[Иван Подковов, 999 год, где-то в Петрокопытске]
Шёл ужасный год, проснулся в своей квартире в бывшей столице Северо-Эквестрийского Царства. Снял с себя железную шапку для сна, а затем оделся и натянул маску на морду, в Республике сейчас идёт настоящая эпидемия, причём магическая, которое напомнило что все мы пони, а не разные расы, хотя это уже давно отрицаю. Мне, вроде, ничего не страшно ведь привит ожерельем, странным артефактом созданным ещё самим Мэдл Бруком, то есть великим единорогом прошлого, настолько великим, что переписал историю по указке Селестии век назад. Но при этом маску лучше носить. А сегодня у меня назначен приём у грифона по имени Барнард Штаппенбельд, который прибыл сюда из заморья, что бы написать о жизни в этой стране. И самое странное что выбрал он меня, простого земнопони из Северянской Советской Республики, а хотя я же пишу историю нашей страны уже более двух лет, являясь историком и управляющим Союза Историков ССР, как же сильно изменилась моя жизнь после сокращения, а раньше я был подковных дел мастером. Одеваю ту самую обувь, изменившую мою жизнь и выхожу на лестничную площадку, скучаю по большому дому в Сталлионграде, спускаюсь по ней и выхожу на улицы бывшей промышленной столицы Санкт-Петерсхуфа. На улице работали лишь не-пони, а это около десяти процента нашей страны. То есть занимались торговлей грифоны и ослы с козлами, последние даже язык общий не выучили, только мекают. На домах висели плакаты с красивым и ухоженным городом, на котором написана «Приезжай в Страну Равенства и прими нашу дружбу!» и плакаты со знаком «Равно», где написано «Мы все — равны!». «И мне сегодня объяснять, что это такое, легче объяснить идеи Коньлярова, чем современную историю», — подумал я. И вот дохожу до странного заведения «Краллбар», это столовая для иностранцев, для пони все заведения закрыты из-за карантина, встреча должна была пройти здесь, поэтому зашёл в него. Мне подходит грифон-официант, или кто он там такой? И говорит следующее: — Господин, Иван Подковов, третьи столик, верно? — Верно, — ответил я и положил на стол ему купюру с номиналом сотню битсов, такую мелочь. Этот клювастый довел меня до столика, где сидел тот самый журналист. — Доброе утро, Подковов? — спросил этот оранжевый грифон. — Утро в Эквестрии доброе, а у нас только вечер, когда работа заканчивается, — ответил честно я. — Начну, сразу с вопросов, что сейчас происходит? — задал он самый сложный вопрос, на который даже сама Лунная Пони не даст ответа, если конечно, она существует. — Меточная чума, крах золотой системы и хаос, только хаос, — ответил кратко и честно я и задал вопрос: — Что ты здесь забыл? Не в этом заведении, а в этой стране? Зачем Вам эти статьи для Империи Грифонов? — Просто финансовая выгода, — ответил он. «Нужно, некоторые вещи скрывать, кто его знает, мало ли он шпион Селестии», — подумал я и сказал: — Что Вам интересно? — Самое важное, почему Вы свергли такого Великого и самого доброго правителя, как Селестия? — задал он вопрос, который меня разозлил. — Принцесса — тиран и серийный маньяк, при ней было невозможно жить, — начал рассказывать я, — Начнём за прошлый век, эта так называемая рогокрыл практически вырезала всех Кантерлотовых, остался только один царь Александр Первый, представьте, если Ваш Борей спуститься с небес и убьёт Императора? — Это какой-то бред, зачем Борею это делать, А Селестия всё-таки хороший правитель, убила отца этого маньяка, — сказал он и это записал что-то на своём огромном блокноте. — А затем началось регентство Её, при котором началось настоящая резня, как сегодня происходит в Лонгсворде, такое чувство что реформистами правит сама Та-кого-нельзя называть, — продолжил я. — Вы знаете про реформистов? Вы же живёте в изоляции и строите господство, — сказал он какой-то придуманный бред. — Мы почти пять лет живём при настоящей свободе, мне доступна много информация, а раньше не знали что творится в этой стране, ладно, ещё будет вопрос? — сделал заявления я о нашей свободе. — Почему Вы назвали Селестию Та-Кого-Нельзя-Называть? — спросил он, продолжив писать в своём блокноте. — Её имя проклято, если его произнести, то происходит что-то плохое, — ответил я, и на какого-то официанта свалилась балка с потолка. — Ладно, — нагнулся он к блокноту, написав, что слово «Селестия» можно использовать, как оружие, — А как, получилось, что такой молодой пони стал писать историю, других кандидатур не было, — рассмеялся он. — Мне уже двадцать лет, я в десять лет занимался пытками чтобы заработать деньги на еду, но до этого ещё не дошли, это уже поздний этап Солцевековья, а сейчас мы говорим регентстве, — сделал глоток воды, которую принёс официант и отдал ему купюру «Пятьдесят Битсов». — Солнцевековье, — произнёс собеседник, записав слово, — продолжайте. — В 954 году по новому календарю Селестия стала регентом, было уничтожено образование, запретили писать нашей письменностью, каждый день казни, за четырнадцать лет умение читать упало так низко, что совсем недавно, в Сталлионграде могло читать лишь тысячный земной пони, а пропаганда говорило, что один процент населения. На территории нашей земли создавали сеть концентрационных лагерей, куда ссылали не-пони со всей Эквестрии, один лагерь существовал ещё до Второй Гоаказской Войны, а мы ещё до первой не дошли. Конец регентства был начат Первой Гоакаской Войной в 968 году, когда козлы установили республику и объявили независимость от Эквестрии, а подавлять восставших предложили населению СЭЦ. Каждый день войны погибали тысячи пони, и чтобы прекратить это резню ко власти приходит Александр Первый, — говорил я, вспоминая все записи о тех временах, которые были очень жуткими. — Можно не упоминать этого маньяка, — попросил этот грифон. — Не могу, он правил почти три десятилетия, — ответил я и продолжил: — Цесаревич Александр был коронован населением данного города, обычно в истории нашей страны всех короновала принцесса, а она отказывалась это делать, хотя ему было шестнадцать лет, полностью совершеннолетний, он вышел к населению своему города, его даже никто не узнал, никто не видел его морды до этого, он заявил, что он Александр Кантерлотов, и что он собирается закончиться все военные конфликты в мире, начав с Гоаказа, и его наш народ принял, ведь других кандидатур не было, его короновал простой пони, надев на его голову обруч с бочки, звали этого пони Анатолий, я его видел, он прожил долгую жизнь, целых шестьдесят лет, и стал первым кого похоронили в землю в современной истории, — взгрустнул я, вспоминая чтение газет каждый день. — Молодым умер, говори дальше, — сказал грифон, который не знает о продолжительности жизни пони. — Ладно, началось правление Александра Первого, он в первый день своей власти, уничтожил Мереван, столицу козлов, прекратил войну, конечно, много кто погиб, но война прекратилась, Царь вернул Коаказское Княжество, а после войны в Царстве взяли курс на превосходство в вооружении, началась милитаризация общества, законы тиранки смягчили, но они продолжили работать, на Восходе начали делать бронелётцы, и в начале правления Империя Грифонов пала, — заявил я. — Империя Грифонов не пала, она до сих пор существует! — сделал этот журналист утверждение. — Разве? Маленький Герцланд остался, революция за революцией, потеря огромных регионов. И вот появилась Аквелия, где вскоре произошла революция, под руководством селестийцев, — заявил я. — Какие селестийцы? — спросил он, не ожидав такого. — Революция в Аквелии нужна была для Эквестрии, с помощью её планировали начать геноцид всех грифонов, такое прочёл в переписках Морисета Дискрета и Александра, причём первый сбежал к нему, а не в Вашу Фетизию, и при помощи нашей армии Аквелия была освобождена от шпионов Эквестрии, аквелийцы не стали умирать за идеалы гармонии в войне с соседями, — рассказал я. — Бред какой-то, — сказал журналист. — Всего лишь жестокая правда, после освобождения Аквилы, были убиты жена и старший сын Александра, лично S.M.I.L.E. это сделало, — сжал я зубы, вспоминаю эту организацию. — Что такое S.M.I.L.E.? — спросил он. — Потом расскажу, — продолжил я, — И вот Нова-Грифония начала подготовку к войне, есть множество фактов, что субсидировала их сама Селестия, — произнёс я её имя. — Это Александр Первый напал на нашу землю! — сказал он, и на него пролили стакан воды. — Вы что поддерживаете Кемерская и Республику Грифонов? — спросил я, — В течении пяти лет шла подготовка к войне, я могу показать сотни плакатов с призывом «Все на Запад!», тысячи революционеров и наёмников шли в Ново-Грифонию, а Кантелотову пришлось готовится к ней, была создана Винтовка Лилия, конечно, с винтовкой моей сестры не сравнится, но она была создана, — сказал гордо я. — Вы что брат Светланы Подкововны, той которая неделю назад победила на конкурсе по созданию оружия? — спросил он, пытаясь вытереть воду полотенцем. — Да, а моя мать министр образования, — заявил вновь с гордостью я. — Так и запишу, коррупция и семейные связи, — прошептал он и записал в блокнот. — Пиши как хочешь, но я здесь из-за своих умений, ведь читать и писать мало кто умел, два года назад, — сказал я ему, — К Северной Войне ситуация накалилась, началась мобилизация за два месяца до военных действий, газета «Эквестрийский Вестник» обвиняла царя в агрессии, а по сторону реки Диурт стояли миллионы грифонов, ждущих приказа. А как началась война никто не понял, вроде наши начали бомбить позиции колонии, или колония обстреляла крепость Дружновец, а может одновременно, этого не смог выяснить. — А зачем бомбили Уэтер? — спросил он. — Разве? Если бомбили, то этот город стал бы руинами, а так зачем направляли свои самолёты наши города, я видел, как один самолёт упал на церковь, я хочу лично поблагодарить того, кто убил её поклонников, — сказал я с радостью, вспоминаю ту войну, в тот день так красиво горел храм. — Никаких самолётов там не было, — заявил он, — никто их не смог бы отправить. — А кто сбил Бронелётец Аликорник? Саморазрушился что-ли? — спросил я. — Без понятие, ладно продолжай, — сказал он. — Один из эпизодов в этой войне могу выделить, и это было наступление в Канун Горящего Очага, когда сама Солнценутая разрешила наступать целые сутки, типа дух наших солдат должен был упасть, но Царская Армия заняла целые две линии, такое даже запретили упоминать в газетах, и вот в 991 году война подошла к окончанию, когда Армии Ново-Грифонии не стала, осталось лишь перейти Греузур, и вот принцесса требует мира, мир заключен, кризис произошёл у нас, как и в Ново-Грифонии, мы чувствовали, что проиграли войну, столько сил потеряли, чтобы занять такие малые территории, — сказал я с грустью. — Да, тяжёлая война, Ново-Грифония только недавно выплатила половину долга, — сказал Барнард и закурил в трубку. — И то благодаря, Спайку Шпигелю, он обрушил в этом году цену на золото, как слышал, цена на золото упало в десяток раз, все сбережения обесценились, а долги уменьшились во всей Грифонии, — сказал недавние я. — А кто этот Спайк Шпигель? — спросил он. — Он неофициальный глава Республики, министр экономики, которые отвечает за всю промышленность, внешнюю торговлю и эмиссию денег, — сказал я что-то на грифоньем, ведь несколько лет назад таких сложных слов не использовали. — А как же Альтидия? — спросил он. — Ах, — вздохнул я, — Она уже почти три года в запое, пьёт постоянно, ничего не понимает, а за неё проголосовали на выборах, даже не знаю, что хуже, когда она была трезвой, или, когда она пьяная, правительство парализовано, Компартия опять распалась, Конституцию написали без неё, теперь утвердилась власть министров, а каждый министр взял полную власть в свои зубы и копыта. — Ладно, продолжай, что было после войны? — спросил, он продолжая писать в блокноте. — После войны начался упадок, Аквелия перестала помогать с продовольствием, еда перестала расти, начались холодные зимы и очень засушливое лето, питались супом из опилок и коры, я во время войны и после мучил пони за деньги, агенты S.M.I.L.E. не хотели этим заморачиваться, поэтому платили мне деньги, огромные деньги, за которые я покупал еду. Тяжелые были времена, представьте, если ваши дети будут мучить взрослых грифонов, отрывать клювы и отрезать когти, — рассказал я ему о тяжелом периоде жеребячестве. — Бред какой-то, Селестия не могла такого позволить, — сказал он и рядом с ним упала балка, чуть не прибив. — Тише, не говори её имя, а так в то время в Царство прибывает Стил Сталлион, он захотел использовать нас ради построения коммунизма, и теперь ему стоят памятники, а он лежит в мавзолее, он собирает в то время компанию пони, состоящею из нынешних коммунистов. Тем временем Ночная Мать, та самая, которая сейчас мешает спать по ночам, создаёт Северянскую Лунную Церковь, конечно тогда была СеЭЛЦе, но пропустим название, она стала создала религию, где никто не грешен, кроме тортоедки из Кантерлота, в стране стали думать только о том как избавиться от Неё, но нужно было чтобы кто-то это возглавил, царь боялся, хотя готовился, а Стил Сталлион просто успел и вот на ночь 31 декабря на 1 января коммунисты захватили власть в СеЭЦе, создав СЭСР, — рассказал я, скрывая факты об участии Детях Звёзд. — Ну ладно, Стил Сталлион, это тот в честь кого названа ваша столица? — спросил он. — Да, наша столица, он умер спустя два месяца, а затем переименовали мой Принцессин в Сталлионград, — сказал я. — Вы не думали, что его могли убить? — спросил с удивлением грифон. — Простите, но конспирологией я не занимаюсь, — сказал я. — Да, да, — посмеялся грифон. — После были выборы, где победила Альтидия Револьтсова, хотя я голосовал за Чейфера, он предлагал самую адекватную политику, — сказал я, понимая, что уже говорю, как грифон, а не пони. — А Вы не думали, что выборы были сфальсифицированы? — спросил он. — Не могли, многие голосовали за Альтидию, за её красивую морду и глаза на бюллетене, — сказал с юмором я. — Ладно, а что было дальше? — спросил он. — Ратибор Светославич захватил Санкт-Петерсхуф и потребовал у правительства принять десять пунктов, а коммунисты его приняли, ведь потеряли народную поддержку, — сказал я, вспоминаю те далёкие дни. — Почему пони поддержали этого неизвестному никому жеребца? — спросил с интересом грифон. — Он сражался за права большинства над меньшинством, за господство земных пони над республикой без всяких классовых или сословных ограничений, после него сократили рабочий день до восьми часов и даже отпуск мне дали на три целых дня, — сказал с радостью я. — Короче, ты за него? — спросил это иностранец. — Да, я буду за него голосовать в следующем году, хотя, как Алексей сказал победит Альтидия, — сказал я сюжетный спойлер. — Вы знаете великого Алексея Крупова? — спросил он. — Это я во время Освободительной Войны его ударил гвоздодёром, с тех пор он видит будущее, — сказал я с чистой гордостью, — а сейчас он сделал невозможное, ладно потом поговорим. — Ой, Вы не упомянули эту войну с Эквестрией, почему? — спросил он. — Понимаете, я принимал в ней участие, не хотелось её вспоминать, ну ладно, я видел настоящих рабов, целые линии с промытыми головами, именно такими хотела сделать из нас принцесса, они шли без страха, им не страшна была артиллерия, они не знали как пользуются копьями, короче, дикари и варвары, шли они воевать за гармонию, во имя дружбы и Солнца, — вспомнил я другую войну, когда пришлось сжечь целый город. — Это Ваши выдумки, такого не может быть, — сказал грифон, записав что-то ещё в блокноте. — Есть такой Фит Койн, он воевал ещё год, начав Вторую Гоаказскую Войну, но он её проиграл, возглавлял он Новый Гоаказ, этот единорог, вместе с ослами из концлагеря, козлами из Коаказа и пони-военнопленными восстал против власти принцесс, он хотел захватить Новочернушск, но не получилось, армия была истощена и пришла сюда, основав два города, — рассказал я войне, о которой узнал от самих участников, то есть от мулов. — Ладно, а что было после мятежа Ратибора? — спросил журналист. — Это не был мятеж, эта была антимагическая революция, которая обозначала конец магической эры застоя и начала эры технологий и развития, — сказал я, — Ну дата конца Солнцевековья, всё же первое января 995 года, так решило наше правительство. — Что это за слово Солнцевековье? — спросил Штаппенбельд. — Была эпоха Древней Понийской Империи где-то полторы тысячи лет назад — это называется Античность, у Вас была Карфинская Империя в то время, затем началась Великая Зима, длившеюся пол тысячелетия, это была Зимняя Эра, а затем началось Солнцевековье, где стала править принцесса, которая всеми силами пыталась предотвратить прогресс. А сейчас мы живём в Новой Эре — Эпоха Возрождения, что у Вас тоже происходит, пытаемся возродить древнюю культуру понийцев, делаем памятники в древнем стиле, пишем картины, развивается наука и технологии с большой скоростью, хотя сейчас чума, но это Эпоха Возрождения, Новая Эра, — сказал с радостью я, ведь именно я разделил мировую историю на этапы. — Короче, опять Ваши выдумки, а что всё же было после, — спросил он. — Древняя Понийская Империя была забыта в Эквестрии, записей реально мало, поэтому можно предположить где была столица и куда делись города, ах, — вздохнул я, ведь понимал, что нужно рассказать о нынешних событиях. — Что было дальше? — вновь спросил грифон. — После Августа, начали смягчать законы, чтобы построить настоящее свободное государство, началась деэквестрификация, поменяли название страны в честь нашей реки — Северяны, сменили календарь на После Изгнания Луны, причём даты поменяли на ваши, пришлось всем купить новый календарь, а потом начался 996 год, был введён НЭП, стали печатать бумажные битсы, Вторая Гоаказская Война закончилась, а тридцатого декабря данного года произошло много событий, так совпало, — вздохнул с ужасом я, вспоминая тот день. — Что произошло в этот день, — спросил он. — Отменили подковы, я лишился прошлой работы из-за обуви, и в этот день никому неизвестная Старлайт Глиммер сделала из Альтидии пьяную кобылу, а ещё умер Макс Сладкий, тот в честь кого переименовали Нижний, из-за чего Карамелька решила создать партию, — сказал я. — Старлайт — это та, кто на плакатах нарисована? — спросил с интересом журналист. — Да, это она, из-за неё Альтидия вошла в запой, а раньше кобыла пила и не пьянела. Наступил 997 год, в этом году приняли конституцию, и были выборы в Верховный Совет, НЛП заняли сорок процентов, коммунисты тридцать, соцдемы двадцать пять, а остальные пять мелкие партии, этот год был ещё нормальным, а следующий были хуже и хуже, в этом году я стал историком, — сказал я. — И как же это было? Кто Вам позволил? — спросил он. — В седьмом году Собор Лунной Пони переносили, тогда нашли не сожженный труп, находившиеся в саркафаге, в Солнечные годы трупы сжигали, причём все, хоронить в землю — это новодел, и тогда правительство пошло на курс изучения истории, и нашли меня, как крайнего, я читать умел, с тех пор я историк, — сказал уставший я. — Ладно, странные вещи, у Вас происходит, что было потом? Я до сих пор не понимаю, что у Вас творится на улице, — спросил Барнард. — Ах, после седьмого года начался восьмой, это год был весь в митингах, их возглавил мой знакомый — Сергей Нотов, вместе служили в дивизии, он основал Профсоюз Пегасов, куда вошли все трудящиеся пегасы, лишь надо было найти повод для митинга и он произошёл, в Коньзане было восстание связи с назначением грифона в градоуправляющие, поняки и яки требовали прав, хотели свою республику, где сами будут назначать главу, — говорил я, а грифон внимательно слушал, — А после вспыхнули северные земли с грифонами которые тоже хотели автономии, а потом южные где хотели получить равные права с нами, и вот когда пытались со всеми договорится, Сергей поднял митинг за права пегасов, правительству пришлось пойти на переговоры с тех пор, погодой занимаются только добровольцы. — А почему пегасы восстали, они что не-пони? — спросил с удивлением фетизец. — Нет, в стране была установлена власть земных пони после Августа пятого года, мы работали по восемь часов, а все пегасы работали по двенадцать часов обязательно, из-за этих протестов сделали два выходных, единственная хорошая новость, — сказал радостно я. — А что произошло с Коньзанью и другими регионами? — спросил грифон. — Была образована Понякистанская Советская Автономная Республика со столицей Коньзань, Грифоньи Автономный Округ со столицей Звездопадово, и Нова-Гоаказская Советская Автономная Республика со столицей Лошадск, ой, простите за мой эквестрийский, — извинился я за мат. — Ладно, странно, что не развались, — произнёс журналист. — Да некуда уже делится, когда восемьдесят страны — это земные пони, десять пегасы, а все остальные не-пони, и где-то одна десятая процента единороги, — назвал я статистику населения. — А почему единорогов так мало? — спросил он, не ожидавший такой статистики. — До Декабрьской Революции их было около трёх процентов, они занимались всеми делами чиновников и занимали хорошие должности, а затем два процента ушло, когда границ не было, вывезли всё что смогли, а там были огромные деньги и много магических артефактов, остались только смелые, а потом началась Августовская Революция, единороги стали лишаться массово работы, а другие пропадать без вести, в седьмом году, их осталось мало, многие ушли в Страну Равенства, — рассказал я. — Страна Равенства, это что такое? — спросил грифон. — Это городок, управляемый Старлайт Глиммер, она арендовала кусок земли на севере у Снежных Гор и построила свою страну, где творит свои магические ужасы, — заявил я со страхом, ведь не люблю единорогов, — Дойдём до девятого города и расскажу. — Начинай рассказывать о девятом годе, — попросил этот иностранец, который успел уже написать книгу из своего блокнота. — Девятый год начался не по календарю, а по закону, в Верховном Совете приняли закон об отмене Меточного Права, который официально подтвердил, что пони не обязаны жить по знаку отличию на крупе, на следующий день, первый пони заболел самой страшной болезнью — Меточная чума, когда тело пони покрывается метками и он получает множество талантов, которыми он не может управлять, — говорил я с настоящим ужасом в глазах, ведь видел этот процесс. — И есть ли способ вылечиться от болезни? — спросил он. — Есть, я выбрал тот который предложили НЛП, через древний магический артефакт, который лечит все болезни, просто и легко, второй вариант — это радикальный метод Старлайт Глиммер, она забрала все таланты у пятой части пони в Республике, и ещё есть самый странный метод — это принят свой родной талант и заниматься им, но он не безопасен, — рассказал я лишь о трёх методах. — И почему никто не захотел лечиться безопасно? И Вроде я слышал что есть ещё один метод, — поинтересовался грифон. — Да есть метод, но сперва расскажу, что у первого большая очередь, мне повезло, что был одним из первых, а так ещё пропаганда, соцдемы обвиняют Ратибора, что он против магии, но сам её использует. Четвёртый способ смогли пройти только двое: Ночная Мать и Алексей Крупов, одна получила только метку на лбу и теперь всем мешает спать по ночам, а второй получил так много талантов, что стал всесильным, он стал вторым кому запретили принимать участие на Фестивале Заката после Старлайт, — рассказал я. — Хватит, об этой болезни, какие источники Вы используете? — спросил фетизец. — Древние записи, книга моей семьи по материнской линии, где расписана вся история Кантерлотовых от лица тех, кто жил при них; записи дворян, например Семьи Костылёвых, которая существует уже пол тысячелетия, сколько всего интересного нашли; информация из других стран, Як-Якистан отрицает, что существовала Империя Яков, а это меняет всю историю прошлого; плюс письма Александра Первого; и всякие народные легенды, например по версии Крупчан, их город существует гораздо больше, чем описал Мэдл Брук век назад, — рассказал я. — Как думаешь, почему Ваша письменность напоминает буквы пони Востока? — спросил он, самый интересный вопрос. — Спасибо, за информацию, впервые об этом услышал, информации о землях восточнее Логсворда нету в нашей стране, — поблагодарил я его. — А так опиши Селестию, — сказал он, и рядом какой-то грифон-официант упал и разлил все бокалы. — Зло, чистое зло, та кто переписывала историю, и живёт за счёт не-магов, это ещё культурно говорю, лучше сходить Вам на Фестиваль Заката, там каждый год происходит конкурс кто лучше оскорбит Селестию, там словарный запас увеличите в десять раз, — ответил честно об этой твари крылатой и рогатой. — Короче, во второй комнате, стог сена, как договаривались, но сперва расскажи, как подкупить других, чтобы согласились, — попросил он. — Алексей Крупов, его не зовут, а сам приходит; Сергей Нотов, можете попросить у любого пегаса, они назначат встречу; Со Светой согласовать сумею; могу позвать Коньлярова того, кто занимается космической программой, всё могу стог сена забрать? — спросил я. — Забирай, он твой, — сказал этот журналист и отдал мне ключ. «Жаль, что мало рассказал, меньше половину, видимо я надоел ему, не рассказал о крахе золота и что мы делаем каждый день и тому подобное», — подумал я, идя с ключами в зубах комнату с миллиардом битсов натурой. Поднявшись на второй этаж этого заведения, я вошёл в комнату, где лежал целый стог травы, подходя поближе, увидел, что трава была странной, понюхал, запах ужасный, короче, брак отдал, никому такое не отдашь. Короче, зря на грифона понадеялся, хотя бы нашёл, чем печку топить. Придётся, идти с ней, накинул стог на спину и пошёл. Грифоны смотрели на меня в зале, очень удивлённо. — Ты это будешь курить? — спросил один из них. — Нет, это палённое сено, им только топить печку можно, а я хотел роскошный обед, — признался я им. — Эту траву курят, а не едят, — сказали хором грифоны. — Если вы хотите, её скурить, то дайте мне стог сена настоящей зелёной травы, а не Вашу палёнку из Грифонии, — предложил я им. — Я предлагаю десять миллионов бумажных битсов, — заявил один их них. — Отдаю! — крикнул я в ответ. Так и порешали, я получил чемодан полных денег, но не получил стог сена. Короче, посчитал себя обманутым. «Свете, надо этого обманщика застрелить», — подумал я и вышел из заведения. И вот на встречу мне идёт грифон из какого-то города в Аквелии, который работает уже с нами год, он зовёт себя Карл Десятый, так написано его в документах. Его взяли на работу, связи с тем, что он хоть как-то разбирается в истории грифонов, а ещё имеет когти. — Здравствуйте, господин Подковов, — поздоровался он. — Здравствуй, заводи мотор, денег мало выручил, представляешь, отдали не траву, а какое-то курево, — рассказал я ему о сегодняшнем дне, — выручил всего лишь крохи. — Жаль, но куда едим? — спросил он, садясь на место водителя в автомобиль марки ЗАЗ. — В Сталлионград, нужно, узнать, что особенного в восточных пони, — сказал я после того, как лёг на заднее кресло. Автомобили появились недавно, а получили только избранные, я сумел тоже получить. Моя мать-министр не захотела на этом механизме кататься, ведь нужен быть обязательно водитель грифон или единорог. На сиденье нашёл обед, под названием кекс равенства, их готовят в Стране Равенства, они на вкус ужасны, но вкуснее рыбы, выглядят плохо и тверды, но хорошо насыщают желудок, при низкой цене и вечном хранении, — это самая нормальная еда сейчас. Мне пришлось снять маску чтобы закусить им, ведь за почти пять лет не смогли победить голод. «Как же изменилась моя жизнь после революции», — подумал я, когда доел, и одел шапку из железа, всё-таки Ночная Мать по ночам рекламирует свою веру, а шапка из железа — единственный способ хорошо поспать. Ещё не вечер, но всё-таки решил вздремнуть, путь в столицу долгий очень долгий.*** [Историческая Справка]
Солнцевековье (Солнечные века) — период истории, который характеризует с Дня Очага до 1 января 995 года. Период деградации общества и застоя в науке и в магии. Эпоха Возрождения — период когда многие культуры в мире восстанавливались. После падения Империи Грифонов. Сюда входят страны Юго-Западной Грифонии (Астерион, Вингбардия, Арантига и Аквелия), плюс в этот процесс включилась ССР. Данный период обозначен культурным подъёмом многих культур и массовым строительством. Союз Историков ССР — образовано в 996 году, чтобы изучать историю, под руководством Министерства Культуры. По версии грифонов данная организация занимается переписыванием истории. Краллбар — заведение, построенное ещё в СЭЦе, здесь отдыхали иностранцы в порту, не имея доступа в город. Является престижным заведенем, где подают самые роскошные блюда и напитки из Западной Грифонии. Железная шапка для сна — создана, чтобы во время сновидений никто не проникал в голову. Некоторые представители НЛП призывают носить их круглые сутки, чтобы Селестия не залезала в голову. Была создана после открытия возможности Ночной Матери проникать во сны пони. Изготавливаются НЛП.