Демон

      Как же противно орут павлины! Это же надо – иметь такой яркий окрас и такой мерзкий голос! И толку с того, что хвост шикарный? Хотя это не хвост, а надхвостье. Хвост у павлина невзрачный, серенький, стыдливо воткнутый в гузку. И вообще, они глупые. А ещё неуживчивые, и цветы портят. Мисария раздражённо повела плечами и закрыла дверь на террасу.       - Присядь, посиди со мной… Я давно тебя не видел.       Она повернулась. Вроде бы просьба, но отказываться нельзя: Крагхаз не любил, когда ему отказывали. Подошла к огромной круглой кровати, села с краю.       - Всего неделю.       - Неделя – это много, когда ждёшь. – Он погладил её по плечу. – Ты ведь ждала меня?       - Да.       Уголки его губ дёрнулись, и это уже было много. За время, проведённое вместе, Мисария не помнила, чтобы он хоть раз улыбнулся: всегда сосредоточенный, настороженный, с внимательным тяжёлым взглядом. И хотя наедине его взгляд немного теплел, она была уверена, что даже в минуты близости Крагхаз не расслаблялся.       - А павлины тебе понравились? – снова спросил он.       - Да.       Он потянулся к пеньюару, развёл в стороны по́лы… Сжал горошины сосков, поиграл с ними, но грудь отказывалась реагировать на его ласки.       - Ты не хочешь меня?       - Хочу, – тихо ответила она.       Крагхаз подмял её под себя, навалился сверху, опираясь на руки; на покрытой чёрными волосами груди заметно напряглись мускулы, горячее дыхание обожгло кожу… Желая удостоверить в её словах, он скользнул пальцами в обильно-влажное лоно.       - О да, милая…       Мисария привычно развела ноги, привычно расслабилась, привычно застонала, изображая страсть в ответ на каждый толчок его большого, даже слишком большого члена. Любая женщина наверное позавидовала бы: ну ещё бы – любовник с такими размерами! Но ей было всё равно. Ни одна клеточка её тела, ни один дюйм кожи, ни один нерв внутри ничего не чувствовали.       ххх       Она пришла в себя в больничной палате. Холодный, почти белый свет, такая же холодная стерильность вокруг, одноразовое бельё… Но ещё холоднее, почти могильным холодом прозвучали слова врача: «Вы больше не сможете иметь детей»       Ей не хотелось вспоминать, как она пережила всё это. Как рыдала, оплакивая своё нерождённое дитя, разбитую вдребезги жизнь и надежды на счастье. Тонкая ниточка, что связывала их с Деймоном, навсегда оборвалась под ударом тяжёлого ботинка. Она никого не винила, только себя. И её душевная боль ничто по сравнению с утратой.       Мисария была настолько поглощена собственным горем, что даже не задумывалась, где находится. Ей было всё равно, что это за город, как называется госпиталь и кто оплачивает её лечение. Даже цветы, постоянно появляющиеся в палате, не вызывали у неё интереса. Но в какой-то момент до неё вдруг дошёл смысл сказанного врачом: «Вы должны научиться жить с этим. Просто примите как факт и не думайте, что могло бы быть, если бы не… Сосредоточьтесь на том, что есть». На том, что есть… А что у неё есть? Ничего. Больничная рубашка и тапочки. Вещи, деньги, которые дал Деймон, документы – всё пропало, исчезло, растворилось вместе с прошлым, вместе с хрупкой жизнью её нерождённого ребёнка. Её и Деймона.       Когда в палате появился Крагхаз, Мисария не удивилась – ей было всё равно. Он забрал её из госпиталя и поселил у себя на вилле в Мирре. А затем сделал своей наложницей. Она не сопротивлялась. Он дарил ей дорогие подарки, покупал драгоценности, брендовую одежду; она принимала всё это, отдавая ему взамен своё тело. Научилась встречать его во всеоружии, тайно пользоваться лубрикантами и стонать, изображая страсть. Она даже не подозревала, что способна так мастерски лгать. Занималась собой, хорошо ела, много спала – это стоило того, чтобы несколько часов в неделю принимать в себя мужской член. Её не интересовало, чем занимается Крагхаз. На вилле часто бывали какие-то люди, его приближённые; все они относились к ней с определённым пиететом, но её это не трогало. Она знала свои обязанности: хорошо выглядеть, ни во что не вмешиваться и быть готовой ублажить Крагхаза в любой момент. И только когда он отсутствовал по нескольку дней, Мисария позволяла себе ненадолго стать прежней. Уходила в дальний угол сада, где среди пальм и драцен прятались несколько невысоких кустиков можжевельника, и глядя на их игольчатые веточки, вспоминала старые сосны в саду Эйгона, чёрные скалы Драконьего Камня, своё потерянное навсегда счастье и то краткое сладостное ощущение новой жизни внутри себя – тонкой ниточки, которая когда-то связывала их с Деймоном.       Она знала, что принц вернулся к жене в Рунный Камень. Всё понимала – что жена просила об этом его брата, что брат фактически его заставил, что сам он вряд ли вернулся бы, – но всё равно было больно. Несмотря на молодость и небольшой жизненный опыт, Мисарии хватало ума понять, что ни один мужчина не стал бы жить там, где ему плохо, тем более Деймон. Не стал бы он прогибаться под прихоть нелюбимой женщины, пусть даже она и жена ему перед богами. И потом, он ведь обещал найти её... Прошло столько времени, а он не предпринял ни одной попытки. От этого было больно вдвойне. Затем появилась новость о том, что Деймон организовал частную военную компанию и отправился на Ступени бороться с пиратами. Боль, ревность, обида сменились страхом. Теперь каждый раз, слыша новости о боевых действия, она молилась всем богам, чтобы уберегли его и защитили. А ещё, хотя Крагхаз никогда и ни с кем не говорил при ней о делах, Мисария догадывалась, что Деймон сильно ему мешал, и это заставляло ещё больше бояться за его жизнь.       Когда ей сообщили, что Крагхаз погиб, ни один мускул не дрогнул на её лице – ей было всё равно. Она почему-то ни секунды не сомневалась, кто стоял за его смертью. Собрала свои вещи, простилась с прислугой и ушла с виллы в никуда. Денег не было, – так, какая-то мелочь, – зато имелись драгоценности, которые ей дарил Крагхаз. Заложив в ломбарде роскошные рубиновые серьги, она пришла в посольство Лиса и заявила о потере документов. Назвалась собственным именем – так была гарантия, что её данные подтвердят. Сотрудники направили запрос в миграционную службу, и через несколько дней Мисарии выдали разрешение на выезд из Мирра.       Её никто нигде не ждал. Она была свободна как ветер, одинока, ни к чему не привязана. И ничего не умела, кроме как танцевать. Хотя и танцевать сейчас не очень-то получалось: от спокойной и сытой жизни она немного поправилась, утратив юношескую стройность и гибкость. Нет, фигура была что надо, но для танцовщицы её уровня этого уже недостаточно. Да и не хотелось вновь начинать с нуля в какой-нибудь забегаловке типа клуба Вогарро. Зато упоминание о шоу «Звездопад», в котором ей довелось, пусть и недолго, побыть примой, помогло: на её резюме откликнулась некая мадам Терис из Волантиса, которой требовалась сотрудница в офис. И Мисария без колебаний согласилась.

***

      111-й год.       Вокруг кокпита с невысокими бортиками толпились люди. Пахло по́том и курятником. Низенький судья-и-тиец сделал знак хендлерам отойти и пару раз стукнул по крыше плетёной клетки, в которой, разделённые перегородкой, ярились два петуха – белый с пятнистыми крыльями и медно-рыжий. Это был знак: клетка сразу же взмыла вверх, а петухи, лишившись преграды, кинулись друг на друга. Толпа в азарте загукала, засвистела, зазвучала десятками хмельных глоток. Зато птицы бились в полном молчании. У обоих не было гребней – их отрезают заранее и специально, поскольку повреждение гребня вызывает большую потерю крови, – а на лапах, примотанные скотчем, красовались длинные острые лезвия. Деймон не одобрял подобного. Любой трусливый дурак может выиграть бой одним ударом ножа, всегда говорил он. Но этот кокпит держали и-тийцы, а им было плевать на установленные правила.       Петухи, попрыгав и приноровившись, видимо, долбанули друг друга шпорами-ножами и оба рухнули наземь. Судья тут же подал знак хендлерам.       - Ну-у, так неинтересно, – капризно протянула Элена. – Я думала, будет кровь… А это что?       - Леди хочет крови? – пьяно усмехнулся Деймон, потягивая пиво из бутылки.       - Ну да. Мне нравится, когда повсюду брызги, кишки́ в разные стороны… – она бросила на него призывный взгляд. – Это так заводит…       Элена приехала на Ступени из Дорна. Дочь какого-то мелкопоместного лордика, настолько мелкого, что Деймон даже не знал, где расположены их земли. Не шлюха, просто обычная молодая оторва в поисках приключений. На фоне порядком надоевших местных девушек она выглядела свежо и броско, поэтому принц с удовольствием ей подыгрывал.       - И на каких боях ты бывала?       - В основном на собачьих. А, ещё на бое быков несколько раз.       На арене хендлеры приводили своих бойцов в чувство: один побрызгал на петуха водой, подул, давая успокоиться; второй, придерживая птицу руками, поставил её на землю и дал сплюнуть застрявший в горле кровяной сгусток. Пара минут – и раненая птица готова к следующему раунду.       - Да ты профи, – не сводя с неё глаз, Деймон снова хлебнул пива.       - Нет, – в тон ему ответила Элена, – любительница.       Петухи на арене снова сошлись в смертельной схватке и, вытягивая шеи, лупили друг друга крыльями, рвали когтями воздух…       - Кровь за перьями не видна... – Деймон привлёк девушку к себе. – К тому же у бойцовых петухов она быстро сворачивается. Знаешь, как о них говорят? Держат сталь…       Он прижался губами к её губам, грубовато сжал выпуклую ягодицу. Вокруг шумели зрители: рыжий «затрепыхал» – начал биться на земле, издавая скрежещущие звуки. Уже не жилец – позвоночник повреждён ударом шпоры и, судя по хрипам, лёгкие, – однако ещё пытался драться, стараясь дотянуться до соперника клювом. Тот тоже выглядел не лучшим образом: белая грудка в крови, один глаз полностью вытек, лапы больше не держат. Настоящие бойцы, готовые стоять насмерть до последнего вздоха. Не то что обычные тру́сы из курятника… Оторвавшись от сладкого рта новой подруги, Деймон отбросил бутылку в сторону, схватил за футболку пробегающего мимо паренька-помощника и сунул ему несколько купюр.       - Принеси мне победителя. Я его покупаю.       ххх       Роскошная гостиная, белый рояль, бар… Деймон наполнил два бокала каким-то дорогим алкоголем, подал один ей. Она, сверкнув чёрными глазами, пригубила, затем медленно подошла к роялю.       - У тебя красивый дом… – Осторожно подняла крышку, прикоснулась к клавишам. – Играешь?       - Только на деньги, – ответил он, рассматривая её в упор.       На рояле стояли фото в дорогих рамках, статуэтки из обсидиана, что-то чёрное на подставке, похожее на кость.       - Что это?       - Зуб дракона. – Деймон приблизился почти вплотную: он уже давно не очаровывал леди и, по правде говоря, отвык. – Знаешь, кто я?       - Знаю, – улыбнулась она, поглаживая пальцами древнюю окаменелость. – Ты здесь самый главный. Король Ступеней.       - Волнуешься?       - Кто? Я? – Элена снова обожгла его взглядом, затем повернулась и пошла к распахнутым стеклянным дверям.       С террасы пара длинных ступеней, газон с подсветкой, бассейн, весь в мраморе… Она шла, призывно виляя бёдрами, на ходу снимая короткое платье. Деймон быстро скинул с себя рубашку, нажал клавишу в стене – бассейн вспыхнул красивым синим светом. Он догнал её у самого бортика, впился губами ей в губы… Элена даже не поняла, что у него в руках, только как-то резко пахну́ло недавним кокпитом. Один сильный рывок – и куриная голова отлетела в сторону, а на обнажённую грудь полилась ещё не свернувшаяся кровь. От неожиданности она остолбенела, а Деймон провёл пальцами по её телу, вверх по шее, по лицу… Кровь была повсюду – на сосках, на животе, медленно стекала вниз, а в воздухе застыл острый запах металла. Не сводя с неё взгляда, он по-хозяйски нырнул пальцами в горячую плоть.       - Valar dohaeris… – успела выдохнуть она.       Деймон толкнул её в бассейн, сам прыгнул следом. Вода вокруг вмиг стала красной, затем всё светлее и светлее. Он дёрнул девушку на себя, высоко поднял её ноги и резко, без церемоний вошёл… Трахаться в воде прикольно и очень легко: тело невесомое, можно крутить и подбрасывать его сколько угодно. Ей тоже, видать, понравилось – она не просто тупо прилипла к нему, а устроила на его члене настоящую вакханалию с мини-штормом и бурным оргазмом. А может, просто играла, изображая оргазм... Да пофиг, он уже получил что хотел. Расслабился, откинулся на бортик.       - Значит, говоришь, любительница?       Медленно, вынырнув из воды только по нос, она подплыла к нему.       - Да. Всего лишь.       - Всего лишь? – Деймон лениво вскинул бровь.       - Всего лишь да... – Элена снова погрузилась в воду по самый нос.       Он пошарил рукой по бортику, потянулся за сигаретами, закурил.       - Хочешь?       - Не курю.       - А чем догоняешься?       - Ничем, – улыбнулась она. – С чего ты взял?       - Ну, ты сказала, что любительница, – Деймон затянулся и выпустил колечко дыма. – А трахаешься как профи.       Элена подплыла вплотную.       - Я же дорнийка. Ты хоть раз трахался с дорнийкой?       - Не помню.       - Значит, нет. Иначе бы запомнил… – она плотно обхватила пальцами под водой его расслабленный член. – Мне есть чем тебя удивить.       Принц расслабленно прикрыл глаза.       - Ну, попробуй.       ххх       Глубокой ночью, оставшись один, Деймон долго боролся с бессонницей. В итоге сварил себе кофе и, брезгливо пнув ногой обезглавленную куриную тушку, устроился в шезлонге возле бассейна. Девица ушла, слава богам. Было заметно – ей хотелось остаться, но он всё равно вызвал такси. На сегодня плотских утех достаточно, да и не особо интересно: для неё это максимум, а он всё это уже проходил. Справедливости ради надо заметить, что техника у неё неплохая, с подмахом, кручением... И лёгкие хорошие – попробуй со слабыми лёгкими так долго отсасывать под водой! Уже после её ухода он обнаружил в ванной следы дорожки... Да плевать. И так было понятно, что она чем-то догоняется. Но хоть какое-то разнообразие, ибо местные девки до смерти надоели.       Над головой нависало иссиня-чёрное небо, простираясь куда-то вдаль, за пределы его виллы, вперёд до самого горизонта. Слабый, еле ощутимый ветерок приятно обдувал тело, ерошил коротко стриженные волосы. Да, ему пришлось постричься, так получилось. А потом привык. Но если к коротким волосам ещё можно было привыкнуть, то размеренная, немного сонная жизнь на острове его раздражала, и с каждой луной всё сильнее. Его вообще всё здесь раздражало – неспадающая жара, стойкий запах рыбы повсюду, кучи мусора на пляже, худые коровы в теньке́ под стенами домов…       Король Ступеней, сказала она. Да, Король Ступеней и Узкого моря – так он нарёк себя, водрузив знамя своего Дома на здании администрации Фишбея; Его Милость Король Ступеней – так уважительно обращаются к нему теперь официальные лица, деловые партнёры и подчинённые; Король воды и развалин – так презрительно называет его Рея. Она иногда звонит, требует, чтобы вернулся, упрекает в том, что он живёт в выдуманном мире и играет в престолы. Деймон поморщился: неприятно осознавать, что его королевство и впрямь выдуманное, а престол… Да какой там престол?! Рея права – вода и развалины.       Пять лет назад, когда они с Корлисом только начинали операцию на Ступенях, он был полон сил и хорошей созидающей ярости, твёрдо уверенный, что у него всё получится. И всё действительно получилось! Поездка в Волантис оказалась ненапрасной: несколько профессиональных инструкторов в считаные недели организовали необходимую подготовку, провели боевое слаживание, до мелочей продумали операцию, и однажды глубокой ночью Деймон и его бойцы спустили с ролкера надувные плоты, погрузили на них оружие и боеприпасы, а затем вплавь добрались до Кровавого Камня, толкая плоты перед собой. Никто не ожидал такого и почти никто не оказал им сопротивления. Они быстро, малой кровью захватили все важные объекты Фишбея, и Деймон, водрузив на здании администрации знамя Таргариенов, провозгласил над Ступенями свою власть. В течение короткого времени он взял под контроль ещё несколько островов – Танцующую Деву, Малыш, Отросток, Висельный, Серую Петлю. Мировые СМИ взахлёб трубили о его беспрецедентной победе, а Корлис торжественно возложил ему на голову символичную корону Короля Ступеней и Узкого моря.       Но контролировать весь архипелаг полностью долго не получалось. Лишённые пиратских заработков местные роптали, и на островах, то на одном, то на другом, вспыхивали бунты, которые приходилось подавлять. С другой стороны доставляла неприятности потерявшая огромные доходы Триархия, исподтишка посылая отряды своих наёмников, – от них тоже надо было отбиваться. И в довершение ко всему, на горизонте вдруг снова возник Фидер! Да-да, тот самый мирийский адмирал, наркоделец и любитель белокожих блондинок. Как оказалось, основные пути трафика из Спорных Земель в Вестерос пролегали именно через Ступени, а городок Синтаун на острове Пыточная Глубь негласно считался перевалочным пунктом взаимодействия на́ркос. Здесь проводилось распределение товара и дозаправка лодок, сюда же стекались деньги – только наличные и только в драконах – для проведения расчётов и дальнейшей их отправки в Эссос. Главарь местных бандитов получал свою долю, и такой порядок устраивал всех.       Взяв под свой контроль Ступени, Деймон не только остановил пиратские захваты судов, но и, как оказалось, нарушил отлаженный трафик. Его бойцы легко засекали гружёные товаром лодки по кильватерному следу или по тепловому отпечатку с моторов: утлые рыбацкие судёнышки таких следов не оставляли. Мarineros – люди, занимающиеся перевозкой морем, – теперь были вынуждены проходить вдали от берега и постоянно менять курс, а это очень осложняло доставку. Передача груза в море тоже не всегда бывала успешной – лодка тонула, порой даже с грузом. После потери очередной партии товара, Фидер позвонил сам.       - Принц Деймон? Приветствую.       - Вы кто? – не очень любезно спросил он.       - Меня зовут Крагхаз Драхар.       - А-а… Фидер! – Деймон сперва даже не поверил такой удаче и не нашёл ничего лучше, чем назвать абонента его прозвищем.       - Для вас, принц, я адмирал Драхар, – спокойно возразил тот.       - Да хоть верховный жрец, – отмахнулся Деймон. – Чем обязан?       Фидер решил зайти с козырей.       - Вы очень мешаете моему бизнесу, принц.       - А кто вам позволил вести бизнес на моей земле? – нахально парировал он.       - На вашей? – в глубоком голосе Драхара послышалась насмешка. – С каких это пор Ступени стали вашими?       - С тех пор, как я водрузил над курией герб моего дома, – не раздумывая ответил Деймон.       Фидер попытался засмеяться, но вышло не очень – просто натянутый смешок.       - То есть, тряпка на крыше закрепляет за вами юридический статус территории?       - А вы не согласны? Так подайте на меня в суд, – продолжал издеваться Деймон; диалог одновременно забавлял и возбуждал его, словно гончую, учуявшую дичь.       Несколько секунд тишины, затем Фидер холодно сказал:       - Это не разговор, принц Деймон.       - Ну, тогда на будущее: вы не задаёте мне глупых вопросов, а я не отделываюсь такими же ответами.       - На будущее? – Крахаз всё-таки усмехнулся, холодно, зловеще. – Полагаете, оно у вас есть?       - А у вас? – вкрадчиво спросил Деймон.       - Valar morghūlis, – сказала трубка и отключилась.       С тех пор между ними началось открытое противостояние, и Деймон в полной мере ощутил, что означает не знать покоя. Его бойцы гибли в перестрелках с диверсантами или от рук местных, не согласных с новой властью, а тех, кого похищали люди Фидера, приходилось долго искать в многочисленных бухтах и заводях. А когда находили… Он хорошо помнил, как впервые, с небольшим своим отрядом обнаружил страшную находку. Это случилось в южной оконечности острова Маленький, где на отмели прямо из песка торчали природные каменные остовы. Прикованные цепями люди – трое его бойцов и местный рыбак, – были уже мертвы, а их тела улеплены тучами мелких крабов. Опознать парней удалось только по фрагментам татуировок, останки местного бедолаги просто отвезли в деревню.       Так и повелось: за каждую уничтоженную или погибшую в море лодку Деймон получал ответ в виде новых казнённых. Его небольшая армия была не в состоянии контролировать всё побережье и бухты архипелага, к тому же неизвестно, где в следующий раз мог обнаружиться кровавый «сюрприз». Фидер звонил иногда, интересовался, нравятся ли принцу его «подарки», на что Деймон пренебрежительно отмахивался, однако понимал, что ситуация может выйти из-под контроля. Подумать только – на его территории его же бойцов отлавливают как собак, а затем убивают! Ещё немного, и Фидер начнёт задвигать его по всем пунктам. А так быть не должно.       Их противостояние длилось два года. Ни разу не сумевший увидеть своего врага даже в оптический прицел Деймон приходил в ярость от мысли, что Фидер следит за каждым его шагом. Не буквально, конечно, а чужими глазами: на любом острове наверняка имелись желающие заработать пару драконов за информацию о Короле Ступеней. О самом адмирале было мало что известно. Никто не знал, где он обитает, есть ли у него семья, дети, слабости. Наёмники, которым доводилось работать на картель в Спорных Землях, рассказывали, что его всегда сопровождала вооружённая охрана, и что он никогда не ночевал дважды в одном и том же месте. Жители Синтауна утверждали, что на Ступенях он ни разу не появлялся, но Деймон им не верил. Все маньяки любят возвращаться на места преступлений, а Фидер реальный маньяк, убивающий своих врагов с каким-то изуверским наслаждением, – не зря же его так прозвали. Наверняка неоднократно заплывал на острова, чтобы полюбоваться на трупы, а возможно, и лично принимал участие в этих крабовых казнях.       Но всё-таки они встретились, будто бы случайно, в баре «Спаго» на Изогнутом – разведка сработала оперативно. Его командиры подразделений считали затею бессмысленной и очень опасной, но Деймон со свойственным ему упрямством и лихой дерзостью не стал прислушиваться к их мнению. Возможно, именно эти его качества и сослужили службу, поскольку люди Фидера ничего не смогли сделать, когда он вдруг выдернул из стянутых в хвост волос нож и выбросил вперёд руку… Пара секунд – и Драхар грузно осел на пол с торчащей из горла рукоятью. Человек, заслуживший быть про́клятым ещё при жизни. Верный пёс Триархии, не знающий жалости, принц-адмирал флота, боевой офицер, блестящий организатор и мерзкая тварь.       - Valar dohaeris, – усмехнулся он, глядя на поверженного врага, с таким видом, будто всего лишь ответил на его фразу.       После этого пришлось постричься: лезвие из валирийской стали с лёгкостью срезало ему половину волос на голове. Плевать, думал Деймон, трогая пальцами непривычно короткий затылок, главное, что Фидер мёртв. Он даже не предполагал, что судьба сведёт их настолько близко, что позволит заглянуть ему в глаза – холодные, цепкие и уже безжизненные. Однако, лишившись цели, он стал быстро терять интерес к своему королевству. Боевой азарт прошёл, уступив место обычной повседневной рутине – тому, чего он больше всего опасался и ненавидел. Его армия, такая боеспособная во время войны, оказалась совершенно бесполезна в условиях мирной жизни. Ступеням требовались управленцы, хозяйственники, экономисты, менеджеры, строители – то есть люди мирных специальностей, а никак не наёмники без особого ума, зато с оружием. Да и сам Деймон оказался не готов поднимать регион что называется «с нуля». Повседневное болото засасывало всё сильнее, и всё сильнее раздражало. Уже месяц он почти не спал. Сон просто не шёл, как бы Деймон ни старался. Он напивался в хлам, бодрствовал по двадцать часов в сутки, трахался до изнеможения, меняя одну девку на другую, но боги, неизвестно по какой причине, не позволяли ему заснуть. И без того вспыльчивый и импульсивный, он стал ещё более раздражительным, и теперь его бесило всё: одни и те же морды, одни и те же пейзажи, еда, выпивка, шлюхи в борделях. Даже кофе приелся до отвращения. Поэтому в последнее время он заваривал себе обычный чёрный, но щедро сдабривал его специями или крепким алкоголем. Или добавлял лимон – хоть какая-то новизна во вкусе.       Сделав ещё пару глотков, Деймон отставил стакан в сторону. Он не хотел признаваться даже сам себе, что скучал по столице, по её шумным улицам и площадям, по рекламным билбордам и пробкам на дорогах, по набережной, Блошиному Концу и родному Красному Замку. Он скучал по своим Золотым плащам, по Грибку, по малышке-племяннице... По её отцу он тоже скучал. Правда, совсем немного – слишком уж сильна была обида и болезненно уязвлённое самолюбие. Это как недолеченный зуб: вроде не беспокоит, прикрытый пломбой, но внутри живой нерв, только и ждущий повода, чтобы напомнить о себе острой вспышкой. Как тогда, в день королевской свадьбы…       За прошедшие пять лет он ни разу не общался с братом. Казна регулярно снабжала деньгами его военную кампанию, и, как оказалось, это было совсем не лишнее. А вот слова короля вызывали в нём глухую злобу. «Пусть себе играет в войну, – так якобы заявил он на заседании Малого совета, – это отвлечёт его от худших проказ». Деймон негодующе сжимал кулаки, представляя довольную физиономию Визериса. Ещё бы ему не быть довольным: брата лишил всего и выгнал из столицы, дочку назначил наследницей, презрев все действующие законы, а сам женился, и новоиспечённая королева родила ему сына! Интересно, как он теперь будет разруливать вопрос престолонаследия?..       А Рейнира уже не малышка – ей исполнилось четырнадцать. На днях скинула ему своё селфи. Деймон машинально потянулся к телефону, поискал в галерее, увеличил на экране… И красивая же девчонка получилась! Волосы богатые, серебряные с золотом, брови вразлёт, пухлые губы, гладкая шея с красивым переходом к зоне декольте… Тело ещё не совсем развилось, но уже видно, что всё при ней. Грудь хорошая… Он ещё больше увеличил фото и мысленно прикинул: ну, похоже, что ближе к третьему. Эх, жаль, задницы не видно! Хотя, скорее всего, задница там будет роскошная. И достанется же кому-то такое счастье – чистокровная валирийка да ещё и с Железным троном!       На горизонте занимался рассвет – небо едва заметно посветлело. Совсем скоро начнётся новый день, ещё один нудный, однообразный день с совещаниями, бумагами, докладами, финансовыми отчётами, кучей жалоб, вопросов, запросов, претензий и прочей деловой ерунды. Боги, как всё это надоело! Как надоело…