Чену, вы сами выноваты в случившемся. — начиная медленно пятиться назад и принмая попытки высвободить свою руку, проговрила Сумико. — Вы знали что с вами будет, если кто-то узнает. Но всё равно пошли, в этом нет моей или ещё чьей-то вины, только ваша. — Элизабет так и норовила наброситься на невинную девушку, но та оказалась куда изворотливее, чем она могла себе представить. Возможно, подсознательно она понимала, что сказанные кабуки слова правдивы, но бушующая внутри злоба заглушила и их. Сейчас Элизабет видела не Сумико, которая, казалось, до смерти напугана резким изменением её настроения; а Чена, чьи раны она хочет бередить до такой степени, пока тот не завоет от боли и не начнёт молить девушку о прекращении своих мучений, кого она жаждет изуродовать настолько, что сам всевышний не узнает его. Движимая неправедным гневом, Элизабет нашла в себе силы, чтобы повалить кабуки на пол… Удары сопровождались приглушённым хлюпаньем и брызгами вязкой субстанции, один за другим. Крики и рыдания давно стихли, был лишь пустой взгляд чёрных глаз, который со временем тоже изчез. Руки тряслись, но при этом крепко держали серебряную рукоядь. Губы исказилилсь в кривой ухмылке, темно-зелёные глаза пылали безумным огнём, а из груди вырывались смешки, перерастающие в всхлипы. Приятное чувство мести трепетно отзывалось в груди, заставляя бить сильнее. В ушах по прежнему слышался хруст чужого черепа, показалось, что он настолько хрупок, ведь ей хватило нанести лишь один удар. Солоноватый привкус отчётливо чувствовался во рту, а в нос ударял металлический запах, ещё больше одурманивая разум юной девушки. — Элизабет, — воскликнул женский голос. — я слышала крики, ты в порядке?! — он был беспокойным, женщина явно была взволнованна и пребывала в лёгком испуге. Но девочка даже не удосужилась повернуться к ней, она продолжала сидеть на холодной земле, смотря перед собой стеклянными глазами. В них читался страх. — Элизабет! — уже внятнее и более жёстко произнёс тот же голос, но это не принесло каких-то результатов. Вскоре к женщине подключился мужчина, даже двое мужчин. — Дорогая, что произошло? С ней всё в порядке? — так же обеспокоенно начал он, на что женщина пробормотала: — Я не знаю. Она будто меня не слышит, молчит и не оборачивается, — остаток этой фразы она договрила, но уже тише, — мне показалось, что она вообще не шевелится и даже не дышит! — Не смей игнорировать нас, Элизабет! — мужчина был настроен серьёзно и в отличии от жены, скорее грозно и зло. — Сейчас же подойди сюда и объяснись! — ответной реакции со стороны ребёнка не последовало, только тихий гул ветра, который быстрее сгущал тучи в сером небе. Тогда вступил другой голос, он был более хриплым, но стоило ему произнести хоть что-то, как в груди девочки запархали бабочки и появился небольшой огонёк надежды внутри, но при всём этом, ей по-прежнему было страшно. — Позвольте мне. — сзади послышались шаги, шаркающие по ещё сухой земле. Он приближался к ребёнку, отчего внутри того всё напряглось, а слёзы начали течь быстрее, заполоняя собой весь обзор, делая картинку размытой. Голова начала гудеть, маленькие ручки тряслись, ощущая как по нежной коже медленно стекает кровь. — Элизабет, всё нормально… — на этом моменте мужчина осёкся и тихо, вполголоса произнёс, — о, всевышние! — Что такое? Что там? — забеспокоились оба голоса, судя по торопливым шагам, они приближались к ним… Громкий визг и плач женщины. Грязное ругательство с уст её супруга и яростные крики в сторону маленькой девочки, которая всё также тихо сидела и даже не пыталась остановить этот, казалось бы нескончаемый поток горьких слёз. Перед ней лежал остывающий труп семилетнего мальчика, его глаза цвета бушующей реки, были закрыты навсегда, а угольные волосы, которые ей так нравились за счёт своей кудрявости и длины, чуть-чуть спадали ему на лицо. Окружившие их люди что-то говорили и перекрикивались между собой, а один из них гневно кричал девочке: — Убийца! Маньячка! Мелкая психопатка! Да будь ты проклята! Ты ответишь за его смерть! Ты ответишь за всё! — она вслушивалась в его слова, медленно поднося к заплаканному личику окровавленные руки. Они дрожали, а алая жидкость стекала по ним, впитваясь в края белых рукавов. Неожиданно на её плечо легла тёплая ладонь, Элиазбет сразу же стало ясно кто это, ей хватало лишь одного касания чтобы понять, что она не одна… Кровь стекала по её рукам, по телу идут электрические разряды и казалось, что она вот-вот упадёт в обморок. Как же ей этого сейчас хотелось, девушка была согласна на всё, лишь бы не видеть это снова. Тело кабуки, которое теперь можно назвать только «мясным мешком» безмолвно лежало перед ней. Иллюзия в виде Чена исчезла, была лишь Сумико. Из груди вырвался истеричный смешок, а следом за ним громкий всхлип, за которым последовали тихие рыдания, иногда прерывающиеся рваными вдохами и неразборчивыми фразами. Сердце разрывалось от увиденного, а голос разума твердил: «Убийца! Маньячка! Мелкая психопатка! Ты…проклята…за…смерть!» Словно погружённая в воду, Элизабет не слышала ни кабуки оказавшуюся на пороге её комнаты, ни её крика и топота стройных ножек по коридору. Даже когда на пороге объявился Клаус и стража, она продолжала сидеть и лить горькие слёзы. Одного из мужчин вырвало от вида такой картины и запаха крови, прямо на пол всего в паре сантиметров от трупа и плачущей девушки. Клаус холодно отдавал приказания, ничуть не беспокоясь о произошедшем инциденте. А когда он наконец приблизился к дрожащей Элизабет, то та, тот час вцепилась в его руки и забормотала едва ей хватало кислорода.— Помоги мне!..