Абонент недоступен

Тишина давит на душу, когда утром она обнаруживает в комнате белое письмо, вернувшись после ночного гулянья по городу, наблюдая за действиями Корсики. Юни медленно поднимает тот, рассматривая со всех сторон, и задумывается, а так ли ей это все надо. «Нет, надо,» — звучит в голове мягкий, но порицающий голос матери, и ей ничего не остаётся, кроме как вздохнуть, и наконец-то прилечь за эту трудную ночь, закрывая слепляющиеся веки. Она тут же оказывается в тёмной комнате, той самой, судя по воспоминаниям бабушки, и молчит, пока ее сами не заметят. Хотя, это вряд ли, — мелькает мысль, пока тёмный, древний Туман покойно строится по ее голове, телу, мыслям, не давая сделать лишнего вздоха. Хотя, от неё требуется лишь одно слово. Юни смотрит, как сомневается Ураган, как недоверчиво смотрит Солнце и как рвется Облако, как обреченно глядит Дождь и мечется на месте Туман, как преувеличенно азартно соглашается Гроза, и вздыхает, подтверждая договор, когда-то заключенный ещё первой Джиглио Неро. — Аркобалено Неба принимает ваше предложение, сеньор Шахматноголовый, — остальные вздрагивают, обращая внимание на ещё одного свидетеля, и Юни молча пожимает плечами, закрывая глаза и прячась от препарирующих взглядов. Она бы предпочла никогда больше не знать про Аркобалено. Но вот сюрприз — она сама является одной из них. Звонок раздражающе звенит в кармане, вырывая из сонной задумчивости, и Юни тихо ворчит, доставая «адское» устройство и коротко отвечая: — Что случилось? — Нико и другой сумеречный устроили драку прямо рядом с клиникой. Я уже позвонила Чадо-сану, — взволнованно звучит голос девочки, заставляя притормозить. — О, чудесненько, — ботинки зашнуровываются в мгновение ока, пока Юни мысленно благословляет себя, что не успела переодеться, и устремляется к предполагаемому месту битвы, — С тобой же все в порядке, верно? — Да, я в здании, — вздох раздается из трубки, и Юни угукает в ответ, продолжая выслушивать исповедь подруги, — Но эти люди… они так и продолжают докучать доктору Тео. — О, дорогая, не переживай так об этом, доку много кто предъявляет претензии, — и ведь выкручивается же, — девочка фыркает, аккуратно перепрыгивая с крыши на крышу, и восхищенно охает, замечая силуэты впереди, — Как я погляжу, Нико времени даром не теряет. Да и думается мне, что после приглашения вами «Берии» вряд ли кто-то посмеет покуситься на клинику после. Бедный сеньор Чад, столько зачистки он уже давно не видел — пробегает беглая мысль в голове, тут же задавленная на корню, и Юни аккуратно приземляется рядом с доком, отвешивая поклон. — Здрасте! А можно к Нине? — девочка хитро улыбается, замечая, как закатил глаза доктор Тео, показывая на оставшихся свидетелей. — Можно. Только как закончишь с остальными, — Юни поворачивает голову, пробегаясь взглядом по оставшимся присутствующим, и цокает, поправляя на виду длинную цепочку. Жетон вместе с Пустышкой блестят на солнце, привлекая внимание остальных, и они оба переглядываются, замечая, как ещё больше бледнеют «недовольные». — Ну что же вы так боитесь, я не кусаюсь, между прочим, — кувырок в воздухе, и Юни уже стоит сзади, выходя из зоны поражения, — Будете ждать господина Чада, док? — она осматривает улицу вокруг, не замечая больше никого, и с интересом осматривает место, куда швырнули балку, — — А куда же деваться, — пожимает плечами доктор, прикуривая, и показывает рукой назад, — вход через окно. — Ну как всегда, — дуется девочка, показательно зажимая нос и просовывается в окно, тут же встречаясь взглядом с Ниной. — Юни! — девочка тут же бросается вперед, крепко обнимая подругу, и начинает быстро говорить, пока Джиглио Неро с облегченной улыбкой слушает, параллельно прислушиваясь к тому, что твориться на улице. Звонок опять раздается, и Юни недовольно поджимает губы, когда знакомый номер вновь всплывает на экране, и выключает телефон полностью. — Не будешь отвечать? — Нина робко наклонила голову, и девочка фыркает, бросая тот на кушетку и опускаясь следом: — Ты не поверишь, насколько надоел мне его обладатель. Тем более, господин Чад не оценит, если я опять заявлюсь к нему на работу только ради зарядки телефона. На самом деле, союз Пламенников и Сумеречных не являлось такой уж редкостью — просто мало вероятностей выходила у таких пар. Либо Пламя не могло полностью проявляться у таких избранников, подавляясь Целебре, либо же наоборот, сжигало владельца изнутри, стоило обладателю воспользоваться усилителем. Только вот Сумеречные не могут жить без Целебре — и замкнутый круг уничтожал такие эксперименты и мысли о них. Юни же была неплохим таким исключением в этой группе — и Пламя, и возросшие физические способности были при ней. Однако Целебра слабо воздействовала на тело, из-за чего приходилось брать дозы намного выше, чем она могла позволить себе на самом деле. Небеса сжигали заразу, пытаясь противиться наркотику изнутри, и позволяли легче переживать болезненные приступы, ослабляя действие на разум. Сколько веревочке не виться, а Юни и её мать сразу заметили — сильные Небеса, находящиеся в городе, вызывали много вопросов со стороны. Ария лишь шутила, либо же таинственно отмалчивалась, не давая ответы ни на какие уловки. И лишь Юни помнила, каким мокрым был рукав её матери. Но молчала. Молчала, потому что и сама догадывалась. В конце концов, не маленькая же. Никто в здравом уме так просто не приходит в Эргастулум. И это — общеизвестный факт. Николас медленно заходит в здание, потирая шишку на голове, и смотрит прямо на девочку, что удивленно подняла бровь, быстро перебирая руками: — У меня что-то на голове? — Да. Шухер, — улыбка мгновенно становится пакостной, и Юни вспыхивает на секунду, начиная бесполезно, в общем, приглаживать рукой встопорщенные пряди. Стоило все-таки прихватывать с собой расческу. Мягкое касание становится неожиданностью, и Юни резко оборачивается, напрягаясь внутри, и облегченно выдыхает, видя, как отпрянула назад Нина, держа в руках расческу. — Ты моя спасительница, Нина-тян, — Джиглио Неро распускает одним движением высокий хвост, доверчиво поворачиваясь к медсестре спиной и позволяя девочке расплести запутанные после беспокойного сна волосы, чуть ли не урча от удовольствия, заставляя хихикнуть Нину. — Юни-тян, к тебе гости, — расслабленный на первый взгляд Уоррик подпирает плечом косяк, сверля взглядом Джиглио Неро, и та обреченно вздыхает, закатывая взгляд: — Новенькие? — она сжимает руки, в то же время поворачиваясь к Нине и зашедшей новенькой в Берии (кажется, её зовут Алекс?), улыбкой безмолвно благодаря за помощь, и встречается взглядом с Бьякураном Джессо, все так же привычно улыбавшемся. И он, и она прекрасно знают, на что они способны. Все же, она тоже была одной из тех, кто обезглавил главу стремительно набирающей силой Мельфиоре. — Выглядишь паршиво, Юни-тян, — девочка фыркает, поправляя пояс на бедрах, и машет рукой, прощаясь с остальными: — Всем пока, не скучать! Я пошла, — правая рука Джессо, Кике, спокойно кланяется, предлагая следовать за собой, и Юни скрещивает руки перед собой, обращаясь уже к владельцу Маре, — Ты тоже не лучше. Лучше скажи, зачем тебе это. - Зачем что? - издевательски пропел юноша, открывая дверь перед девочкой, и Юни спокойно берет Пустышку в руки, стараясь успокоить бушующие инстинкты внутри: - Зачем тебе принимать участие в Битве Представителей? Она не будет спрашивать, откуда и каким образом он узнал, где она находилась, и что именно сейчас эта битва будет проходить в Намимори, а не где-то ещё. Она хочет знать, почему он приказал не сразу устранить её, как опасный элемент. Ощущение чужой крови на руках заставляло опускать голову все ниже, стараясь не пересекаться взглядами ни с кем. - Считай, что это - выплата долга, если тебе легче, - Юни вздрагивает, переводя взгляд на вертящего в своих руках кольцо Маре Джессо, и кусает губы, сдерживая непрошенные вопросы. Все же, времени, чтобы спросить их всех, у неё ещё много будет. Насколько много его может быть у умирающего, конечно.

***

- Серьезно? Ты действительно серьезно? - Юни падает на созданный кое-чьим (больным и раздраженным) сознанием песок, радуясь долгожданной перемене, и поднимает голову вверх, наслаждаясь нежными лучами солнца. Знойное лето Италии мало когда позволяло так просто "пользоваться" щедростью небес - скорее опаляло кожу, заставляя ту беспрерывно чесаться и вспыхивать в ответ на раздражители. - Ага, - раздается веселый голос сверху, и Юни позорно взвизгивает, ощущая, как её бесцеремонно берут подмышки, начиная раскручивать на месте. - Отпусти меня, черт тебя дери, Джессо! - голова кружится, когда её отпускают, и она со вздохом облегчения ложится обратно, наслаждаясь теплотой нагретого песка, словно довольная кошка. Песок шуршит по весом опускающегося тела, и Юни переводит ленивый взгляд на союзника-друга-врага, спрашивая снова: - Почему ты решил так просто помочь мне? Ты так просто забыл всю ту грязь, порох и отчаяние из будущего, что я по высочайшей милости все же передала нам всем? - А ты сожалеешь? - маски снимаются с легким щелчком, и уставший взгляд сиреневых глаз смотрит прямо в душу, упрямо ища знакомые отблески. Юни улыбается - устало - и показывает на шею, сжимая бессильно руки. Она - слабейшая и недостойная освобождения. Но она тоже хочет отчаянно жить, даже если себе не признается. - Я все равно умру раньше, - Юни обнимает себя, наслаждаясь чистым, незамутненным разумом, и как-то обреченно усмехается, выталкивая из себя слова, - исчезнет Проклятие - так наркотики окончательно угробят. Сам же ведь знаешь. Её слушатель тихо захлебывается в собственном смехе, и Юни не перебивает, закрывая глаза и наслаждаясь минутами отдыха. Всё же, если все пойдет так, как она думает, то это будет её последний бой. - Знаешь, говоришь, - Бьякуран склоняется над ней, и шепчет, познавая безумие, - Разве не ты была той, кто убил меня раньше, чем должна умереть, м? - Ну, я довольно упряма, - усмешка ломает окончательно, и слезы начинают течь, окончательно ослепляя, - Понимаешь, когда ты знаешь, что умрешь по трем причинам, приходится выбирать менее болезненный. - Менее болезненный - медленное гниение под Нон-Тринисетт и самоубийственная операция с последующим сжиганием? - Не поверишь, но да. - Хм, как скажешь, - тихий всплески волн убаюкивал измученное кошмарами сознания, и голос владельца Маре звучит все тише и тише, усыпляя. А потом она проснется уже в чужой кровати от ощущения неправильности, холодными мурашками пробегающим по всему телу. - Кто ты? - Я? О, я Тсуномичи, хи-хи-хи! - Пламя кружится мягким ореолом вокруг фигур напряженных Хранителей, предупреждая, на что неизвестный поднимает руки, продолжая бездумно улыбаться, - И я здесь, чтобы объяснить Правила Битвы Аркобалено, хо-хо-хо. - Вот как, - рука на плече становится неожиданностью, и Юни вздрагивает, понимая безмолвный намек Бьякурана. Пальцы с трудом разжимаются, выпуская верный кинжал, и Джиглио Неро вздыхает, опускаясь в кресло и начиная теребить жетон, мысленно выстраивая линию их поведения. Черные часы ложатся на руку, как влитые, и Юни внимательно рассматривает время на часах. "Вечные" пять минут - только на одну битву. Хотя, если использовать в верном направлении, то... - Хэй, Юни-Юни, - голос Блюбелл раздается как будто из-под толщи воды, и Джиглио Неро переводит сфокусированный взгляд на девочку, что-то машущей перед лицом, - Просыпайся! Ты обещала мне какой-то новый фокус. - Да, верно. - она коротко улыбается, переводя взгляд на взбудораженных членов семьи, - И я знаю, когда можно будет его применить. Им нельзя терять ни единого члена команды. - Меня об этом не предупреждали, - ворчит она себе под нос уже вечером, сидя в кустах и наблюдая за схваткой своих представителей с командой Верде, стремительно берущей вверх. Иллюзии, это конечно круто, но разве это не чистой воды читерство? Хотя нет, - тут же она меняет свои размышления, наблюдая, как с огорчением на лице проигрывает Дейзи, выслушивая недовольный треск сломанных часов и голос, возвещающий об окончании раунда. - Хочешь заключить союз с командой Реборна? - Бьякуран бесшумно подлетает сверху, согревая и освещая Пламенем, и Юни задумчиво качает головой, ни подтверждая, ни отрицая. Если даже Тсуна и ко доверятся ей, то вряд ли Хранитель Солнца решится на это. Их последняя встреча в будущем закончилась... не самым лучшим образом. Хоть она и признает тихо про себя, что поступила некрасиво. - Тогда, это твоё! - собственный телефон падает сверху, дополненный и обновленный, и Юни быстро просматривает контакты, с внутренним облегчением пересчитывая каждый. - Спасибо. Но можно было просто спросить, а не просить Блю обыскивать комнату и красть, - палец замирает над кнопками, и она неуверенно переспрашивает, - Ты добавлял номер Реборна в мои контакты? - Что? - Что? Звонок днем становится не самым худшим сюрпризом(видение со смертью всех аркобалено до сих про занимал почетное первое место), и Юни тяжело вздыхает, спрыгивая со спинки дивана и идёт к двери, открывая. - Всем привет! - она с размаху открывает дверь, улыбаясь, и немного расслабляется, замечая, как приятно удивлены её гости, тепло приветствуя её в ответ. Всё же те тренировки в десятилетке были не самые человечные, что потихоньку грызло даже её будущую версию. Особенно в отношение без года гражданских. Однако вопрос про её проклятие тут же меняет всю атмосферу. - Моё проклятие - это "короткая жизнь". И нет, даже не думай о моей победе, а лучше сражайся за дядю, - она резко отрезает любые препирательства, делая глубокий вдох, и ставит на стол ту самую копию глока, нагло стыренного во время чужого боя. - И прежде чем говорить об этом феномене, я прошу быть вас осторожнее, - комната растворяется перед глазами, теряя цвет, и Юни сжимает под скатертью усилитель, продолжая, - В следующей битве две команды будут исключены. И возможно, вскоре к нам присоединятся Вендиче. Слова капают с языка, отравляя настроение к черту, и девочка тут же берет чашку в руку, замолкая и отпивая чай, позволяя Бьякурану перехватить инициативу разговора, тут же ошеломляя другими новостями. Острый взгляд киллера на свои руки Юни решила проигнорировать - как делала многие годы. Только вот убежать, как от мамы, уже не получится. - Значит, нам нужно выиграть как можно больше времени, - Юни молчит, ожидая, и все же невольно дергается, ощущая, как вибрирую часы на запястья. - У нас полчаса, - все тут же встают, и Юни прячет таблетки в карман, поудобнее перехватывая кинжал под перекрёстными взглядами. Все равно встретиться они смогут только после окончания их Битвы. - Все, будьте осторожны, - она подходит к Джессо, уже расправившему свои пламенные крылья и сцепляет зубы покрепче, прежде чем окликнуть: - Бьякуран, - Босс её команды поворачивается, хмыкая, и Юни посылает неуверенную улыбку в ответ, настаивая: - Команда Реборна ни в коем случае не должна проиграть, - и выходит следов, ощущая нервный мандраж в крови, снова проверяя часы на руках. Взрывы расцветают в небе, привычно оглушая, и Юни лишь скрещивает руки на груди, наблюдая за слаженной работой иллюзионистов, атаковавших их союз. - Почему ты согласилась на союз? - Потому что я действительно идиотка? - она расслабляется, хищным взглядом продолжая следить за разворачивающимся действием, и смягчается, поясняя, - Моя главная цель - не победа. Впрочем, как и у вас, не так ли? Усмешка, спрятанная за полями шляпы, становится лучшей наградой. А вспышка голубого цвета, устремляющаяся к их дому - неприятной неожиданностью. - Что это? - интуиция звенит, и она в панике сжимает пальцы, видя, как расслаивается выстрел, словно фейерверк. Знание оглушает, сбивая с ног, и Юни царапает кожу до крови, вглядываясь до рези в глазах в голубые всполохи, окружающие членов её команды. И облегченно выдыхает, слыша чужие недовольные крики. Все эти идиоты, ставшими непозволительно близкими, живы. - Это Колонелло, - констатирует Аркобалено Солнца, продолжая наблюдать за собственным учеником. - И похоже, это не последний выстрел, - продолжает Юни, наблюдая за внутренними метаниями Тсунаеши, что-то в панике кричащего в воздухе. Юни смотрит, как капает тягучая кровь с руки Джессо, ставшая черной в кромешной ночи, и чертыхается, наблюдая, как повторная вспышка, ещё сильнее, быстро приближается к их местоположению. - "Подарок, пожалуйста", - собственные слова ощущаются тяжелым весом на языке, и часы звонко пиликают, снимая пустышку с её шеи. Вдох, выдох - и она тут же запрыгивает на крышу, широко расставляя руки и сосредотачивая Пламя Неба на кончиках пальцев, выставляя щит Небес перед Бьякураном и Тсуной. Черта с два она так просто позволит им проиграть. Гладь Воли трескается, натужно скрипя под натиском усмиряющего Дождя, и взрывается осколками, пропуская оставшиеся пули к уже готовым игрокам. - Хаах, - она вытирает выступившие капли пота, тут же отменяя подарок, и смотрит на оставшееся время, хмурясь. "03.59", - отражал черный циферблат, поблескивая, и она поджимает губы, осматривая остальных на наличие серьезных повреждении, замечая, как улетает Тсунаеши в сторону скалы. И пошатнулась, в ту же секунду опускаясь на крышу их арендованного дома, стараясь восстановить кружащийся мир перед глазами. - Ты как? - Юни чувствует, как мягко осаживается Пламя Солнца на голове, незримо поглаживая, и быстро качает головой, сглатывая ком в горле: - Я буду в порядке. Лучше поспешите за Тсуной, ему понадобится ваша помощь. Бьякуран опускается рядом, поддерживая окровавленную кисть, и весело смеется, подначивая: - Ну что, Юни-чан, просто так? - Не напоминай, и так плохо, - она слабо улыбается, поддерживая пухнувшую с ощущений голову, и громко вздыхает, видя, как буквально исчезает в тумане команда Верде. И замирает истуканом, ощущая, как опасно натягивается нить с Облаком, истончаясь. - Вот черт, - мысли плещутся, безвольные и откровенно опасные, и Юни быстро вскакивает с места, тут же вцепляясь рукой в пустышку, неожиданно нагревшуюся: - Что-то случилось с Аркобалено Облака и их командой. Кто может проверить? И вышлите группу Солнца, они там понадобятся. Ощущение бессилия... выбешивало, если быть честной. Но кому оно нравилось? Юни аккуратно поддерживает слабую руку Скалла, аккуратно переливая пламя жизни в полуживое тельце, а в пустышку Облака - небесное пламя, и продолжает молчать, мерно покачивая ногой в раздражении. Шум в комнате начинал уже мешать, давит все сильнее на нервы, и Джиглио Неро выдыхает, начиная тихо говорить: - Гнев Бермуды обращен на Шахматноголового. Но и Радуга тоже пострадает. - Ты знала? - и Юни коротко качает головой, прикрывая глаза: - Не все. Но новый участник битвы... вызывает опасения, - молчание не дает облегчить страдания, и когда все окончательно расходятся, Юни аккуратно целует в лоб бессознательного Аркобалено Облака, как делала и её мама. А ещё сердце сильно болит - но она в этом не признается. Что-то... личное было в этой боли. То, что не скажут и семье собственной. И лишь когда она прибежала обратно, то почувствовала, что лопнуло то напряжение, держащее нервы в кулаке. И зарычала с бессилия, видя, как приспешник Бермуды скрывается в тумане, лишь замечая её. - Ребята! Вы как? - Херово, - зло усмехается Закуро, сползая по стенке, и ему вторят остальные, покачиваясь на месте. Весь богатый запас языка будет истрачен, как только ровно в 00.00 прозвенит следующий звонок, возвещающей о следующей битве. В которой её команда с трудом продержится, оставив лишь одного Джессо в её команде. - Вот черт, - клинок с легкостью врезается в стену, оставаясь в ней, и Юни сжимает руки, с остервенением вытирая кровь с лица. Стоило только отправить всем по кроватям-больницам, тут же её вызывают на собрание Аркобалено, где она узнает о будущей смерти. И ей достается как крайней, да. - Утречка, Юни-чан! У тебя опять был передоз Целебре, - голос Бьякурана ввинчивается в сознание, вытаскивая из дремы, и Юни недовольно мычит, вставая и хватаясь за многострадальную голову. - Хорошо. А... - Маммон-кун переборщил с иллюзией, и тебя ей задело. Ты потеряла сознание, - пушистые, переливчатые крылья раскрываются за спиной Джессо, и Юни прикрывает глаза рукой, привыкая к свету. Кривоватая улыбка на лице пропадает, когда Бьякуран, посерьезневший, спрашивает, одним вопросом словно вытаскивая душу из тела: - Ты хочешь жить, Юни? Она откидывается назад, и тихо, словно не веря самой себе, отвечает: - Да. Очень.