Заставь меня поверить

Завтрак, учеба, обед, учеба, выполнение домашнего задания, ужин, прогулки с Пенси или Луной, ванная, кровать. Именно так проходила вся неделя Гермионы Грейнджер. Дни сменялись, ничего не менялось. Превосходно-превосходно-превосходно-лучше даже чем превосходно. 10 баллов Грифиндору за полный подробный ответ, еще 10, еще 5. Тыквенный сок, чай, кофе. Казалось, что волшебница проживала день сурка и о том, что время тянулось напоминал лишь волшебный календарь, который каждый день показывал следующее число. И это так напоминало ее жизнь до войны, только вместо девочек были ее Гарри и Рон, но всегда, как только в ее мысли доносились до последнего, в голове рисовался тот самый день и его помутнения рассудка. Даже несколько раз она задумывалась, что это была чья-то шутка или что он был под империусом. Но его глаза… Животные глаза полные осознанной, хоть и пьяной похоти, которые который день ей снились, заставляли поверить, что это был настоящий, но уже далеко не любимый Рональд. Когда наступила пятница, профессор Слизнорт, несомненно, напомнил о своем вечернем званом ужине и учтиво напомнил, расплываясь в улыбке Чеширского кота из любимой детской сказки Гермионы, что она обещала прийти. - Конечно, профессор, я же обещала… - поняв, абсурдность сего положения проворчала девушка, да хоть она и понимала, что это поможет ей вернуться в привычную колею, она все так же, как и два года назад не хотела туда идти. - Ох, замечательно. Вам скорее всего известно на какой сейчас операции будут мистер Поттер и мистер Уизли, они ведь могут вам рассказать, вы же переписываетесь, да и такой дружбе, как у вас, секретность Министерских дел не помеха? – подмигнув, профессор ожидал ответа, но поняв, наверное, по ошеломленному выражению лица Гермионы, что она была не в курсе событий поспешил удалиться. Конечно, она бы ничего не сказала ему, ведь это секрет, но она не знала… Она не знала ничего. Последний раз она получала письмо от друзей, 30 августа, как только вернулась в Хогвартс. И если посчитать, друзья не писали ей уже две недели. Внутри поселилась горечь обиды, наравне с опустошением, которое жило в ней уже несколько дней после отъезда Малфоя. Или может, после поцелуя с Малфоем? А может, оно и не уходило от нее со времен войны. Она уже и не понимала, что чувствует. Постоянные перепалки в течении полутора недель с соседом развивали ее пустую, до этого, жизнь. Но сейчас его нет, и никто не знает, когда он появится. - Да пусть вообще не появляется, с мамой ему явно сейчас хорошо… Стоп, Гермиона, это что - зависть?! Хоть девушка и понимала, что это далеко не зависть, а лишь обида, и не на слизеринсткого принца, а на себя - свою беспомощность в восстановлении памяти родителям, все равно почувствовала укор совести за подобные мысли. И раз, по стандарту день заканчивался и близился вечер, ничего не оставалось, чем выбирать наряд на вечер к самолюбивому профессору, в надежде что хотя бы там ей представиться возможность поговорить с избегавшей ее лучшей подругой. Джинни не просто избегала ее, она как будто испарилась. За все эти дни она ни разу не посетила Большой зал, и Гермиона сильно переживала за нее, но в свою очередь ни разу не поинтересовалась у Луны про ее состояние из-за глупой гордыни, а когтевранка не делилась ничем что касается других людей первая. Надев, полностью закрытое черное платье в пол с рукавами в 3/4 и оценив себя в зеркале, брюнетка улыбнулась отражению и поспешила на вечер в окружении «звездочек» школы, как выражался Гораций Слизнорт. В гостиной профессора, расширенной заклинанием, специально для этого мероприятия уже были Забини, Нотт, Лавквуд, Долгопупс и о, боги Джинни. Все сомнения на счет посещения вечера уже покинули голову гриффиндорки, когда она увидела лучшую подругу и их место сейчас занимал будущий разговор с рыжеволосой волшебницей. Пройдя к широкому круглому столу из красного дерева, который ломился от явст, волшебница тихо села, украткой взглянув на ссутулившуюся, как ее называет Пенси, Уизлетой. Что-то в ней было не так, от нее не тянуло той яркой уверенностью, как всегда. Она не утратила ее даже после войны, но тут случилось что-то, что по истине ее сломало. - Неужели это из-за меня… Во время ужина ком в горло не лег, поэтому Гермиона потихоньку потягивала медовуху и притворялась что слушала рассказы о прошедшем лете учеников. Внимание ее было нацелено только на Уизли. За эти три дня, девушка побледнела и, даже казалось, что она похудела на килограмм пять. Чувство вины поселилось в душе, и она лишь мысленно могла молить что она сможет ее простить. Видимо, волшебница так глубоко погрузилась в мысли, что даже не заметила, как некоторые студенты уже шли в сторону танцпола в легком опьянении, так что за столом остались подруги лишь вдвоем и медлить было бессмысленно. Собрав всю волю в кулак, Гермиона пересела поближе к рыжей. - Джинни, я не понимаю… - все отрепетированные фразы из головы вмиг улетучились, когда на нее поднялись красные глаза подруги. - Герм, это правда? – тихо прошептала рыжеволосая, голос ее дрожал точно так же, как на похоронах Фреда, при произнесении речи. Это не было похоже на дрожащий от слез обиды голос. В нем читалось разочарование. - Что? - После минуты молчания Джинни, Гермиона повторила вопрос, а в голове уже рисовался план объяснения того, как она целовалась с Малфоем - Что правда? - Рон… - Ты про… - начала было Гермиона, но ее быстро перебили. - Он пытался… - осеклась девушка, явно не зная как сказать эту фразу, но все было понятно. - Да… - Гермиона обратила внимание на дрожащие плечи и попыталась взять ее руки в свои, и не столкнувшись с сопротивлением, у нее это получилось. В душе становилось теплее, даже при том условии, что разговор был не о самом приятном ее воспоминании. - Почему ты не сказала? – Глаза подруги наполнялись слезами, хоть она и пыталась их сдержать. - Давай мы поговорим об этом у меня, Джин… Обо всем поговорим… - тусклая надежда на примирение с лучшей подругой начинала светиться ярче и ярче. - Да – хриплым голосом прошептала староста гриффиндора, пряча лицо за огненными волосами, пытаясь скрыть слезы, которые неконтролируемо побежали по щекам. - Я тогда извинюсь перед профессором за нас, жди – на секунду сжав ее ладони, Гермиона поспешила к профессору. Прощание вышло даже быстрее чем можно было ожидать, так как зельевар был слишком занят рассказами Парвати о своем дяде в аврорате, он быстро кинул пару шаблонных фраз уже уходившей Гермионе о том, что в следующий раз ждет ее с друзьями. - Ну, конечно, куда же без Золотого трио. Дорога до башни заняла около семи минут, но по ощущениям они казались вечностью. Гермиона не хотела возвращаться в события того вечера, но, к сожалению, Джинни уже знала. И этого разговора было не избежать. Она чувствовала себя отвратительно, по телу побежала мелкая дрожь, а мысли занимал лишь вопрос, как она смогла узнать. Рон не смог бы ей рассказать, он труслив как чихуахуа, хоть для газет выставляет себя героем. По приходу, сразу призвав огневиски и стаканы, сели на диван. Но слова покинули голову. Никто не знал, как начать. Тишина прерывалась лишь звуком глотков и дыханием, но все равно была оглушающей, а воздух, как будто выкачали. Гермиона не выдержала первая, - Я боялась тебе говорить… Он твой брат… - Он не мог… Он же… - Джинни упивалась рыданиями, ну, конечно, кто может спокойно принять факт такого поведения своего брата. - Кто тебе сказал? - Паркинсон. - Откуда она… - Она увидела… Ты бежала… Она пошла туда… А там… - Драко и Рон… - закончив фразу, волшебница обняла плачущую подругу. - Малфой кричал что если… Рон еще раз… Подойдет… -Тише, Джинни, это закончилось. Я в порядке, видишь? Драко спас меня. – Гермиона обнимала и поглаживала подругу, давая ей прорыдаться и спустя пару минут всхлипы прекратились, и рыжеволосая продолжила, когда Гермиона наполнила стаканы порцией алкоголя. - Когда Паркинсон пришла ко мне, я думала, кину в нее непростительное. Она кричала на меня, говорила, что я уебищная подруга. А потом дала мне флакон с воспоминанием о том… вечере… Когда я посмотрела, я… Я не понимаю… Герм, скажи… Почему? Мы же подруги… А ты скрыла… - Джинни, я не хочу, чтобы ты портила отношение со своим братом, пойми, он твоя семья… А я… - Ты тоже моя семья, Герм… А он… - грифиндорка залпом выпила стакан огневиски, немного скривившись, закричала - Да пошел он! Он ничтоженство! Он… ОН… - Ты злишься из-за Пенси? – Гермиона понимала, что сейчас это не в тему, но это слишком ее волновало. Да и разговор нужно было увести в другую сторону, что бы Джин смогла переключиться. - Знаешь, я сначала злилась, ну ты помнишь. Потом она пришла, дала воспоминание, кричала на меня из-за того, что я тебя растроила, ну тип… Я сидела и думала, зачем ей защищать тебя… Потом я посмотрела это… И… И знаешь, мне теперь пофиг. - Правда? - Герм, я повела себя как ебаная эгоистка. И вела себя так на протяжении всего лета… Я даже не представляла, что творится у тебя на душе... Слишком погрязла в своих страданиях, что не заметила, как мой брат становится мудаком и как плохо моей самой близкой подруге. Ты простишь меня? - С одним условием. – Рыжеволосая подняла на нее глаза, не веря своим ушам – в следующий раз, если мы будем ругаться, ты дашь мне вставить хотя бы слово, а не выпнешь за дверь с криками что я предательница. - Хах, договорились – Джинни издала горький смешок, но все-таки заключила подругу в объятья и прошептала – А ты, рассказывай тогда что происходит в твоей жизни. - Договорились. – Гермиона знала, что одного одна уж точно не расскажет, но скучала по этим теплым, нежным рукам и запаху овсяного печенья, который всегда исходил от подруги, так что сразу нырнула в ее руки. Последний раз они так сидели еще в Норе, перед походом за крестражами. - А я даже не помню, чем пахнет хорек… - пронеслось в мыслях, но она сразу остановила этот поток - Знаешь, у меня есть идея! – заговорщически протянула Джиневра - Ты меня пугаешь, женщина. - Я еще девушка, если что. Ну не суть. Вдвоем пить скучно будет, верно? - И что ты предлагаешь? - А если бы не Пенси, мы бы не помирились. Хотя, если бы не она, мы бы и не ссорились. Но… - Ты предлагаешь позвать ее? – перебила размышление подруги Гермиона, явно не доверяя своей логике. - Десять баллов Грифиндору за находчивость, как сказала бы МакГонагл. - Ты серьезно?! - Хочу увидеть выдрочку – захихикала староста Грифиндора. - Я надеюсь, эта фраза была о моем патронусе, а не о Пенси… - закатила глаза брюнетка, но все-таки достала палочку и отправила сообщение слизеринке. Около пятнадцати минут прошло с момента отправки приглашения, как послышался беспокойный стук в дверь. И не успев открыть дверь, в гостиную ворвался ураган с фамилией Паркинсон. - Гермиона, поцелуй тебя дементор, что случилось? Я сплю такая, и тут выдра с сообщением: «Приходи быстрее», я думала,у тебя что то случилось. От подземелий бежала, а ты тут живая. – Девушка и правду выглядела сонной и запыханой, отчего смех просился наружу, но сжатая в правой руке слизеринки палочка, как то удержала этот порыв. - Давай напьемся, Паркинсон. – Твердым, но уже пьяным голосом заявила Джини, выходя из тени лестницы. - Эм, что? - Пенси, может, составишь компанию, мы тут празднуем то, что вы знаете о поступке Рона. – мрачно заявила Гермиона. - Прости, что я сказала ей, не предупредив тебя, Герм… - Слизеринка опустила глаза в пол и продолжила – Я хотела как лучше… - Твоя вина будет исчерпана, если мы сейчас сменим тему и напьемся, Пенс. – абсолютно серьезно говорила Гермиона, медленно приближаясь к новоиспеченной подруге. – а то, я уже не выдерживаю этого одиночества… - Если Малфой узнает, что я с вами общаюсь - он меня убьет… - Забей – в разговор вклинилась Джинни, принося волшебницам по стакану огневиски, подталкивая их к диванам. – любая тема кроме хорька и я за. - И Забини… - Пенси – в один голос прокричали грифиндорки, тут же рассмеявшись. - Давайте сейчас просто все расслабимся, а завтра каждый продолжит свою жизнь дальше. Обещаю, что все что было в этой комнате, остается в этой комнате. – протараторила Джинни Только после того, как остальные повторили за ней нелепое обещание, они стукнулись стаканами и начали пить алкоголь, рассказывая нелепые истории из своей жизни. Именно в тот вечер все было очень спокойно и комфортно. Гермионе даже показалось, что не было шестилетней вражды, не было войны и они просто обычные девушки на девичнике. Но всегда хорошее быстро кончается, и ей, как самой трезвой в три часа ночи нужно было проводить двух еле стоящих девушек до их гостиных, стараясь не попасться ни преподавателям, ни Филчу. Самое логичное было сначала довести Джин, тк ее башня находилась по дороге до подземелий. И стоя уже у входа, прощаясь, по закону подлости, позади послышалось мяуканье миссис Норис. - Блять, Филч, быстро заходите! – выругалась Джинни, затаскивая ошеломленных девушек в свою гостиную. - Замечательно, Джиневра, теперь Филч будет нас ждать у входа. Он видел нас. – прорычала Пенси – я не хочу отработок и потери баллов! - Ну значит здесь ночуй, что ты ноешь?! Вон, диван какой большой. – засмеялась рыжеволосая. - Ага, и потом видеться с этим идиотом Захарией?! Ну уж нет! Он расстрещит всему Пуффендую и все. Парни меня убьют. – Паркинсон была толи в бешенстве, толи растроенна, толи все вместе. Ее эмоции не всегда можно было прочитать по ее внешности и поведению. - Нет, подожди, Пенс, успокойся, ты можешь остаться в комнате у Джинни, а я в гостиной. Тебя никто не увидит. - Гермиона, ты главная староста, ты можешь идти. А мы нет. Поэтому ты иди к себе, а я останусь. – Все-таки хваленое самообладание слизеринцев взяло вверх над волшебницей, и она начала рассуждать логично. – Но только если тут есть алкоголь. Мне, кажется, мало. -Отлично, потому что мне тоже мало. - Когда вы успели спеться? – промычала Гермиона, когда с обоих сторон ее поцеловали в щеки подруги. Филч, как и подразумевала Паркинсон и вправду ждал загулявшихся учеников и отмазавшись тем, что Гермионе нужно было срочно передать важное поручение старостам, он позволил ей пройти. А сам остался дальше караулить загулявшихся учеников, которых он мельком увидел. -Какой же он все-таки… тупой. Что блин, я могу передавать старостам в три часа ночи, еле стояв на ногах. Добравшись до постели без происшествий, девушка упала без задних ног. Но только уснуть ей не удалось. Все-таки, на голодный желудок пить медовуху, а потом виски, какой бы крепкой она не была, было заранее проигрышной идеей. И оставшуюся ночь девушка провела у унитаза, извергая весь алкоголь из себя. И уснула девушка только в половине пятого утра, под пение птиц. А утро выдалось безумно тяжелым. Из-за алкогольного отравления девушка проснулась в восемь утра с тошнотой, ломотой в костях, слабостью и дичайшей головной болью. И через силу, выпив зелье от похмелья она поплелась в ванную. Ведь пахла она отвратительно. А платье, в котором она уснула, да и чего скрывать, волосы, были запачканы рвотой, из-за неаккуратности пьяной волшебницы. К тому моменту, как ванна набралась, зелье подействовало, и девушка вновь почувствовала себя живой. Посвятив время самой себе, Гермиона окунулась в теплую, почти горячую, воду с головой на пару секунд, так что теперь по лицу стекали капли воды. Не длинные волосы были по-прежнему густые, так что они приятной тяжестью тянули голову назад, так что она, удобно устроившись, расстворилась в этом блаженстве после суматошной алко-ночи это было именно то, что нужно. Осмотрев свои руки, она не почувствовала ничего. Все те же порезы, уже почти затянулись и их не особо видно, из-за чего она улыбнулась, ведь скоро можно будет надеть что-то с открытыми плечами. Вдоволь расслабившись, она приступила к процедурам. Шампунь наполнил комнату запахом шоколада, так что она невольно вспомнила о предстоящей сегодня походе в Хогсмид с Пенси и Джини. Хоть и на счет первой она очень сомневалась. Паркинсон старалась скрыть ее дружбу с Гермионой, а что говорить о девочке о семье Уизли, ненавистной всему Слизерину. Закончив, девушка еще долго не могла определиться что же ей надеть, ведь это была первая вылазка из Хогвартса, да и сегодня был выходной, а значит, не наткнуться на Скиттер становилось практически невозможным. И неизвестно почему, хотелось выглядеть очень хорошо. Все-таки, если бы она уделяла должное внимание себе, то чувствовала она себя все лучше и лучше. Остановив свой выбор на молочной блузке и персикового оттенка костюма, волшебница взмахом палочки сделала легкий макияж и уложила волосы легкими кудрями. Покрутившись возле зеркала больше обычного, улыбаясь отражению, девушка не шла, а будто летела в Большой зал, где договорились встретиться подруги, по пути улыбаясь и здороваясь со знакомыми и преподавателями, которые почему-то смотрели на нее с сочувственным взглядом. Но ничего не могло испортить ее настроение. - Гермиона? Привет – запнулась Джинни, убирая сжимая свежую газету. - Привет – вяло повторила приветствие слизеринка. - О, привет, девчонки, как вы? Антипохмельное не выпили? - А, нет… Все окей, вижу, ты тоже… - слабо улыбнулась Паркинсон - Я себя никогда так хорошо не чувствовала, ну что мы идем? – улыбнувшись во все 32 зуба продолжала главная староста. - Давай, мы все-таки завтра сходим? Я думаю, нам не стоит… - Джинни смотрела на нее с не скрываемым сочувствием, от чего хорошее настроение мигом улетучилось, а сердце начало отбивать марш Мендельсона. - Что случилось? – Только сейчас Гермиона заметила, как девушка сжимает газету, отчего становилось все тревожнее и тревожней. - Ничего, просто не выспались. – протараторила рыжеволосоя, пряча Ежедневный пророк куда-то за спину. - Дай мне пророк. Напряжение в воздухе достигло предела и кажется, еще пара минут и в воздухе начнут сверкать молнии, подруги что-то скрывали, это было очевидно. - Нет. - Дай мне эту чертову газету, Джинни. - Я думаю, тебе не стоит ее читать. Очередные сплетни. – вклинилась в разговор Паркинсон. - Я умею читать между строк, так что, дайте мне эту газету. – с этими словами, Гермиона, сделала выпад вперед и выхватила ее из рук лучшей подруги. – так, что тут у нас… - Грейнджер, не читай! – крикнула Паркинсон, но было уже поздно, глаза волшебницы уже бежали по строчкам, и на полуслове, газета вспыхнула от заклинания. - Зачем… - Герм, успокойся пожалуйста – все тот же сочувствующий голос грифиндорски. - Значит, вы не хотели, что бы я это видела… И в правду, зря я это… - Гермиона не могла подобрать слова, к тому что только увидела. Внутри все рухнуло. И она не знала, что теперь делать. - Сядь, давай обсу… - слизеринка попыталась взять за руку Гермиону, но отступила, увидев пустой, но твердый взгляд, полный решимости. - Ну так мы идем в Хогсмид, или нет? Сталь. Вот что было в голосе золотой девочки. Шок. То, что испытали ее подруги. - Ты уверена? - Нет, блять, Уизли, я похожа на приколистку? - Гермиона? - Пенси? – повторив ее интонацию грифиндорская принцесса устремила пустой взгляд на бывшего врага. - Идем… - Ну и отлично, пошли. Выходили из Хогвартса девушки в молчании, никто не стремился попасть под гнев Гермионы. Но все прекрасно понимали, что сегодня точно что-то будет. Ну а Гермиона, а что она? Она не чувствовала ничего, а в ее голове сидел только один вопрос – «почему?». Ни злости, не боли. Одна пустота.