***
— Я так рад, что смог тебя вырвать на некоторое время. Адриан сказал это, когда они были в нескольких метрах от школы. Будь это кто-то другой, Маринетт бы пошутила, что слово «вырвать» звучало излишне пафосно, но при Адриане она могла сказать только сбивчивое «да, я тоже», на сей раз даже без всяких — о чудо! — запинок. — Амм… — протянула она, противившись внутреннему мямлезавру, — а почему им-менно меня? Адриан, по всей видимости, меньше всего ожидал этот вопрос. Он провёл пальцами по затылку, что делал каждый раз, как заминался над ответом, и Маринетт внезапно отметила, что Кот Нуар делал точно так же. Но особого значения этому частому жесту придать она не решила. — Мы редко проводим время вместе, хотел это исправить, — как можно более искренне ответил он, и Маринетт, готовая на сей раз стать лужицей уже точно от эйфории, не обратила внимание на то, что над ответом Адриан думал чересчур долго. Непростительно долго. На деле, Адриан просто не мог сказать ей, что они виделись и без того часто и что с ней он встречался намного больше, чем с любым другим знакомым человеком. Неожиданно над ним будто бы возгорелась ярчайшая лампочка, подавшая ему как никогда гениальную идею. — А вообще, — на лице юноши всплыла бесхитростная улыбка, — мне есть что сказать тебе. Что-то очень важное. Маринетт почувствовала, как сердце бешено забилось внутри, отдаваясь трепетом цветастых крыл бабочек и звоном сладкозвучных пичужек. Что ж, момент, кажется, настал, и у Эммы, Льюиса и Хьюго всё-таки появился шанс родиться в ближайшие десять лет. Азуритовые глаза загорелись двумя любопытными огоньками. — Очень в-важное? — без скрытого интереса переспросила она. Агрест кивнула. Маринетт была уверена: это не могло быть не тем, о чём она думала, и потому подкорки разума принялись подбирать самый подходящий ответ. — Очень, — Адриан постарался сказать это как можно менее театральной интонацией, дабы Кот Нуар внутри него не дал о себе ничего знать. — Ты ведь умеешь хранить секреты, верно? В ответ он получил кивок. Маринетт, пытавшаяся вести себя как можно спокойно, — всё же главная мечта четырнадцати лет исполнилась, слава всем злейшим акумам! — чувствовала неистовый трепет в душе. — Тогда слушай, что я тебе скажу, и запомни, что это останется между нами. Для чего ему будет нужно держать их отношения в секрете она, естественно, не знала. На секунду Маринетт хотелось смутиться такому неожиданному исходу и упрекнуть, что скрывать их она не была готова, но за плотной завесой блаженства думать об этом хотелось в последнюю очередь. Да ещё и ко всему прочему этот самый «очень важный секрет» Адриана прозвучал подобно раскатистому грому среди некогда погожего утра. — Я друг Кота Нуара. Треск. Маринетт будто услышала, как разбились вдребезги все девичьи мечты, и потому ей пришлось мысленно извиняться перед её с Адрианом ещё не родившимися детьми. Это… явно было не то, что она ожидала услышать. А лучше сказать, что она вообще не ожидала этого услышать. — Ч-что? Она подумала, что надо бы как можно скорее взять себя в руки, пока эмоции не побежали перед ней. Внезапно Маринетт показалось, что опротивевший мямлезавр начал с болезненным рёвом вымирать в ней и уступил место истинно-ледибаговскому хладнокровию. Вдох-выдох. — Постой, — указательный и средний пальцы легли на переносицу, пока девушка устало прикрыла глаза. — Что значит «я друг Кота Нуара»? Как… когда… что… — Вот так вот, — всё так же улыбчиво продолжил Адриан, который, получалось, не находил вообще ничего странного в дружбе с героем под прикрытием. — Так ты… — неуверенно протянула Маринетт. — Ты знаешь, кто он за маской? О, как ей хотелось спросить о нём! Как внезапно ей захотелось узнать больше о том, как выглядел юноша, чьё лицо всегда прикрывала чёрная маска. — Да, — кивнул он, продолжив их недавно прерванный путь. — Точно так же, как и ты знаешь личность Ледибаг. Так, стоп Маринетт вновь остановилась, ошеломленно посмотрев в сторону Адриана и пытаясь сложить всю раздробленную мозаику воедино. О том, что к ней приходил Кот Нуар, знали только два человека, а одному из них и вовсе известно, что приходил он вовсе не к «подружке Ледибаг», а к самой героине. — Ты… откуда… — язык заплетался, но на этот раз не потому, что перед ней стоял Адриан, перед который заикаться, в общем-то, было нормой. — Ты что, и об этом знаешь? — на свой вопрос она снова получила ответный кивок. — Но откуда? — Кот мне всё рассказал, — отведя взгляд в сторону, преспокойно ответил Адриан, как о каком-то пустяке. — И то, что ты знаешь её личность, и то, что вы с ней подруги. Адриан ожидал, что она накинется на него с сонмой вопросов о том, что да как, как давно и не боялся ли он того, чем всё могло обернуться. Чего он ожидать не мог, как это того, что Маринетт резко нахмурится и гневно выдохнет, словно собиралась скрутить ему шею. — Вот пусть явится в следующий раз ко мне этот Кот, я с его хвостом такое сделаю! Она бессильно пнула так некстати попавшийся ей на пути камушек. — Вот так и передай ему! Нечего чужие тайны всем вокруг выдавать, — забыв о том, что в обычное время она перед Адрианом и слова нормально сказать не могла, яростно воскликнула Маринетт. И за прорвой ощущений не заметила поначалу отобразившийся на побелевшем лице Адриана весь спектр ужаса. — Нет, послушай, — Агрест прикрыл лицо ладонями, обречённо простонав. Не так он себе представлял эту беседу. — Он не хотел выдавать твои секреты, — честно признался парень. — Кот просто волнуется за тебя. Он же… он же и твой друг, разве нет? Вот он и волнуется за тебя, как за друга. — И часто мой хороший друг, — Маринетт, всё ещё дувшаяся на проделки своего напарника, нарочито выделила последние два слова, — говорит обо мне? — Да, почти постоянно, — раздалась простодушная реплика Адриана, почти не думавшего над ответом и забывающего, что он и был тем самым Котом Нуаром. — Что-то о вашей дружбе он мне ни разу не рассказывал, — с подозрительным прищуром отметила она, хотя часть её и уверяла, что не доверять ему — из всех людей! — у неё не было ни единого повода. — Потому что тогда ты ещё не знала, что мы с ним знакомы без всяких масок, — резонно отметил он, — вот и не было причины тебе рассказывать раньше времени о нас с ним. Маринетт всё же пришлось поверить в услышанное. Всё-таки, аргумент Адриана был достаточно весомым, чтобы всё недоверие сошло на нет. А ещё подумать над тем, что мир чересчур жесток. К ней — в особенности, хотя второе имя её должно было быть Леди Удача, которой должно было везти без всяких на то исключений. Мало того, что сердце её взяло и разделилось надвое и было отдано двум парням сразу, мало того, что один мешал ей забыть другого, так эти двое, как оказалось, были хорошими друзьями! На какое-то мгновение Маринетт подумала, что Кот Нуар для Адриана такой же друг, как Ледибаг для неё подруга, но эту мысль она тут же прогнала прочь. Если эти двое возмут и окажутся одним человеком, то это будет до неправдоподобного прекрасно (она бы, конечно, для начала покричала, что он идиот и так эгоистично наврал ей, девушка всё-таки, ей ведь такое простительно), но быть правдой то не могло. — Я помогаю Коту Нуару время от времени с заданиями, — ни с того ни с сего проговорил Адриан, прервав её от рассуждений и заставив голосисто ахнуть. — Помогаешь? Коту? — изумлённо переспросила Маринетт. — Как? — Прости, но эта информация конфиденциальна, — на её же манер плутовато произнёс Адриан. — Ты, кажется, то же самое сказала Коту, когда он спросил, как ты помогаешь Ледибаг. Всё честно. Девушка нахмурилась от услышанного. — Это опасно, — угрюмо добавила она. — Да, возможно, — менее улыбчиво согласился Агрест, — и Кот говорил тебе то же самое. Маринетт не смогла ответить ему, хоть и пыталась поначалу. Каждая последующая фраза сбивалась и превращалась в нечто несуразное, потому как понять приходилось это как высеченный на них факт: он прав. Кот Нуар и сам не раз просил её отказаться от сотрудничества с героями, даже обращался время от времени к Ледибаг с этим разговором. Отличие лишь то, что они с Ледибаг были одним человеком и единственная проблема заключалась только в том, что она была вынуждена лгать напарнику каждую секунду. Адриан ведь не Кот Нуар. Ему могло повезти куда меньше, чем ей. — Но это, в общем-то, не всё, что я хотел тебе сказать, — ко всей неожиданности заявил Адриан, когда нависшее между ними молчание длилось донельзя долго. Маринетт ощутила, что сердце сжалось, но уже не от трепета и мысли о том, что он признается ей в чувствах, попросит её руки и сердца и пообещает ей детей с хомяками. В голове хаотично перемещались всевозможные догадки. Даже та, где Адриан сейчас торжественно заявит ей, что у них с Нуаром отношения не просто дружеские и что ей тогда придётся смириться с тем, что два её любимых парня отныне будут голубками друг для друга, а не для неё. Маринетт удосужилась ещё и представить себе эту картину и чудом не скорчилась от представления того, как Адриан с Котом страстно целовались при ней же на одной лавочке, а она была вынуждена сидеть рядом с ними подобно «третьей лишней» и тоскливо оглядываться в поиске своей второй половинки. — Сегодня будет показ новой коллекции моего отца, — решив, что более не стоило её мучить, проговорил он. Маринетт же выдохнула: это куда лучше, чем то, что она могла бы предположить. — Я подумал, — продолжил Агрест, — что раз уж ты так интересуешься модой, то, может, пойдёшь со мной? — Я? — недоуменно отозвалась она. — Я не п-приглашена. Думаешь, меня впустят? — Ты будешь со мной, — горделиво отметил Адриан, и Маринетт приложила все имевшиеся усилия, чтобы не растаять от того, как это прозвучало из его уст. — Значит, тебя впустят.***
— О, ты будешь со мной, — мечтательно-издевательским писком протянул Плагг. Адриан знал, что это не сработало бы, но дома он успел раз тысячу пожалеть, что не запихнул Плагга куда-нибудь глубоко, пока он говорил с Маринетт. Котёнок приземлился на стол и опёрся щекой на лапку. В явственно-зелёных очах заискрилась беззлобно-глумливая искра, которую Адриан знал чересчур хорошо. — Уже ухлёстываешь вовсю за своей Принцессой? — с наигранным умилением заулюлюкал черныш, бегло летая вокруг подопечного. — Правильно, парень! Давай, завоюй её, папочка Плагг полностью и всеми лапками одобряет ваш брак. Я слышал, у неё в пекарне много сыра. — Плагг, — укоряюще процедил Адриан, но словил себя на том, что тот его и вовсе не слушал. — Желаю вам трёх деток, которых вы назовёте Бри, Рокфор и Моцарелла, — не без торжества продолжал чёрный котёнок, взмахнув над собой откуда-то взявшимися конфетти. — Плагг! Квами тут же остановился на лету, но на подопечного так и не взглянул. — Но вот зачем было говорить Маринетт, будто бы ты друг Кота Нуара, казанова ты белобрысая?! — улыбка тут же улетучилась с него, уступив место то ли жалости, то ли гневу. Агрест, улыбнувшись уголком рта, нарочито закатил глаза. — Я бы хотел стать к ней ближе как Адриан, а не только как Нуар, и это было единственное, что пришло мне в голову, поэтому… — он вдруг запнулся, заметив, что рядом с ним чёрного комочка не было видно. — Плагг, что ты делаешь? Адриан не сразу обратил внимание на то, что квами его перестал слушать в какой-то момент. Вместо этого он упал на колени спиной к нему и начал каждую секунду поклоняться… шкафчику? — О, духи квами и сыра, — жалобно пропищал Плагг, и Адриану почудилось, будто он стал плакать, — если что-то пойдёт не так и Тикки решит меня убить, пусть меня похоронят с моим любимым камамбером. Агрест, не сумев сдержать безобидный смешок, подошёл к своему маленькому другу. — Перестань, Плагг, — шутливо отмахнулся юноша. — Что может пойти не так? Ты же не думаешь, что она застанет меня в трансформации? — Нет, я думаю, что девчонка однажды заметит, что как-то очень сильно её друг-герой похож на друга из школы. Вот тогда я тебя и познакомлю с моим Катаклизмом, понял? Потому что твой рядом с моим и близко не стоял. — Да-да, я понял, — улыбчиво закатил он глаза, протянув ладонь и позволив котёнку вместиться на неё. — Никаких намёков на то, что я Кот. — Никаких каламбуров, когда на тебе нет маски, — важно добавил Плагг, как вдруг, снова расплывшись в хитрой ухмылке, добавил: — И всё-таки ты серьёзно втрескался, верно? Отведя взгляд, Адриан что-то раздражённо промычал. — Не просто так ведь ты её пригласил? Не как хорошего друга. — Я думал, мы решили этот вопрос пару дней назад, — серьёзно подметил Адриан, — и поняли, что, да, я влюблён в двух девушек одновременно. И да, я хочу провести с ней больше времени, поэтому, — ухватившись двумя пальцами за шкирку квами, начавшего что-то возмущённо восклицать и барахтаться, он отодвинул его в сторону, — мне надо приготовиться ко встрече и прошу тебя не мешать мне с этим. Плагг фыркнул, скрестив лапы на поясе. — Ой, какие мы важные. Как моделями стали, так сразу: «не мешай мне». Даже друга своего покормить забыл. — Ты ел час назад. — Целый час! — изумлённо воскликнул Плагг, откинувшись назад и схватившись за то место, где у людей обычно билось сердце. — Святой квами, да я ж тут чуть от голода не помер, а он мне про девочек лясы точит. Что за молодёжь во Франции пошла в последнее время, а? — Не драматизируй, — хмыкнул Адриан. — Камамбер за книгой по французской революции, как и всегда. Ты знаешь. — Мм, вот так вот уже, значит, — ленно произнёс котёнок. — Ну ладно, ладно, я тебе ещё напомню… И всё-таки, — давнюю обиду будто рукой сняло, и квами говорил куда более воодушевлённо, — хоть младшенького сына назовёте в честь меня, а? От неожиданности Адриан поперхнулся духами и чуть было не выронил на пол флакон. — ПЛАГГ!***
— Я проведу весь вечер с Адрианом, ты представляешь? С Адрианом! Весь вечер! Маринетт прикрыла лицо подушкой, дабы приглушить вырвавшийся из неё счастливый вопль. Тикки же пришлось прикрыть уши руками, дабы ненароком не оглохнуть, потому что в ближайшие тысячу веков ей слух будет ещё нужен. Ещё она думала над тем, что сделает с Плаггом при следующей встрече, потому что была уверена, что тот определённо знал о замыслах своего подопечного. — Да-да, это, конечно, здорово, — задумчиво проронила божья коровка, — но я думала, что ты хочешь оставить свои чувства к Адриану. Ну, — она на мгновение ока замялась, — или хотя бы попытаться. — А? Что? Я… — Маринетт поспешила прокашляться и принять более собранный вид. — Да, конечно, я отпускаю все свои чувства к нему, а это… я просто порадовалась тому, что проведу время со своим замечательным другом, вот. — Мм… Тикки, не глядя на метнувшийся к ней непонимающий взор подопечной, устремилась к ящику у стола и приоткрыла дверцу, открыв им обеим вид на плакаты с блондинистым парнем, улыбающимся им во все зубы. — Отпускаешь все свои чувства, говоришь? — бесстрастно поинтересовалась Тикки, бросив пытливый взгляд на принявшуюся что-то тараторить Маринетт. — Ты, кажется, их собиралась выбросить? — Я забыла, куда их положила, поэтому не смогла выбросить, — не выдержав, буркнула она. — Поверю на слово, — уместившись ей на плечо, голосом мудреца произнесла пятнистая квами. — Хорошо, — честно отрезала она, не выдержав чересчур спокойного голоса своей маленькой подруги. — Да, признаю, я ещё не отпустила Адриана. Нет, не так: я его вообще не отпустила. — А Кот? — Его я тоже не отпустила, — Маринетт покачала головой, однако тут же внезапно схватилась за волосы. — Ух, если бы Кот был Адрианом. «Если бы ты только знала, что он и есть Адриан» Впервые в жизни эта мысль не заставляла Тикки тихо хихикнуть от предвкушения того, как они бы раскрыли свои личности. За два года ей уже совсем не смешно. — Ладно, — с куда большим энтузиазмом проронила Маринетт, направляясь к шкафу, — лекцию о проблемах современных отношений оставим на потом. Сейчас мне надо бы переодеться для встречи с моим очень хорошим другом. Через минуту послышался выдох. Тихий-тихий, едва различимый. — Маринетт, — выдохнула квами, расплывшись в умиротворённой улыбке, — для встречи с другом, каким бы он ни был хорошим, платье для выпускного не надевают, так что убери его.***
По пути к месту назначения Маринетт успела энное количество раз предаться самым живописным фантазиям о том, как пройдёт сегодняшняя встреча с Адрианом. Всевозможные «я оставлю свои чувства к нему» оказались забыты по щелчку пальцев, и потому она воображала себе, как он склонится перед ней на колени и, вытащив из кармана небольшую коробку, покажет ей обручальное кольцо и попросит стать его женой. Им, как она себе напомнила, было ещё по шестнадцать, возраст не самый подходящий, но на худой конец можно было вообразить, что Адриан просил стать ему будущей женой, подождать ещё пару лет, чтобы однажды сказать ему «да» — это кардинально меняло всё дело. Однако ещё дома Тикки решила вмешаться в её фантазии так безжалостно, как она умела, — на манер Альи, если сказать точнее — и попросила вспомнить, что её первый возлюбленный любил всё делать как можно более креативным. По сей причине вряд ли он сам сделает предложение. Скорее всего, между ними подобно неожиданному сюрпризу — в кавычках, конечно же — встанет Кот Нуар со словами «выходи за моего друга» и протянет ей кольцо. Маринетт тогда пришлось смерить уничижительным взглядом свою квами. Если её первый благоверный правда додумается до чего-то такого, то она точно засунет своего мямлезавра куда-нибудь глубоко и надолго, после чего прибьёт и Адриана, и Кота. — Маринетт! Я тут! Она обернулась… и тут же чуть было не свалилась на землю. Маринетт шла сюда с уверенностью, что Адриан будет одет в повседневную одежду, но теперь понимала, как она ошибалась. Её глаза не могли не смотреть на то, как идеально сочеталась его белая рубашка с чёрным пиджаком, чёрными брюками и с такими же чёрными туфлями.Je vous parle d'un temps Que les moins de vingt ans Ne peuvent pas connaître Montmartre en ce temps-là Accrochait ses lilas Jusque sous nos fenêtres Et si l'humble garni Qui nous servait de nid Ne payait pas de mine C'est là qu'on s'est connu Moi qui criait famine Et toi qui posais nue
В монументальном помещении среди белых стен оказалось просторнее, чем можно было предположить. Рядом — манекены с самыми разными костюмами, начиная от самых экстравагантных и заканчивая самыми невинными. Вокруг да около переходили от одного манекена к другому явно не простые люди, успевшие внести своё имя в индустрию моды, и Маринетт на секунду почувствовала себя неуютно: она-то за свои шестнадцать лет успела только победить в школьном конкурсе за самую лучшую шапку-дерби! И неважно, что её одобрил критик, который за всю жизнь только и делал, что поливал всех грязью! Неожиданно для себя она коснулась до ушей, уловив себя на том, что было непривычно носить что-то помимо Камня Чудес. За этот день им довелось побороть уже одну акуму и риск того, что появится ещё и вторая, был равен нулю, потому Тикки настояла ей хоть раз на встрече надеть приличные серьги. — Вон и отец, — выдернул её из раздумий раздавшийся в гаме голос Адриана. Маринетт повернула голову в сторону. Увидеть сквозь толпу Габриэля Агреста было совершенно несложно: он, казалось бы, был на две головы выше любого человека во всём Париже. — Не хочешь поздороваться с ним? — спросила она, прекрасно зная о том, что Адриану далеко не часто попадалась возможность поговорить с отцом и что эта могла быть одной из редких. — Нет, — безразлично бросил он в ответ, неотрывно глядя на стоявшую вдали от них фигуру Габриэля. Тот о чём-то вовсю спорил с одним из своих коллег из Бельгии. Судя по тому, с каким лицом на него смотрел вычурно одетый иностранец, разговор вытекал не в то русло. — Он занят. Явно не обрадуется, если я его отвлеку, — впервые на её памяти он звучал так серьёзно. Он посмотрел на наиболее приглядный костюм. Адриану до ностальгии въелись в память моменты, когда он ещё мог восхищаться любым творением отца. Возможно, его восторг никуда бы не канул, если бы после кончины матери отец не предпочёл бы ему карьеру. — Неплохое платье, скажи, — с куда большим энтузиазмом сказал Адриан, подходя ближе к чёрному одеянию, украшенную зелёным атласом и чернильным гипюром. Он решил умолчать, что судя по толщине оно подошло бы больше бабушке лет этак пятидесяти. — Кого-то мне это напоминает, — с прищуром произнесла Маринетт, оглядывая платье со всех сторон. — Тут случайно кошачьей лапки не найдётся? — О, — протянул Агрест так, словно был весьма польщён её внезапной ассоциацией. — Думаю, если бы тот, о ком ты говоришь, услышал сейчас тебя, то был бы очень растроган. — Какова вероятность, что он тоже здесь, раз уж ты знаешь его личность? — тихо спросила она, перед этим быстро оглянувшись в надежде, что их никто не слышал. Не хватало только, чтобы все вокруг узнали о дружбе известной модели и любимца-героя одиноких парижанок! — Как бы тебе сказать… — попытавшись не разразиться смехом, не двусмысленно ответил ей Адриан. — Вполне возможно, что он только что прошёл мимо тебя и всё слышал. «Или даже стоит прямо перед тобой».La bohème, la bohème Ça voulait dire On est heureux La bohème, la bohème Nous ne mangions qu'un jour sur deux Dans les cafés voisins Nous étions quelques-uns Qui attendions la gloire Et bien que miséreux Avec le ventre creux Nous ne cessions d'y croire Et quand quelque bistro Contre un bon repas chaud Nous prenait une toile Nous récitions des vers Groupés autour du poêle En oubliant l'hiver
— Вы не посмеете! Да как Вы могли так со мной поступить! Гости разом обернулись на заполонившие всё помещение вскрики. Казалось бы, что каждая находившаяся душа отвлеклась от просмотра новой коллекции, но тот, кому эти вопли принадлежали, ничуть не смутился такому обилию внимания. Виновником начинающегося торжества оказался тот самый бельгийский коллега Габриэля, и Маринетт оказалась права с самого начала: разговор в самом деле вытекал не в лучшее русло. Неистово хватаясь за длинные угольно-чёрные усы, мужчина, не достающий и до груди своего всегда хладнокровного собеседника, грозно указал на него пальцем, чем заслужил неодобрительный взор второго. — У нас был контракт, Габриэль! Это прозвучало угрозой. — Вы обязаны были сотрудничать со мной, — не скрывая ярости, заверещал бельгиец, демонстративно повертев в руке помятый контракт. — Ваша помощь не приносит никакого дохода, месье Мертенс, — мёрзло подметил Габриэль Агрест, чем ввёл собеседника в больший раж, — потому не вижу никакого смысла и дальше иметь с Вами дела. — Я был спонсором большей части Вашей коллекции! Я, а не Джозеф Ренард. Вы на кого меня променяли вообще? На старого деда, который не может атлас от шёлка отличить? — Этот «старый дед» имел куда большее влияние на мою фирму, так что да, именно на него я Вас и меняю. Был рад с Вами сотрудничать, — льдисто-голубые глаза его недобро блеснули, — но я уже сказал своё конечное слово. Габриэль не постыдился вырвать из рук месье Мертенса некогда им же подписанный лист и вырвать его у всех на виду. Сей жест, чему никто не удивился, на его бывшем коллеге повлиял подобно красному тряпью на быка, из-за чего коротышка, что-то мстительно проворчав, удалился прочь, не забыв напоследок громко закрыть за собой дверь. — Вы можете продолжить, — только и произнёс Габриэль скопившимся подле него людям, отвлёкшимся лишь ради того, чтобы узреть их перепалку. Старший Агрест ушёл в противоположную от месье Мертенса сторону. Над ватагой людей же навис нескончаемый говор, и Адриан, явно разочарованный поведением отца, — всё-таки, Мертенса он очень уважал, замечательный он человек да и немало помогал отцовской фирме — зарделся малость и поёжился. Наверное, будь у него возможность скрываться из виду или удаляться из помещения силой мысли, он бы непременно воспользовался ею и скрылся от людей. — Не люблю, когда он такой, — отрезал Адриан в тот момент, когда их никто не слышал: многие из гостей были теми ещё подхалимами и не отрицать, что они могли бы донести его слова отцу. — Будто он забывает, что мы живём в городе, где каждому разочаровавшемуся в жизни человеку Бражник щедро выдаёт по бесплатной акуме в подарок. — Хорошо, что сегодня уже было нападение. Скорее всего, на месье акума не полетит. — Это не просто хорошо, это стоит назвать как «повезло». Иначе бы месье Мертенса и правда бы акуманизировали. Уж ему-то я такого не желаю. Не знаю даже, чем он там моему отцу не угодил. Маринетт вдруг удивилась самой себе: в любой другой ситуации она бы начала неистово заикаться перед Адрианом и в уме молить всех богов о том, чтобы они снова подбросили на Землю астероид и уничтожили вместе с миром её позор. Ещё по пути со школы, в самом начале, она была мечтой логопеда. Теперь же она говорила с ним так, как говорила бы с любым другим человеком, и ей отчего-то не хотелось думать о том, что во всём виновато его недавнее подражание Коту Нуару. Нуару, с которым Маринетт всегда говорила свободно.Souvent il m'arrivait Devant mon chevalet De passer des nuits blanches Retouchant le dessin De la ligne d'un sein du galbe d'une hanche Et ce n'est qu'au matin Qu'on s'asseyait enfin Devant un café-crème Épuisés mais ravis Fallait-il que l'on s'aime Et qu'on aime la vie La bohème, la bohème Ça voulait dire On a vingt ans La bohème, la bohème Et nous vivions de l'air du temps
— Тот костюм показывали в каждом журнале и… Адриан хотел рассказать, что это именно над ним так верещала в школе Хлоя и что именно его она с пеной у рта собиралась выкупить у Габриэля за почку своего возможного временного парня, но раздавшийся вблизи шум ломающейся стены прервал его. Гости вокруг них, только завидев нечто выползающее из огромной дыры на стене, заверещали не своими голосами и принялись в спешке убегать. Внутрь грузным шагом вошло чёрно-белое существо, обмотавшее себе шею до ужаса знакомым клетчатым шарфом. Адриан с ужасом узнал в нём бедного месье Мертенса. — Где Габриэль Агрест?! — завопил он, откинув куда-то шмат стены и чуть было не попав в кого-то из убегающих. В тот миг Адриан успел схватить Маринетт за плечи и уволок её куда подальше. — Где ты, старый маразматик?! — Вот чёрт, — дрогнувшим голосом ругнулся младший Агрест, когда ноги довели его до кромешной мглы лестничной площадки. Маринетт пыталась выглянуть и увидеть, что происходило, но так и не смогла этого сделать: акуманизированный был слишком далеко, хоть рёв его она и слышала отчётливо. Для них обоих это оказалось величайшей неожиданностью. Бражник-то, будь он неладен, никогда ещё не посылал больше одной бабочки в день, и Адриан подумал, что его отец порой хуже его заклятого врага. — Здесь есть запасной выход? — дёргано спросила Маринетт, пытаясь скрыть просквозивший в вопросе стыд: кто бы мог подумать, что сама Ледибаг будет убегать от злодея? — Нет, — не без сожаления изрёк Адриан, понимая, что они попали в тупик и что если акуманизированный доберётся до них, то конец окажется весьма печальным, — но ты не волнуйся, Ледибаг быстро прибудет сюда и спасёт всех. — Или Кот Нуар, — виновато вторила она, мимолётно радуясь, что на лестничной площадке было темно: тот не видел, как на ней выступили стыдливые алеющие пятна, появившиеся вовсе не от их близости. Маринетт не заметила того, как он на неё посмотрел. Так, словно и сам чувствовал себя виноватым. Раздался чей-то протяжный вскрик, от которого они оба одновременно дёрнулись: он прозвучал так, будто кого-то только что разорвали на части. Адриан, дрогнув, снова поёжился, каждым фибром своего существа ожидая, когда перед глазами замаячит пятнистая фигура его напарницы. Причину того, почему он не появился на битве, придумает позже и честно скажет, что ему очень стыдно. Но Ледибаг так и не появлялась, акуманизированный месье Мертенс не унимался, люди вопили от ужаса, а они были скрыты в темноте и далеко от остальных. — Где Ледибаг? — Где Кот? Они переглянулись, поняв, что сказали это одновременно. Тут же случилось то, чего они ожидали меньше всего на свете: тяжёлые шаги злодея направлялись в их сторону, и Маринетт досадливо сжала зубы, ругая себя за то, что оставила серьги с Тикки дома. Она подняла взгляд. Адриан всё ещё смотрел на неё, и неожиданно в его глазах блеснуло что-то, что совсем немного напоминало ей человеческий страх. — Ты ведь умеешь хранить чужие секреты, так ведь? — задал он старый вопрос, и она, не понимая, к чему это было, вопросительно охнула. — Что? О чём… почему ты… — Послушай меня, Маринетт, — руки Адриана легли ей на плечи, — я хочу, чтобы ты сидела здесь, пока акуманизированный не будет побеждён. Даже не думай высовываться, каким бы ни было твоё задание от Ледибаг. Я не прощу тебе, если ты выйдешь из укрытия до того, как Мертенс вернётся в свой прежний вид. — Адриан… — Есть одна вещь. Очень важная. Маринетт, обещай, что никому об этом не расскажешь. Ни одной живой душе, хорошо?