Заставь меня поверить

— Гарри, — вдруг сказала Гермиона, глядя поверх его плеча, — что там такое у тебя за окном?       Обернувшись, Гарри посмотрел наружу. За стеклом металось что–то маленькое и серое. Он встал, присмотрелся — крошечная сова несла письмо, которое было чересчур велико для нее. Она была так мала, что едва справлялась с воздушным потоком, обтекающим вагон. Гарри быстро опустил раму, высунул руку и поймал малютку — по ощущению она напоминала пушистый снитч; мальчик осторожно внес ее внутрь. Уронив письмо на сиденье Гарри, сова весело запорхала по купе, явно довольная, что выполнила поручение. Величественная Букля неодобрительно щелкнула клювом. Живоглот привстал, следя за гостьей хищными желтыми глазами. Заметив это, Рон осторожно поймал сову, и Живоглот остался ни с чем.       Гарри подобрал письмо, оно было адресовано ему. Он вскрыл его и ахнул: — От Сириуса! — Что? — в один голос воскликнули Рон и Гермиона. — Читай вслух! — «Дорогой Гарри! Надеюсь, ты получишь это письмо еще д…       Гарри читал письмо, а все вокруг темнело и начинало меняться и вот она стоит в министерстве, громкий безумный голос Белатрисы Лестрендж звучал как раскат грома. -«Авада Кедавра! – смех пожирательницы оглушил девушку -Я убила Сириуса Блека!» - НЕЕТ!!! – Гермиона проснулась в холодном поту от собственного крика, и сразу же начала давиться кашлем.       Кошмары снова начали мучать девушку и, если раньше ей снился Волан-де-Морт, то сейчас все чаще и чаще сны возвращались к воспоминаниям о смертях своих друзей и сумасшедшей Белатриссе.       Приняв душ, девушка натянула белую шёлковую блузку и юбку до колен, покрутившись перед зеркалом, оставила волосы распущенными. Мысленно готовясь к разносу от младшей Уизли по поводу ее соседа по башне, пошла на завтрак. Не успев спуститься гриффиндорка почувствовала стойкий запах перегара, вспомнив о вечернем происшествии, начала корить себя за такое легкомысленное поведение по отношению к Малфою. Ее бесило, что он был отчасти прав, она действительно пошла пить огневиски хоть и с оправданным, но все-таки Пожирателем смерти, так еще и оделась как будто пришла на клишированую ночёвку к подруге, чтобы посплетничать и обсудить всех парней школы. Сделав в голове пометку о извинениях перед хорьком за испорченную рубашку, Гермиона пошла на завтрак. Ее спокойствие не смог испортить даже врезавшийся в нее, бежавший первокурсник.       Войдя в ещё полупустой Большой зал гриффиндорка села за стол и начала ждать своих друзей, рассматривая помещение, все было ровно таким же, как и год назад, единственное, что изменилось - флаги. Невольно, девушка вспомнила, как четыре месяца назад здесь лежали штабелями раненые и убитые люди, отчего сердце девушки заболело.       Сегодня школу должны были посетить Гарри и Рон, что приносило чувство умиротворения настолько что она даже не заметила, когда зал уже был полон студентов со всех факультетов. -Гермиона Джин Грейнджер, потрудитесь объяснить, в целях какой чертовой безопасности ты теперь живешь в Малфоем?! – раздался строгий голос подруги, сразу напомнив о Молли. - Джинни, я не знаю… - усталым голосом произнесла Гермиона – я не виновата в этом, так решила Макгонагалл… Пойми же… - В смысле ты живешь с Малфоем? – только что зашедший Рон был шокирован той частью разговора, что он успел подслушать.       Вздрогнув, девушка обернулась и заметила, как Рон вырывался из рук Гарри, который пытался его успокоить что-то шепча. В глазах рыжего читалось непонимание смешанное за злостью. -М-мальчики, все в порядке. М-мы всего лишь в одной башне живем спешила заверить их гриффиндорка -Ага, с общей гостиной, вдвоем и абсолютно никто не может прийти. – лучшая подруга, облаченная в черное строгое платье, сразу видно, что она готовилась к приезду парней, только накаляла ситуацию, за что Гермиона была готова ее убить. - Только скажи и мы отправим его в Азкабан – тихо произнес Гарри, который уже беспокойно искал глазами причину ссоры. - Ч-ЧТО?! – она не могла поверить в то, что ее всегда справедливый друг предложил такое, ей всегда казалось, что если кто то это и предложит, то это точно не будет один из ее друзей. - Ну в смысле если он… сделает там… что-нибудь… - Я смогу за себя постоять, Гарри, а теперь сядьте вы уже за стол, на нас все смотрят! – шум возле героини войны и вправду привлек внимание всех студентов, которые прислушались и наблюдали за ними – Концерт окончен, можете приступать к трапезе. – строгим голосом девушка обратилась ко всем присутствующим в зале, настолько строгим, что они последовали ее приказу. Дождавшись своих друзей, Гермиона начала накладывать себе какую-то кашу, непонятного происхождения, зная, что это тысячу процентов вкусно, ведь эльфы Хогвартса готовили божественно – Ну и что Малфой может сделать по-вашему? -Ну… не знаю… приставать? – самодовольно усмехнувшись Рон приобнял ее, зарывшись носом в волосы Грейнджер. - …или оскорблять? – добавила его сестра, мимолетно взглянув на своего возлюбленного, который в приступе нежности поцеловал ее в щеку, отчего она мило засмущалась, но поспешно вернулась к образу холодной старосты. - Вы в своем уме? Это же Малфой. К его оскорблениям я уже давно привыкла и, не забывайте, правая рука у меня бьет так же сильно, как и на третьем курсе. – девушка засмеялась вспомнив, как она сломала нос этому мерзавцу. - Мы переживаем за тебя – мягко произнес Гарри. - Беспочвенно. - Ладно, Миона, мы сегодня остаемся в замке на ночь, скорее всего. Прогуляемся после уроков? - Да, Рон, конечно. И пожалуйста, хватит меня так называть, ты же знаешь, как меня это раздражает. - ну прости... - пробормотал рыжеволосый.       Обсуждая первые рабочие дни авроров, предметы и старостат ребята прикончили завтрак, разошлись по занятиям. День тянулся бессконечно долго для гриффиндорки и она когда она вернулась после учебы в башню девушка была опустошена. На уроках не говорили ничего того, чего она не знала, подготовка к войне и сама война заставила девушку узнать намного больше, чем преподносила школьная программа и на уроках ей было скучно. Невил, который так же, как и она вернулся на учебу, больше ничего не взрывал, как когда-то раньше, отчего девушке стало немного тоскливо. Не то что бы она радовалась его неудачам - нет. Просто это придумала ему шарма. Перекинувшись с ним парой фраз она поняла, что он готовиться стать преподавателем Травологии. В то время как она вернулась, даже не понимая зачем. Кем стать она так и не решила, хоть и Скитер уже несколько раз писала о том, что Грейнджер метит на пост министра магии, что было прекрасной перспективой. Быстро переодевшись в синее платье чуть выше колена, покрутившись у зеркала и улыбнувшись отражению, девушка бежала на ужин, в мечтах о прогулке со своим парнем, надеясь на глоток свежего воздуха и спокойный вечер в компании трезвого Рона, которого в таком состоянии вечером она видела последний раз в начале лета. Надежды обрушились, как только девушка подошла к друзьям. Ее парень пьяным голосом травил байки о том, как визжала Белатрикс перед смертью, хоть он этого не видел, потому что в то время находился с Гермионой в тайной комнате, рассказывал он от первого лица и достаточно убедительно. Заметив ее, парень встал и пошатнувшись подошёл к ней, обнимая за талию, девушка скривилась от его запаха, а он не заметив этого начал кричать о их отношениях. - Моя любимая девушка! В-вы просто не представляете, насколько она ах-хуенная! Завидуйте, суки. Она МОЯ! – на последней фразе он сделал акцент, перейдя на рык, начал лезть что бы поцеловать девушку, одной рукой спустившись на ее бедра, на что получил ещё одну громкую пощечину. Гермиона была в ярости, что даже не заметила, как все сидящие в большом зале, смотрели на нее, оттолкнула парня. Злость, шок и стыд поглотили ее. Она не разбирала дороги бежала в сторону выхода, столкнувшись с только что вошедшим Драко, она пробормотала извинения и ретировалась. Как только двери большого зала закрылись, девушка подошла к окну напротив и тщетно пыталась восстановить дыхания. - КАКОГО ЧЕРТА ТЫ МЕНЯ УДАРИЛА ПРИ ВСЕХ?! – Рык приближающегося парня заставил ее повернуться, Рон был зол настолько, что голубая радужка глаз потемнела, и в какой-то момент девушка подумала, что она вовсе отсутствует – Я СПРАШИВАЮ ЕЩЁ РАЗ! КАКОГО ХУЯ? Рон кричал на девушку до того момента пока расстояние между ними не сократилось до полуметра, отчего девушка вжалась в подоконник, в попытке спастись. Но тут же получила тяжёлую пощечину, отчего Гермиона не устояла на ногах и упала на холодный пол, почувствовав сильную боль ,поспешила тронуть свою щеку, что бы понять, что ей не показалось. Никогда в жизни она не видела своего парня таким злым. Даже под воздействием крестража он выглядел более спокойным. - Ах, ты значит любишь грубости, я тебе сейчас покажу, что значит жить в другим парнем, пока твой находится на заданиях - с этими словами пьяный аврор схватил девушку за руку с такой силой, что ей казалось, что еще чуть-чуть и она сломается, начал тащить в сторону темного угла. Как бы она не сопротивлялась, парень был физически сильнее. – Ты у меня сейчас попляшешь, сука! – вжав в темный угол между каменными колоннами, парень одной рукой захватил ее запястья за спиной, заставляя прогнуться, а второй начал исследовать ее тело. - Хватит – всхлипнула девушка от боли и унижения. До палочки она не дотягивалась и оттолкнуть его у нее не получалось.       Страх сковал девушку, а Рональд лишь упивался ее беспомощностью, начал поднимать ее платье, оставляя мерзкие поцелуи на ее шее. - Думала, я железный, не давала к себе прикоснуться. Динамила. А я устал ждать. – шептал парень, в то время как по щекам девушки текли слезы, и она начала чувствовать бедром его эрекцию. - Прекрати! Мне больно! - Ни за что, Гермиона. Ты моя, поняла? И сегодня ты сделаешь все что я хочу. - с этими словами парень одновременно сжал бедро и запястье девушки до боли, не обращая внимания на ее слабые попытки вырваться. - Она сказала отпустить, Уизли. – внезапный тихий, уверенный голос сокрушил Рона наповал, он отстранился от шеи девушки и повернулся на источник звука. - Иди куда шел, Малфой. Тут происходит воспитание. – прорычал, не ослабевая хватки, буравя взглядом блондина гриффиндорец. - Мне кажется, воспитанием явно не ты должен заниматься, а ее родители. -холодный голос звучал в тишине замка как раскаты грома. - Которых больше нет – усмехнулся Рон, чем повергнул девушку в шок. Она никогда не думала, что ее любимый будет говорить такие гадкие вещи, от чего она еще раз предательски всхлипнула. – Я сказал, пиздуй отсюда. - Хорошо. – таким же равнодушным голосом произнес слизеринец, слегка повернувшись. Отчего гриффиндорка задрожала, поняв, что последняя надежда на её спасения был ОН и он уходил. Но этого было достаточно парню что бы снова припасть к шее девушке, поднимая платье все выше, коленом раздвигая ее ноги, против ее воли. - Пожалуйста, не надо… - уже плача, закричала девушка. – РОН! ПОМОГИТЕ! Внезапно, хватка исчезла, и девушка бессильно скатилась по стене на кафельный пол, заливаясь слезами. Она слышала лишь звуки ударов и не смотря, через титанические усилия Гермиона поднялась и побежала в башню старост ища в ней спасения, не разбирая дороги, и не обращая внимания на снующих студентов. Как только она оказалась в своей комнате, рыдания вырвались из ее глотки. Упав на колени, девушка плакала от отчаяния. Рон… Как он мог так поступить с ней? Он всегда был добродушным веселым пареньком и никогда в жизни она не предполагала, что он может превратиться в гнусного похотливого алкоголика. Разочарование в друге детства и по совместительству ее парня раздавило ее. Перед глазами проносились все счастливые моменты из их дружбы, и они разбивались о осознание реальности. Как, человек, который спокойно жертвовал собой ради друзей мог оказаться таким гнилым, что мог пытаться изнасиловать девушку.       В мыслях она все еще была там, чувствовала холод каменной стены спиной и мокрые противные поцелуи Уизли, его руки на своих оголенных бедрах, и животную похоть, читающуюся в черных глазах невооруженным взглядом. Как она могла не замечать этого раньше? Слезы не переставали литься из глаз.       Гермиона пошатываясь побрела к кровати, но из-за дрожи и свойственной ей неловкости задела рукой стеклянную вазу на прикроватной тумбе с ещё одним букетом ромашек. -Да кто же их постоянно оставляет?        Хмыкнув, не разбирая, что она делает девушка завороженно смотрела на лужу и разбросанные по полу ромашки. Медленно опустившись на колени возле осколков вазы. Внутренний голос кричал о том, что это глупо, но девушка уже взяла острый прямоугольный кусочек и провела по коже на запястье, вдоль шрама со словом, которое навсегда запечаталось в ее жизни. «Грязнокровка». Но ведь ее кровь была такой же алой, как и у чистокровных волшебников, на войне она это заметила. Первая полоса была больше похожа на царапину и всего лишь немного покраснела. Вторая уже налилась кровью. А из третьей полосы кровь стекала по руке и падала на белые ромашки, тем самым окрашивая их. Руки упали на пол и сил уже не оставалось, подняв голову к потолку, все так же сидя на коленях, закрыв глаза девушка, одними губами шептала колыбельную, которую ей пела мама перед сном и всегда, когда ей было больно или плохо.

Ты мигай, звезда ночная! Где ты, кто ты — я не знаю. Высоко ты надо мной, Как алмаз во тьме ночной.

      Воспоминания о маме уносили девушку со скоростью Хогвартс-экспресса. И в голове зазвучал ее голос, когда она в последний раз была дома, плача рассказывая о смертях Седрика и Сириуса. В тот день, у девушки был нервный срыв, и она выпалила все что так долго скрывала от родителей, дабы их не тревожить.

Только солнышко зайдет, Тьма на землю упадет, — Ты появишься, сияя. Так мигай, звезда ночная!

      Подсознание подкинуло голос папы и его заботливую обеспокоенную улыбку. В тот день, он продолжил петь колыбельную, успокаивая дочь.

Тот, кто ночь в пути проводит. Знаю, глаз с тебя не сводит: Он бы сбился и пропал, Если б свет твой не сиял.

      Когда голос мамы и папы слился воедино по щеке Гермионы потекла предательская слеза. Она помнила, как мама обняла их с папой, вложив всю любовь и поддержку в это действие.

Только солнышко зайдет… Тьма на землю упадет… Кто ты, где ты — я не знаю, Но мигай, звезда ночная!

      Допев до конца, Гермиона уже абсолютно успокоилась, как только силы вернулись, она старалась не обращать внимание на нытье конечностей, начала убирать осколки. Она убрала все стекло кроме того, которым она некоторое время назад полосила свои руки. Закинув его в тумбу, девушка поплелась в ванную. Она хотела быстрее смыть этот мерзкий день. Рацарапывая свою кожу, она верила, что стирает касания уже бывшего парня. Упорно терпев жжение ран, девушка закончила водные процедуры и поспешно натянула халат.       Гриффиндорка понимала, что не сможет никого видеть, пыталась придумать отговорку для МакГонагл, чтобы пропустить дежурство и уроки. Ничего лучше болезни в голову не пришло, и она решила пойти сразу предупредить о своем отсутствии.       Надев теплый свитер и джинсы. Девушка взглянула в зеркало, она ужаснулась от увиденного. Красные на бледном худом лице подтверждали ее легенду, а искусанные пухлые губы как бы намекали на боль, что она испытывает. На щеке красовался синяк от руки её парня. Дойдя к директору Грейнджер дернула ручку двери. Кабинет был заперт, поэтому ей ничего не оставалось, как рассматривать картины.       Через пару минут, вышла Минерва с Малфоем, о чем-то оживленно беседуя, даже не замечая ее. - …пусть отдыхает - Директор? – поспешила обратить на себя внимание Гермиона. - Мисс Грейнджер, почему вы не в постели? Мистер Малфой сказал, что вам не здоровится и вас не будет пару дней, а вы тут… Ужасно выглядите… - О… Э… Да… Я просто хотела предупредить лично… - Взглянув на самодовольное лицо Малфоя девушка была шокирована. Вгляд невольно упали на его сбитые костяшки на руках, которые он поспешно убрал в карманы брюк, других повреждений не было. Значит, все-таки он спас ее. «Он избил Рона? - ужаснулась девушка – Но, если бы не он…» - Ну что ж, скорейшего выздоровления, мисс. А теперь, прошу меня простить, у меня дела – директриса быстро вернулась к себе в кабинет - Спас… ибо… - протянула девушка, понимая, что ее уже никто не слышит. – Малфой?       Девушка хотела поблагодарить его за спасение, но блондин уже ушел, оставив девушку без внимания. В полном непонимании, девушка стояла как будто приросшая к полу. «Как это понимать, сначала спас, а теперь и видеть не хочет?!» - Эй, мы спать хотим – грубо окликнул ее портрет. - Эээ… Да… Простите…       Медленно плетясь к себе, девушка не могла собраться с мыслями, и как только пришла, упала на постель и погрузилась в беспокойный сон, который так и возвращал девушку в события сегодняшнего дня.