Перчатка с левой руки

Регулус сидел на полу, мрачно хмурясь и выискивая глазами выброшенную в сторону палочку. С его ладоней стекала кровь и окрашивала светло-зелёный ковёр красным. Раздражённо шипя сквозь зубы от боли, юноша опёрся о пол и встал на ноги. Регулус заприметил волшебную палочку в противоположном углу, у кровати Барти. Только благодаря ей древко не было разбито в щепки, лишь слегка оцарапано от удара о каменную стену. Блэк тихо прошептал заклинание, убирая учинённый им бардак. Стул, разбитый на части, склеился и стоял, как новый. Балдахины, лежавшие рваными тряпками у подножья кровати, вновь висели на своих местах. Письма… А впрочем, письма Регулус решил оставить нетронутыми. Ошмётки, на которых едва можно было различить слова, маленькими кучками лежали на столе. Летевшие во все стороны капли крови во время несдержанности мистера Блэка щедро усыпали желтоватую бумагу. Регулусу не нужно было восстанавливать написанное, чтобы догадаться, о чём там шла речь. Он успел прочитать только одно из писем от Беллатрисы. Её сова подоспела раньше, и этого ему вполне хватило, чтобы следующие рвать на подходе. Она поздравляла его, сетовала на то, что ей самой не разрешили присоединится к этому благородному делу в таком юном возрасте. Они все поздравляли его. — Мне всего-то шестнадцать… Голос был едва слышен. Его и вовсе можно было принять за шелест ветра, но здесь внизу, в подземельях, ветра не было. Регулус с трудом разжал кулак с палочкой, бередя только покрывшиеся корочкой раны. Кровь вновь потекла, но уже не так стремительно. Костяшки и запястья обеих рук опухли — Регулус никогда не умел правильно бить. Сейчас они отдавали красным и немного фиолетовым, но уже через час кожа наверняка почернеет. Блэк тяжело вздохнул. Всё, что он мог сделать, это промыть раны и наложить маскирующее заклятие, чтобы никто не совал свой длинный нос в его дела. В целительских заклинаниях он был ужасен, а мазь будет слишком сильно вонять, чтобы применить её посреди дня. Да и навряд ли он сумеет сварить её с такими увечьями: если дрогнет рука, то зелье будет испорчено, а руки у него подрагивать будут, если не от злости, так от боли точно. Парень аккуратно тёр костяшки пальцами под холодной проточной водой. Подняв взгляд на зеркало, он с отвращением оглядел лицо. Спутанные в колтуны волосы, жёлтая от засохшего пота кожа и слишком тёмные круги под глазами. Регулус ненавидел видеть себя таким. И у него было не так много времени до ужина, чтобы исправить положение. В голову закралась тихая, но очень приятная, мысль просто не пойти, но он тут же смыл её холодной водой. Эвану тоже приходят письма из дома, и, поскольку эти новости не были столь важными для его семьи, совы прилетят как раз в Большой Зал. Он сразу же поймёт, почему Регулуса нет за столом, и наверняка не забудет упомянуть это в ответе родителям. Да и Нина всполошится, увидев немалое количество писем с уже более официальными поздравлениями от друзей семьи. — Нина… — Регулус прикрыл глаза, сжимая переносицу холодными пальцами. Нина. Он ни капельки не понимал эту девушку. Её осанка, речь и манеры были явно аристократическими, пусть и слегка отличающимися от английских, но привычки были настолько магловскими, что временами ему казалось, девушка просто очень хорошо играет роль. И ему совсем непонятно какую. Нина заставляла его сердце биться чаще от радости и возбуждения, но также от злости и смутного подозрения, что изначально её прибытие было неспроста. Она вполне неплохо обходилась только собственным обществом, но совсем не прикладывала усилий, чтобы его прогнать. Нина, как бы это странно не звучало, дарила ему уверенность в завтрашнем дне, пусть и довольно размытую. Но, в сравнении со всем остальным, над чем он почти не имел власти, а являлся лишь безмолвной куклой на ниточках, его и такая малость удовлетворяла. Парень в лёгкой прострации пытался высушить свои волосы и наложить скрывающие чары на руки, что, к его удивлению, удалось неплохо, даже не смотря на на отстранённость мыслей. Проходя по спальне, он сбросил все остатки писем в настольный ящик, запер его заклинанием, а затем отправился на ужин. Шум всё нарастал по мере приближения к Большому Залу. Эван уже разворачивал письмо, когда заметил проходящего сквозь двери Регулуса, и уголок его губ приподнялся в ободряющей ухмылке. Новости действительно распространяются быстро. Хорошо, что парень всё-таки пришёл вовремя, не то бы не отделался от объяснений. — Тебе столько писем пришло, — насмешливо протянул Розье. — Да, принимаю поздравления, — натянул на себя ответную ухмылку Регулус. Барти безразлично оглядел их обоих и притянул поднос со сладкими пирожками ближе к себе. Его редко допускали на важные разговоры, так что пока он понятия не имел, о чём разговаривают друзья. Впрочем, меньше, чем через два месяца, скрывать что-то от человека, живущего с тобой в одной комнате, будет проблематично, так что Барти быстро всё узнает. И промолчит, как обычно, мотая на ус. Он всегда так делает, и Регулус подозревал, что это качество ещё вылезет для него, Блэка, боком. Парни ужинали под общий гомон и каждый думал о своём. Регулус нехотя водил по тарелке вилкой, пытаясь не морщиться от боли в запястьях. Он уже окончательно откинул приборы и приподнял небольшой чайничек над столом палочкой, чтобы налить себе в кружку, как почувствовал маленькую ладошку на своей спине. — Ты что, заранее знаешь, когда я приду? — Нина присела слева от него, улыбкой приветствуя ребят. Эван доброжелательно кивнул ей, а вот Крауч только задумчиво окинул взглядом и вышел из-за стола. Нина вскинула бровь, провела слизеринца глазами, ничего не сказав. Регулус разлил чай по чашкам и протянул одну из них блондинке. Она внимательно посмотрела на его слегка трясущиеся руки, но промолчала, лишь слегка нахмурилась и покачала головой. Эван хмыкнул в стакан с тыквенным соком, но тоже промолчал. Его забавлял их несмелый флирт. А у Регулуса язык не поворачивался назвать их отношения «несмелыми» после того, что Нина позволила себе на Хеллоуин, но он не рвался переубеждать друга. Он почувствовал, как кончики ушей загорелись от воспоминаний, и обрадовался, что его волосы достаточной длинные, чтобы скрыть их от чужих глаз. Регулус нашёл ладонь Нины, лежащую на её колене, и сжал её. Немного уверенности ему не повредит, особенно учитывая, что дата уже назначена… Девушка слабо приподняла уголок губ и мягко погладила большим пальцем его костяшки. Наткнувшись на корочку от крови и заметив прикусившего щёку Регулуса, она едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. — Слушай, Эван, ты не возражаешь, если я украду у тебя Блэка чуть пораньше? А то у нас завтра тест по Зельям, а такого хорошего учителя найти сложно, — Нина пригубила чашку с чаем, смотря Розье прямо в глаза. — Да без проблем! Он весь в твоём распоряжении. Только верни его до отбоя, чтобы с нас снова не сняли баллы, — Эван явно подумал обо всём, кроме подготовки к тесту. Регулуса немного раздражало, что о нём говорят так, будто его и вовсе здесь нет, но он проглотил недовольство. Если Нина предпочитает увести его куда-нибудь подальше от этого шумного места и лишь потом выяснять, почему он такой вспыльчивый дурак, то он не будет этому противиться. Нина вела его по старым добрым подземельям, прошагала мимо больших бочек, прошла дверь в гостиную Хаффлпаффа, пропустила кухню, вместо этого завернув в один из маленьких, незаметных для непосвящённых, коридорчиков. Найдя там дряхлую дверь, она что-то прошептала и толкнула внутрь. Комната была небольшой, со множеством мягких выцветших от времени серо-бурых подушек, которые когда-то наверняка были приветливо-жёлтыми. Окон здесь не было, но воздух пах лесной свежестью и немного дымом. Нина рассказывала, когда обнаружила эту комнатушку, сразу же начала сбегать сюда от шума гостиной. Регулус здесь ещё не был, но по рассказам вполне себе представлял, где и что находится, так что он прикрыл за собой дверь и присел на одно из мягких кресел. Девушка начаровала большой дымящийся чайник и поставила его на низкий деревянный столик. Затем сняла так раздражающую её мантию и только потом, скрестив руки на груди, опустила на парня взгляд. — Снимай чары, боец. Регулус ответил ей притворным недоумением, но, понимая, что этот номер так не пройдёт, одним махом снял скрывающее заклинание с рук. Нина поджала губы, но ничего не сказала, присаживаясь подле него на подушки и беря одну из кистей — правую, ту, что больше пострадала — в свои руки. — Что случилось? — теперь её голос был не таким суровым, но явно выражал негодование. Регулус не спешил с ответом. Он продумывал, как бы не соврать, но скрыть большую часть правды от девушки. Открыться ей — было выше его сил. Тем более сейчас, когда их кошки-мышки сошли на нет, а разговоры не скатывались в завуалированные оскорбления. Юноша не мог ей доверить такое, ведь это не только поставит его в не самое лучшее положение, но и вполне может навредить самой Нине. Такие секреты лучше держать при себе. Но откровенно лгать ей в лицо тоже не хотелось. То хрупкое, только-только расцветшее чувство между ними не стоит отравлять ложью, по крайней мере с самого начала. Парень улыбнулся. Неужели он и правда думал, что с этого что-то получится? Наверняка подсознание снова забежало наперёд, не поддаваясь рациональному мышлению. Холодные пальцы задрали рукав, пытаясь оценить весь масштаб увечий, и он услышал тихое цоканье языком. — Он ещё и лыбится, ты посмотри на него, — Нина схватила тонкими пальчиками его подбородок, чтобы он посмотрел прямо ей в глаза. От этого Регулус заулыбался только сильнее. — С лицом всё в порядке? Или нам придётся нарушить данное Эвану обещание и остаться тут на всю ночь? — Улыбается. — Что? — Правильно говорить — улыбается. Нина со вздохом закатила глаза и отпустила его лицо. Она раздражённо прикрыла глаза, но, совладав с собой через несколько секунд, снова из открыла. — Так что с лицом? — улыбка парня слегка увяла. — Только руки. Со всем остальным всё в порядке, — он мысленно добавил: «Ненадолго, правда», — но вопрос стоял не в этом. Нина пристально его оглядела и начала шептать: то ли знакомые ему заклинания, то ли какие-то заморские заговоры. Она медленно водила левой рукой с палочкой вдоль его предплечья и ладони, лишь изредка задевая кожу. Когда древко всё же касалось его, то Регулусу чудилось, что это была вовсе не палочка, а кусочек льда — настолько морозным казалось прикосновение. Спустя минут пятнадцать или двадцать Блэк почти не следил за временем, опухлость исчезла с правого запястья, а чёрные кровоподтёки на костяшках стали жёлто-зелёными и почти не болели. Кровавая корочка отвалилась с кожи, и Нина сожгла её быстрым взмахом палочки. Девушка устало положила голову на его колени. — Мне нужна передышка, другой займусь уже после чая. — Спасибо тебе, — Регулус пропустил длинные пряди её волос сквозь пальцы уже здоровой руки. — Ты собираешься стать колдомедиком? — Нет, — девушка вяло покачала головой, поднимаясь. — Просто это нужное умение. Да и я, как ты сам заметил, не слишком в этом хороша. Она грустно улыбнулась, будто вспоминая что-то совсем невесёлое, но быстро отринула тяжкие думы, залезая на соседнее кресло. Регулус разлил чай по явно слишком большим для этого кружкам и подал одну ей. — Ну, я в колдомедицине вообще не очень, но, наверное, стоит подучиться. Не будешь же ты постоянно лечить меня с хмурым видом. — А что мне, радоваться? — Нина взяла его левую ладонь в свою, критически её оглядела так же, как и другую полчаса назад. — У тебя совершенно не поставлен удар. Так и кости можно переломать, — Регулус нахмурился. — Что ты, впрочем, почти и сделал. Не знаю, как ты так спокойно сидел, да ещё и ел этими руками. Регулус невольно подумал, что эта боль по сравнению с той, которую он получал в наказание, была ничтожной. Матушка считала очень показательным наказывать сыновей без палочки, чтобы увечья можно было быстро вылечить, но оставляла их на несколько часов или даже дней, заставляя мучиться от боли. И никогда не позволяла лечить себя самим, так что оба младших Блэка были неучами в колдомедицине. — А у тебя разве удар поставлен? — выгнул он бровь. — Само собой. Палочки-то в Дурмстранге проверяются регулярно, чтобы ученикам неповадно было, а отомстить обидчикам хочется, — Нина наложила охлаждающие чары на ушибленную ладонь и пригубила чашку. — Меня старшие научили после того, как девчонка, испортившая своё зелье из-за моих насмешек, избила меня вместе с подругами. Ну, или попыталась, — девушке будто нравился этот элемент её истории. — Не то, чтобы у двенадцатилетней школьницы очень хороший удар. Но всё равно лучше, чем твой, — Нина рассмеялась, замечая кислое лицо парня. Вместо того, чтобы вернуться к напитку или к лечению, она провела костяшками пальцев по его лицу, заставляя юношу шумно выдохнуть, и поцеловала, будто извиняясь за подколы. Чашка зависла в воздухе, в сантиметрах от её руки, лишь чудом не разбившись в дребезги, и плавно опустилась на пол. Регулус не хотел испортить этот момент. Его губы коснулись её совсем нежно, лишь тронув уголок рта. Шелковистая кожа так и манила. Нина чуть ближе притянула его лицо к себе, всё также аккуратно касаясь его кончиками пальцев. Регулусу было этого мало. Он одним рывком перетащил Нину к себе на колени, смотря на её раскрасневшееся лицо и шею. Обхватил руками спину, мягко погладил лопатки. Поцелуй стал настойчивее. Регулус прижимался ближе к девушке, не давая ей вздохнуть от напора. Она всё же слегка отодвинулась, перебирая руками его кудри. — Я тебя ещё не долечила, — прошептала Нина. Она закусила нижнюю губу. Её маленький нежный поцелуй пошёл вовсе не по плану. — Я знаю. — Ты придёшь после отбоя. Намного, — она плавно скользнула по его бёдрам, заставив парня с шипением вдохнуть воздух сквозь зубы. — Намного позже. Регулус криво улыбнулся. Если что ему и нужно было в этот момент, так это хорошенько отвлечься. А Нина была лучшим отвлечением из всех, которые он знал. Включая алкоголь, табак и даже обезболивающие. Поэтому он явно не собирался отказываться. Будь что будет. Вдохнув поглубже запах восхитительных волос девушки, парень прикрыл глаза. — Я не страшусь наказаний. А ты? Нина расплылась в ответной, полной желания, улыбке и накрыла его рот своим.

***

Отгородив свою часть комнаты светонепроницаемым щитом, Регулус пересыпал ошмётки от первых трёх писем на стол и разложил рядом с ними все остальные, пришедшие уже в Большой Зал. Он откинул влажные после душа волосы со лба и задумчиво покрутил орлиное перо в пальцах. Блэк раздумывал, как и кому лучше преподнести благодарности, чтобы не вызвать недовольства. Он и так запозднился с ответами из-за своего ночного лечения. Парень прикусил щеку изнутри, сдерживая улыбку. Пусть он не спал большую часть ночи, но бодрость в теле так и бурлила. Заметались образы перед глазами, отвлекая его от самого главного. Регулус помахал вполне здоровой левой ладонью вокруг себя, будто отгоняя несвоевременные воспоминания. Улыбка сползла с его лица, когда он понял, что сосредоточиться будет действительно сложно. Он со вздохом восстановил разорванные клочки бумаги и открыл чернильницу. Письма должны быть написаны уже сегодня и отправлены утренними совами. Ему очень не хотелось, чтобы к матери или сестре закрались ненужные подозрения насчёт его непременной радости этому важному известию. Мокнув кончик пера в чернила, он с каллиграфической точностью, присущей только истинным аристократам, выводил буквы. Посвящение неизбежно произойдёт рано или поздно, но пусть этот день наступит как можно быстрее. Так что Регулус покорился, в который раз, и писал благодарности, прокручивая в голове самые счастливые моменты, если не за всю его жизнь, то за последние пять лет — точно. И в каждом из них была Нина, что радовало и огорчало одновременно. Но он ничего не мог с этим поделать.