Заставь меня поверить

Понедельник сменяется вторником. Чертовым вторником. Гермиона хотела поговорить о случившемся, но с кем? Джинни? Она на первой же встрече с Малфоем кинет в него непростительное и будет еще долго злорадствовать. Она ненавидела парня только за тот факт, что он являлся пожирателем смерти. Хоть и бывшим. Она почему-то винила его в смерти Фреда, только за то, что он был на другой стороне. Не обращая внимание на то, что именно Драко перевернул ход событий в войне. Рон? Черт, она видеть даже не хочет своего парня после произошедшего. И не думаю, что он решится хотя бы на встречу с ней, если в нем осталась хоть капля совести. Именно сейчас она так и хотела заехать кулаком по наглой веснувчатой морде. И не понимала, как она могла быть с ним. Гарри попытается сразу затолкать слизеринца в Азкабан, если узнает, что он хоть пальцем к ней прикоснулся. И у него получится, ведь он Мальчик-который-выжил-умер-и-снова-выжил, как его окрестили в Пророке. Ему будет плевать, что инициатором была именно его подруга. После долгих размышлений, девушка приняла решение поговорить с Драко, ведь все-таки он виновник торжества. Но как на зло весь день скрывался от нее. К счастью, уже завтра была среда, а это значит, они будут вместе дежурить по школе, и он не сможет избежать этого разговора. Да, Гермиона прекрасно понимала, что она первая его поцеловала, желая забыться. Но он удержал ее и углубил этот злополучный поцелуй. А потом еще накричал и разнес гостиную. Их общую гостиную, отчего утром девушке, чертыхаясь, пришлось собирать заклинаниями все вещи и чинить мебель. Все утро да и что скрывать, все уроки ее мысли уносились к тому вечеру недоразумений. «Ты хотела бы, что бы я обратил на тебя внимание?» Перед глазами все еще было его лицо с чертятами в серых глазах и ненавистно-привлекательная ухмылка. Когда она вообще начала считать его улыбку привлекательной?! «Именно ты, грязнокровка.» Воспоминания о том шепоте заставляло сосать под ложечкой и начать растягиваться тепло внизу живота. А как только она представляла, что его руки снова на ее теле – под ребрами просыпалась стая из тысяч бабочек, а на лице появлялась глупая улыбка, которую через секунду она уже старалась скрыть. «Нет, только бы не влюбиться. Только не в хорька» - причитала весь день девушка как мантру, но к концу дня она уже понимала, что поздно. От чего ей становилось мерзко и зябко. Она – Гермиона Джин Грейнджер, героиня войны, одна из Золотого Трио и влюблялась в Драко Люциуса Малфоя. Кому расскажешь – не поверят. Девушка настолько погрузилась в ненависть к себе из-за появляющихся чувств, что на попытки друзей поговорить, она отвечала односложно и всегда теряла нить разговора. От чего ей посоветовали начать высыпаться и взять у мадам Помфри какое-нибудь зелье. День сменяется ночью, и наконец, наступает среда. Проснувшись утром, девушка выпрямила заклинанием свою копну волос и надела легкое синее платье чуть выше колен. Перед собой она оправдывала свой внешний вид открытием сезона в квидиче и никак не приближающееся дежурство с школьным врагом, которого еще позавчера она целовала, чье имя стонала, сидя на его коленях. Исключительно квидич. Никакого Малфоя. Нельзя было сказать, что девушка горела желанием идти, но старосте школы нужно было появиться на этом «знаменательном» дне. Сегодня играл Пуффендуй с Когтевраном, а значит, следить за игрой было необязательно. Положив недочитанного Шекспира в сумку к остальным учебникам, девушка поплелась на завтрак. - Гермиона, подожди -послышался голос позади, чей хозяин быстро ее нагнал, заключив в объятья. - Привет, Луна, как ты? - Спасибо, хорошо, а ты как? - Отлично. - Ты знала, что мы сегодня будем вместе патрулировать? -пролепетала девушка, радостным голосом. - А... Э… Нет… Я думала, что буду с Др… Хорьком… - эта новость ввела ее в ступор, ведь она возлагала надежды на сегодняшний разговор. Ей был он жизненно необходим, чтобы расставить все точки над i и в конечном счете, попросить о неразглашении того события. А еще понять, что чувства, которые ее так пугали, всего лишь плод ее воображения. Девушка перевела взгляд на светловолосую когтевранку – а почему? - Профессор Слизнорт вчера мне сказал, что Драко уехал по каким-то неотложным делам из школы, и попросил меня заменить его. Я так рада провести с тобой это время! – Ей так спокойно давалось произношение его имени, что казалось, что она говорит не о человеке, который ее унижал и прятал ее вещи, а о таком же друге какими ей являлись Гарри и Рон. - Я тоже – И Гермиона не соврала, она была рада провести время с Луной, после войны они совсем отдалились, но не сегодня. – Ой, я кажется, забыла учебники в башне, ты иди на завтрак, встретимся на матче. – оставив легкий поцелуй на щеке подруги, гриффиндорка побежала совершенно в другую сторону от ее башни, к кабинету преподавателя по зельеварению и по совместительству декану Слизерина, мысленно проклиная своего сокурсника за отсутствие. «А если он растрепал уже всему Слизерину о нашем поцелуе?» -проносилось в ее голове, но она старательно опровергала эти мысли. – «С чего бы он хвастался друзьям о поцелуе с грязнокровкой, которую терпеть не мог?!» - Мисс Грейнджер? - Ох, здравствуйте, профессор Слизнорт. Я как раз-таки вас ищу. - Есть какие-то вопросы по домашнему заданию? Не думал, что у вас, Гермиона, возникнут трудности. - А, нет, профессор, я по другому вопросу. Скажите, пожалуйста, причину по которой Малфой покинул Хогвартс, видите ли, я главная староста, он должен был сегодня со… должен был сегодня патрулировать, но вы попросили это сделать Луну… - Не думал, что вас нужно предупреждать, что он уехал навестить семью. А в этом есть какие-то проблемы? - Нет, но насколько я знаю, его отец и мать в Азкабане, сэр. - Нарциссу освободили за содействие светлой стороне в войне еще позавчера, и вчера рано утром я открыл свой камин для Драко. Есть еще какие-то вопросы? – повседневным тоном отчеканил декан. - Оу, нет, сэр. Спасибо… Я пойду тогда… - Идите, и жду вас в пятницу на вечере. – только сейчас профессор улыбнулся девушке, но уже в спину, потому что она бежала обратно в Большой зал. Конечно, Гермиона не знала о этом, ведь она не читала Ежедневный пророк уже пару месяцев. Мысленно сделав пометку о том, что нужно снова подписаться на газету девушка спешила на завтрак, понимая, что уже опоздала, и все уже едят. Возле входа девушка умудрилась не вписаться в поворот и не удержавшись на ногах, волшебница упала, почувствовав, резкую боль в коленях. - Теперь понятно, почему ты не играешь в квидич, Грейнджер Перед ее глазами были лишь женские лаковые ботинки. Подняв голову, гриффиндорка заметила Пенси Паркинсон со спокойной умиротворенной улыбкой и протянутой ей рукой. Замерев от шока, девушка, тупо уставилась на слизеринку. - Чего расселась? Я долго предлагать не буду. – смешок уже сорвался с губ однокурсницы, когда Гермиона взяла ее руку и поднялась на ноги. - Спасибо, Паркинсон. – в голове не укладывалось, то, что именно эта девушка задирала ее, а сейчас помогла ей подняться, так и не опустила ни единого гневного комментария. - Пожалуйста. – одарив ее идеальной улыбкой, слизеринка пошла дальше, оставив Гермиону стоять одну в холле Большого зала. Завтрак прошел спокойно, не считая обсуждений ближайшего матча. Кто-то принимал ставки, как когда-то делали Фред с Джорджем, отчего сердце сжалось. Хоть это было правильно, нужно было жить дальше. Но почему это было так больно? После завтрака до матча оставалось больше часа и Гермиона решила посидеть возле озера, ей срочно нужно было привести мысли в порядок. Прохлада возле воды давала небольшой контраст теплому началу осени, отчего становилось очень спокойно. Расположившись на одном из камней, прямо возле глади воды, так что бы она могла, опустив руку, погрузить ее в водоем, она уставилась в одну точку. Подняв горсть камушек, девушка по очереди кидала их в воду с промежутком в пару минут. Тихие всплески придавали умиротворению этому, казалось бы, неживому месту. -Если я буду его так же ненавидеть, вся это недо-влюбленность пройдет и от нее не останется следа. Так, осталось придумать за что… - тихо говорила девушка, не беспокоясь о том, что кто-то может ее услышать. Всех пугало это место, так что они всегда его избегали, возможно из-за того, что оно граничило с Запретным лесом, а возможно потому что мысли в этой гробовой тишине начинали кричать. Но только она находила это очаровательным. - Он слизеринец. – произнесла девушка и кинула камень в воду. – но это было решение шляпы, а не его… - спешила опровергать девушка, сама не понимая для чего - Он просто глупый хорек – в воду полетел маленький камушек - Он задирал меня и мои друзей много лет – еще один камень. – но, мы делали точно так же по отношению к нему, и однажды я даже сломала ему нос Как вдруг, за спиной послышался смех, отчего девушка резко повернулась, наставив на источник палочку. Представляя в голове самые худшие варианты. - Эй, давай без резких движений. Можешь нос сломать, но не надо убивать – смеясь пробурчала девчонка, в которой она узнала Паркинсон. - КАК ДОЛГО ТЫ ТУТ СТОИШЬ? – В панике закричала Гермиона, понимая, что только что она тут в любви признавалась другу этой истеричной слизеринке. - Я услышала только про нос, Гермиона. Успокойся. – подняв ладони вверх, в глазах Пенси уже начал читаться страх. - Что ты тут делаешь? – все еще рычала гриффиндорка, медленно опуская палочку - Я всегда прихожу сюда, когда мне… Грустно… Я не ожидала… Ну увидеть тебя… Я могу уйти… - Как хочешь… – Гермиона снова приземлилась на камень, а по ее щекам начали течь слезы. - С тобой все в порядке? – все еще тихо шептала слизеринка, садясь рядом. – О, Мерлин, ты плачешь?! - Скажешь кому-нибудь, я запущу в тебя аваду. Мне ничего не сделают. – прорычала Гермиона - Ты этого не сделаешь, Грейнджер. Ты не способна на это, как и я, сама же это знаешь. – усмехнулась слизеринка, обнимая бывшую соперницу. – Поплачь, станет легче. – начала шептать ей девушка, поглаживая трясущиеся плечи. И эти прикосновения ужасно действовали на гриффиндорку, рыдания, которые она старательно подавляла вырвались из горла и вместе со слезами оставались на мантии Паркинсон. Так они просидели минут десять, а может и все двадцать… Девушка просто потеряла счет времени, растворяясь в своих слезах. - Знаешь, Гермиона, я всегда думала, что ты не умеешь плакать. Ну же посмотри на меня. – девушка охватила лицо однокурсницы ладонями, пальцами стирая соленые слезы с щек, что бы она посмотрела на нее. – Ты самая сильная волшебница, которую я знаю. И у меня сердце обливается кровью видеть тебя такой сломленной. - Зач… - Молчи и слушай, Грейнджер. Ты в курсе, что я как только закончила бы школу, мне пришлось выйти замуж за какого-нибудь богатого старого аристократика? А теперь, только благодаря вам и тому, что мои предки мертвы я могу сама распоряжаться своей жизнью? Представляешь? Даже выйти замуж за Забини, которого терпеть не могла моя семья, или какого-нибудь магла. Ну первое, конечно, мне кажется, более осуществимо чем второе, но все же я теперь могу все. А все - потому что мои однокурсники победили темн… Волан-де-Морта. Ты спасла меня и сотни таких как мы. Я считала тебя великой и мечтала о дружбе с тобой, хоть и понимала, что ты презираешь всех слизеринцев, а что вижу сейчас? Ты сидишь на отшибе, ревешь одна и беспокоишься о том, что кто-то узнает об этом. - Пенси, я не такая какой ты меня считаешь… - А какая ты? - Мне тоже может быть больно… Моя судьба тоже теперь решена и причем не мной. Я должна выйти за Рона, потому что всем так нужно… А я… Я не хочу, понимаешь? Я не призираю слизеринцев, просто вы… Я же маглорожденная… Всегда боролась за свое место здесь… А вы как будто чувствуете себя королями в этой школе, дементор вас дери! - Ох, Гермиона, все будет хорошо. И никто не заставляет тебя выйти за Уизела – засмеялась Паркинсон, еще раз обнимая девушку. – Так, ну раз ты успокоилась, вставай, приведем тебя в порядок. А то твои красные мешки под глазами можно ставить как лампы. Наколдовав легкий макияж с красной помадой и уложив волосы, Пенси радовалась тому, что видела. Гермионе была приятна ее компания, поэтому девушки вместе сели на матче, хоть обоим и не был интересен квидич. Слизеринка сидела и якобы болела за пуффендуй, потому что это было наказание профессора Стебль. И поэтому, девушки просмеялись весь матч. И даже после него, пропустив ужин, гуляли до самого отбоя, обсуждая преподавателей и книги, ведь оказалось, она тоже любила читать, что повергло в небольшой шок. - Знаешь, я никогда не думала, что ты такая хорошая – в конце сказала Гермиона. - У слизеринцев тоже есть душа, моя дорогая гриффиндорская подру… Э… А я могу назвать тебя подругой? - Да, можешь – Грейнджер улыбнулась, когда после этих слов Паркинсон заключила ее в объятья. - Спасибо, Гермиона. Ты не хочешь, как-нибудь пойти в Хогсмид вместе? Ну если… - Впервые Гермионе было так спокойно и весело в компании кого-то из Слизерина, и ей было так весело наблюдать, как Пенси смущалась, предлагая провести время вместе, как будто звала на свидание. - Я за. Ну а теперь, тебе пора в комнату, а мне на дежурство. Тебя проводить? - Думаю, тебе на сегодня хватит общения с дружелюбными слизеринцами, я сама. Пока-пока. – Паркинсон побежала в сторону подземелий, а Гермиона последовала за Луной. Постучавшись в гостиную, ей почти мигом открыли и затянули внутрь. Внутри она ничем не отличалась от ее, но только тут было три лестницы к трем комнатам. И атмосфера почему-то показалась не очень дружелюбной. - Объяснись, Гермиона. – ехидно потребовала лучшая подруга. - Не понимаю, о чем ты, Джин… - Ты весь день провела с этой слизеринской шлюхой Пар-кин-сон – последнее слова девушка растянула как бы пробуя на вкус. – Я видела, как вы с ней хихикали на квидиче. Главное, я пошла туда, зная, что ты терпеть не можешь эту игру, в качестве поддержки, а ты там с ней! И как оказалось, тебя не нужно было спасать. - В ее глазах злость смешалось с ревностью, но она продолжала разговаривать спокойно, хоть удавалось с трудом. - Джинни, они не такие плохие… - Не такие плохие? Да почти у каждого из Слиза родители пожиратели, которые убивали! Гермиона они убивали наших друзей, родственников! А ты так спокойно говоришь о них! Фред, Тонкс, Люпин… Ты забыла о них? Что сказал бы Гарри? – голос рыжей дрожал, и только сейчас Гермиона обратила внимание что они не одни. На столе стояла бутылка огневиски с тремя стаканами, а на креслах сидели Луна и Захария, не посмеявшие прервать старосту грифиндора. – Может, ты еще и с Малфоем спишь? А то что-то Рон быстро покинул Хогвартс и словом не обмолвился. Уходи, Грейнджер. Я не хочу тебя видеть… - Джинни, убивали не они, а родители. Они всего лишь подростки, такие же, как и мы, любящие своих родителей… - Гермиона, я думаю, вам лучше потом поговорить – тихо сказала Луна, подожди меня снаружи… - Да, катись отсюда, предательница – прокричал Захария в след уже уходящей Грейнджер. Она не могла поверить, что Джинни могла такое сказать. Она ничего не знала ни о том, что сделал Рон, ни о студентах Слизерина. А всего лишь пошла на поводу чувств. Но почему это так задело Гермиону? Гарри бы ничего не сказал, по крайней мере, она надеялась на это, понимая, что поддержка его очень призрачна. - Джинни отойдет, вы помиритесь… - сказала Луна, как только вышла. - Ты тоже считаешь меня предательницей? - Что ты, на Слизерине и вправду есть хорошие люди… Вот, например, тот мальчик… - Какой? - Я не могу сказать, он просил… Но… - Спасибо… - За что? - За то, что ты единственная не считаешь меня предательницей… - усмехнулась грифиндорка - Они не считают так, это просто мозгошмыги. Пойдем? Патрулирование прошло спокойно, не считая снятия баллов с слишком одурманеных победой пуффендуйцев. Луна подбадривала подругу и Гермиона отвлекалась от навязчивых мыслей, но в основном отключала сознание, когда она заводила беседу про нарклов. Хоть они и были подругами, Грейнджер не верила вв тех существ, о которых Лавквуд постоянно говорила. Закончив патруль, девочки разошлись по башням и впервые она почувствовала, что там не хватало Драко. Как-то даже одиноко стало без его желчных комментариев к каждому ее действию. Написав письмо о подписке в Пророк, девушка решила отправить его завтра, забылась беспокойным сном.