группа «физика, 9б» была создана
Арсений Сергеевич, 20:39 Добрый вечер. Завтра проведем первое дополнительное. После уроков жду вас в кабинете физики. Заведите тетрадь. В этот чат ерунду не писать, только важная информация. Илья, 20:56 хорошо *мем с котом* Ира, 21:05 *мем с котом* Катя, 21:07 *мем с котом*Антон, 21:09
*мем с котом*
Лёша, 21:15 *мем с котом* Арсений Сергеевич, 21:19 Я понял, вы кошатники, но, пожалуйста, остановитесьАнтон, 21:21
Я правильно понимаю, вы собачник?
Арсений Сергеевич, 21:35 Да,но это отношения к делу не имеет Илья, 21:36 *упрекающий мем с котом* Арсений Сергеевич, 21:41 Меня закибербулили дети((((***
— Что вы помните за прошлые года? — спрашивает Арсений Сергеевич, расхаживая по кабинету. Учеников всего семь, что существенно облегчает задачу. Они перечисляют непонятные для Антона термины и формулы. — Арсень Сергеич, я после скорости ниху…чего, ничего не понял, — Антон снова сидит с Ириной, но уже на первой парте, впритык к учительскому столу. — Ой, Шасту-ун… — вымученно стонет учитель. — Значит, с тобой отдельно разбираться будем. А пока давайте повторим восьмой класс. Записывайте — энергия. Антон как ни пытался, не смог понять о чём физик рассказывает с таким энтузиазмом и горящими глазами. Зато он вдоволь налюбовался на своего учителя. «Арсений сегодня даже добрый какой-то… Не ругается, не хмурится, расслабленной весь такой... Интересно, из-за чего? Может у него день рождения?» — Арсень Сергеич, а когда у вас день рождения? — «Слабоумие и отвага» — девиз Антона по жизни. — Двадцатого марта, не отвлекайся, Антош… «Реально случилось что-то… «Антош»? Даже не Шастун…» — Думаю, на сегодня хватит. Всем спасибо. «Это Вам спасибо», «до свидания», «до завтра» начали прощаться все. Антон специально медленно собирает вещи и, когда последний ученик покидает класс, усаживается обратно за парту. — Что-то случилось? — Арсений тоже садится за свой стол напротив Антона. — Это я должен спрашивать. Вы прям светитесь, — с неподдельным интересом говорит ученик, складывая свои длинные руки на парте. — Ничего особенного, — щёки физика чуть розовеют, и он опускает голову, в попытке скрыть это, но Антон всё равно замечает. — Да я же вижу. Рассказывайте, рассказывайте, — торопит Шастун, чем вызывает лёгкий смех учителя. — Ладно уж. С женой помирился, — Арсений поднимает голову, заглядывает в глаза Антону. И тут виновато либо освещение, либо богатая фантазия последнего, но глаза учителя сейчас кажутся невероятно глубокими и светлыми и такими искренне радостными. Лицо Антона вытягивается в удивлении. Он даже подумать не мог, что у Арсения кто-то есть. Точнее мог, но попросту не задумывался на эту тему. И это вполне логично, что у такого молодого и красивого парня есть не просто «кто-то», а жена. — А, точно, забыл сказать, у меня есть жена, — невзначай добавляет Арсений и непроизвольно копирует жест Антона — кладёт руки на стол. — Поздравляю! — Антон улыбается как дурачок — он действительно рад за учителя. — А как её зовут? — Алёна, — имя любимой вызывает на его лице улыбку. — А как долго вы вместе? Ну, не подумайте, я не невежа, мне просто очень-очень интересно! — тараторит ученик. — Знакомы ещё со школы, год в браке, — по голосу слышно, что Арсений относится к своей жене с огромной нежностью. — Ух, ты… Наверно, это здорово, когда приходишь домой, а там тебя все любят… — мечтательно вздыхает Антон. — Почему «наверное»? Ты же тоже приходишь домой, где тебя любят, — ученик меняется в лице, а догадки физика начинают подтверждаться. — Ведь так? Антон? — Ой, сколько уже времени, Арсень Сергеич! Я побежал, завтра увидимся! — Антон подхватывает свой рюкзак и вылетает из кабинета, показательно посмотрев на руку. На руку без часов. Антон бежит так быстро, как только может. Из кабинета за его спиной слышится: «Антон! Шастун, блять!» Коридор за коридором, и вот он уже возле раздевалок. Быстро переодев сменку, вылетает на улицу. Для куртки ещё слишком рано — бабье лето. Антон надевает наушники и быстрым шагом идёт домой, зная, что учитель точно не станет бежать за ним по улице. «Почему Арсений (какое красивое имя) был так уверен, что меня дома любят? А, в нормальных семьях же любят детей... Хотя, может, и меня любят… нет. Нет, Антон, нет. Они ни разу не говорили этого, ты вспомни. Ругали, били, унижали. Даже не пытайся дать им шанс, так будет только сложнее уезжать. Пытаться наладить наши отношения, простить всё то дерьмо, что я пережил по их вине — ни за что. 3 года. Всего 3 года и я встречусь с Викой.» Хорошее настроение потихоньку улетучивается с началом нового учебного года. Даже не верится, что всё то, что он пережил за лето, все его счастливые моменты, испаряются под гнётом страшного места, называемого школой. Полностью погрузившись в свои мысли, он врезается в прохожего и, извинившись на автомате, идёт дальше. — Шаст, охуел совсем? — слышится сзади недовольное бормотание. Антон оборачивается и видит Диму. — А ты чего здесь? — Мы договорились в книжный сходить, а ты, тварь такая, трубку не берёшь. — А… — Б! Идём, у меня репетитор скоро, — говорит Димка и, схватив друга за локоть, тащит в сторону ближайшего книжного магазина. — Ты… это, извини, забыл совсем, — неловко начинает Шастун. — Да понял я уже. Ты вообще как? К ОГЭ начал готовиться? — Нет ещё. Ну как. Записался на доп занятия по физике. — Ты ж вообще её не понимал и сдавать планируешь? — А чё там, сложно что-ли? — Мне Андрюха из десятого «в» сказал, что там вообще пиздец был… — Да ладно… Похожу на допы, если не моё — не буду сдавать. Дальше они разговаривают на отвлечённые темы. В книжном Антон всё время норовит убежать в отдел современной литературы, но Дима не даёт ему это сделать, так как знает, что Антон потом будет ныть из-за того, что купил очередную книжку, хотя дома у него ещё куча непрочитанных. — Шаст, мне совет нужен… — Дима стесняется, по нему видно: он уже минуты две рассматривает сказки для детей дошкольного возраста. — Да? — Мне одна девочка нравится… — его лицо багровеет моментально. — Она беременна? — невозмутимо интересуется Антон. — Что?! — Позов наконец смотрит на своего друга. — Нет, конечно! — А чего ты тогда так краснеешь? Ааа, понял, трахнуть её хочешь? — НЕТ, АНТОН! — Дима уже в тысячный раз жалеет, что начал этот разговор. Благо людей в магазине почти что нет. — А что тогда? — Антон искренне не понимает, что от него хотят. — Просто… блять, нравится она мне! Не знаю, что делать… — Проблема что-ли? Подошёл, взял за руку, уверенно сказал: «Я смотрел Великолепный век»! — А точно поможет? — Точно. — А если она обсудить захочет? — они медленно продвигаются в сторону с материалами для подготовки к ОГЭ. — Ну так посмотри, в чём проблема.***
В понедельник с утра Антон снова сидит за одной партой с Ирой. Она оказалась очень приятной и такой же одинокой девушкой. Шастун впервые за долгое время чувствует себя интересным собеседником. Кузнецова, хоть и много раз называла Антона идиотом, искренне считает его невероятно умным и поэтому уже минуты три недоумевает, как это у него двойка за диктант по русскому. До начала урока осталось немного времени, но учительница ещё не пришла, и это единственное, что останавливает Иру устроить скандал. В класс входит Арсений Сергеевич. — Девятый «б», успокойтесь, пожалуйста! Оказывается, в мои обязанности как классного руководителя входит проверка присутствующих. Никто ведь не умер, все на месте? — Арсень Сергеич, я умер! — поднимает руку Антон. — Нет, Антон, ты не умер, — отвечает учитель, но на Шастуна не смотрит — ищет пустые места за партами. — Откуда Вы знаете, может я дед инсайд? — многие уже не обращают внимания ни на учителя, ни на «мёртвого внутри» одноклассника. — Кто-кто? — скривив лицо, уточняет Арсений. — Ладно, мой юный гробовщик, зайдёшь ко мне после уроков. Ирина, всё это время следившая за их перепалкой, начинает смеяться, увидев по-детски недовольно лицо Антона. — Э-эй! Ну я же просто пошутил, чего это к вам зайти?! — Просто поболтать хочу с тобой, Антош, – подмигивает физик и выходит из кабинета. Антон в недоумении, а вот Арсений с самодовольной улыбкой поднимается в свой кабинет, перепрыгивая через одну ступеньку. Честно, он сам не знает, зачем пригласил Антона, но тот ясно даёт понять, что с ним не всё в порядке. Шастун кажется ему самым настоящим ребёнком. Любознательным, немного стеснительным (хоть по нему и не видно), глупым, дерзким ребёнком. Но Антон не ребёнок. Арсений всё ещё помнит тот страх в глазах, когда они заговорили о семье Антона. И Арсений просто не способен молчать в такой ситуации. Он всеми силами постарается облегчить страдания своего ученика.***
— Тох, а ты какого цвета? — шепчет Кузнецова на уроке, подперев голову рукой. За пару дней они очень сильно сблизились и поэтому такие вопросы не кажутся нетактичными. Они сидят на четвёртой парте, так что их не должно быть видно и слышно. — Ну, допустим, фиолетовый, —копирует её позу Антон, развернувшись к ней почти всем корпусом. — Я тоже. — Крутяк. У тебя уже отношения были? — Да, но это было в 4 классе. А у тебя? — Не-а… — А тебе нравится кто-нибудь? – Нет, а тебе? — гаденько улыбается Антон, а по глазам видит, к чему затевается этот разговор. — Нет… — отводит взгляд Кузнецова. — Ира! — возмущается Антон. — Так, Шастун, ещё одно слово и ты вместе со своей Ирой выйдете отсюда! — ругается на них учительница и продолжает вести урок. — Ну так что? — «Слабоумие и отвага» помните? — Да, но ты только не смейся! Оксана Александровна… Антон округляет глаза и… смеётся.***
В кабинет, после короткого стука в дверь, заходит Ирина и Антон. Арсений Сергеевич прерывает свой урок и вздыхает: — Что такое? — Арсень Сергеич, а нас с урока выгнали, — говорит Антон. — Прямо-таки выгнали? — Арсений смотрит сначала на часы, а потом на ребят. — Ладно, идите в лаборантскую, я сейчас дам задание и подойду. — он ничуть не удивлён, ведь на его небольшом опыте уже были такие ситуации, когда парня и девушку выгоняют с уроков. Антон вежливо открывает Ирине дверь, а она, в свою очередь, делает что-то на подобие реверанса. Они смеются, пока Арсений провожает их задумчивым взглядом. Лаборантская представляет из себя маленькую комнатушку с тошнотворно-синими стенами, двумя столами для учеников и одним учительским столом, заваленным всякими бумагами. Ира ещё ни разу не была здесь, поэтому с интересом оглядывается, а Антон… а что Антон? Его как выгоняли с уроков, так и будут выгонять. С этим «чуланом» у него связано немало воспоминаний. — Пиздец, Тох, меня первый раз с урока выгоняют. А всё из-за тебя, — Ира проходит за парту, что расположена возле «главного» — учительского стола. — А что из-за меня? Это ты в учительницу влюбилась, — Антон берёт учительский стул и ставит с другой стороны парты, чтобы быть с Кузнецовой лицом к лицу. — Что дальше планируешь делать? — Если честно, я ещё не придумала. Совсем недавно я смогла осознать и принять эти чувства. Это не простая влюблённость, которая выветрится за месяц, нет. Мы с ней частенько общаемся неформально, и, блять, какая же она хорошенькая. — Хорошенькая? — прыскает со смеху Шастун. —А ты знаешь, какая у неё ориентация? — Я пыталась выяснить, но… Тох, может поможешь? — Как? — Можешь с нами потусоваться, а потом как бы невзначай спросить, нравятся ли ей девочки? — И как ты себе это представляешь? – «Здравствуйте, это мой друг — Антон, и он гей». — Так, молодёжь, — входит Арсений. Ирина тихонько ойкает, а Шастун густо краснеет, ведь Арсений, естественно, слышал последнюю фразу. — Выгнали вас почему? — физик опирается руками на стол, нависая над учениками, и в голове неприятно подмечает, что Антон украл его стул. Теперь настала очередь Иры краснеть, а Антон вновь смеётся, вспомнив причину. — Вы не представляете что произошло, Арсень Сергеич! — Представляю, Антош, я бы хотел выслушать Иру. — А там… – она заглядывает в глаза Антона, ища в них поддержку, на что тот медленно кивает. — Антон меня отвлекал… — этот план они уже обсудили по дороге в кабинет физики: Ире нельзя терять репутацию среди учителей, а Антону как-то по барабану, поэтому Кузнецова обвинит его во всех смертных грехах. — Да? Ну что ж… тогда иди на урок, я сейчас с Шастуном переговорю и мы придём вместе, — Ира медленно встаёт и идёт к выходу, оборачиваясь только у самой двери, одарив Антона благодарным взглядом. От глаз Арсения это не скрывается. Как только дверь с ужасным скрипом захлопывается, он, усевшись на место Кузнецовой, произносит: — Ну что, герой-любовник, рассказывай, как на самом деле всё было. — Арсений Сергеевич! Вы не верите?! — возмущается Антон, но, видимо, не сильно правдоподобно. — Так всё и было! – Арсений пытается не залипать на своего ученика, но когда он так мило дует губки, то сделать это практически невозможно. — Правду, Антош, — на лице Арсения невероятно тёплая улыбка. Его рука ложится на стол, в сантиметр от руки Шастуна. — Обещайте не ругать, — эта детская наивность в голосе Антона заставляет учителя улыбаться всё шире и шире. — Обещаю. — Обоих? — Обоих. Антон задумывается. Ему пообещали неприкосновенность, но стоит ли рассказывать о секрете (да и секрете ли?) своей новоиспечённой подруги. Арсений замечает замешательство ученика и то, как он кусает свои и так еле живые губы. Антон мнётся, но всё же выдаёт: — Ира рассказала о своей влюблённости, а я засмеялся… — Над ней или над предметом её обожания? — Арсения очень забавляет данная ситуация. Он вспоминает свои школьные годы и свою влюблённость в, теперь уже жену, Алёну. — Над… этим самым… — Почему? Конкурентом его посчитал? — Её, — как-то слишком резко выпаливает Антон. Он, честно, не хотел говорить этого, но оно само как-то. — Что? — Это не «он», это «она», — Арсений замолкает на некоторое время, раздумывая над ситуацией и заставляя Шастуна понервничать, и, после тяжёлого вздоха, сообщает: — Антон, ты уже взрослый мальчик, и должен понимать, что это абсолютно нормально… — Да знаю я, Арсень Сергеич, сам такой, — радуется Шастун, совершенно не ожидая такой реакции. — То есть то, что она сказала… — Нет! То есть да, но отчасти. Я би, — Антон всё ещё не понимает, зачем рассказывает такую личную информацию, по сути, незнакомому человеку, но не может остановиться. Арсений лишь сдержанно кивает, обдумывая эту информацию. — Извинись перед ней. Ты в любом случае не должен был смеяться. — Я понимаю, просто мне показалось это так абсурдно — влюбиться в учителя… Ой! Я вам этого не говорил! Вы этого не слышали! И вообще… эта учительница не из нашей школы! — они оба понимают, что это ложь, но Арсений делает вид, что верит. — Ладно. Идём на русский?***
— Екатерина Романовна, разрешите? — Входит в класс Арсений, а за ним Антон. — Разрешу, Арсений Сергеевич. Ну что, провели воспитательную беседу? — Провёл. Надеюсь, больше такого не повториться. Антон аккуратно пробирается за парту к Ире. — Дважды прости, — с ходу выдаёт Шастун. — За что? — За то, что засмеялся, и за то, что сказал Арсению Сергеевичу, что ты влюбилась в учительницу. —Ты что сделал?! Весь класс оборачивается на них, в том числе Арсений Сергеевич, который не успел покинуть кабинет. — Ира! Неужели и с тобой нужно проводить такие беседы? — Извините… — Просто рассадите их на один урок. У меня там семиклассники одни, я побегу, — говорит физик и уходит. Антон и Ира уже успели прикипеть друг к другу, пусть в данный момент один и хочет убить другого, но такое разделение всё равно болезненно отозвалось в их и без того раненых сердцах.***
На физику девятый «б» приходит с минимальным желанием учиться. Арсений Сергеевич жалеет их и откладывает новую тему на следующий урок. — Следующую задачу пусть решает Шастун, — мужчина разваливается на своём стуле и лениво грызёт карандаш, изредка проверяя тетради учеников, желающих получить дополнительную оценку. — Арсень Сергеич, можно я послеследующую решу? — у Антона и так сил не осталось, а тут ещё к доске выходить. — Прости, какую? — услышав такое заявление Арсений даже приподнимается со своего места. — Вот, например, следующую пусть решает Ира, а я после неё. — Ну ладно. Кузнецова, прошу, — легко соглашается учитель. Ирина злостно зыркает на Антона, но всё же выходит к доске. — Шастун, а ты к другой доске выходи. Антон, уже было начавший искать ответы в интернете, растерянно смотрит на учителя, на что тот лишь ухмыляется. — Арсень Сергеич, а вы знали, что вы очень подлый человек? — Знаю, поэтому и стал учителем. Пока весь класс в комфортной атмосфере решает не самые сложные задачи, специально подобранные Арсением, Антон придумывает решение у доски. Он не совсем уверен, что понимает, что от него хочет автор учебника. Ира пытается ему подсказать, но Антон не может понять даже этого. Вскоре Ирина заканчивает со своей задачей и садится на место, после чего Антон остаётся совсем один на виду у всего класса. — Шастун, получается? — спрашивает Арсений, проверяя тетрадь одного из учеников. — Только через одно место, Арсень Сергеич… — Антон неловко мнётся у доски, перебирая в руках мелок и пачкая руки. — Что у тебя там? — физик подходит к Шастуну со спины и начинает читать записи ученика. Антон же замечает, что они с Арсением почти одного роста. — Переделывай, — заключает учитель и вытирает доску. — Смотри, тут тебе даже написали: начертите ось x, направив её в сторону движения мотоциклиста и приняв за тело отсчёта мост. Обозначьте на этой оси координат светофор… Или ты читать не умеешь, а, Шастун? — Умею я, чего это вы, просто тупой немного… — обиженно бубнит Антон, вновь начиная всё сначала. После пяти попыток Шастуна правильно нарисовать ось, Арсений, не выдержав, обхватывает ладонь ученика своей, прижавшись к его спине, сам пишет почти всё решение. «У него такое тело тёплое… и руки. Или это я просто замёрз? Говорил мне Дима кофту взять… Интересно, а какими духами Арсений Сергеевич пользуется?» — Итак, спрашиваю у всех присутствующих, какую оценку заслужил ваш одноклассник? Я бы поставил «кол», либо посадил его на кол, потому что не знать таких элементарных вещей… — иронизирует Арсений Сергеевич, отряхивая руки от мела. А Антон в который раз убеждается, что тупее него есть только угол. — Пять! — кричит Ира, а за её примером следует и весь класс. Антон грустно улыбается, и, пока Арсений не видит, складывает ладони в благодарственном жесте и кланяется. — Ну, пять, так пять, Шастун, но это в первый и последний раз, — сдаётся Арсений — сам виноват, зато запомнит, что на уроках нет ничего лучше монархии. Звонок. Перемена. Ребята собирают вещи и спешат покинуть класс, а за ним и школу. Но только не Антон. Он помнит, что его ждёт беседа. Как только дверь за последним учеником закрывается, Арсений, усевшись на парту, спрашивает: — Как день прошёл? — Арсень Сергеич, давайте без вежливостей, я домой хочу, — просит Антон, пытаясь скрыть раздражение в голосе. Этот день выдался очень тяжёлым, и всё что он сейчас хочет — это прийти домой и покричать в подушку. — Что такое? — кажется, Арсений не умеет быть таким мягким, но нежность в его голосе заставляет передумать. — Я устал, — Антон вновь кусает губу и смотрит на потолок, будто тот гораздо интереснее данного разговора. На самом деле он понимает, что сейчас, возможно, не самое лучшее время для разговора по душам, а причиной тому — слёзы, что тихонько подкрадываются, грозясь истерикой. — Хочешь рассказать что-нибудь? — Арсений садится на корточки перед Антоном. Тот лишь хлюпает носом и отворачивается. — Ты простудился? — Учитель протягивает руку и разворачивает лицо подростка так, чтобы их взгляды встретились. На щеке Антона одинокая дорожка слёз, которую он спешит смахнуть рукавом рубашки, глаза покраснели, а мокрые ресницы слиплись. — Антош, ну чего ты так? — тёплая рука физика поглаживает щёку Шастуна, отчего последний покрывается мурашками. — Я домой хочу… — Антон молится всем богам, чтобы его голос не задрожал, но, видимо, они все решили взять отпуск, потому что сердце Арсения сжимается, слыша эту жалкую просьбу. — Хорошо, — выдыхает физик и поднимается. — Просто знай, что у нас в школе работает психолог… Антон не слушает. Хватает вещи и выходит из кабинета. Он не понимает, зачем учитель лезет в его личную жизнь. Усталость, создающая иллюзию боли, царапает грудную клетку, хочется крушить и кричать, ломать всё к чертям, разнести эту ёбаную школу, сжечь все воспоминания и возродиться из пепла другим человеком. Счастливым человеком. Закрыв дверь квартиры, Антон бежит в свою комнату, по дороге сбрасывая верхнюю одежду. Снимает чехол телефона и достаёт оттуда маленький конвертик, из которого на его ладонь выпадает канцелярское лезвие. Обхватив его двумя пальцами, Шастун расстёгивает рубашку и ведёт остриём по нежной коже надплечья. Движения быстрые, отточенные. Три резких движения рукой, покалывающее плечо и всепоглощающая пустота — вот секрет счастья Антона Шастуна на протяжении последних лет.