Переступив черту

      Сонер освободился из заключения через девять месяцев. Ему зачли полгода «строгого» режима, да и примерное поведение привилегированного сидельца повлияло — из новой колонии его условно-досрочно выпнули пинком под зад.       Сонер оказался за воротами, увенчанными мотком колючей проволоки под напряжением, с одной сумкой в руках, взволнованный, растерянный, жмурящийся от непривычно необъятного пространства вокруг. В конце тюремной ограды стояла машина — тёмно-синий седан, а на её капоте сидел человек в костюме и чёрных очках. Сонер вздохнул и поплёлся к машине.       Не говоря ни слова, Акгюн крепко обнял его и держал в объятиях, наверное, минут пять, пока Сонер не начал вяло шевелиться в его железной хватке.       — Брат, — сдерживая эмоции, проговорил Акгюн, — брат! Пусть всё останется в прошлом.       Сонеру показалось, что Акгюн вот-вот расплачется, а следом и он не сдержится, и им двоим от этого будет невероятно неловко.       — Спасибо, — кивнул Сонер.       Акгюн смотрел на него выжидательно, словно надеялся получить ответ на какой-то невысказанный вопрос.       — Что?       — Поехали? Садись в машину.       — Куда поедем?       Почесав нос, Акгюн пожал плечами:       — Домой, в Чешме.       Он забрал у Сонера сумку и закинул её в багажник, потом суетился вокруг, пока Сонер усаживался на пассажирском сидении, пристёгивался и настраивал положение кресла.       — Удобно? — обеспокоенно спросил он, садясь внутрь тоже. — Ты голоден, брат?       — Что за напряжение в воздухе? — усмехнулся Сонер. — Мечешься туда-сюда, словно боишься сообщить мне какую-то новость.       — Нет, — помотал головой Акгюн и, отвернувшись, добавил. — Не боюсь.       Машина плавно тронулась с места, оставляя за собой клубы оранжевой пыли. Сонер уставился в окно, жадно впитывая в себя проносящиеся мимо небо, солнце, траву и деревья.       — Ну, давай, рассказывай, — он, наконец, нехотя оторвался от созерцания пейзажа и обернулся к другу.       — Некуда спешить, брат. У нас ещё пять часов пути впереди. Ты не ответил, голоден ли ты? Давай заедем куда-нибудь, позавтракаем.       — Я не голоден, сынок.       — Хорошо, что ты решил вернуться домой без упрямства. Я очень рад.       Сонер подпёр щёку кулаком и вновь отвернулся к окну. Разве у него был другой выбор? Разве мог он после всего произошедшего спрятать голову в песок и попытаться сделать вид, будто ничего и не было? Сонер давно решил, что сделает всё возможное, но вернёт свою прежнюю жизнь. Хотя бы попытается.       — Ладно, — вздохнул он, — вижу без завтрака из тебя ничего не вытянуть. Остановимся у ближайшего кафе и поедим.       Акгюн до того обрадовался, что заставил тарелками весь столик в придорожной забегаловке на выезде из Стамбула. Он потребовал у хозяина всё, что было на кухне, а потом ещё долго переставлял с места на место тарелки, стаканы и столовые приборы.       — Ты доволен, наконец? — поинтересовался Сонер, отбирая у него сковородку, на которой шкварчала яичница с колбасой.       — Приятного аппетита, брат, — кивнул Акгюн. — Съешь хотя бы ложечку, чтобы мы смогли расслабиться, получив немного питательных веществ.       — Я эти твои питательные вещества!.. — ругнулся тихо Сонер и, вывалив себе в тарелку половину яичницы, принялся есть.       Эта незатейливое блюдо, присутствующее на завтраке практически любого турецкого работяги, показалось ему ангельской пищей, такой вкусной, что хотелось зажмуриться от удовольствия и смаковать каждый кусочек. Как же он, оказывается, соскучился по такой простой, обыденной еде. И по таким обычным делам, как посиделки в кафе у дороги, когда ветер треплет клетчатую скатерть на столике, а запах стоящих в вазочке цветов волнительно щекочет ноздри.       — Мы с Ягмур решили пожениться.       Сонер резко кашлянул, и кусок колбасы застрял у него в горле.       — Опять?       — Сейчас всё по-другому, Сонер. Она тоже этого хочет. На этот раз, точно. Мы почти два года вместе… Пора.       Сонер возобновил пережёвывание, погрузившись в глубокое раздумье. Ну, а чего он ждал? Что пара влюблённых до беспамятства друг в друга людей будут до старости ходить за ручки? Слова и поступки Акгюна выглядели логичными, и тут абсолютно нечего было возразить…       — Действительно, пора.       — Что скажешь?       — Поздравляю, сынок. Когда идём сватать девушку?       Акгюн слегка покраснел и улыбнулся, надув щёки:       — Не настолько быстро. Для начала мы вернёмся в Чешме, немного освоимся, осмотримся вокруг…       — Ты, что ли, тоже осматриваться будешь?       Акгюн опустил голову.       — Неужели так много всего изменилось за это время, что мне надо будет привыкнуть? — спросил Сонер.       — Не знаю. Доедай, и поехали.       Пять часов дороги растянулись до почти шести — вечные пробки перед Измиром задержали их в пути. У Сонера волей-неволей возникало чувство дежавю, когда они проезжали по оживлённому шоссе, мимо кварталов до боли знакомого города. Когда он видел магазин или заведение, стоявшее на этом месте до его заключения, то в глубине души радовался как ребёнок. Это дарило ему надежду на то, что всё ещё может быть как прежде.       Машина подъехала к окружённой высоким забором трёхэтажной вилле, утопающей в зелени. Район был роскошным, все дома вокруг были под стать этой вилле, а то и выглядели дороже. И даже прежнее жилище Сонера терялось по сравнению с этим богатством.       — Ничего себе, — вырвалось у него восторженное, и Акгюн смутился. — Вот, значит, как живут успешные рестораторы.       — Что ты такое говоришь, брат? Так и знал, что будешь издеваться. Дом мне не принадлежит, я снял его недавно.       — Чувствуется размах Акгюна Гекальпа Ташкына, — не упустил возможность Сонер отпустить ещё одну колкость. — Невестка с тобой живёт?       — Нет ничего такого, — сразу посуровел Акгюн. — Что значит, жить вместе до свадьбы? Нет, брат. Ягмур снимает квартиру в Измире, поближе к университету. Сейчас у неё загруженная пора, за этот семестр надо сдать много экзаменов, она занимается по ускоренной программе. Мало ли, потом не до того будет…       — Мало ли, — глухим эхом отозвался Сонер.       Внутри вилла оказалась настолько же шикарной, как выглядела снаружи. Дорогая мебель, изысканные элементы декора, продуманный дизайн — было видно, что в неё вложено немало средств и времени.       — Твоя спальня на втором этаже. Там большая ванная комната с джакузи, окна выходят на море, есть терраса с навесом…       — Ей-богу, сынок, я сейчас расплачусь. Ты так подготовился к моему возвращению.       — А что поделать? Готовились, конечно, готовились, брат. Мы очень соскучились. Я соскучился.       Они вновь обнялись.       — Добро пожаловать, — прошептал Акгюн.       — Спасибо.       Сонер проигнорировал джакузи, зато стоял под душем минут пятнадцать, включив неприлично горячую, обжигающую кожу, воду. Это вам не ледяной напор из шланга в тюрьме. Нежная струя расслабляла, баюкала, согревала, как женские прикосновения… Сонер встрепенулся, и магия рассеялась. Какие ещё женские прикосновения? Стоило хоть чуть-чуть дать себе слабину, и в голову сразу же полезли какие-то глупости.       Обустройство в комнате не отняло у него много времени. Одежды в сумке Сонера только и было что пара полуистлевшего белья да спортивный костюм — нечего развешивать в огромной гардеробной с полками до потолка.       — Все твои вещи в коробках в подвале, — взбудоражился Акгюн, когда Сонер спустился вниз в той же одежде, в которой приехал. — Я не стал их трогать. Можем съездить в любой магазин и купить тебе новый гардероб. Ты такой худой стал, вряд ли старая одежда будет на тебе хорошо смотреться.       — Оставь ты эти магазины и прочее, — отмахнулся Сонер. — Лучше расскажи мне про заведение Эрая.       Акгюн повёл подбородком как упрямый телёнок, которого тащат на поводке с живописного луга в сарай.       — Какой ещё Эрай, приятель? Нет никакого Эрая. Нет его. Нет.       — Есть, — утвердительно качнул головой Сонер. — Рассказывай.       Брови Акгюна съехались на переносице, взгляд похолодел.       — У меня нет дел с этим типом, не понимаешь, что ли? — резко сказал он. — Ни его самого, ни его заведение я в глаза не видел! И тебе советую не поднимать эту тему, не соваться к Эраю. Он чужой нам, парень. Зачем хочешь с ним увидеться?       Сонер хотел увидеться вовсе не с Эраем, но объяснять этого Акгюну не стал.       — Ладно, — согласился он с показной лёгкостью. — Что тогда будем делать? Чем будем заниматься здесь, в Чешме? Чем я буду заниматься?       — Погоди, Сонер, погоди, — Акгюн обнял его за плечи и повёл к дивану. — Какой ты быстрый! Ты же только вернулся, только переступил порог дома! Отдохни немного, освойся, расположись. Дай себе немного вздохнуть, набрать кислорода в лёгкие. Сейчас же по сути твои первые шаги после освобождения. Куда торопишься? Расслабься.       Сонер позволил усадить себя на диван, сделал равнодушное лицо.       — Ты устал, брат. Устал от всего: от дороги, от перемен… Отдохни. Выспись. Давай, поднимись наверх, ляг в постель, и спи спокойно до самого утра. Давай.       Акгюн потащил Сонера на второй этаж, а тот не особо-то и сопротивлялся. Послушно лёг на широкую двуспальную кровать, молча наблюдал, как Акгюн накрывает его одеялом и чуть ли не подтыкает краешек, как заботливая нянюшка. Впрочем, откуда Сонеру знать, у него никогда не было ни заботливых мамушек, ни нянюшек.       — Такая тишина стоит, — произнёс он задумчиво. — Ни звонков в дверь, ни телефонных… Куда ты всех дел? Ягмур бы уже точно позвонила.       — Позвонила бы, — кивнул Акгюн, — позвонила, но я попросил её пока этого не делать. Не знал, в каком ты будешь состоянии, парень, в каком настроении. Я волновался. Ни прокурору, ни госпоже Джанан не позволил пока тебя беспокоить.       — Я настолько неуравновешенный, что ли? — усмехнулся Сонер. — Стал бы на людей бросаться?       — При чём тут… Оф, парень, тебе правда надо отдохнуть. Давай, засыпай уже. Доброй ночи!       — Доброй ночи.       Акгюн прикрыл за собой дверь, и его шаги стихли в коридоре. Сонер поднялся на кровати и прислушался. Снизу донёсся приглушённый голос — Акгюн разговаривал по телефону.       «Отчитывается», — промелькнула у Сонера мысль, но он поспешил отмахнуться от неё, как от назойливой мухи. У него не было реальных причин злиться на друга, возможно, на его месте Сонер поступал бы точно так же: ограждал от всего и всех, старался защитить и уберечь от глупостей.       — Да будет доволен тобою Аллах, — прошептал Сонер и спустил ноги на пол.       Он вышел на террасу, вдохнул благоухающий вечерний воздух, а когда с крыльца спустился Акгюн — отпрянул вглубь комнаты. Друг прошёл мимо невзрачного седана, на котором они приехали, в кирпичный гараж, примыкающий к каменной ограде, и через пять минут оттуда выехал здоровенный, наглухо тонированный Кадиллак Эскалейд. Автоматические ворота распахнулись, пропуская сквозь себя чернобокого монстра, а затем с глухим сытым рокотом захлопнулись. Акгюн уехал.       Сонер вышел из спальни и быстро пробежался по остальным комнатам на этаже, он искал кабинет. В кабинете обнаружился стационарный компьютер с разъединнёными между собой частями и неподключенными проводами. Минут десять у Сонера заняло собрать и подключить компьютер к сети, и его усилия увенчались успехом.       В поисковой строке браузера он вбил: «Эрай Дуранер Измир».       На него обрушились фотографии, десятки, сотни фотографий: Эрай в окружении каких-то незнакомых людей, а также турецких знаменитостей, звёзд кино и эстрады. Он немного располнел за это время и сменил причёску, в остальном же остался прежним — сытые голубые с зеленоватым отливом глаза довольно смотрели с бликующего экрана компьютера прямиком на Сонера.       «Эрай Дуранер Измир возлюблен…» — резким движением он стёр весь запрос под чистую.       Его заведение называлось «Дворец падишаха». От банальности и пошлости этой концепции у Сонера свело скулы. Впрочем, уже через минуту разглядывания фото интерьера он вынужден был признать, что, в целом, выглядело всё не так уж плохо. Заведение подходило Эраю, его характеру и мировоззрению, а он — сам падишах — смотрелся очень органично в дорогом светлом костюме, с перстнями на пухлых пальцах и в очках в золотой оправе, среди «виайпи» гостей и местных селебрити.       Сонер записал на листочке адрес ресторана и спрятал во внутренний карман пиджака. Сегодняшний тихий вечер вполне располагал к тому, чтобы провести несколько часов в этом престижном месте и познакомиться с его завсегдатаями поближе.