Всё это временно

— Мистер Снейп, я бы хотела извиниться, — начала Гермиона, сидя в его кабинете, как уже привыкла за этот учебный год. Им двоим нужно было придумать план, что делать, чтобы не дать Лорду возродиться. — Неужели? — Да. — Вашего желания недостаточно. — Вечно вам надо испортить нормальный момент, — цокнула языком Гермиона, — извините за то, что я тогда сказала в коридоре. — Откуда вы узнали? — спросил Снейп, повернувшись. — О чём? — О моей неразделенной любви. — Вы показали Гарри всё, дав ему свою слезу, когда умирали. А он рассказал нам. А потом… Умер. — Значит вы знаете всё? — Думаю да. Вы любили Лили, но она выбрала Джеймса. А после, когда Гарри пришел в школу, вы стали его опекать. Но незаметно. — Что ж это так, — кивнул он. — Что же вы тогда думаете обо всём этом? — неожиданно спросил Снейп. — Я? Не знаю. Я любила Гарри и Рона. Я любила родителей. Я любила Сириуса. Я любила всю семью Уизли. Но так, как вы, я не любила никогда. — Может ещё сумеете. Вы достаточно молоды. Сколько вам лет? — О, мистер Снейп, вы знали, что это невежливо спрашивать у дамы о её возрасте. — Вы уверены, что пришли из будущего, а не потерялись в 19 веке? — Абсолютно. Ну, а вообще, мне тридцать четыре. Раз уж я сказала, вы тоже должны. Лицо Снейпа стало каким-то недовольным и Гермиону это немного рассмешило, но она сдержалась и эмоции не отразились на её лице. — Тридцать шесть. — Ого, я думала, что вы старше. Пока не узнала, что вы учились вместе с родителями Гарри, — выставила вперёд руки Гермиона, как бы защищаясь от злого взгляда. — Хотите сказать, что я выгляжу старо? — приблизился Снейп. — О нет, — взглядом Гермиона изучала его лицо, видя, что оно не так уродливо как ей казалось раньше. — Просто вы строили из себя деда, — почему-то находясь в компании Снейпа в Гермионе просыпалась девочка-подросток, которая хочет дразнить надоедливого учителя. — Думаю, что нам стоит вернуться к делу, — отошел он на несколько шагов, а Гермиона расстроилась, что всё её веселье так быстро закончилось. — Конечно, вы правы. Нам стоит заняться чем-то более важным, — она намеренно выделила слово «нам», внимательно смотря на реакцию, но её не последовало, будто такое объединение двух людей: его и бывшей ученицы, никак не смущало Снейпа.

***

— Когда-то, в прошлом году вы изучали Гиппогрифов. Голова орла и тело лошади. Есть ещё животные, которые имеют, скрещенное телосложение. Кто назовет? — хромая вошёл в кабинет профессор Грюм. Из-за того, что должность преподавателя Защиты от Темных Искусств была занята, ему, а то есть, Барти Краучу младшему, пришлось устроится преподавать Уход за Магическими Существами. Гермиона подняла руку. — Мисс Грейнджер. — Если в алфавитном порядке, то Гиппокампус — голова и передняя часть туловища — лошадиные, задняя часть и хвост — рыбьи; Грифон — голова и передние лапы орла, тело и задние лапы — львиные; Кентавр — голова и руки человека, тело лошади; Мантикора — голова человека, тело льва, хвост скорпиона; Окками — тело змеи, крылья птицы и две ноги, имеет перья; Рюхль — похож на кошку, с обильным мехом и львиным хвостом; Сналлигастер — наполовину птица, наполовину рептилия, дальний родич Окками; Сфинкс — голова человека, тело льва; Химера — голова льва, тело козла, хвост дракона. — Десять баллов Гриффиндору. Думаю, раз мисс Грейнджер рассказала всё о них, мне делать не надо ничего, а потому поговорим о Непростительных Заклинаниях. — Но, профессор… — начала Гермиона. — Мисс Грейнджер, не перебивайте меня. Итак, кто назовет первое заклятие, — он диким взглядом осмотрел учеников, надеясь найти на лице одного из них ответ. — Мистер Уизли. Рон вздрогнул и встал, втянув голову в плечи. — Ну, отец рассказывал мне об одном… Империус, кажется. — Оо, да, Министерство натерпелось этого заклинания во время Темного Лорда. С помощью этого заклинания можно заставить кого угодно делать что угодно, — он палочкой достал из одной из банок огромного паука, — я могу приказать ей выброситься из окна, — он направил животное в ту сторону, — утопиться, — к воде, — или даже съесть саму себя. Мистер Долгопупс, второе заклятие. Невилл испуганно встал и тихо произнес: — Круциатус. — Да. Это заклятие причиняет невероятную боль. По силе нужно ещё поискать подобное. Его часто используют при пытках, — он медленно перевел дикий взгляд на Невилла и произнес заклятие. Паук начал дёргаться и издавать странные звуки, а лицо Невилла побледнело, он стал трястись. — Прекратите! — вскричала Гермиона, встав, — вы не видите? Ему страшно! Грюм перевел на неё взгляд и облизнул губы быстрым движением языка. — Последнее заклятие, мисс Грейнджер. Гермиона замерла и опустила взгляд. Грюм начал подходить к ней. Гермиона немного вздрогнула, но взяла себя в руки и сказала: — Авада Кедавра. Смертельное непростительное. Грюм направил палочку на паука и оттуда вылился зелёный свет. Животное дернулось и замерло. Навсегда. — Урок окончен, — произнес Грюм, смотря на Гермиону. После, когда ученики начали расходится, он отошёл к своему столу. — Пошли? — спросил Гарри. — Нет, идите без меня. Я вас догоню, — качнула головой Гермиона. Гарри с Роном пожали плечами и вышли. А Гермиона подошла к Невиллу, который сидел с пустым взглядом за партой. — Невилл, — она слегка коснулась его плеча и парень отскочил. — О, Гермиона, это ты. Извини. Я… просто… — Ничего. Как ты? — Не знаю. Я не хочу об этом думать, извини, мне нужно идти, — он быстро собрал сумку и убежал. Гермиона вздохнула и ушла из кабинета. — Истинная гриффиндорка, — из темноты угла вышел Малфой собственной персоной. — Отвали, Малфой. — Поддержать этого дурака Долгопупса, ведь ему страшно, — с издевкой в голосе сказал он. — Перестань. Это что-то для него значит. — Конечно, его родители в психушке после того, как моя тетка пытала их Круциатусом. — Драко! — неожиданно даже для самой себя воскликнула Гермиона и запнулась. — Мы, что, Грейнджер, теперь по имени обращаемся? — с усмешкой спросил он. — Как ты можешь так говорить о его горе? — У каждого свое горе, Грейнджер. С чего бы мне не говорить об этом? — Потому что у тебя, какие бы они ни были, но есть родители. А у него нет. Его родители боролись за то, во что верили. И проиграли. Но они не мертвы. Все намного хуже. — Да что ты знаешь, Грейнджер, — как-то грустно произнес Малфой. — Может и не знаю. Но ты любишь своих родителей, какими бы они ни были. А они любят тебя. Но у Невилла этого нет. Возможно, это ты ничего не понимаешь, — видя грусть на лице Драко, Гермиона докоснулась до его плеча, но тут же отдернула руку, испугавшись своего порыва. И быстро спустилась по лестнице, оставив Драко находиться в замешательстве и даже каком-то странном для него чувстве тепла.