Птица в силках

      

            «Опять прокаркал черный ворон тут             В ветвях он хочет отыскать приют.             Вдова склонилась над станком своим             Там синий шелк струится, словно дым.             Она вздыхает и глядит во тьму:             Опять одной ей ночевать в дому» © Ли Бо

      Лань Ванцзи не уставал спрашивать у самого себя, как вообще он умудрился настолько запутаться в чем-то столь очевидном.       Он любит Вэй Ина. Любил всегда с самой первой встречи и будет любить, пока не умрёт, а может и дольше. Какого демона тогда глупое сердце замирает от одного звука голоса совершенно постороннего чужого человека? Что за безумие терзает его разум?       Мо Сюаньюй привлёк его внимание с самого начала: красивый молодой заклинатель в чёрном с алой лентой в волосах. Дыхание сбилось на мгновение, прошибло узнаванием — это он, он здесь! И лишь через несколько секунд пришло понимание: нет, совсем другой человек.       В тот день ученики клана Лань совместно с учениками Цзинь отправились на одну из первых своих самостоятельных охот на мелкую лесную нечисть. Ничего опасного, но когда вообще мероприятие могло обойтись без происшествий, если в нём участвовал хоть один член клана Цзинь? Так что, когда десяток учеников не явились к месту окончания испытания ни к условленному времени, ни через час после него, никто особенно не удивился. Лань Ванцзи не удивился тоже, но несколько забеспокоился, потому что среди потерявшихся был Сычжуй. Уж кого-кого, а его заподозрить в проблемах с ориентацией на местности или неспособности договориться с другими было никак нельзя, так что Ванцзи, не слушая робких возражений организаторов маленького межкланового состязания, отправился искать заблудившихся детей сам.       Солнце уже почти село, так что передвигаться по лесу стало не так удобно, и, кроме того, Лань Ванцзи очень беспокоило небольшое болото, расположенное в западной части зоны охоты. Болото было самым обычным, на наличие нечисти его проверили вдоль и поперёк не только Цзини, но и заклинатели клана Лань, однако не стоило забывать, что у юных участников охоты могло недоставать опыта в том, как выбрать через болото правильную тропу. Собственно, как и почти всегда, догадки Лань Ванцзи подтвердились.       Стоило ему выйти к болоту, вдалеке он услышал ругань и истерические мольбы о помощи.       Мальчишка в золотом когда-то, а теперь тёмном от болотной жижи ханьфу отчаянно дергался по пояс в грязи среди ядовито-зелёной болотной травы. Ему безуспешно пытались помочь Сычжуй, племянник Цзян Ваньиня Цзинь Жулань и какой-то незнакомый юноша в чёрном. Чуть поодаль на надёжном клочке земли нервной бело-золотой кучкой растерянных утят бестолково толклись остальные потерявшиеся.       — Да не дергайся ты, павлиний выкидыш! Сколько раз можно повторять: чем больше ты дергаешься, тем быстрее тонешь! — отчитывал утопающего незнакомец. — Я тебя сейчас просто по голове огрею и буду бессознательное тело вытаскивать.       Мальчишка, впрочем, угрозам особенно не внимал, продолжая беспорядочные рывки и голося на всю округу. Совсем утонуть ему не давала только верёвка, обвязанная вокруг пояса, за которую его и пытались вытянуть из болота.       — Ханьгуан-цзюнь! — завопили во всё горло заметившие его ученики. Человек в чёрном тут же оглянулся, едва не выпустив верёвку, и тут у Лань Ванцзи замерло дыхание. К счастью, ступор длился лишь миг, никто даже и не успел заметить, какое впечатление произвёл на него незнакомый юноша.       — О, знаменитый Ханьгуан-цзюнь пришёл к нам на помощь! — со смешливыми интонациями сказал незнакомец. — Ваши сильные руки нам бы очень пригодились.       — Мгм, — отозвался ему Лань Ванцзи, с привычной цепкостью оценивая обстановку. Если сразу его и насторожило то, что из болота мальчишку тянули лишь трое, то теперь он заметил: «верёвка» — это и не верёвка вовсе, а связанные вместе пояса, и длины их едва хватило, чтобы обернуть вокруг чахлого деревца с тонким стволом, создавая хоть какую-то опору. Но, в принципе, если бы тонущий в болоте юноша сосредоточился, не двигался лишний раз и просто расслабился, позволяя себя вытащить, то давно был бы уже освобождён из грязевого плена.       Второй Нефрит Гусу Лань без промедлений подошёл ближе и взялся за «верёвку», вставая на место молодого господина Цзинь. Но даже с его развитой мускулатурой дело не сдвинулось с мёртвой точки. Лань Ванцзи мог бы порвать связанные накрепко пропитанные заклятиями пояса, но не вытащить застрявшего в трясине мальчишку.       — Ханьгуан-цзюнь, — отбросив всякие насмешки заговорил юноша в чёрном. — Надеюсь, вас не оскорбит моя просьба, но не могли бы вы пойти во-он к тем молодым деревьям и срубить одно для нас? Боюсь, пытаясь выкорчевать этого молодого человека как трухлявый пенёк мы уже ничего не добьёмся: слишком уж он увяз, да и угол приложения усилий не тот. А вот если бы вы могли дать ему опору, положив дерево между двумя крепкими кочками…       Даже не дослушивая рассуждения собеседника до конца, Лань Ванцзи кивнул и направился к деревьям. Отчасти он был рад, что этот молодой человек явно понимал, что нужно делать, потому что у него самого было не слишком много опыта по части извлечения людей из болота.       По счастью, от него потребовалось только срубить дерево, всё остальное сделали сами юноши: дотащили дерево, уложили и зафиксировали, а потом и залезли прямо в грязь, помогая измотанному собственной бестолковостью товарищу наконец выбраться на сушу.       Оглядывая своих уставших и грязных учеников, Лань Ванцзи с легким неудовольствием подумал, что без юноши в чёрном они скорее всего не справились бы с обыкновенным болотом. Кстати о нём…       Молодой заклинатель, так похожий на него, дружески держал себя с Цзинь Жуланем, опекая его, будто заботливый старший брат. Он явно был старше всех мальчиков (Лань Ванцзи не дал бы ему меньше двадцати лет) да и одет не в клановые одежды Ланьлин Цзинь, а во всё черное. Заметив пристальный взгляд, молодой человек повернулся к нему, а потом и вовсе подошёл ближе.       — Приветствую сиятельного Ханьгуан-цзюня, — с прежними смешливыми нотками сказал он, вежливо кланяясь. — Прошу простить, что не поприветствовал по всем правилам сразу же.       — Хм, — Лань Ванцзи слегка качнул головой, без слов давая понять, что всё понял и ничуть не оскорбился.       Возникла неловкая пауза. Заклинатель явно не знал, что ещё ему стоит сказать.       — Молодой господин представится? — решил помочь ему Лань Ванцзи.       — Ой, — окончательно смутился тот. — Ещё раз прошу меня извинить. Моё имя Мо Сюаньюй. И… если Ханьгуан-цзюню не сложно, я хотел бы попросить никому не говорить о том, что вы видели меня здесь. Пожалуйста, — молодой господин Мо просяще взглянул на него из-под чёлки, и у Лань Ванцзи снова возникло ощущение, что он смотрит на молодого, не побитого ещё Аннигиляцией солнца Вэй Ина.       — Почему?       — Ну, во-первых, как вы можете догадаться по моему внешнему виду, я практикую не совсем традиционный путь заклинательства, так что господин Цзян Ваньинь мягко говоря недоволен тем, что Цзинь Лин общается со мной, и, если он узнает, что я был здесь, то мне придётся плохо. Во-вторых, меня тут по идее действительно вообще не должно быть: я не член делегации и тем более не участник охоты. Но, хоть я и пришёл на помощь детишкам буквально в последний момент, когда едва до жертв не дошло, некоторые не обремененные интеллектом личности могут подумать, что мой племянник пытался смухлевать с моей помощью. В общем, самый простой для нас с Цзинь Лином способ избежать лишних проблем — это попросить вас не упоминать меня в своих отчётах.       — Хм, — Лань Ванцзи пристально посмотрел на собеседника, переведя затем многозначительный взгляд на кучку суетящихся подростков.       — Членов клана Цзинь я беру на себя, мне нужно только чтобы никто из клана Лань меня не выдавал. Пожа-а-алуйста, второй молодой господин Лань, — Мо Сюаньюй молитвенно сложил руки на груди, заглядывая в глаза с несчастным, как у брошенного щенка, выражением лица.       — Лгать запрещено, — самую малость охрипшим голосом выдавил Лань Ванцзи.       — А никому и не придётся лгать, детишки просто не будут указывать, кто подтолкнул их мысли в нужную сторону. Они даже пояса связать и использовать вместо верёвки догадались сами! Немножко иначе расставить акценты — это ещё не ложь. Прошу вас, Ханьгуан-цзюнь, будьте ко мне снисходительны! У А-Лина и так не слишком много родственников осталось, не лишайте его одного из последних.       Наверное, даже брат счёл бы подобное неприемлемым, но от сходства молодого заклинателя и его покойной первой любви Лань Ванцзи не смог долго сопротивляться уговорам. К тому же, предательская мысль «сделать гадость» господину Цзяну тоже так грела душу.       Лань Ванцзи особо не вмешивался в то, что там написали дети в своих отчётах об охоте, но на удивление они прекрасно справились сами. Если бы он не знал точно, то и не заподозрил бы в отчётах никакого искажения реальности. И всё же Мо Сюаньюй не давал ему покоя. Он, как ласковое солнце, растворяющее утренний туман, всего одной встречей умудрился стряхнуть с Лань Ванцзи скорбную многолетнюю тоску.       Сичэнь заметил перемены первым.       — Что-то случилось, Ванцзи? — спросил он его. — Ты как будто взволнован.       Лань Ванцзи неопределённо промолчал, переводя взгляд на одинокое тёмное облачко на тусклом ещё утреннем небе. Определённо, что-то случилось. Но вот что именно, он и сам не мог понять до конца.       — Брат… ты что-нибудь знаешь о человеке по имени Мо Сюаньюй? — на лице Лань Сиченя проступило удивление.       — Сюаньюй… ты не помнишь, Ванцзи? Я рассказывал тебе о нём. Правда, тогда он ещё носил фамилию Цзинь. Цзинь Сюаньюй, один из бастардов Цзинь Гуаньшаня. А-Яо принял его в клан, приблизил к себе, надеясь обрести ещё одного близкого человека внутри клана, но этот, — Сичэнь закусил губу, будто сдерживая ругательство. — Этот обрезанный рукав попытался сблизиться с ним слишком сильно, и его с позором выгнали из клана, запретив и думать о возвращении.       Лань Ванцзи молчал, всё вглядываясь в небо. Сложившийся у него в голове образ юноши не желал соотноситься с подобной грязной историей.       — Почему ты вдруг спросил меня о нём?       — Мы встретились с ним на ночной охоте. Он показался мне интересным человеком.       Сичэнь только покачал головой на этот ответ.       — Будь с ним осторожен, Ванцзи. Может быть господин Мо и извлёк какой-то урок из всего с ним произошедшего, а может он просто научился притворяться искусней. В любом случае, этот человек — не подходящая для тебя компания.       ***       Лань Ванцзы и не искал компании молодого господина Мо, старался даже и не думать о нём, заперев робкое любопытство и ностальгию в самом дальнем уголочке сознания. Вот только Поднебесная, как оказалось, не столь велика, чтобы двум людям разойтись в ней и больше не встретиться. Тем более, что Мо Сюаньюй, кажется, занимался примерно тем же, чем и сам Ханьгуан-цзюнь: бродил по свету, помогая простым людям там, где за дело не хотели браться другие заклинатели, а простые молитвы богам и маленькие хитрости вроде высоких порогов и нательных оберегов не помогали.       Мо Сюаньюй по-прежнему нисколько не походил на человека, который мог бы непристойно приставать к единокровному родичу или слишком часто менять партнёров на пути совершенствования, как о нём говорили. Напротив, господин Мо походил скорее на добродетельного хорошо образованного молодого господина, он был всегда бесконечно учтив со стариками, прекрасно находил общий язык с детьми и умудрялся флиртовать с женщинами, не переходя границ приличий и не вызывая на себя ничьего гнева. И с каждой встречей ощущение узнавания всё крепло в душе Лань Ванцзи, хотя он и всё ещё колебался, опасаясь поверить своему счастью.       И в тот момент, когда Ванцзы уже был готов поймать Мо Сюаньюя за руку и сказать: «Вэй Ин, я узнал тебя», всё начало запутываться.       Вновь встретившись с господином Мо, который на сей раз путешествовал в компании племянника, Лань Ванцзы выяснил, что, во-первых, Сюаньюй в отличие от Вэй Ина не боится собак, а, во-вторых, они с Цзинь Лином познакомились чуть ли не десять лет назад, когда Мо Сюаньюй состоял в клане Цзинь. Эти два факта серьёзно пошатнули уверенность Лань Ванцзи в том, что господин Мо — это Вэй Усянь, но окончательно её добила встреча с госпожой Чэнь Ди.       Лань Ванцзы тогда снова случайно встретил господина Мо и его племянника, присоединившись к ним на ночной охоте. Время пришлось как раз на самый разгар Юйшуй, когда проливные дожди на юге Юньмена могут длиться несколько дней подряд, так что к концу охоты все трое промокли насквозь, и даже неутомимая обычно собака молодого господина Цзинь жалобно скулила, умоляя об отдыхе. Постоялый двор в ближайшем городе как назло оказался забит до отказа, и тогда Цзинь Лин неожиданно предложил пойти переночевать в местном храме.       — Категорически нет, — ответил на это Мо Сюаньюй, всем своим видом выражая осуждение. — Ты что же, хочешь спать на жёстких циновках на полу? В одном помещении с нищими и бродягами?       — Ой, да иди ты знаешь куда? — если в первые часы совместной охоты Цзинь Лин и побаивался немного Лань Ванцзы, то под конец мальчишка слишком устал, чтобы держаться приличий. — Всё будет лучше, чем тащиться в такую погоду куда бы то ни было!       — Можно попроситься в дом к кому-нибудь, — не очень уверено, но упрямо возразил его дядя.       — Угу, так нас и пустили, мокрых, грязных и без денег! Нас точно так же пнут в сторону храма, я хочу только ускорить процесс, а не шляться по улицам под дождём лишний раз!       На это крыть господину Мо, видимо, оказалось нечем, так что все трое дружно направились к храму.       Признаться честно, Лань Ванцзи был заинтригован тем, что это за храм вообще такой. Но реальность превзошла все его ожидания.       Первым потрясением стало то, что внутри храма помимо обещанных Мо Сюаньюем бродяг оказалась группа Гусуланьских заклинателей во главе с Сычжуем, у которого при виде отца в глазах на секунду отчётливо промелькнула паника. А потом Лань Ванцзи обратил внимание на божественную статую. Довольно крупная, хоть и грубовато сработанная фигура изображала не то человека, не то демона с выпученными глазами и жестоким выражением лица. На голове этого существа была надета шапочка судьи, а ханьфу раскрашено удивительно искусной росписью в чёрно-красных цветах. Лань Ванцзы ещё не доводилось бывать в храмах Яньло-вана, но образ неподкупного судьи, которому поклонялись среди заклинателей только адепты тёмного пути, считывался моментально.       Сычжуй явно был не до конца откровенен, когда уверял, что в храм они с учениками попали почти случайно — неудачно срезали путь на ночной охоте, выйдя к этим местам, где встретили знакомую Сычжуя, пригласившую их заночевать в храме. Та самая знакомая, правда, наличествовала, представившись как Чэнь Ди. Лань Ванцзи может быть и не заметил бы её даже на фоне того неприятного факта, что у Сычжуя, оказывается, есть от него какие-то непонятные секреты, если бы не её лицо и поведение.       Девушка, была примерно ровесницей Сычжуя, высокой, с красивыми чертами лица и задорной улыбкой — той самой, которая так часто снилась Ванцзы после ухода Вэй Ина из Облачных Глубин. Она была одета в чёрное и носила в волосах алую, как свежая кровь, ленту. Она смеялась его смехом, поправляла волосы его жестом, крутила в руках флейту, совсем как он и так же, как он, звала Сычжуя А-Юанем.       В тот момент, когда Лань Ванцзы всё это осознал, он впервые предположил у себя помутнение рассудка. Не могла же и дева Чэнь являться Вэй Усянем тоже?       Даже если предположить, что Чэнь Ди была внебрачной дочерью Вэй Ина от одной из того великого множества женщин, связь с которыми приписывала Старейшине Илин молва, если предположить, что тот и сам не знал о ней, и лишь потому не упоминал (а скрывать девочку от людей при ином раскладе было бы не в характере Вэй Ина), то всё равно Лань Ванцзы чувствовал, как к горлу подкатывает дурнота, каждый раз, стоило ему перехватить взгляд девушки.       С лица Чэнь Ди на Лань Ванцзы смотрели его собственные светлые почти до бесцветности холодные глаза.