Братство большого кольца
Оказывается, всему виной сбережения, которые её муж накапливал промышляя нечистыми делами на работе. Скорее он оказался втянут в грязные дела. Она рассказала, что однажды им пришлось переехать, чтобы её мужу не пришлось ввязываться в подобные аферы. Нужно было принять решение и тогда он выбрал правильную сторону, но остальные «взяли его за горло». Ему ничего не оставалось, кроме смены работы. В том штате тяжело было найти работу и они выбрали Нью-Йорк. Так мы узнали, что это за квартира. Это было их первое жильё в этом городе. Я решилась спросить, почему же она не сдала эту квартиру, ведь та просторнее и в лучшем районе, на что она ответила: «Ради безопасности». За этой фразой последовало больше вопросов, на которые женщине было тяжело ответить. Грейс продолжила. Она рассказала, что тут, её муж нашел новую работу и всё было хорошо, пока он не пошел выше по карьерной лестнице и не стал знаменитым, доверенным в своих кругах. Снова ультиматум и выбор был один — пойти на поводу у теневой судебной системы. Впервые он скрыл этот немаловажный нюанс от жены. Это длилось годами, пока она не узнала. Ему щедро платили за судебную «помощь» ужасным людям. Выбора у него не было, так как виновные применяли шантаж и такие случаи стали повторяться. Но наступил переломный момент. Дело об убийстве Хён Себё. В ходе расследования выяснилось, что жертв было больше. Всё указывало на Китайскую мафию. «Братство большого кольца» — преступный синдикат с которым столкнулся юрист. Выбора не было, иначе они бы пришли по его душу. Его подкупили и всё должно было быть железно. Все бумаги, поддельные улики были готовы, чтобы оправдать подсудимого и посадить другого. Но, кому-то это было не выгодно. Кто-то «покрупнее» оказался на шаг впереди и во время суда было жарко. Полетели головы. Деньги были выплачены вперед, а дело пошло под откос, как и их жизнь. Грейс узнала об этом, когда запахло жареным. Она не могла простить того, что он всё-таки решился подвергнуть такой опасности их жизни. Он всё твердил ей, что у него не было выбора и уволиться он не мог. Нельзя идти против всей судебной системы, с которой у вас есть общее грязное прошлое. Это был бы полный переполох и чтобы заткнуть рот навсегда, дабы не раскрыть фальсификации, его бы уничтожили. Это джунгли юридического бизнеса. Тот, кто не в нашей узде, наш враг. Во время последнего суда, он понял, что всё идёт против него. Он тут же осознал, что это тщательно спланированный заговор и его коллеги, с которыми он ходил на барбекю крутили свои дела за его спиной. Подсудимого приговорили к пожизненному. Да, он этого заслуживал, но бедный юрист понимал, что он не заслуживал на предательство друзей, которые приведут к его краху. После суда он накидался и пошел к дому одного друга. Он избил его на глазах у всей семьи и тот выдавил из себя, что его шантажировал какой-то Бирман. Угрожал, что убьёт его семью, если не сделает в суде всё, как тот скажет. Узнав всё это, Грейс не могла оставаться с ним и тут было несколько причин. Одна из них была в безопасности и чтобы однажды ночью не быть задушенными подушкой от руки какого-нибудь азиата, им пришлось переехать в квартиру, которая никак не связана с фамилией мужа. Все документы той квартиры были оформлены на имя мужа Грейс и этот же адрес указан в личных документах на работе. При разводе Грейс вернула девичью фамилию и изменила фамилию ребёнка так, что он совсем под другой фамилией. Они знали, что это вопрос времени, когда остальные члены мафии активируются и начнут копать, вымогать деньги обратно и вершить своё правосудие. Грейс планировала переезд в другой штат, но болезнь мужа отложила планы. Бедная, бедная Грейс. Когда она стала рассказывать про эту главу жизни, слёзы выступали у неё на глазах. В конце концов, муж скончался незадолго до нашего с Э. переезда. Они с сыном не могли оставаться в этой квартире и она решила сдавать её, чтобы накопить деньги на переезд, а к сентябрю уже переехать. В итоге, не болезнь добила юриста. В его последние дни к нему в больницу заходило трое китайцев. Они пришли отомстить за своего брата, который оказался в тюрьме. Вымогали деньги, заплаченные за дело, но юристу нечего было терять кроме семьи и тот воспользовался своим положением сказав, что всё спустил на лечение, а семьи у него никогда и не было. Эти переговоры за дверью — последние слова, что она слышала от мужа. Она знала, что если откроет дверь и они увидят её, то это будет конец. Конец для неё и её сына. Она слышала, как они душили его подушкой. Единственное, что они могли отобрать у него, поверив в легенду одинокого, больного — его жизнь.Знакомая смерть
Нет! Она мне врала? Я не могу поверить. Мне сказали, что умер от опухоли. Почему она мне всё это время врала. Я имею права знать, как умер мой отец. Тошнота подходит к горлу. Мысли путаются. Боже, я сейчас блевану. Лучше бы я не брал в руки этот чёртов дневник. Лучше бы я не знал правду. Лучше бы я никогда об этом не узнал. Ну вот и всё. Это была последняя капля. Хоть бы мать не проснулась от моей истерики. Сколько уже времени? 3:32. Мозг вибрирует, сердце выпрыгивает, как бешеное. Я хочу содрать прочитанное с мозга. Со мной повторяется всё, что я чувствовал, когда узнал о смерти отца. Будто я снова переживаю этот ад. Мышцы не слушаются меня. Из рук падает телефон с фото дневника. Снова это душевное онемение. Словно меня оглушили. В ушах звенит. Всё сменяется реактивной активностью и я вскакиваю с кровати, тихо пробираюсь к выходу, забираю скейт и бегу с такой скоростью, чтобы мысли не догнали меня. На улице не души. Я достаточно далеко от дома и направляюсь на всех парах в Бруклин, полный решимости. Я знал, что читать чужие записи — плохо, но никогда не задумывался, что это может навредить мне самому и так сильно. Наконец чувства скопились во мне и выходят из берегов. Я извергаю дикий ор, рассеивающийся по всей улице, отбивающийся от стен домов. Ничего не замечая вокруг лечу на хлипких колёсах как в дурмане. Будто во сне. Наверное, я бы добрался до Бруклина и встретил бы Луиса в эту ночь, который мне был так нужен, но колёса не выдержали и я упал с бешеной скорости. Асфальт не бережно погладил меня по лицу. Возможно на время я отключился. Голова трещит и я ели ели упираюсь ободранными ладошками, чтобы отскрести тушу от земли. Лучше бы я умер. Я устал мириться с тем, что подбрасывает мне жизнь. Я словно скатился с горы, угодив прямо в долину кактусов. Не могу пошевелиться, весь в колючих иголках воспоминаний и вороны клюют мои глаза — вот это чёткое описание происходящего в моей душе. У меня получается встать. Поразмыслив пару минут над описанной картиной решаю, что хуже уже не будет и берусь за уже разбитый телефон.Уравнобешенный сыщик
Мы ожидали услышать всё что угодно, но не это. Легко было догадаться, что тут дела связаны с криминалом, но от услышанного волосы встают дыбом. Догадавшись, Э. задал логичный вопрос: — Вы думаете, что они будут требовать с вас деньги? — Э. заметно стал нервничать. Дергающаяся нога выдавала его. — Конечно, я надеялась, что до этого никогда не дойдет и мы с сыном успеем переехать раньше, чем они что-то вынюхают. Муж наделал делов, а мне терпеть всё это. Я не хотела этого. Я хотела спокойной жизни, — голос Грейс становился более плачевным. Женщина не могла поднять на нас слезливые глаза. Повисшую тишину и всхлипывания Мисс Грейс прервал смелый вопрос Э. — Мисс Грейс, а какую сумму они заплатили вашему мужу? — парень поддался вперёд, облокотившись локтями о колени скрестил руки в замок. Его дергало. Свет падал на трясущееся пряди. Он облизал губы в предвкушении ответа. Вид был странноватый, одержимый. Сразу видно, парень сильно погрузился в проблему Грейс, но это и понятно. Мы же тоже оказались замешаны в их междусобойчик. Грейс колебалась, отвечать ли на вопрос или нет. Э. повторил вопрос и она ответила. — Девяносто тысяч долларов, — такие деньги я дала в руках никогда не держала. Думала, мне послышалось. — Простите, сколько? — не могла поверить своим ушам. Неплохо её муженек наварился на взятках, — это же баснословные деньги! — фраза слетела меня с уст, хотя я понимала, что это только добавить масла в огонь, так и вышло. Бедная Грейс закрыла глаза и выдохнула. Э. откинулся обратно на спинку дивана. Он тер переносицу и лоб будто у него головная боль. Я начала перебирать варианты хоть какого-то положительного исхода, но каждая идея заходила в тупик. Она просила не идти в полицию, ничего не делать, пока она не узнает, что в флешке. Э. конечно же сразу влез своим носом и предложил открыть флешку прямо сейчас. Его лихорадило. Капельки пота выступали на лбу, нога тряслась как бешенная и ему не терпелось узнать, что на флешке. Но Грейс сказала, что предпочла бы открыть её, когда будет одна. зубы Э. сцепились, скулы ходуном, а глаза по пять копеек выражали детективное помешательство. Он пытался переубедить Грейс, но тут я вмешалась в их диалог. — Эй! Не дави на неё. Ты же видишь, что человеку и так нелегко! — он замолчал и лихорадочно посмотрел на меня, что мне стало не по себе. Грейс наверняка подумала, что Э. переживает о масштабах проблемы и что это может сказаться на его жизни. — Если вы хотите переехать, я понимаю. Это неприемлемо. Эти визиты в дом, наверняка будут повторяться, пока они не выследят меня и не получат всё до последнего доллара обратно. Знать бы только где эти чёртовы деньги, — её слёзы скатывались по щекам, — Я всё обыскала, каждый угол дома. — Почему муж не сказал вам, где деньги? — абсолютно бесчувственно спросил Э., будто его вовсе не заботит, что перед ним плачущая от горя женщина. — Он не успел. Мы не обговаривали это. Я, дурочка, и не спрашивала, потому что не хотела даже вспоминать про эти проклятые деньги. Не думала, что мне они понадобятся. — Грейс, кто ещё мог знать про тайник, кроме вашего мужа? — Э. стал больше давить на неё. Совсем его не узнаю в последнее время. — Я сомневаюсь, что… — Ваш сын, Грейс, подумайте… — Э. продолжал допытывать. Ему только лампы не хватало, чтобы тыкать ею в лицо допрашиваемой, — ваш сын мог знать, где он хранил деньги? — голос парня огрубел. — Никто больше не мог знать про тайник. Прошу давайте закончим на этом. Спасибо, что приехали и извините, что вас это коснулось. Не переживайте, это было в последний раз, — горе-следователь уже было открыл рот, как Грейс его опередила: —Э., вы хороший юноша, но не внедряйтесь. Это не ваши проблемы, к счастью. И я понимаю вашу панику, но… — Я спокоен, — это была ложь. — Вы испугались и сейчас весь на нервах… —Нет! Я. Просто. Хочу. Понять. Ситуацию. — он старался говорить спокойнее, но обстановка всё равно накалилась до предела и я прервала их, чтобы не произошел Большой Взрыв. — Я думаю, нам пора Э., — он даже не посмотрел на меня. Будто я ничего и не говорила. — Вам лучше найти другую квартиру. Только я попрошу вас об одном — не ходите в полицию. Тут она не поможет. Вы только сделаете хуже. Могу я рассчитывать на вас? — Договорились, — на удивление, взбешенный не стал завершать разговор в негативном ключе. А я то думала, что у него совсем крыша поехала. Я также зареклась оставить всё между нами. На этой ноте нас провели.***
Твою мать, ну ты и ублюдок «Э», кем бы ты ни был! Падла, ты поплатишься за свою ложь. Это не твои деньги. Да, я знал про тайник, у меня были планы на эти деньги. И в мои планы не входило, что какой-то сосунок присвоит их себе. ЭТО ДЕНЬГИ МОЕГО ОТЦА, В КОНЦЕ КОНЦОВ! Его убили за эти паршивые бумажки. Ты отдашь мне всё до последней копейки, скотина! Знала бы Злата, какой ты говнистый человек. Врать моей матери в лицо, зная, что эти деньги спасут нашу жизнь. Теперь я всё понял. Понял, что мать разговаривала пару часов назад именно с этими упырями. Значит денег ещё нет и ты не признался! Я бы на твоём месте банально побоялся бы брать на себя такую ношу. Я узнаю, кто ты. Узнаю твои страхи, узнаю, что ты боишься больше всего потерять и отберу у тебя это. Ты отдашь мне всё до цента и попутно будешь обсираться от страха ещё раз попасться мне на пути. 90 000$, твою мать! Я знал, что там много, но не знал точно. Парень, ты наверное сумасшедший или у тебя стальные яйца, если ты решил, что можешь просто так забрать столько капусты и тебе не прилетит. За всё нужно платить! Надеюсь, ты не успел всё спустить. Иначе тебе придётся продавать почку. Меня достало такое поведение Э.. Я решила поговорить о «слоне в комнате» и наконец разобраться в причине его выходок. Я хотела высказать ему всё и больше не намеревалась терпеть. Я хотела рассказать ему, как его диалог с Мисс Грейс выглядел со стороны. Я была готова сказать правду и получить любую ответную реакцию не боясь последствий для наших «дружеских» отношений. Я прокручивала в голове всё, что должна была высказать ему и когда мы вышли из дома, наш разговор продлился недолго. Всё пошло не по плану. Э. не станет играть по чужим сценариям. — Постой! Остановись, хоть на секунду! — парень быстро направлялся по делам и явно норовил от меня сбежать. Он почувствовал мою руку у себя на плече и остановился. Решался поворачиваться ко мне или нет. Э. всё же обернулся и на выдохе процедил своё «что?» смотря в сторону лишь замечая меня периферическим зрением. — Почему ты меня игнорируешь? — он повернул голову и нехотя посмотрел мне в глаза. Прищурился и сверлил меня глазами, — хватит уже, — в ответ снова тишина. Зрачки прыгают по лицу. То прямо мне в глаза, то на губы, то снова в глаза, то куда-то в сторону… — может поделишься тем, что происходит с тобой? Ты ведёшь себя последнее время отвратительно. Может ты… — А может это не твоё дело? — он ответил спокойно, что ещё хуже, — не надо вопросов, пожалуйста, — меня убивает его спокойный тон. — Ты будто забыл про моё существование. Я пытаюсь хоть как-то начать разговор, пойти на контакт, но… — Мне это не нужно, Злата, — он сказал мне это без доли сожаления, обдумав, прямо в глаза, — лучше оставь меня в покое, — он развернулся и думал легко уйти от разговора, но я настойчива. — Ты всегда так делаешь, Э., всегда убегаешь от разговора, поэтому мы не можем поговорить нормально, — я специально начала его нервировать, чтобы вернуть к разговору. Он не смог проигнорировать этот вброс. Снова развернулся и так быстро подошел, что я успела охренеть от дерзкого темпа парня. — Я, кажется, ясно дал понять, — огрызнулся и я задумалась, стоит ли вообще с ним говорить в таком настроении. Он не смягчился и я сдалась. — Ладно. Прости. Больше я к тебе не подойду, — развела руками и решила пустить всё на самотёк. Он ушел. У самой нервы начали сдавать от психопата.Его глазами она ломала его подлостью
Эх, Ричи… Мне бы сейчас пригодился твой мозг, генерирующий советы по тяжелым отношениям с девочками. Я и не против был бы услышать пару советов, как сделать так, чтобы ты меня не ненавидел, а то знаешь ли, просыпаться каждый день помня о том, что тебя хотят прикончить… как то не комильфо. Знаешь, а у меня получилось. Получилось развидеть образ Киры, который мой мозг старательно накладывал на Злату в первый месяц нашего знакомства. Со временем их похожие черты стали абсолютно различными в моих глазах и их единый образ разъединился. Сейчас с уверенностью могу сказать, что они абсолютно разные, если не обращать внимание на некоторые физические сходства: светлые глаза, небольшой рост, тонкие кисти рук, фигура… У Златы есть особенность, которой не было у сестры — частичная гетерохромия. Когда в первые недели переезда я старался не сойти с ума, постоянно замечая образ сестры перед глазами в Злате, я пытался находить отличия, как в детской игре. Помню день, когда мы подорвались от странных звуков в доме. Пошел дождь. Мы стояли у окна и она всматривалась в наши родинки на щеке. Забавно, Ричи, что природа до таких мелочей всё повторила в нас. Это был конец апреля. Тогда я не знал Кэтрин и не мог ни о чем другом думать, кроме соседки, напоминающей покойную сестру. Она привлекала меня, именно образом Киры в моих глазах. Я не знал, как прекратить подобные мысли. Хотел порвать любую мысленную связь с прошлым. Влюбиться в нового человека. В тот вечер, успокоившись и убедившись, что дома никто не лазит, соседка предложила попить чаю. На кухне хорошее освещение. Свет падал прямо на девушку, подсвечивая её прекрасные светлые глаза. Она, что-то рассказывала, но я перебил её. — Поверить не могу, — тихо вырвалось у меня. Пробубнил это, думая, что не говорю вслух. — Что? — удивился, что она услышала моё бормотание под нос. — Я хотел сказать, что никогда не видел такие глаза, как у тебя, — сидел и смотрел на девушку, наливающую мне чай. Радовался, что нашел первое явное отличие и это стало шагом в правильную сторону. Я не могу всегда видеть лицо Киры в Злате. Так и свихнуться можно. Кажется, я её смутил. — А, да! Левый глаз более зеленый, чем правый. Иногда мне кажется, что они серые, иногда голубые… — Хамелеон. — Можно и так сказать, — рассмешил её. — Это так смешно? — У меня дома, мы с друзьями называли хамелеоном того, кто хорошо подстраивается под другого человека, — я нахмурил брови и стал вникать, — «хамелеонить», у нас это выставлять на показ такие предпочтения и мнение, которое ты находишь в себе и знаешь, что это совпадает с мнением и предпочтением собеседника. Это локальное. — И ты была хамелеоном в этой компании? — Да, — это было забавно и мы оба рассмеялись. — А сейчас? Сейчас ты «хамелеонишь»? Со мной, — я чувствовал зарождение большей симпатии между нами (ладно, за неё не отвечаю, но меня точно к ней влекло с первого взгляда). Это заметно по поведению, но я держался хорошо, а со временем ещё лучше. Я не позволял себе выставлять напоказ помешательство на ней. Да, это было полное помешательство и Кэт помогла мне приструнить эту нежную, пугающую страсть к незнакомке, в которой я видел свою Киру. Когда я увидел эти глаза, я был безумно рад не видеть в них сестринский последний взгляд. Искоренить любые мысли связывающие Злату с моим прошлым оказалось не так тяжело. Нужно было просто узнать её получше. Ненавижу тот злосчастный день, когда мы первый раз сцепились. В ту пятницу Злата впервые пришла ко мне на работу и всё пошло под откос. Я не хотел знакомить её с Тимоти и не зря. Если бы не он, всё было бы по другому. Когда те двое влезли в наш дом и мы стали гадать, что происходит, катить бочку подозрений друг на друга (что начала она), призрачный туман Киры, что был привязан к Злате исчез. Передо мной стоял совсем другой человек. Я был зол и рад, что она может быть так вспыльчива в своей, особенной манере. Когда же Кира злилась, она вела себя абсолютно по-другому. В тот же вечер я заметил ещё одну значительную разницу, в которой раньше не отдавал себе отчёт — голос. У них совершенно разные голоса. Признаться, я уже забываю, как звучала Кира, мама, отец. Но, твой голос, Ричи, я не могу забыть. Это проклятие. Куда бы я не пошел, ты всегда звучишь в моём голосе. Природа даже это скопировала. Удивительно! Чем дольше я живу со Златой, тем дальше образ Киры улетает от меня, как я и хотел. Сейчас же взглянув на Злату, я не увижу ни одной похожей черты. Ричи, ты бы знал, какие страсти мы пережили с этой девушкой за всё это время. Мы были соседями, потом мы успели поссориться, помириться, стать друзьями, а затем стать словно незнакомцами с общим прошлым. Любовь приходит в разных формах. С Кэт было по-настоящему хорошо. Ключевое слово — было. Она требует к себе слишком много внимания, которое я не могу ей дать и мне стоит отпустить её, только если бы она дала мне возможность. Эта девчонка крепко сжала мои яички в руках. Не могу сказать, что это общение слишком мучает. Есть и своя польза. К примеру, благодаря ей я попал на вечеринку, где познакомился с Кристианом, который помог мне попасть в колледж искусств и я засчитан! Не уверен, что сейчас ты бы порадовался за меня, Ричи. Я даже смог оплатить обучение. Деньги, проклятые деньги… Я конечно рад, что 90 000$ свалились на голову, но я жду подвох от жизни. Я верю, что всё во вселенной строится на равновесии. После всего, что было в моей жизни, после всего, что я сделал, не может так безвозмездно повести. Может быть, весы правосудия учитывают случайности и раскаянье. Интересно, Ричи, как у тебя складывается жизни? А вдруг я надумал, что ты гонишься за мной, а в это время ты спокойно живешь своей жизнью и не вспоминаешь обо мне… Вряд ли. Я ведь тебя знаю. Не сказал бы, что Кэтрин нравится мне больше чем Злата и поэтому я стал встречаться именно с Кэт — нет. Возможно, я поступил негуманно по отношению к чувствам Кэтрин, но она мне нужна была только в качестве отвлекающего фактора, чтобы не впасть в маниакально-влюбленную фазу с соседкой. Многие так делают — убегают от тех, в кого влюблены. Иногда у нас складывались удивительные диалоги о музыке и я был счастлив с Кэт. Но, я не могу ей открыться, как Злате. С ней у нас особая связь. Она понимает, что я чувствую, когда смотрю фильмы Ларса фон Триера, Гаспара Ноэ. Мы можем часами копаться в деталях наших ощущений от фильма, разбирать на молекулы послевкусие, которое оставляет за собой та или иная картина. Злата — это именно тот человек, который соткан из тех же ниток, что и я. Она видит красоту там же, где и я, но где другие не видят. Словно все слепы, кроме нас. Мы одинаково точно чувствуем этот мир. Она вдохновляется тем же, что и я. Она черпает силы и музу с хаоса,отвратительных порой вещей, как чужие трагедии, сумасшествие, как в книге Сартра или Кафки. Она видит в хаосе истину, как и я. Ей нравятся мои самые мрачные песни, которые, я считаю, должны быть оценены широкой публикой выше, чем другие мои песни. Она глубоко чувствует написанные мною тексты, которые затрагивают струны моей души больше всего, но другие этого не замечают. Увидев их с Тимоти вместе, я освирепел. Хотелось разорвать его на клочья. Я бы мог, но это чересчур, поэтому я занял роль наблюдателя, надеявшись на Златыну рассудительность. Такого поворота точно не ожидал. Какое-то время мы действительно невероятно сблизились с ней. Образ Киры пропал для меня и я стал общаться и чувствовать нового человека, который безумно привлекает меня. Я не хотел спешить, давить на неё своими чувствами, понимая, что она пока видит во мне только друга. Тем более меня можно неправильно понять, ведь она знает, что мы с Кэт пара, но порой я не могу держать себя в руках, как в студии. Я перешел грань, а всё это из-за накопившейся возбужденности к ней. За день до случая в студии, она сидела с Кэт и её подругами у меня на концерте. Она глаз не отрывала от меня, а я от неё. Мой взгляд был прикован к Злате, будто никого и нет вокруг. В тот вечер, она выглядела особенно привлекательной. Нет, нет, я не о внешности, просто что-то изменилось в её взгляде. Я было подумал, что это тот самый внутренний толчок, который я жду от неё. Хочу, чтобы она сама дала мне «зелёный свет». После Киры, мне нужны весомые доказательства, что чувства взаимны. Боюсь попасть в тот же капкан. Вторая ошибка разрушит меня полностью. Мне тяжело разлюбить если окажется, что это не взаимно. Поэтому я сдерживаю себя и буду продолжать, пока не увижу взаимности. Эта девушка особенная и я очень боюсь того, что чувствую к ней. Это именно то, что может снести мне крышу как в первый раз. Я не позволю себе пройти через тоже самое ещё раз. Когда игнорирует твои чувства человек, который для тебя целая вселенная — это самое худшее, что есть в этом мире. Как я и говорил, любовь приходит в различных формах. Первая волна влюбленности к просто соседке изменилась. Стал смотреть на неё как на друга, пока не осознал, что заново влюблён. Я было поверил, что мы существуем только, как друзья, но это был высококлассный самообман. Благо, что у меня есть Кэт, которая притупляет вторую волну помешательства. После концерта я хотел намекнуть Злате, хотел сказать, что видел её не дружеский взгляд. Хотел сказать, что мне знаком этот взгляд, ведь такими же глазами смотрю на неё. Но Кэт словно учуяла, прибежала и прервала наш разговор, который так и не начался. Я оставил её там, в баре, хотя хотел схватить за руку и убежать подальше от Кэтрин, подальше от всех, остаться наедине, но Кэтрин забрала меня. После той тусовки, где мы с Кристианом познакомились, я вернулся домой. Закрыв дверь, осознал, что теперь я дома, там где есть только мы. Тяжело сдерживать желание. Закрыв глаза на мгновение, попал в другую реальность, где врываюсь в её комнату, в кровать. Выдохнул. Думал: «просто иди, иди в комнату, не трогай её». Но, я увидел приглушенный свет в комнате соседки и ноги сами пошли. Я скромно прилег рядом. Мы смотрели друг другу в глаза и клянусь Ричи, я видел в этих зелёно-голубых глазах отражение своего желания, но приложил колоссальные усилия, чтобы не совершить ошибку, не прикасаться к ней. После Киры, я уже не в чем не уверен. Может мне и показалось, что между нами промелькнуло взаимное желание прикоснуться друг к другу не как друзья. Эта неопределённость ломает меня. Моим действием было бездействие и я горжусь этим. Всё же я не чувствовал, что это было то, самое время, когда она была готова к правде о моих чувствах к ней. Предполагаю, если бы это было взаимно тогда, они бы не сошлись с Тимоти спустя пару дней. Я проснулся у неё в кровати. Смотрел на неё спящую и размышлял о своём. Думал о том, что я не достоин её. Зная себя, я могу сделать ей больно правдой, своим прошлым, которое, надеюсь, никогда не всплывет. Груз вероятности, что это произойдет и она узнает, давит на меня. Если это выплывет наружу, она будет ненавидеть меня и себя за то, что полюбила убийцу. Тогда я впервые задумался о том, что мне этот человек слишком дорог, чтобы я портил ей жизнь. Уже с утра у меня катились слёзы на подушку от осознания, что будет лучше оставить всё, как есть. Это в значительной степени охладило мой пыл. Мы договорились пойти в студию вместе, но я встал и пошел один, чтобы отвлечься. Она пришла позже и к тому времени я был по уши в музыке, что облегчило нашу встречу. Всё было хорошо до одного момента. Её голос отлично подходил для женской партии в моей песне для поступления. Мы тренировались петь и в какой-то момент я потерял себя. Просто хотел показать, как петь диафрагмой и как мой преподаватель учил меня, нужно коснуться диафрагмы, чтобы почувствовать откуда идёт звук. Я подошел сзади и коснулся вначале плеч, затем диафрагмы, задевая слегка грудь. Она стояла, как кукла, не шелохнулась. Её сердце отбивало мне в руку. Я был так близок к ней, что её волосы касались моих щёк. Напротив нас было зеркальное студийное окно и я заметил наше отражение. Увидев нас, осознал, что потерял контроль и меня словно током шибануло. Будто себе не принадлежал. Словно это не я подошел к ней. Я не хотел, чтобы этот день заканчивался, но Кэтрин, про которую я напрочь забыл, появилась на этаже. Дело в том, что Кэтрин недолюбливает Злату. Она открыто заявила мне о своей ревности и я не мог допустить, чтобы она нас застукала вдвоем. Поэтому я схватил Злату и закрыл нас в кладовке. Это сработало, но в кладовке стало слишком тяжело находиться с ней. Глаза привыкли к темноте и я разглядел её губы. Меня трусило оттого, как они близко к моим губам. Почувствовал, как встал член. Очень вовремя. Тонкая грань. Я так хотел коснуться этих губ. Хотел провести по ним языком. Хотел не выходить оттуда. Вместо её губ, через минуту я целовал Кэтрин, которая всё же засекла меня. Её визит здорово охладил возбуждённость. Она ушла и я сконцентрировался уже на другом, а Злата так и вилась вокруг меня, словно напрашивалась. Ещё пару таких выходок и я не выдержу. Сделаю с ней всё, что хочу, не задумываясь о последствиях. Я собирался, но она не хотела пускать меня. Снова оставил её одну. Потом она стала оставлять меня одного… Очень неприятно, даже по-дружески было узнать о том, что было между Тимоти и Златой на сцене. Довольно интимный момент, который увидели тысячи людей. Многие сняли эту сцену. Видосы с разных ракурсов мозолили глаза отовсюду. Самое неприятное — это то, что я узнал об этом с каких-то видосов в Тик Токе. Какого чёрта? Это даже подло. Сто процентов специально не рассказала, а мы обещали друг другу всё рассказывать. Возможно, я переоценил нашу дружбу. Ричи, ты не представляешь, как я был зол и обижен. В глаза не мог смотреть ей — настолько был зол. Боялся, если начну выяснять отношения сразу, спрашивать почему она не рассказала мне, то я бы потерял контроль. До сих пор эмоции руководят мной. Я знаю, на что способен мой язык в такие моменты. В последний раз, когда я начал выплескивать эмоции в полной мере, случилось то, что случилось с Кирой. Клянусь, брат, я не контролировал, что делал. Одно резкое движение и жизнь разрушена. Она подначивала меня, её слова ранили меня до глубины души. Кира совсем не фильтровала свою речь и сжимал статуэтку у меня под рукой всё сильнее и сильнее. Люди недооценивают силу слов. Не хочу даже вспоминать. Это плохо влияет на меня. Не то чтобы я закрываю проблему в дальнем ящике — нет. Я прорабатываю в себе проблему неконтролируемой вспыльчивости. Я даже ходил к психологу пару раз. Вот ещё один плюс найденного клада — теперь я могу позволить себе психолога. Конечно, всё психологу не рассказал, но обрисовал проблему потеря контроля в ключевые моменты. Мне посоветовали практиковать некоторые упражнения и я справляюсь. Знаю, Ричи, ты бы сказал, что мне уже ничего не поможет и это не вернёт Киру и маму. Ты был бы прав, но теперь я смотрю только в будущее и не пытаюсь исправить ошибки прошлого. Стараюсь не навредить настоящему. Прошлое не нуждается во мне, а вот будущее — да. Тимоти, конечно, как только мог испытывал моё терпение. Ты не поверишь, Ричи, я мирно выслушивал поток сознания этого нарцисса, терпел его размышления о Злате. Выслушивал триста раз его песню для неё, которую он собирался спеть, когда она будет в зале. «Чувак, я так сделаю и она не сможет отказать. Эта песня — магическая, клянусь. Любая на её месте не устоит. Она сядет на этот гребаный стул на сцене и он будет мокрый оттого, на сколько это будет охиренно!» — к середине этой фразы я уже представлял, как размазываю его голову гитарой по полу, но я применил «экран», о котором говорил психолог. Суть в том, что ты представляешь всё, вызывающее ярость, как на экране. Словно это не с тобой, а как в фильме. Во время беседы с психологом мы случайно выяснили, что у меня отсутствует эмпатия к героям в фильмах. Ничего. Абсолютно. Я не могу сопереживать, не могу радоваться, не получаю удовольствия от фильмов, сериалов, как другие люди. Я отрешенно отношусь к тому, что происходит в фильме и мой мозг видит актёров, как людей, проговаривающих написанные слова, не имеющие значения, так как всё является фантазией. Я не верю в это, вот и всё. (Исключение — арт-хаусные фильмы не для слабонервных. Только этот жанр способен достучаться до меня). Поэтому психолог предложил применять такую практику и она великолепна! Не зря тратил триста долларов за полтора часа сеанса. Да, я стал отчасти терпилой. Но это мне не помешало, а наоборот — делает меня лучше! Но, врач сказал, что эмпатию мне также нужно развивать и он посоветовал мне глянуть любые документалки, параллельно наблюдать за своей реакцией. Это тоже помогло. Я начал с документалок про знаменитых серийных убийц и чёрт возьми, я сочувствовал некоторым. Мне понравился спектр эмоций, который вызывали у меня документалки про убийц. Особенно подсел на документалки, когда я обиделся на Злату за её секретничество, за то, что не рассказала мне о сцене и Тимоти, о том, что она уходит по вечерам к нему. Я просто догадался. Это было не тяжело. Затем мои догадки подтвердились. Глядя в окно, случайно заметил эту парочку у дома. Они прощались как голубки. Фу! Такое выдержать я не мог и решил не засыпать в раздражительном состоянии, поэтому решил полирнуться фильмом про Эдмунда Кемпера*. Не подумай ничего такого, Ричи. Я не вижу сходств между мной и хоть каким-то серийным убийцей. Возможно, ты бы отнес меня к этой категории людей, но ты был бы не прав. Слушая истории изощренных убийств, я чувствовал только отвращение и сочувствие к родным маньяков. Мне жаль, что на их плечи пала такая ноша. Мне жаль и тебя, брат. Мне жаль, что я лишил тебя матери, сестры и прежней жизни. Вот, что отличает меня от психопата-убийцы — чувство вины, жалость. Я долго анализировал поведение серийных убийц и понял кое-что (да, я провел много времени закрывшись в комнате, только чтобы Злата не попадалась мне на глаза какое-то время). Личность серийного убийцы отнюдь не лишена равновесия. Серийный убийца — это человек с развивающимся заболеванием. Симптомы всегда меняются и есть несколько стадий заболевания. Предпоследняя стадия — волна убийств, а последняя — самоубийство. Да, признаюсь, сперва думал, что отношусь к этим людям. Меня пугала мысль о том, что я столкнулся с кастой мне подобных, но в процессе изучения, я понял — всё, что нас с ними связывает — люди, погибшие от наших рук. Это лишь последствия, а предшествующие причины абсолютно разные. Я вовсе не как они и даже предпосылок к этому не было. Серийные убийцы всегда проходят ряд метаморфоз, как бабочка. Всех известных маньяков объединяет похожее детство. Каждый из них набрал ряд травм в детстве. Как правило, они выступают в роли жертв в юном возрасте. Многие были с неблагополучных семей, где к ним пренебрежительно относились. Я не терпел издевательств в детстве. У нас с тобой остались только светлые воспоминания. Ты посмеешься, братишка, но скорее ты подходишь на роль убийцы-психопата, чем я. Я вычитал, что маньяки, часто становились зачинщиками несчастных случаев в школах, а затем ускользали из виду — раз. Два — как правило, у убийц нет склонности к творческим талантам. Прям, как у тебя. Ладно, шучу! Этих фактов совсем недостаточно, чтобы отнести тебя, как подходящего. Возвращаюсь к сути. После длительной паузы в общении со Златой я успокоился. Несколько раз прокручивал перед сном, что хочу ей сказать. Спокойно, без психов, хотя по началу соблазн проораться был. Она собиралась на свидание и снова соврала мне. Я стоял в дверях и наблюдал, как моя подруга, к которой я питаю особые чувства, наряжается для Тимоти. Её коротенькое, облегающее белое платье, как бельмо в глазу. Наводящими вопросами стал расспрашивать куда, она идёт и в ответ враньё. «Пойду прогуляюсь» — лживая фраза, как серпом по яй… сердцу. Каждый изгиб её тела заставлял терять ход подготовленных мыслей. Начал болтать какую-то ахинею. Нормально и комплимент не смог сказать, вот она и назвала меня дураком. Обычно она не носит такие откровенные вещи и мне проще сконцентрироваться, но надо же было ей меня помучить. Девушка подошла ко мне так близко, что вот-вот и её грудь, украшенная завязочками, коснулась бы меня. Тяжело не смотреть вниз. Она пристально посмотрела мне в глаза. Молчаливая пауза и… «Ты иногда такой дурак». В тот момент действительно почувствовал себя дураком. Конечно, стало неприятно. Мы будто поссорились и не дали знать друг другу. Я пошел в наступление и понеслась. Сказал ей, как наше общение выглядит для меня, но она продолжала собираться к своему мудаку и словно не обращала на меня внимание. Видимо после некоторых слов я достал её и начался бурный разговор. Она не так поняла мои слова и мой комплимент аннулировался. Я сказал всё, что проговаривал в голове перед сном. Сказал, что всё знаю. Знаю, что она идёт к нему и снова предупредил её, что он ей не пара, что он плохой человек. Я пытался задержать её. Выхватил ключи, что оказалось бессмысленным. Незадолго до этого Тимоти заходил в бар забрать какую-то дребедень. Я подслушал их разговор с менеджером. Наш менеджер тоже тот ещё бабник и оценил представление, которое устроил Тимоти на сцене. — Так что эта девка? Скажи, что она дала тебе. — Я близок к этому, — аж облизнулся на улыбке. — Знаю я таких — любительниц, чтобы за ними побегали. — Да-да. Это вопрос времени. — А потом они сладенько постанывают, когда трахаешь их раком, — парни разразились хохотом и Тимоти стал имитировать девичьи стоны, — бедные твои фанатки. На кого ты их оставляешь?! — Эйдан, как ты? Справишься? — наконец обратили на меня внимание. Ради положенного ответа я даже поднялся. — А что толку от пустого секса? Вот вы двое и гонитесь за каждой юбкой в надежде, что с одной из них будут неповторимые ощущения для ваших членов. Так это не работает. — А как работает? — Тимоти оживился. Менеджер скрылся из виду. Потихоньку Тимоти подкрадывался ко мне готовясь к колкому продолжению, — скулить по тёлке, которая тебе не даёт? — ещё чуть-чуть и он бы нарушил моё личное пространство, — я бы на твоём месте дрочил в присядку каждый день и не говори, что не дрочишь ночью перед сном на свою соседочку, — ублюдок договорил и сымитировал дрочку с взрывающимся концом мне на лицо. Я поднял на него глаза и лишь иронично улыбнулся до ушей. Придурок. — Какой же ты конченный, — он продолжал собирать свои вещи, а я уже словесно разыгрался. — Да и ты не подарок, солнышко, — его злое лицо резко сменилось на улыбку во все тридцать два, так, что аж глаз почти не видно. — Знаешь, я только одного понять не могу. Ты ведь никогда так не заморачиваешься, — я озадачил его, — если всё это только ради перепихона, зачем так напрягаться? — Ничего ты в девушках не понимаешь, Эйдан. — Ты неделю готовил одну песню для неё. Представлял каждую деталь, если вдруг она придёт. Тусил тут днями, хотя уже и говорил, что заканчиваешь с баром. Я видел твоё лицо, когда она ушла со сцены. Она раздавила твои чувства. Если ты думаешь только членом, как обычно, то он обрел сердце. Я видел этот видос тысячу раз и невооруженным взглядом видно, как тебе это важно, но хер ты признаешь это. Парень скалил зубы и уже не улыбался. Правда глаза режет. Видимо он сам не хочет признавать, что влюбился. Куда там! — Как тебе трахается с Кэт, зная, что я там был до тебя? — ничего более остроумного он не придумал в ответ. Я наклонился к его лицу и тихонько сказал: — Не могу не думать о тебе, когда мой член в ней. Это даже придаёт остроты. А знаешь, что самое приятное? Дрочить на соседку, когда та не закрывает дверь в душе для меня. Знать, что в любой момент она может увидеть меня за дверью с членом в руке. И поверь мне, ты даже не представляешь, как часто она замечала меня в зеркале и даже не думала прекратить этот процесс… — Заткнись! — Я ели сдерживаюсь, чтобы не трахнуть её, когда она приглашает меня потрепаться по-дружески в кровати. Ты бы видел, как она смотрит на меня… — Закрой рот! — Даже сегодня, она может помочь мне снять одежду с порога, если я попрошу, а знаешь почему? Потому что она хочет меня. Так и вьётся вокруг в коротеньких шортиках, отвлекая. Могу поспорить, она ни раз представляла, как я отжариваю её на кухне вместо ужина… — Ублюдок. — Она рассказывала тебе о нашей традиции ужинать по вечерам? — Я бы врезал тебе, но уж больно жаль тебя, — я на многое в ответ не рассчитывал. Конечно я всё это придумал, дабы позлить заносчивого, но кое-что из этого правда. Секса с Кэтрин у нас то и не было. Она уже начинает давит на меня, но я скидываю всё на то, что не хочу спешить. Пока работает. К сожалению, двери в ванну у нас плотно закрываются. Ну мы же не бесы какие-то. Хотя однажды у меня был выбор понаблюдать за соседкой в ванной, когда та забыла закрыть на защелку и дверь слегка приоткрылась. Я не могу так поступить. Да, признаюсь, у меня не слабо так встал, когда я увидел в отражении её оголенные бёдра, по которым стекает вода. А про коротенькие шортики я не соврал. Когда я только переехал, она явно старалась одеваться более закрыто, а позже дело близилось к лету и уже не оденешься в штаны или длинные спортивные шорты-парашюты. Вот почему я люблю лето. Иногда представляю, как вхожу не вовремя в квартиру и она на кухне, в одной футболочке, в наушниках. Такое однажды было. Но всё закончилось спокойнее, чем в моей фантазии. Я представлял, как подхожу сзади, обвиваю её талию руками, сжимаю. Целую её в шею, плече. Не спеша задираю футболку, нагибаю её спину ниже так, чтобы она легла на стол, а ноги были натянуты, как струны. Я снимаю с себя одежду и понемногу начинаю входить. Наматываю волосы на кулак и с каждым толчком притягиваю её обратно к своим бёдрам.***
После ссоры в коридоре, я перестал фантазировать. Мне было не до этого. Все мои мысли были заняты флешкой и тобой Ричи. Многое навалилось в один день. Когда Злата ушла к нему, мне нужно было проветрится. Поэтому взял наушники и пошел практиковать успокаивающие упражнения куда глаза глядят. Полностью успокоившись за пару часов, я вернулся домой и меня ждал сюрприз. Коренастые азиаты решили порадовать своим визитом. Я так качественно успокоился, что равнодушно воспринял присутствие незваных гостей и повел себя мужественно. Мне даже хотелось бы пуститься в драку. Хотелось бы разборок, чтобы таким образом выместить злобу внутри. Сразу понял, что к чему, но кое в чем ошибся. Я подумал, что именно они врывались в нашу квартиру. Именно за одним из них я бежал и не поймал, но те были худые и выше, а эти полные и низкие. Не сходится, но я переспросил, чтобы убедиться и получил интересный ответ. Это были не они. Это не они вламывались в квартиру и тут каждый атом моего тела задребезжал от страха. Я вспомнил тебя, Ричи. Самой большой страх в моей жизни становится реальным. Может это был ты? Неужели ты меня нашел? Тогда почему я всё ещё жив? Лучше бы это были китайцы. Когда они ушли, я рассматривал флешку и пытался найти какие-то скрытые знаки на ней. Наверняка она запаролена. Крутил её на свету в руках и думал о тебе, брат. Пытался построить логическую цепочку в голове. Думал, а вдруг это был и вправду ты, что тогда мне делать? Что ты задумал? Злату подкосило и мне пришлось приводить её в порядок, но через пару минут мне нужен был кто-то, чтобы привести меня в порядок. Я почувствовал прилив паники и убежал к себе в комнату с флешкой. Трясущимися руками вставил её в ноутбук и конечно же она запаролена. Разные распространённые комбинации перепробовал, но всё четно. Меня трусило. Пот со лба капал на ноутбук. Я уже не мог успокоить себя сам. Чувство, словно я под твоим зорким глазом, Ричи, даже сейчас. Мне начало казаться разное. Бросало то в холод, то в жар. Я не мог уснуть и ночью надумал, что ты был в комнате и поставил камеры, чтобы понаблюдать за мной. 4 утра. Я подорвался дабы найти вымышленные скрытые камеры. Твой голос зудел у меня в мозгу, как назойливый комар у уха. Заткнись, заткнись, заткнись… Но ты не хочешь вылезать из моей головы. У меня были все основания подозревать, что ты уже выследил меня и успел покопаться в моём нижнем белье. Ты уже промышлял таким. Помню когда нам было по пятнадцать, ты пришел со школы весь взвинченный от Дени, который перешел тебе дорогу. Ты начал строить план, как отомстить ему за резкие слова в твой адрес. Ты уговорил меня помочь и мы пошли к Дени ночью. Твой план — влезть к нему в комнату и напугать его до чертиков — сработал. Я стоял на стреме, а ты ловко влез через окно, чтобы оставить там сюрприз. Ты порезал всю его одежду за пять минут. Вот смеху то было, когда Дени пришел на следующее утро в папиных вещах на три размера больше. Все запомнили тот свитер со снеговиком. Это был не единственный раз. Второй раз ты пошел один и оставил там камеру. На следующее утро у всех было видео дрочившего Дени на гей порно. Это было жестоко, но ты на этом не остановился. А помнишь, Ричи, как родители отправили нас в летний лагерь и ты влюбился в девочку? Ты частенько делился со мной увиденным из шкафа. Я такое позволял себе только в детстве. Пробирался к Кире в комнату, когда все спали. А потом она выросла, родители узнали о наших «не семейных» встречах и здорово надавали сестре, ведь она старше и должна уже была осознавать, что это не правильно. Было уже довольно поздно ведь мы полюбили друг друга не как брат сестру. Пробираться в чужие дома и вершить правосудие, как ты это назвал, стало твоим любимым занятием, Ричи. Поэтому я задумался, а что если ты пошел по привычной схеме и только выжидаешь момент. Любопытство грызло меня изнутри и на следующий день я отправился к Луису с флешкой. Он, конечно, мало чем смог помочь и я так и не узнал, что на флешке. Он мог бы открыть её, но для этого понадобилось бы два дня, которых у меня не было. Мне стало казаться, что ты идешь по моим пятам. Теперь я не могу спокойно зайти в дом не обернувшись. В толпе мне видится твой образ. В отражении, мне кажется, что я вижу тебя рядом. Не могу сидеть у окна с открытыми жалюзи. Вдруг ты проходишь рядом и случайно поднимешь взгляд на мои окна. На следующий день мы встретились с Грейс. Встреча прошла так себе. Я терял контроль над собой. Эмоциональность накрыла меня с головой особенно, когда хозяйка сказала, что сама откроет флешку. Возможно в ходе разговора я перешел грань и Злата стала защищать мисс Грейс от моих вопросов. Она рассказала про деньги. Меня бросило в пот. Так и знал, что просто такую сумму в стене не забывают. Поздно метаться. Деньги я уже активно начал тратить. По совести конечно было бы правильно сказать, что я находил эти деньги, но у меня язык не поворачивался. Эти зелёные — мой билет в будущее. Без них я бы не смог заплатить Луису за поддельный аттестат и рекомендации учебного заведения, оплатить учёбу,психолога, а я уже представлял, как в сентябре вхожу в новую жизнь на встречу к возможностям. Теперь я могу оплачивать студию и записываться — это роскошь. Деньги — это моя свобода, которую я не горю желанием отдавать. Мой рот был закрыт под семью печатями. Да, это не гуманно, но кто подумает обо мне, если не я сам? Приходится крутиться—вертеться и я вовсе не жалею, а лишь переживаю за то, чтобы мой секрет никак мне не аукнулся, ведь эти деньги замешаны в грязные азиатские разборки. Моральное давление выросло в разы. Котелок закипает. Нужно перепрятать деньги или потратить всё как можно быстрее. Надеюсь Грейс сможет откупиться от китайской мафии, ведь моё спокойствие напрямую зависит от Грейс. Мы связаны, но ни ей, ни кому-либо еще об этом знать вовсе не обязательно. Все эти новости здорово подкосили мой внутренний баланс, к которому я долго шел и случилось неприятное. Злата нашла самый неподходящий момент для выяснения отношений. Последнее, что я хотел после услышанных новостей — это сверление мозга. Я ясно дал понять, что не настроен на разговор, к тому же злость от её секретиков не утихла, но она продолжала докапываться. Как результат — напоролась на мою грубость и слова, которые на самом деле не имеют значения. Ответ за ответом был всё более не обдуманный. Я знал, что по другому пока быть не может, но ей нужно было выяснить всё здесь и сейчас. В общем и целом, всё хреново. Что дёрнуло меня сказать: «мне наше общение не нужно»? Она даже после этой фразы не отступила, но я пробил дно заткнув её своим: «я, кажется, ясно дал понять». Я увидел в её глазах разочарование и грусть. Вот-вот бы и расплакалась. Жалкие, печальные глазки. Мне жаль. Это было сгоряча сказано, но не то чтобы я жалел о сказанном. Я сказал правду. Нам лучше сделать паузу в общении и инициатором этого была она, просто она не отдавала себе отчёт в своём поведении. Она привела меня к такому обращению к ней. Она первая отгородилась от меня и я не буду биться о закрытые двери. Теперь то она настроена помириться, но уже я не уверен, что есть в этом смысл, если наша дружба такая шаткая.***
После встречи с Грейс всё пошло жестко на спад. Мне начало реально срывать крышу. Я не мог перестать думать о тебе, Ричи. Иногда я говорю с самим собой от твоего лица и ты мне говоришь: «Я вижу ты пытаешься идти дальше, но ты же сам знаешь, что врешь себе.» Ты плотно засел у меня в голове и не давал спать. К тому же эта хрень с деньгами давила на нервы. В тот же вечер я решил избавиться от них. Я отдал всё за своё обучение, всё, что было. Прямо как в банк. Теперь у меня нет ничего на руках и я почувствовал облегчение. Сначала я хотел держать их при себе на случай, если ты всё-таки объявишься и мне понадобится наличка, чтобы драть из-за всех ног и начинать всё сначала в другом городе. Иногда я фантазирую, как я сбегаю со Златой в другой город. Она наблюдает, как мне приходится быстро забрасывать вещи в сумку. Она пытается меня остановить, но всё, что я предлагаю — это уехать со мной. Я представляю, как она смотрит в мои глаза и держит за руку. В моих фантазиях, мы вместе бежим от тебя. Эта фантазия сменяет другой, в которой она узнает, что я сделал и конечно же никуда со мной не едет. В этой, более реалистичной фантазии она разочарованно смотрит на меня и призирает меня и всё, что мне остаётся — это наблюдать, как по её щекам стекают слёзы. Всё кончено. После моего «я, кажется, ясно дал понять» в квартире было такое напряжение от нашей драмы, что казалось окна лопнут, как бокал от звуковых волн. Она пришла в девять. Я сидел на кухне за столом, наблюдая с какой злостью она снимала обувь. Специально не смотрела в мою сторону. Пролетела по коридору и запрыгнула в ванну ударив дверью так, что казалось штукатурка посыпется. Казалось бы, хуже уже некуда, но я постарался. Наверняка она не хочет меня видеть и мне лучше смыться в свою комнату. Мои ноги остановились у двери в ванну. Звук душа напомнил мне наш с Тимоти разговор. Невольно представил, как слетает её одежда на пол. Видимо от такой силы дверь не закрылась, а слегка отскочила и луч света просачивался в коридор. Это напомнило мне лучик света в нашем доме. Кира оставляла дверь открытой на пару сантиметров, чтобы никто не слышал, как я пробегаю к ней ночью. Первый раз за долгое время я снова вспомнил о ней. Просачивающийся луч света из комнаты Киры, порочные игры, любовь, поучение родителей, её ненависть ко мне, моё помешательство, её переезд, моё облегчение, встреча, ссора, кровь на моих руках. Шаг. Мои глаза окунулись в свет. Она стояла под душем, оперевшись одной рукой об стену, а другой умывала лицо. Я бы мог пялится вечно, но не позволил себе. Судя по громко грюкнувшейся двери, душ не расслабил её. Она обиделась и показывает это не стесняясь. Да, не буду себе врать. Влечение, влюблённость не угасла во мне, но пусть тебя, Злата, это больше не тревожит. Я мучаю её то своей нервностью, то безмолвностью. Что ж теперь я дам другому шанс также сильно влюбиться в неё. Ночью пересчитывал деньги по новому кругу, упаковал и приготовился к утру. 8:00. Уже был готов выходить, но услышал, что соседка проснулась и начала собираться на работу. Моя рука сползла с ручки и я стал ждать пока она уйдёт, чтобы не попадаться на глаза. За ночь я о многом успел подумать и каждый сотый раз, что вспоминал последние слова сказанные ей, ненавидел себя всё больше за грубость. Дверь закрылась и выждав пару минут, я направился в кассу высшей актёрской школы. В лицах кассиров читалось подозрение и недоверие. Столько наличных всегда выглядят странно. — Должно быть родители тяжело работали, чтобы ты тут учился, — предположила одна. В ответ я милейше улыбнулся и согласился. При всем желании, родители бы никогда не смогли осилить Нью-Йоркскую высшую актерскую школу. Мне выписали чек и пожелали удачи, — Оплачено! Удачи вам, юноша. С такими милыми ямочками на щеках, вам тут будет легко, — я снова улыбнулся на прощание и ушел в смущении. Здание просто прекрасно и я уже жду не дождусь, когда сольюсь с его стенами. Эйдан Галлахер, студент факультета актёрского мастерства. Звучало, как мечта, а стало реальностью. Сделав самое главное за день и почувствовав колоссальное облегчение, рука потянулась к телефону. Чуть на автомате не набрал её номер, даже палец успел дернуться. Ну и как я себе это представляю? Или всё же… — Привет. Есть планы на вечер? Да, это и есть предложение и прошу, скажи, что ты не занята сегодня вечером... Без проблем. Тогда в шесть. В шесть я уже сидел за одним столом с Кэт и её подругой — Рейван. Ближе к вечеру осознал, что моя инициатива встретиться была необдуманным поступком. Лучше бы тух дома с кислым лицом Златы. Но я назначил встречу и отказаться уже не красиво. Хорошо, что она взяла с собой только Рейван. Она самый приятный персонаж из общества Кэт. Других её подруг я просто не выношу. Тем не менее, не прошло и получаса, как я поник и погрузился в мысли и до этого, конечно же, никому нет дела. Я лишь думал о том, что хотел бы провести вечер в другом обществе, но сам же себе и поставил ограничение. Цепочка мыслей пошла по кругу и упиралась в результат — решение мучить себя, застраховать значимого для меня человека. Отпустить её, чтобы ей никогда не пришлось узнать о тяжести моего преступления и винить себя за близость с таким, как я. Это обжигающе мучает меня изнутри, так как моя рациональность противоречит чувствам. Как же я бесчувственно грубо отстранил её словами… Безумно корю себя за это, но мне и так тяжело держать дистанцию, а она, как прилежная подруга, старалась наладить контакт, что усложняет мою сдержанность. Тяжело работать над сдержанностью, когда в твою сторону делают манящий первый шаг. Поддаться эмоциям — легко, подумать о последствиях и несмотря на влюбленность застраховать чувства любимого человека — самое тяжелое. Тем более явных причин уверенности в том, что мои опасения подтвердятся — нет. Соотношение 50/50, но я не собираюсь играть в русскую рулетку. У меня больше никого не… — Эйдан! Ты вообще тут? — А? Да! Прости, прости, Кэт. Я просто… я слегка устал сегодня, — натянув улыбку убедил её и к счастью, она направилась к бару за выпивкой. Мы остались одни с Рейвен. Между нами повисла неловкая пауза и я старался совсем не смотреть на неё, чтобы не усугубить атмосферу, но она решила растормошить тишину. — О чём ты там задумался? — Да так… — Дат так — это кто? — решила в душу лезть. Думаешь мы друзья? Хех. — Слушай, тебе вовсе не обязательно прикидываться, будто тебе есть до меня дело. — Ты поссорился с подругой? — меня удивило, что она догадалась и как она связала это? — Кэт немного рассказывала о Злате и с тех двух раз, что мы виделись, думаю, она интересная. Ну, или как минимум у неё интересная жизнь. — Стоп. А разве вас не Кэт на моем концерте познакомила? Вы же виделись один раз, — в недоумении спросил я. —Забавно получается. Мы были в одной студии. Только она была в 34-й студии Томаса, который обещал записать тебя, — она ехидно улыбнулась. Все мои мышцы напряглись от мысли, что всё же нас мог кто-то видеть и та наша близость… — Ты мне не говорила. А ведь в тот вечер мы вместе пошли на вечеринку. Почему ты не сказала? — Ну ты же знаешь нашу Кэт. Если бы я такая: «оу, Кэт, слушай. Помнишь, ты говорила мне, что ревнуешь к подруге парня? Так вот, я только что выходила и встретила её у лифта. Наверное они провели там целый день вместе. Что? Ты не видела её в студии? Ну не могла же она спрятаться от тебя, разве что им есть, что скрывать. Хотя да, она смотрела в окно и ждала, когда мы уедем, чтобы не пересекаться с тобой», после этого она бы тебя заживо съела и откусила бы гонцу голову. Вот чёрт! — Я позвал её потому что… — Я не вела к тому, чтобы ты оправдывался. Это не моё дело, — как-то это слишком адекватно, — я просто спросила не поссорились ли вы, — я глянул в сторону бара, где выстроилась змея из людей, чтобы успеть поговорить о той, чьё имя нельзя называть в присутствии Кэт, — она ещё не скоро, — прочитала мой взгляд. Я тяжело вздохнул, уткнулся глазами в полупустой стакан, где болтался одинокий кубик льда и неохотно начал: —Да, у нас не всё хорошо. Я словно живу в кактусном поле. Она первый человек в этом городе с которым я настолько сблизился. Я и не рассчитывал, что смогу быть таким откровенным с кем-то. Мы отлично понимаем друг друга. Понимали. Иногда я мог лежать у неё на коленях, пока мне не станет лучше, но как правило, я не грузил её всем, что у меня в голове. Если бы она умела читать мысли, она бы заплакала. Я знал, что мне не нужно ничего объяснять. Просто она чувствует меня, чувствует на каком-то уровне энергетических волн, что мне нужно и я получал это. —Ты сейчас о сексе? — Боже, Рейван, нет, — я аж весь агрессивно скривился. Откинулся на спинку, сложил руки накрест и фыркнул. Она смотрела на меня так, словно грамотный психолог, выдерживающий паузу, чтобы выудить побольше слов. Это сработало, — мы.. мы не спим вместе. Мы просто родственные души, понимаешь, друзья. Такое бывает, Рейван, — я задумался и исправил себя, — БЫЛИ друзьями. — Что изменилось? —Я знаю, что она заботится обо мне, я ей важен, но также я знаю, что она стала думать о моих чувствах недостаточно, чтобы не делать мне больно и я не знаю, что хуже. — В смысле? — Это я к тому, что может не стоило изначально так привыкать к её ангельскому отношению ко мне, чтобы потом не чувствовать себя так ужасно. Я привязался к нашей дружбе, как собака. Когда я узнал, что она с этим… — Тимоти? — Бабником. Я же знаю, чем всё кончится, да и уверен она знает, но всё равно предпочитает закрывать глаза и идти навстречу будущему унижению. Я хотел уберечь её, чтобы мне не пришлось быть её жилеткой и выслушивать, что её использовали, — от злости начал тараторить со скоростью света. Слова вырывались из моих уст и казалось, я уже не слежу за своим языком, — и что сделал я? Конечно распсиховался. Я хотел как лучше, но она… Оо… Эта реакция меня доконала. Я видел, что она понимает, что я прав, что так и будет, но знаешь, что ещё я увидел в ней? — Рейван явно не рассчитывала набрести на такой поток сознания, — скучающую девочку, со своей, собственной игрой. Или она осознаёт, что это просто смазливый парень со стояком, но осознала это уже слишком поздно. Возможно она уже влюблена в него поуши. Тогда я понял, что я слишком чувствителен к важным для меня людям. Каждый взгляд, каждое слово, действие проходит прямо сквозь моё сердце. Чтобы она не говорила, в каком бы настроении ни была, я всё чувствую ещё до того, как она зайдёт в квартиру. Я могу понять по тону открытия замка, устала она или нет, в хорошем настроении или в ужасном и лучше её не трогать. Я чувствую её и подстраиваюсь, чтобы не усложнять ей жизнь, но, чёрт возьми, она так не трясется за моим состоянием. Это несправедливо, — мой голос становился грубее и громче. Рейван открыла рот вставить слово, но безуспешно, — меня, сука, бесит, тот факт, что у меня нет столько безразличия, силы влияния на неё, чтобы отплатить ей тем же. Чтобы она поняла, какого оно. Меня бесит, что она значит для меня больше, чем я для неё. Жаль, что у меня нет столько сил, чтобы игнорировать её так, как она меня. Меня бесит, что я слабый с ней! Я закончил и тут до меня дошло, что моя страстная речь была слишком откровенная. Ну всё. Вот и приехали. Теперь осталось гадать, когда она скажет это Кэт. Нужно было сидеть и помалкивать. Растрепался, как ребёнок. — То есть у вас что-то вроде «я тебя ненавижу, но если ты полезешь целоваться, не думаю, что удержусь»? — Ой, заткнись Рейван! — казалось, что моё искривленное лицо завернется внутрь себя, как папоротник. Да, конечно она права, и это раздражает ещё больше. — Я знаю один порнофильм, который также начинался, — пока я кривился, она уже успела сделать свои выводы и мне кажется, тогда уже было не важно, чтобы я ей ответил или начал бы оправдываться, — у меня только один вопрос. — Давай уже, — мне уже безразлично, что там за вопрос, она и так всё поняла скорее всего. — Зачем тебе Кэт? — Если бы не она, я бы с катушек съехал. — Из-за чего? — у меня, наверное, было такое лицо, словно я говорю глазами «ты серьёзно не устала в этом копаться?». — Слушай, эта вся ситуация уже не секрет. Ты сам свою тайну не сохранил, так что давай! Я не скажу Кэт. Захочешь сам расскажешь, хотя, после услышанного не понимаю, почему тебе вообще не всё равно узнает ли Кэт. От розовых волос Рейван уже рябило в глазах и я перевел взгляд на бар. На тяжёлом выдохе успел сказать «не знаю» и пришла Кэт с новой порцией выпивки. Конечно она заметила, что в её отсутствие что-то случилось между нами с её подругой. Рейван… Рейван… Рейван… За актерскую игру 10/10. Она моментально переключает настроение, как по выключателю. У нее отлично получилось убедить Кэтрин, что я сижу с таким лицом, потому что у гитариста на сцене ужасно расстроенная гитара. Это невозможно слушать, вот я и скривился. Пришлось ей подыграть, но получилось у меня не особо убедительно. В любом случае, Кэтрин повелась. Да, в тот же вечер я мог сказать: «Кэтрин, ты мне осточертела. Я как раз говорил Рейван, что меня волнует моя подруга, но уж никак не ты». Мог сказать и закончить всё в том задрипанном баре, но мне не хватило сил. Я и вправду устал от эмоциональных потрясений в голове. Это безумно изматывает. Следующим вечером я случайно услышал разговор Златы по телефону. Мне становилось гаже и гаже от её: «Здравствуйте, спасибо, что взяли трубку! Объявление о сдаче квартиры в аренду ещё актуально? Нет? Жаль. Извините». Мы не разговаривали, поэтому я не знал, решила ли она съехать, чтобы жить безопаснее или чтобы не видеть меня больше. Всё больше и больше я находил причину в себе. Ну конечно, «я же ясно дал понять», чтобы она оставила меня в покое. Максималистка. Не думал, что она может настолько жёстко воспринять мои слова. Как я и просил, она больше не пыталась наладить со мной контакт. Этого я добивался? Не знаю. С одной стороны для неё же лучше оборвать с таким, как я связи, но с другой стороны я этого совсем не хочу. Это противоречие изнурительно раздражает меня. Здравый смысл говорит одно, сердце другое. Мне плохо оттого, что я сам себя ставлю в рамки и живу в мучениях. Я стал отшельником-наблюдателем. Вижу как она молча собирается, надевает красивую, откровенную одежду, укладывает волосы, надевает туфли и идёт к нему. Остаюсь один в четырех стенах с повернутой кукухой наедине. Не могу уснуть, если она задерживается, потому что переживаю. Обычно мы списывались, если она гуляла допоздна, чтобы я не беспокоился. Только когда слышу, как стучат её каблучки, могу успокоится и уснуть и то с горем пополам. Обычно после 3:00 мои нервы щекочут мысли о тебе, брат. Так и пролетели две недели июня. ____________________________________________ * Эдмунд (Эд) Кемпер — американский серийный убийца, известный как «Убийца студентов». В подростковом возрасте убил своих дедушку и бабушку. В период с 1972 по 1973 год совершил 8 убийств в штате Калифорния: 6 студенток, собственную мать и её подругу.