семейные ценности

— Видишь это? — спрашиваю я, качая ролексами перед неприятным прыщавым лицом. Лицо кивает. — А хочешь? — маслянистые глазки бегают от часов к моим трусам, как бы выбирая, что хочется сегодня сильнее. В конце концов, лицо кивает, и это почти обидно, хотя, если бы я работала таксистом для богатеньких засранцев Лазурного берега, поступила бы также. — Супер! — говорю я, цепляя часы обратно. Открываю дверь и усаживаюсь на заднее сиденье фиата. — Отвезешь меня в Тулон, получишь их. И еще одни такие же, если без глупостей, — я поднимаю бровь и красноречиво смотрю на водителя. Тот одергивает воротник рубашки и наконец трогается с места. До Тулона мы добираемся на удивление спокойно, хотя от напряжения сводило, казалось, каждую клеточку тела. Когда побережье заливает рассветом, фиат останавливается около шикарного отеля, и водитель оборачивается в ожидании. С ролексами прощаться жалко, но желание надеть уже хотя бы тапки сильнее этих чувств. На ресепшн меня сначала не пропускают, но после того, как Элисон (мразота) вдруг выруливает из спорт зала и начинает громко ржать (из-за огромного количества ботокса в лице выглядит жутко), меня узнают и очень долго извиняются. — Связалась с плохой компанией? — спрашивает силиконовая долина, едва шевеля накачанными губами, когда мы заходим в лифт. — Основала. — Говорю, намекая на контракт с компанией отца Элисон, который мы заключили на прошлой неделе. — Думаю расформировать. — Нельзя смешивать личное и работу, — чуть успокаивается блондинка и жмет плечами. — Ты спишь с моим парнем, — я устало откидываюсь на стенку лифта. Обсуждение таких вещей (обыденных) после пережитого не вызывает даже раздражения, только скуку. — Сплю, — Элисон соглашается. — Если тебе станет легче, в постели он называет меня твоим именем. — Ебанутая. — Ты. — Элисон стучит по моей голове и брезгливо вытирает палец о спортивный топ. — Со своей бесконечной работой всех потеряешь. — Уже начала. Пошла нахуй. — Говорю я своей лучшей подруге и выхожу на десятом этаже. Я открываю наручники заколкой (спасибо каждому члену моей семейки за подобный навык), принимаю теплый душ, обрабатываю многочисленные царапины и ссадины, выпиваю бокал вина. Мне не хватает, поэтому в ход идет банальная отвертка. Секретарь, все это время молча сидящий в кресле, взрывается спустя четыре минуты. — У тебя вообще мозгов нет, Минни?! — да уж, нанимать на пост секретаря и своей правой руки бывшего одноклассника было плохой идеей. Не люблю лишние эмоции. — Дилан, у меня все было под контролем, — я морщусь, Дилан вскакивает. — Под контролем?! - орет он и отшвыривает ноутбук в сторону. — Под контролем теперь выглядит вот так? Ты поставила на уши весь Лазурный Берег! — Позвони отцу, он все уладит. — Телефоны разрываются со вчерашнего вечера! — Авиарежим — не, не слышали? — В сети только и обсуждают, что перестрелку Аркады и банды Хуй Луаня средь бела дня! — Его, оказывается, не так зовут. — Фотка с твоей голой задницей облетела инстаграм! — Что? Где? — я сажусь на кровати и тянусь к запасному телефону. — В пизде! Тебя только это волнует сейчас? — Дилан хватает меня за плечи и встряхивает. Смотрит синими глазами в мои и пытается возвести к разуму. — Минни, ты устроила вечеринку, хотя мы все говорили, как это опасно, соврала мне о месте ее проведения, а потом пропала! Представляешь, каково мне было, когда я прилетаю на Корсику, а мне сообщают, что твой самолет два часа назад приземлился в Тулоне?! — Я была сначала на Корсике, честно, но немножко изменила планы, — нервно смеюсь. — А потом яхта, на которой ты собрала народ, пропадает с радаров, и пока мы вас находим, тебя уже там нет? — в глазах Дилана - целый космос, в них можно утонуть и пропасть, а еще он слишком близко прижимается для рабочих отношений. — Мне нужно было узнать, куда делась Молли и что за херню она творит на этот раз. — Стараюсь говорить спокойно. Дилан обнимает меня бережно, щекоча дыханием шею. — И как, полученная информация стоит этого? На тебе живого места нет. — Он знает меня слишком хорошо, чтобы продолжать допытывать причинно-следственные связи моего поведения, поэтому просто расслабляется. Внутри колет вина, что заставила так переживать, но я привычно запихиваю ее поглубже. — У Аркады Молли нет, как и в Китае, очевидно, иначе Луань бы ее из-под земли достал. — Я отодвигаюсь от Дилана и опрокидываю его на подушки. Дилан раскрывает объятия, и я ныряю в них, укладывая голову на его плечо. — Молли явно украла что-то важное у Аркады, плюс она была в близких отношениях с их главарем. — Боже, что за сумасшедшая девица, — парень гладит меня по голове, успокаивая. — В последнее время Аркада помышляла контрабандой алкоголя, ничего сверхъестественного. Но, зная Молли, она могла придумать что-то изощренное. — Это точно, что за алкоголь? — Какой-то новый вид ликера, от которого сносит крышу за секунду. — В каком смысле? — В прямом. Один глоток — и ты получаешь кайф даже от просмотра документального фильма. Бомба замедленного действия, все правоохранительные органы сходят с ума в попытках найти первоисточник, но ликер уже расползся по всей Европе, это почти как иголка и стог сена. — А Аркада? — Прямых доказательств нет, но Санни думает, что рецепт у кого-то из них. — Прекращай называть мою мать по имени, это мерзко, — я пью снова, но Дилан мягко перехватывает бокал и ставит на тумбочку. — Твоя мама сама так просит, я привык. — Вот и иди работать секретарем к ней, чего ты ко мне прицепился! — обижаюсь я. Парень смеется. — А рецепт? — Засекречен, естественно. Много раз образцы ликера прогоняли через всевозможные тесты, но там столько химических реакций происходит за время транспортировки, что начальные вещества, а тем более их концентрации, почти нереально выделить. Мы немного молчим, обдумывая каждый свое. — Точно! — я вскакиваю. Дилан приподнимается на локтях. — Один из парней Аркады передавал мне от Молли привет вместе с гранатой! — Как в ее стиле. — Да уж. Бесит! — бью рукой по одеялу. — Молли знала, что я буду у Аркады так или иначе. Значит, наблюдает за нами. Вот же стерва-а! — со стоном валюсь обратно,—Единственный человек, который постоянно заставляет меня чувствовать себя тупой! — Еще Санни. — Отцепись! Мы выезжаем из отеля к вечеру, Дилан сопровождает меня везде, вплоть до трапа личного самолета. — Ты точно будешь в порядке? — спрашивает он. — Задай этот вопрос себе, — смеюсь я, поднимая темные очки. - Это ведь ты остаешься разгребать треш, что я тут натворила. — Позвони, как будешь в Риме, — парень крепко сжимает мою ладонь на прощанье. — Я приеду завтра утром, постарайся не влипнуть в неприятности к этому времени, пожалуйста. — Я паинька! — обижаюсь я. — В Риме тебя встретит Энджи, не сильно доставай его, он еще отходит от прошлого раза. — Я. Паинька! - надуваю щеки и наконец оказываюсь на борту. — Приветик, что за взгляд? — спрашиваю у напряженной стюардессы Дейзи, которая дрожащей рукой наливает шампанское, едва мы поднимаемся в воздух. Она что-то бормочет в ответ, а потом убегает в сторону служебного помещения. — Офигеть, в собственном самолете поговорить не с кем! — хмурюсь я, поправляя шнурки на массивных ботинках. — Добро пожаловать на борт, мисс Минни Мартинез. — Вдруг сообщают по громкой связи.- Надеюсь, вы хорошо отдохнули . — Что за хрень? — я вскакиваю и иду к кабине пилота, чтобы ругаться за произвол, но запинаюсь о тело охранника, лежащее около выхода. — Блять! — Первый пилот, к сожалению, говорить не может, — продолжает вещать наглый знакомый голос, — поэтому сейчас говорит второй пилот, Мори Осаму, надеюсь, ваш полет пройдет в комфорте и спокойствии. Пункт назначения — Токио! — Какое нахрен Токио? — я злюсь и начинаю ломиться в кабину пилота, но она, естественно, закрыта. — Мы летим в Рим, придурок! Позади слышится всхлип стюардессы, я резко оборачиваюсь и вижу Дейзи, к виску которой приставлен пистолет. Высокий парень с розовым ирокезом скалится, хочется стереть ухмылку когтями. Дверь позади все-таки открывается. — Вам понравится Токио, мисс Мартинез, — говорит спокойно Мори, подходя ближе. Неосознанно делаю два шага назад. У мужчины рассечена бровь, пол лица представляет собой один сплошной синяк, а еще у него перебинтована рука, что не скрывает футболка с короткими рукавами. А еще она не скрывает вязь татуировок, покрывающих все руки и шею так плотно, что невозможно увидеть кожу. Со стыдом, но честно признаю сама себе, что залипаю, как школьница. — Пожалуйста, подберите слюни и займите свое место, — Мори хмыкает, и это обидно, потому что вдруг становится важным, чтобы первой полноценной эмоцией этого ледышки ко мне стало что-либо, помимо насмешек. «Пусть будет злость» — думаю я, приподнимаюсь на носочки и заряжаю головой в чужой нос.