— Антон, правда или действие? — спрашивает Арсений, довольно потирая ладоши.
— Правда.
— Что ж, начнём с простого… почему ты дружишь с Ириной?
— Эй! — подростки одновременно возмущаются и в Арсения летит подушка, запущенная, на удивление, не Антоном.
— Я бы сказал из-за её прекрасной души, но нужно говорить только правду, — в Шастуна летит вторая подушка. — Ну… она списывать даёт…
— Пошёл ты на хуй, Антошенька. Больше ты от меня ничего не получишь!
— Эх… такие игры разрушают дружбу… А ведь мы могли бы пожениться, завести… — но Ира не даёт ему договорить:
— Не могли бы!
— Ах, да. Она влюблена в… другого человека… А я помру от невзаимной любви… — театрально вздыхает Шастун и прикладывает руку ко лбу, отклоняясь назад настолько, насколько позволяет позвоночник.
Арсений вспоминает их недавний разговор в кабинете о влюблённости в учительницу, видит покрасневшее личико Кузнецовой, а потом внимательно смотрит на Оксану, улыбается и подмигивает. Она лишь машет на него рукой и отворачивается. Подростки интерпретируют это по-своему.
Антон вращает бутылку. Аккуратно крутясь вокруг своей оси, бутылка останавливается горлышком на Оксане.
— Правда, — не дождавшись стандартного вопроса, говорит она.
— Зря Вы так! — злобно хихикает Антон. — Ой, Вы же просили обращаться на «ты». Извиняюсь. Зря ты так!
— Мне уже страшно…
— А расскажите…
расскажи, у вас с Арсением Сергеевичем были или есть какие-нибудь чувства друг к другу? Я имею в виду романтические.
— С этим-то? — Оксана всем своим видом показывает отвращение. — Кстати нет, такого не было и, надеюсь, не будет.
— Нет, нормально! Антон прав — эта игра разрушает дружбу!
Со временем интерес начинает неизбежно пропадать, поэтому Арсений с удовольствием отлучается на кухню за мартини. Веселье разгорается с новой силой — Ира уже не в состоянии мыслить чётко, но всё равно пытается выговорить скороговорку, стоя на стульчике, выполняя действие от Оксаны, чья фантазия изрядно разгулялась. Учителя пока держатся, но их тоже должно накрыть, и Антон мечтает свалить до того, как это произойдёт.
В очередной раз крутанув бутылку, Оксана задаёт вопрос Арсению:
— А почему вы, сука, с Алёной так часто ссоритесь? — Антон впервые слышит от неё мат, и, судя по шокированному лицу Кузнецовой, она тоже.
— Алёна… — как бы сильно физик не злился на свою жену, её имя он всегда будет произносить с нежностью и трепетом, словно они ещё дети — влюблены и амбициозны. — Мне кажется она свою работу любит больше, чем меня…
— Неправда! Тебя она больше любит! — чуть ли не кричит Оксана.
Антону не очень хочется слушать эти любовные завывания, поэтому он достаёт телефон и бездумно листает ленту в инстаграме. Игру, похоже, на сегодня закончили.
В квартире очень жарко. Пол у Оксаны тёплый — непонятно, он сам по себе такой или его нагрело тело Антона. Шастун говорит, что отойдёт в туалет, а по пути рассматривает интерьер квартиры. Не найдя балкон, он отпрашивается выйти на улицу, и его без промедлений отпускают.
На улице свежо. Даже морозно. Но в куртке совсем не холодно. Давно уже смерклось. Нашарив в кармане пачку сигарет и спички, Антон прикуривает, но получается только со второго раза — ветер сразу же тушит зажжённый огонёк.
Антон рассматривает дома. Почти во всех окнах горит свет.
Вообще Антон любит рассматривать окна. Словно подглядываешь в чужую жизнь. Ему нравится осознание, что каждый,
каждый человек вокруг него имеет свою собственную, неповторимую жизнь. И они спешат провести её с пользой для себя и для общества; бегут, не обращая внимание на таких же трудяг.
В одном окне рыжий кот высматривает людей внизу и всё время норовит выпрыгнуть, но москитная сетка сдерживает его. В другом окне под ярко-оранжевым светом женщина средних лет с розовыми бигуди на голове и в таком же розовом халате суетится на кухне вокруг мужчины в майке-алкоголичке. В третьем девушка сидит на кровати, играет на гитаре и изредка что-то записывает в тетрадку. В четвёртом в фиолетовом свете танцуют два парня, неизбежно прижимаясь друг к другу, хотя в комнате они одни. Их тянет словно магнитом. Их лбы соприкасаются, но парни не целуются, а лишь продолжают танцевать, улыбаясь друг другу.
Антон сильнее втягивает носом воздух. Свежесть, окутанная таким родным никотином.
Безумно хочется спать.
Он достаёт телефон и читает нелепый спор Димы и Серёжи в их общей группе. Мимо проезжает машина, заливая двор ослепительным светом фар и оглушая кальянным рэпом из открытых окон.
Шаст, 21:48
Пацаны
Поз, 21:48
че тебе
Шаст, 21:49
Я люблю эту жизнь
Пироженька), 21:49
Ооооооо
Поз, он уже бухой
Шаст, 21:49
Не поверишь
Ни глотка не сделал
Пироженька), 21:50
А что ты делаешь тогда
?
Шаст, 21:50
Курю
(-:
Поз, 21:50
че куришб
Шаст, 21:50
Не то что ты.
Поз, 21:50
эх
ладно
но однажды я переманю тебя на темную сторону
Антон улыбается и прячет телефон в карман, туда же, где покоится зубная щётка в полиэтиленовом пакетике.
Постояв ещё пару минут, он неохотно возвращается, стараясь не забыть тот прекрасный вид на серые многоэтажки и одинокую детскую площадку.
В душной квартире слышен весёлый смех. Антон проходит в гостиную и садится на пол. Пока его не было, успели открыть ещё одну бутылку.
Вдруг хозяйка квартиры резко вскакивает, забирает пульт и включает канал с музыкой. Она подначивает всех танцевать, но только Кузнецова встаёт за ней, прижимается как можно ближе и начинает плавно двигаться в такт музыке. Арсений уходит на кухню, видя как близко девушки жмутся друг к другу. Антон снова хочет уйти на улицу, но сдерживает себя из приличия.
Ира старается быть ближе, касаться Оксаны, и это понятно — алкоголь и влюблённость делают своё дело. Но Оксана тоже не отстаёт, гладит бёдра Кузнецовой, укладывает руку на её талию.
Антон невольно вспоминает танцующих парней из окна. А они тоже только дружат или между ними что-то большее? Бывает такое, что ты всеми силами пытаешься скрыть свою безграничную любовь к человеку, не замечая, что объект твоего обожания пытается сделать то же самое, и вы смотрите друг на друга глазами-сердечками, не видя перед собой ничего, когда окружающие могут увидеть
всё. Все твои чувства, потайные желания, от которых искрится воздух вокруг.
И сейчас Антон хочет крикнуть: «как вы не видите?», подарить два кольца и отвезти девушек в ЗАГС
желательно не в этой стране. Но вместо этого он оставляет их и бредёт на кухню.
Арсений грустно кусает шоколадку, сидя на разложенном диване, который уже успели застелить светлым постельный бельём — свет выключен и это мешает рассмотреть рисунок. Завидев Антона, учитель двигается, чтобы Шастун сел.
— Режь, — говорит физик и пододвигает к Антону разделочную доску с лимоном и ножом.
Шастун ничего не понимает, но режет лимон на не самые аккуратные дольки. Арсений достаёт две чистые кружки и наливает текилы.
— Сначала соль, потом текила, потом лимон, — объясняет учитель и, не дожидаясь Антона, сам выполняет все действия.
Шастун внимательно смотрит, а после неловкими движениями повторяет за Арсением. Антон отказывался от алкоголя, да, но он не говорил, что трезвенник. Антон пьёт, но не напивается.
Соль, как бы то странно не звучало, очень солёная, текила — сладкая, а лимон — кислый. Ощущения идут вразнобой, и Антон жмурится, понимая, что вкус должен быть другой и что он сделал всё неправильно.
— В этом и прелесть этого способа: соль нейтрализует сахарность… — начинает умничать учитель, но Антон его перебивает.
— «Сахарность»? Серьёзно? Вы в Вашем состоянии смогли сказать «нейтрализует», но не нашли ничего лучше, чем «сахарность»?
Арсений лишь пьяно улыбается, пожимает плечами, мол, вот такой я, и уходит с кухни. Судя по звукам, в ванную.
Антон недолго находится в одиночестве — вскоре Оксана занимает ещё тёплое место рядом с Шастуном. В гостиной до сих пор грохочет музыка.
— Антон. Я… Ира рассказывала, как сильно вы сблизились за несколько дней… И… Я понимаю, у меня такая же situation с Арсом произошла. Мы с первого слова не разлей вода, уже сколько лет дружим. К чему я всё это. Мне… мне Ира как девушка нравится. Я думала и… хочу предложить ей отношения. Что ты думаешь? — Оксану немного потряхивает от волнения, а Антон… Антон просто в шоке.
— А какое отношение к
этому имею я?
— Слышал про родство душ? — Шастун кивает. — Я верю, что это правда. Потому что так произошло с Арсом и мной. И с тобой и Ирой. Когда встречаешь человека и у вас сразу же появляется химия. Если не просрёшь такую дружбу, то это дружба на века.
Антон молча обдумывает всё сказанное. Оксана уже собирается уходить, так и не получив ответа, но он вдруг произносит:
— Ты ждёшь разрешения? Я не имею права вам что-то запрещать, но если для тебя это принципиально, то разрешаю.
— Спасибо, — Оксана поднимается, но у самой двери её окликает Шастун.
— Вопрос. Имя «Арсений» сокращается как «Сеня». Почему «Арс»?
— О-о-о, он ужасный ворчун, ему не нравится «Сеня».
— Почему? Кто его так называл?
— Спросишь это у него… Кстати, я постелила тебе на диване.
— Спасибо, — они вместе выходят с тёмной кухни, Антон направляется в гостиную, а Оксана в спальню.
На диване сидит Кузнецова и, кажется, плачет. Антон падает перед ней на колени и аккуратно отводит её ладони от лица.
— Солнышко, что у тебя случилось?
— Ты ёбу дал? — она смотрит на него мокрыми глазами, тушь и тени растеклись.
— Что случилось?
— Меня от алк… ик… алкоголя так размазало… Окси где?
— В спальню пошла… Слушай, давай я с утра пораньше свалю. У вас там завтрак в постель, романтика, а я лишний буду.
— Охуел?! Завтра ты меня провожать до дома будешь и утешать, когда ничего не получиться.
— Всё у вас будет хорошо, возможно, ты на вторую ночь останешься, — Антон улыбается, Кузнецова улыбается в ответ и крепко обнимает друга.
— Ладно, я пошла испытывать удачу.
Как только ванная освобождается, Антон берёт свою зубную щётку и идёт умываться, открыв окно в гостиной, дабы спать в проветренном помещении. Шум воды и монотонные действия успокаивают, раскладывают мысли в голове по полочкам.
Выключает свет и надоедливую музыку, ложится на раскладной диван, не переодеваясь, потому что сменную одежду он не взял, только снимает тонкую толстовку, которая больше на пару размеров, предварительно поставив телефон на зарядку. Обычно в выходные ложится спать намного позже, но сегодня он ужасно устал — слишком много людей и общения для одного дня. Но у него есть маленькая проблема — бессонница мучает его на протяжении последних нескольких лет. Остаётся только рефлексировать, смеяться и плакать над своей судьбой, перебирая каждое событие до мелочей.
«Ира так долго собиралась и в итоге весь её макияж потёк.
Она же из вещей взяла только телефон и деньги. Значит, вторая щётка в ванной… её? И одежда у неё здесь есть. Интересно…
У них сейчас будет тяжёлый разговор.
Почему Оксана начала говорить про родство душ? С Ирой мы знакомы всего ничего и наверняка разойдёмся, но… я же здесь? Блять, я припёрся хрен знает к кому с ночёвкой ради неё.
Оксана общается с Арсением со школы? И они до сих пор дружат? Ничего себе!
Почему «Арс?»
В спальне Оксаны как будто что-то падает, а потом слышатся… о боже, это стоны! Арсений на кухне тоже понимает, что уснёт ещё не скоро и начинает греметь посудой. Антон хочет достать телефон, но зарядился он ещё недостаточно, а желания сидеть возле розетки нет, поэтому Шастун принимает единственное решение, которое не даст уйти в себя с головой — составить компанию своему учителю.
Он, как приличный мальчик, сначала стучит в дверь, и только потом входит. Арсений лежит на диване, но услышав стук в дверь, разворачивает голову в сторону Шастуна.
— Чего не спишь? — голос учителя хриплый после долгого молчания. Антон вздрагивает — кухня пропахла спиртным, да и хрипота в голосе не даёт расслабиться. Он уверен, будь в комнате чуть больше света, он увидел бы своего учителя, похожего на пьяницу со стажем.
— Вы знаете. Моя подруга нашла своё счастье и прямо сейчас очень громко радуется этому, — Антон пытается говорить небрежно, но его голос звучит выше, чем обычно, это заставляет Арсения принять сидячее положение. Он указывает на место рядом, намекая, что Шастун может присесть, но тот садится на стул, и теперь их разделяет стол.
Антон боится его.
— Как и моя, — они молчат. Тишина давит на учителя, его хмельной разум не может придумать, как аккуратно выйти из этой неловкой ситуации, поэтому он говорит первое, что приходит в голову. — В холодильнике торт есть.
— Знаю. Сам выбирал, — спальня находится буквально через стенку, из-за чего стоны слышны ещё отчётливее. — Кошмар, как Вы спать будете? У меня хоть не так громко
это всё…
На секунду, всего лишь на секундочку, Антон захотел предложить учителю лечь вместе с ним, но сразу же отбросил эту мысль в самую глубь подсознания и запер на ключ.
— Почему «Арс»?
— Да? — отозвался физик, который не услышал первую часть и подумал, что к нему обращаются.
— Пизда. Почему не «Сеня», а «Арс»? — учитель лишь хмыкает, услышав мат.
— Только одному человеку можно называть меня так. Алёне. Но знаешь, у нас с ней сейчас не всё гладко.
— Это потому что Вы ей изменяете? — глупая, очень глупая догадка, Антон! Он сейчас просто пошлёт тебя, нельзя было помолчать?
— Что? — Арсений глубоко оскорблён — у него никогда даже в мыслях не было изменять. — С чего ты взял?
— У Вас из вещей были только пакеты с продуктами, пришли Вы в чёрной футболке, а сейчас на Вас зелёная. Тогда вопрос: где Вы взяли сменную одежду?
— А ты наблюдательный… Оксана — моя лучшая подруга. У неё моих вещей дома больше, чем у меня в Омске.
— Вы из Омска? — Антон бы никогда не подумал, что можно захотеть переехать из такого крупного города как Омск в такую дыру, из которой он мечтает смотаться всю свою осознанную жизнь.
— Да, Алёна сказала, что устала от шума города, да и чем меньше город, тем больше прибыли принесёт бизнес, — Арсений словно вновь попадает в то время, когда они выбирали город на карте, который станет их новым домом. — И тем больше сил придётся в него вложить… — горестно на выдохе добавляет он.
Правду говорят — люди ночью самые искренние. А пьяные люди ночью — так вообще «халява» для спец. служб. Антон может спросить что угодно, но он не хочет, понимает, что Арсений пьян; понимает, что ему сложно вспоминать не только из-за спиртного, но и из-за болезненности многих событий.
Они молчат. Темнота всегда расслабляет Антона. Он внимательно рассматривает облака за окном, тени и свет на полу, его взгляд перемещается на учителя. На лице у того одно воспоминание молниеносно сменяет другое. В его глазах мелькают то злость, то восхищение, то растерянность, то страсть.
— А есть ли любовь вообще? — вдруг спрашивает Антон.
— Что?
— Что? — только сейчас он понял, что сказал что-то не то, да ещё и вслух.
— Иди спать, Антош, — просит Арсений, но не как преподаватель, а как заботливый родитель.
— Только после Вас, — говорит Антон, но всё же уходит, плотно закрыв дверь, чтобы физик смог поспать. Арсений смотрит ему в след и видит тощие руки, больше не прикрытые рукавами толстовки, а футболка, висящая на Антоне, визуально делает их ещё тоньше. Его кожа в бледном свете луны кажется молочной, словно он призрак — растворяется в ночи, оставив разбираться с мыслями один на один.
Арсений вдруг чувствует тяжесть мира, свалившуюся на плечи. Оказывается, переживать легче, если чувствуешь поддержку; не важно вербальная она или нет, главное, что кто-то сможет удержать тебя от падения в пропасть, не даст сделать последний шаг, уйти в забвение. Учитель всё же ложится и пытается уснуть, но мысли занимает только мальчишка с зелёными глазами
(когда он успел рассмотреть цвет его глаз?).
Антон замечает такие мелочи, на которые бы не обратил внимание даже самый опытный офицер полиции, задаёт вопросы, лезет в чужую душу, сам того не подозревая. Что значило его: «а есть ли любовь вообще?» Это он про Алёну? Да не может быть! Арсений вспоминает Алёну в юности. Он всегда восхищался ею: её умением решать проблемы, выкручиваться из любой ситуации, понимать и усваивать школьный материал. Она никогда не плакала перед ним, даже когда её бросил тогдашний парень, даже когда она получила первую в жизни двойку (которую сразу же исправила), даже когда её отец не пришёл на выпускной. Арсений поддерживал её, веселил, тайно любовался.
Осознание бьёт под дых. Алёна никогда не говорила, что любит его. Когда он сделал предложение, её ответ был: «наверное»; когда регистратор спросил: «Алёна, согласны ли Вы взять Арсения в законные мужья?», она не ответила, просто поцеловала своего новоиспечённого мужа.
Как он мог быть так слеп?! Чтобы не заметить такое, нужно быть полным кретином.
А Антон заметил. Заметил по рассказам. По размытым фактам, не дающим ровным счётом ничего. Заметил и раскрыл ему глаза.
Антон, лёжа на диване, думает о любви. Вспоминает парней из окна, Иру, Оксану, Арсения, Алёну. Вся его жизнь, начиная от родителей, заканчивая друзьями, крутится вокруг одного вопроса: «а есть ли любовь вообще?» Любовь — биохимическая реакция на внешние раздражители, рефлекс Павлова на определённого человека. Но, видя таких счастливых людей вокруг себя, он не может утверждать, что его суждения абсолютно верны. И, если любовь всё-таки есть, то его она точно обойдёт стороной.
Конечно, в разговоре со своим учителем он имел в виду именно это, а не всё то, что успел надумать Арсений.
Телефон на полу вибрирует.
систер, 00:28
у тебя самые красивые глаза
и твой ебучий шарф совсе не ебучий
а твоя какая то там душа
наверно была самой лучшей
я не помню слова
бротхер, 00:29
Твоя не очень то глубокая душа
Позерша
систер, 00:29
я старая, мне можно
че нового брт
бротхер, 00:30
Только ты сестра
систер, 00:30
а меня повысили брат
так что к каникулам бабки будут у меня в кармане
бротхер, 00:30
Как только создашь мафию помни кто поднимался вместе с тобой сестра
систер, 00:32
я тебя не забуду брат
на следующих каникулах жди
бротхер, 00:32
Ебать
систер, 00:33
буду я тебя если узнаю что ты до сих пор с теми наркоманами тусуешься
бротхер, 00:33
Ебать будут тебя все каникулы
У вас же елки
систер, 00:34
я на лапу дам
говорю же бабки будут
ахахахх
бротхер, 00:34
Иди на хуй
И спокойной ночи
систер, 00:34
эххххххх, от разговора уходишь
ну ладно
тебе всего того же
Антон ставит будильник на девять утра (да рано, но нужно будет валить, пока все спят) и снова ложится на диван.
***
Назойливое жужжание заставляет открыть глаза. Часы на телефоне показывают десять минут девятого. Антон, так привыкший к своей кровати, при всём желании не смог бы снова уснуть на этом диване.
За окном ещё не рассвело. По привычке проверяя соц. сети, Шастун вдруг слышит грохот посуды на кухне. Неужели кто-то смог встать раньше него после такой бурной ночки? Обновив ленту инстаграма по третьему кругу, он всё же решает наведаться к жаворонку, орудующему на кухне.
Постучав в дверь, Антон слышит будто что-то падает, а после дверь открывает Арсений, который выглядит так, словно его всю ночь пытали. Огромные мешки под глазами только дополняют измученный вид учителя.
— Ты чего не спишь? — хрипит Арсений.
— Выспался. А Вы…
— Не ложился, — перебивает его учитель. — Завтракать будешь?
— От чая бы не отказался.
— Я готовить не умею, но могу яйца пожарить.
— Нет, спасибо, я обычно не завтракаю. Чай — мой максимум.
— Понятно, чё ты тонкий такой.
Арсений ставит чайник и лезет в холодильник за тортом, пока Антон снова залипает в телефоне.
— Что такого интересного у тебя в телефоне с утра пораньше? — кряхтит физик и присаживается на диван, заглядывает через плечо Антона.
— Книжки читаю, Арсень Сергеич.
— Да неужели?
— Ага. Сейчас «Портрет Дориана Грея» читаю.
— И как тебе?
— Очень много гейства и лицемерия.
— Не было там такого!
— Ну, я только начал, и пока что этого дерьма тут выше крыши.
Когда чайник вскипел, Арсений наливает им чая и режет торт. Шастун больше не произносит ни слова.
— Я, наверное, домой пойду, — говорит Антон, домывая свою кружку.
— А чего так рано? Посиди здесь, дождись хотя бы пока молодожёны проснутся.
— Ох, нет, стараюсь держаться от любви-романтики подальше.
— Почему же?
— Не моё это. Пусть верящие наслаждаются, а мне и так хорошо.
— Ты не веришь в любовь, — скорее утверждает, чем интересуется Арсений.
— Верю, но не в любовь ко мне, — Антон опирается поясницей на столешницу.
— Почему?
— Знаете… забудьте. Так будет легче спать и Вам и мне. — Шастун быстро уходит с кухни и идёт умываться. После он одевается, и Арсений выходит проводить его.
— Точно не хочешь остаться? — спрашивает учитель, навалившись на стену спиной.
— Точно, — бормочет Антон — у него не получается зашнуровать берцы, которые кто-то вчера разшнуровал.
— Давай помогу, — Арсений присаживается на корточки и дёргает шнуровку.
Антон чувствует его тёплые пальцы — ему немного неловко. Вообще ему неловко, когда его кто-то трогает, а тут ещё учитель думает, что он совсем маленький и не сможет сделать всё сам.
Арсений справляется намного лучше, поэтому через две минуты оба ботинка зашнурованы. Физик встаёт, поплотнее укутывает Антона в куртку и застёгивает её, поправляет шапку и кладёт руки на плечи.
— Не рановато ли для куртки?
— Идите на хуй, Арсень Сергеич. Я окочуриться не хочу!
— Ладно, иди уже, — смеётся учитель и открывает дверь.
— До свидания, Арсень Сергеич.
Антон топает к лифту, Арсений не закрывает дверь, пока его ученик не заходит в кабинку, а после машет ему рукой на прощание.
Выйдя на улицу, Антон даже не хочет достать сигарету, о которой мечтал всё утро. Вместо этого он достаёт из кармана наушники и включает самую попсовую из песен в своём плейлисте. Он максимально медленным шагом возвращается домой, петляя на каждом повороте. Свежий воздух позволяет забыть о тошноте — вечной спутнице Антона.
Дома он делает литературу и геометрию, забивая огромный болт на всё остальное. После идёт в душ, а потом и спать, не смотря на то, что нет даже шести. Ночью он, естественно, просыпается по несколько раз, а последний в пять утра, и больше не может заснуть. Единственное, чем он может себя занять — домашка.
В школу он приходит недовольный, но с твёрдым намерением показать
всем учителям, что он против воли, но подготовился к уроку.
