* * *
Голос Мэри донесся откуда-то издалека: – Фрэнк! Эй! Ты что, не слышишь? Отомри! Тоже мне, нашел время. Оторвать взгляд от мечты и заставить одеревеневшие ноги нести себя в нужном направлении удалось не сразу. Судя по тому, как ныло запястье, Мэри пришлось долго дергать его за руку. Наконец все извинения за опоздание были принесены, нотации профессора выслушаны, и Фрэнк остался в коридоре один. Хотя – нет, не один. Наедине с мечтой, гипнотизирующей свою жертву все с того же плаката. Как и полагалось мечте, этот парень был недосягаем. Примерно как орбита планеты Марс, откуда он вернулся около полугода назад, проведя в космосе больше трех лет в составе уникальной, самой своенравной, даже наглой экспедиции в истории пилотируемых полетов от NASA. Впервые Фрэнк увидел его на презентации команды "Гермес" перед их вылетом на Марс около четырех лет назад. Взгляд цеплялся за него – за необычную гармонию черт, за разворот плеч, за пластику движений, за каждый жест, а его улыбка и голос прочно отпечатались в памяти. Затем он улетел и только мельком упоминался в сводках NASA, дозированно выдаваемых CNN. Для Фрэнка он оставался несбыточной мечтой, которой по статусу положено находиться как можно дальше. А потом мир тряхнуло от новости – команда "Гермеса", почти долетевшая до Земли, возвращается спасать Марка Уотни, фактически показав средний палец всем в NASA, кто был с этим не согласен. Недосягаемость мечты Фрэнка умножилась в разы. Вообще-то, Фрэнк был реалистом и своего внутреннего мечтателя старался задвинуть поглубже. У него была Мэри, война с собственной матерью за ее судьбу. Были связи с парнями – продолжительные и короткие. И очень глубоко внутри – память об идеале, затерявшемся где-то в межзвездном пространстве, а потому почти нереальном. С тех пор, как Фрэнк впервые увидел Криса Бэка на экране, тот впервые находился настолько близко, что от одной мысли становилось не по себе, и пол начинал медленно раскачиваться под ногами. Плакат на стене с его изображением гласил: "Астронавт, врач и биолог, доктор Крис Бэк, участник легендарной команды Ares III, проведет в нашем колледже курс лекций об адаптивных ресурсах человеческого организма в условиях продолжительных космических полетов. Презентация будущего курса состоится в актовом зале 5 октября. Занятия будут проходить с 10 октября дважды в неделю в блоке D. Зарегистрироваться на курс можно в кабинете 312 административного корпуса. Предпочтение будет отдаваться студентам медицинских специальностей". Пришлось прочитать трижды, прежде чем затуманенный мозг начал воспринимать информацию. Блок D – самая огромная лекционная аудитория, оборудованная по высшему классу продвинутой учебной аппаратурой и с рядами студенческих столов, уходящих амфитеатром в бесконечность. Даже она не вместит всех желающих – и это мягко говоря. Колледжу предстоит бешеный аншлаг. Хоть бы краем глаза… Впервые с момента получения диплома Фрэнк пожалел, что уже не студент. На стоянку добрался на автопилоте. Поцарапанный "Мустанг" уже отбыл. Ни записки с претензиями или хотя бы с номером телефона – ничего. Наверное, тоже спешил и не заметил. Фрэнк выдохнул – повезло. Еще один сеанс полоскания мозгов он бы сейчас не выдержал. Сев за руль, Фрэнк на секунду прикрыл глаза. Память тут же подкинула тот самый взгляд с плаката, и внутри защемило, сердце загрохотало, в паху отдало знакомым, болезненно-сладким теплом и тут же сдавило ширинкой джинсов. Фрэнк закусил губу. Вот влип.* * *
Крис был не в восторге от преподавательских перспектив. Не для того шел в медицину, а позже присоединился к космической миссии и прошел ад подготовительного тренинга, чтобы разъяснять подрастающему поколению то, что можно по-настоящему понять, только побывав в условиях реального отсутствия гравитации, причем как минимум пару месяцев. Вот лет этак через пятнадцать – другое дело, можно поднабрать солидности и вещать. А пока он гораздо полезнее за пределами Земли – с таким-то опытом и в расцвете сил. Хотя в качестве паузы между полетами – вполне. Томография состояния костно-мышечной системы показала возвращение в норму быстрее, чем ожидалось, кроме того, продолжительное пребывание в условиях нормальной гравитации необходимо. Кому как не ему знать это. Не хотелось признаваться себе, что попросту ищет предлог для побега. Удрать с планеты, на которой его никто не ждал. Всех ждали – Мелиссу, Рика, Бет, Алекса, не говоря уже о Марке Уотни. Всех, но не Криса Бэка. Ник – парень, с которым они прожили около четырех лет перед тем, как Крис согласился на участие в миссии Ares III, – поставил ультиматум: либо он, либо "Гермес". Ультиматумов Крис не любил и дал это понять тут же. Четверть часа спустя он был абсолютно свободен от всех обязательств и отношений. После, вплоть до самого отлета, случались только эпизодические связи. Больше всего убивала необходимость бесконечно повторять: – Какой еще астронавт? Я просто похож на того парня, – и наблюдать за разочарованием на физиономии очередного партнера-однодневки. Продлить полет ради шанса спасти Марка вообще не было вопросом. Крис помалкивал до последней минуты, пока другие решались, – ему попросту нечего было терять. В отличие от них. Когда свое согласие подтвердил каждый, Крис перестал скрывать улыбку. И дело было даже не в том, что команда оказалась единодушна. Он осознал – за ним вернулись бы тоже. Каждый из них сделал бы такой же выбор ради него. Как и ради любого другого из экипажа. Наверное, он был единственным, кто по возвращении на Землю давил из себя улыбку шире, чем хотелось. После родительского дома только экипаж был его семьей. И приземление означало – нет, не расставание – разделение. Надолго. Когда позвонил Ник, Крис сбросил вызов. И следующий тоже. И заблокировал. Чего трезвонить? Он сам свой выбор сделал, так что полный вперед и с песней. Подходя к парковке со стороны админздания колледжа, боковым зрением Крис засек оживление в дальнем углу и поднял голову. Синий "Шевроле" явно впопыхах постарался вписаться на парковочное место, и тут его немного тряхнуло. Выскочивший с водительского места парень стиснул зубы с досады, поморщился, чуть качнул головой, захлопнул дверцу и со всех ног рванул к учебному корпусу. Рослый, подтянутый, гибкий на виражах, он шустро лавировал между тачками, притягивая взгляд мускулатурой плеч и выразительными округлостями пониже спины. Крис невольно вытянул шею и залюбовался зрелищем, и тут заметил еще одного участника забега – кроху лет восьми со светлыми локонами и рюкзачком за спиной. Крис поджал губы и разочарованно выдохнул. Лучших парней разобрали, пока он лавировал между Землей и Марсом. Хотя этого заарканили еще раньше, судя по возрасту ребенка. Когда подошел к машине, кошки на душе заскребли сильнее – родной "Мустанг" обзавелся царапиной на правом крыле. Крис отпихнул носком ботинка камень, вынудивший колесо "Шевроле" вывернуться под неестественным углом, и хмуро оценил полосу на полированном боку машины. Наверное, такая же сейчас на сердце. Оглянувшись, успел заметить, как тот парень со своей малышкой исчез за входной дверью учебного корпуса. Очередной облом. Крис всегда был приверженцем здорового образа жизни. Но сейчас ему жутко захотелось напиться. Отлично, мать его. Еще нет десяти утра. Дожил. Ничего. Минутная слабость, не больше. Глупость, блажь. Расслабился без регулярных тренировок и серьезной дисциплины, вот и лезет в голову всякая чушь. Стоит слегка встряхнуть задремавшую силу воли, и все встанет на свои места. Крис сел за руль, захлопнул дверцу. Все нормально. Нужно съездить в сервис, привести машину в порядок. Попить кофе, полистать новостную ленту. Списаться с Мелиссой насчет отдаленных планов и ориентировочных сроков ближайшей вероятной миссии. Поболтать с Риком, с Бет, с Алексом о том о сем. С Марком созвониться, если повезет – его вечно рвут на части. К презентации в колледже подготовиться. И постараться выкинуть из головы заботливого папашу, который удаляться оттуда ни в какую не желал. Крис скрипнул зубами, завел движок и дал задний ход. Разворачиваясь, чуть не задел тот самый "Шевроле". Да что ж за день-то сегодня такой?* * *
Колледж гудел, как переполненный улей, народу набилось – тьма. Актовый зал на 500 посадочных мест трещал по швам. Те, кто не уместился, стояли в коридоре за распахнутыми дверями и, вытянув шеи, ловили каждое слово, восторженно пялясь на большой экран, с которого сиял мягкой улыбкой виновник торжества. – Для меня большая честь быть здесь. – Крис уже успел привыкнуть к подобным мероприятиям, хотя волновался каждый раз. – Постараюсь не разочаровать вас. Хотя, если честно, космос довольно скучен. Зал неверяще выдохнул, Крис заулыбался шире: – Вряд ли открою Америку, если скажу, что моменты разной степени напряжения случаются рано или поздно и периодически чередуют друг друга. К некоторым можно подготовиться заранее, другие валятся как снег на голову, когда меньше всего ждешь. Наверняка вы все читали фантастику или видели нечто такое в фильмах. Только все они сконцентрированы на событиях – законы жанра. Вся рутина выведена за скобки, но для моей работы заурядная бытовая рутина длительного космического полета и обычное общение экипажа дало бездну ценной информации. Из нее по крупицам собирались и складывались в последовательную цепь данные, на основе которых и были сделаны выводы, легшие в основу научной работы по медицине и психологии в космонавтике. Результаты прошли рецензирование и были подтверждены экспертами. – Доктор Бэк скромничает, – вклинился ведущий, – поэтому скажу я. Его разработки по адаптивным возможностям человеческого организма в длительных космических полетах получили одобрение и в Национальной академии наук, и в NASA, господа! Аплодисменты и вопли восторга накрыли зал мощной звуковой волной. Присутствующие не жалели ладоней и глоток, народ в коридоре не отставал. Крис улыбался и раскланивался, проклиная неумение принимать восторги как должное. Мозг в курсе, что вроде как заслужил, только внутренний интроверт просился вон из зала, и лучше куда-нибудь за пределы атмосферы, хотя бы на орбиту – там потише и поспокойнее. Ничего, не первая презентация и не последняя. Хотя сейчас Крис с куда большим удовольствием еще раз пробрался бы по корпусу "Гермеса" в шлюз. Без страховки. Дальше была довольно бойкая дискуссия, молодежь меньше доставала нудными вопросами, чем журналисты, и слегка провоцировала в дружелюбной манере. Напряжение понемногу снизилось. Раздача автографов стала новым витком кошмара. Крису казалось, желающие никогда не закончатся, и он будет повторять свою подпись круглосуточно как минимум неделю подряд. Пока не вывихнет запястье. Скулы уже сводило судорогой из-за бесконечной дежурной улыбки, когда над головой прозвенел детский голосок: – Мистер Бэк, подпишите, пожалуйста, для Фрэнка и Мэри. Крис поднял голову. Та самая малышка из утреннего забега на парковке протянула ему блокнот. – А где же Фрэнк? – Он стесняется, – Мэри кивнула вправо. Крис глянул и замер. У Фрэнка были глаза парня, который знает, чего хочет, но чертовски измотан на пути к цели. Он неуверенно смотрел исподлобья, держась немного в стороне. Встретившись взглядом с Крисом, вдруг часто-часто заморгал и стал переминаться с ноги на ногу, не зная, куда деть руки. Криса из ступора вывел тот же голосок-звоночек: – Мистер Бэк, так вы подпишете? – А… да, конечно. Собственные руки теперь почему-то не слушались, расписался коряво. Всё, как только отпустят, бегом в бар. Виски. Или текила? Сложный выбор. Наверное, все-таки абсент.* * *
Наутро башка трещала, как у запойного алкаша. Похоже, по черепу всю ночь кто-то гонял стадо носорогов. Хотя до отеля добрался сам, правда, на такси. Помнил, как захлопнул за собой дверь номера, идентифицировал диван – почему-то трехъярусный, черт, пить надо меньше – и рухнул на него. Дальше – ноль. Крис с трудом поднялся на ноги, ощущая во рту полное слипание всего и оглушительный звон в черепной коробке. Покачиваясь, дошлепал до ванной. Пил прямо из пригоршни. В зеркало глянуть не рискнул. Видела бы это сейчас профессура из Академии наук, аплодировавшая его докладу. С возвращением на Землю, Крис.* * *
– У нас новая игра? Фрэнк отложил помытую тарелку и обернулся: – Что? – Ну, наконец-то! Я думала, ты меня не слышишь. Мэри деловито взяла со стола опустевшую тарелку, подошла к раковине, локотком отпихнула Фрэнка и стала мыть свою посуду, надраивая до блеска. Фрэнк вяло опустился на стул: – О чем ты? – Я просто хотела уточнить. Мы играем в молчанку? – Не понял. – С тех пор как мы вернулись с презентации, ты как воды в рот набрал. – Разве? Мэри смерила таким взглядом, что захотелось съежиться. А на что рассчитывал? Что приступ меланхолии пройдет незамеченным? Ну да, сейчас. Это же Мэри, она почище лазерного сканера. Не то чтобы Фрэнк Адлер отличался искрометным жизнелюбием – не особо жизнь баловала. Но на этот раз пришибло особенно крепко. Впервые так накрыло с тех пор, как был вынужден оторвать от себя Мэри. Тогда хотелось выть – тоскливо, по-волчьи, – и разогнать машину до предела, и не вписаться в поворот. Одно удержало – ей было еще хуже. Она была бессильна против напора взрослых, оказалась заложницей амбиций собственной бабули-тирана. Он тогда проиграл битву, но войну они с Мэри выиграли вместе. За себя так не боролся бы, как за нее. Сейчас шансов не было. В этого парня с ходу втрескался практически весь колледж, но – не тот уровень. Такие, как Крис Бэк, не ходят по барам и не шастают по тиндеру. Тем более – по гриндеру. На таких, как он, небось, только нобелевские лауреаты претендуют. Когда глазами встретились, сердце застыло, и ноги к полу приросли. Бороться за него – как играть в покер с профи. Или пытаться достать с неба звезду. Поводов для радости как-то негусто. Время от времени Фрэнк честно пытался давить из себя улыбку, особенно когда все три кота принялись носиться по дому как оглашенные, с заносом на стены и периодическими пробежками по вертикальным поверхностям. Ему даже казалось, что хохочущая Мэри и хвостатая банда вполне успешно перетащили на себя внимание, и хотелось верить, что улыбаться получалось более или менее натурально. Похоже, попытки не засчитаны. Плюс ноющая боль в напряженном паху по утрам – чертов побочный эффект неудовлетворенных фантазий, дразнящих реализмом во сне. Влип – не то слово. Увяз по самое не балуйся. Мечтатель хренов.