wasted memories

      Сяо Чжань вновь чувствует себя отвратно — болит голова, а внутри всё выворачивается наизнанку. Ужасное чувство. Он пьёт таблетки, глотает их килограммами в неделю, а толку всё меньше и меньше, но ему стоит позаботиться об этом попозже.       Он чуть ослабляет галстук и заходит в богатый дом, внутри его вежливо встречает мужчина с сединой и улыбается. — Господин Сяо, рад видеть вас здесь.       У этого консервативного мужчины добрая улыбка, однако, острый взгляд пробирает до костей, он чуть выше самого Сяо Чжаня — крепкий и мускулистый. Одно его присутствие вгоняет в ужас, а инстинкты говорят бежать, но он лишь криво улыбается в ответ и пожимает в ответ морщинистую руку. — Что вы, я очень рад иметь дело с вами, господин Ван. Перейдём сразу к делу, я изучил всё необходимое, и мне нужно поговорить с Ван Ибо наедине. — Что же, надеюсь на вас, можете делать с ним всё, что угодно. Если не пожелает слушать, то отправьте его ко мне. — Хорошо.       Сяо Чжань надеялся, что всё пройдёт гладко.       Служанка провожает его в комнату. Сяо Чжань заходит внутрь и наблюдает картину: парень, склонившись над девушкой, зажимает её в матрац. Из входа он мог видеть крупный член с влажными звуками входящим в чужое нутро. Сяо Чжань закрывает рот, пытаясь сдержать рвотные позывы, затем он берёт себя в руки и отворачивается, чтобы не видеть эту картину.       Служанка, стоящая рядом с ним, тихо вздыхает.       Сяо Чжань не понимает, что происходит за его спиной, но через пару минут поворачивается, смотря на оголённое тело его заказчика. Это был альфа в самом расцвете сил, лишь недавно осознавший себя, но, уже влипнувший в крупные неприятности, которые Сяо Чжаню придётся и расхлёбывать. — Отец не говорил, что пришлёт ко мне… адвоката, — говорит он и по привычке принюхивается, но затем отворачивается, не ощутив в человеке перед ним ни следа какого-либо запаха. — Бета… скучно, — мямлит парень себе под нос. — Прошу прощения за… всё это. — О.       Сяо Чжань на секунду удивляется и ловит острый взгляд из-под опущенных волос, и присаживается за круглый столик, завораживающе залитый эпоксидной смолой. — Я Сяо Чжань из юридической фирмы Сяо. — Ибо, Ван Ибо, — представляется он и надевает халат.       Сяо Чжань вдыхает аромат альфы и лишь на миг ощущает слабость, затем концентрируется на бумагах.       Ван Ибо оказывается неплохим парнем, думает Сяо Чжань, когда он разговаривает с ним тет-а-тет, до этого ему приходилось видеть это лицо лишь по новостям и досье, а ещё немногое рассказывал господин Ван. — Ситуация сложная, — вздыхает Сяо Чжань. — Насилие, сексуальное и психологическое, похищение… — он стучит пальцем по столику. — Что можно сделать? — у Ван Ибо дрожат руки.       Сяо Чжань понимает: Ибо жалеет и искренне желает вернуть всё назад, но уже не будет всё как тогда. Мужчина улыбается. — Ничего страшного. Ибо, всё будет хорошо, тебе нужно признать свою вину, а с остальным я справлюсь сам. Но будь готов к последствиям: тебе нельзя видеться с твоей парой, а «разрыв» пройдёт для тебя невыносимо больно. Тебе нужно быть готовым. — Я… понимаю, спасибо, господин Сяо.              Сяо Чжань с облегчением вздыхает, когда выходит из дома. Атмосфера там оказывается слишком уж угнетающей и непривычно тяжёлой. Он ловит пронзительный взгляд Ван Ибо через окно, тот ему машет рукой, ведь увы, покидать дом ему нельзя. Сяо Чжань в ответ кивает и спешит уехать прочь.       В фирме завал работы: дела, новые клиенты и много кофе. Сяо Чжань вновь изучает дело Ван Ибо и ему искренне жаль его. Не успев насладиться парой, ему приходится так быстро с ней расстаться. Мужчина допивает кофе и хлопает себя по щекам, поднимаясь со стула. Самое время увидеться с жертвой.       В больницу его впускают без проблем. В палате, в которую он заходит, тепло и солнечно, ещё пахнет лилиями. Сяо Чжань смотрит на омегу на койке и обнаруживает счастливое выражение лица. — Адвокат Ван Ибо? — омега кивает.       Его тонкая шея перевязана бинтом, очевидно, чтобы скрыть метку. — Господин Лю, я здесь, чтобы передать искренние извинения от Ибо, знаете, вам нельзя видеться… — Я знаю. Когда… Он делал со мной… те вещи… — омега сжимает руки и давит лёгкую улыбку. — Он плакал. Быть альфой так сложно, правда? — Мгм, — Сяо Чжань находит силы улыбнуться в ответ. — Он волнуется о вас, так и хочет прибежать. — Поначалу я тоже чувствовал привязанность, сильную и ужасающую, но для нас всё кончено с тех пор, как он запер меня в комнате. Мы трахались и трахались… Поначалу я думал, что задушу его, а потом себя, ведь я не смогу выжить без пары, но Ибо так влюблённо на меня смотрел. Это было… так ужасно, — омега закрывает лицо, сдерживая поток слёз.       Сердце Сяо Чжаня сжимается. Это чувство ему не постичь никогда. Что-то тянется глубоко внутри тяжёлым узлом, и он кивает, когда жертва заканчивает тихий монолог. — Я не хочу страдать, и не хочу желать этого и Ибо. Операция завтра… — он дотрагивается кончиками пальцев до метки через слой бинта. — Я не буду обвинять его ни в чём. Пусть и недолго, но всё же я любил его.       Сяо Чжань выходит опустошённым из больницы. Он едет с ворохом мыслей в родительский дом. Там отец холодно кивает ему, и они садятся за стол. — Как продвигается дело господина Ван? — Отлично, даже лучше, чем я предполагал. Жертва снимет свои показания. — Омеги… От них одни проблемы.       Сяо Чжань проглатывает еду и сжимает зубы. Хуже течки — общество с альфой, считающим собственного сына обузой.       Ужин оставляет после себя раздражение, и Сяо Чжань стремится покинуть дом и уехать к себе — туда, где его ждёт кошка. Она ластится, любит его и пытается вылизать волосы, когда он устало ложится на подушку, а под громкое урчание он быстро засыпает.       Он видится с Ван Ибо на следующий день, он кричит в агонии, хватаясь за сердце, будто там что-то глубоко жжёт. Сяо Чжань слышал об этом, когда разрыв связей вызывает лихорадку и жгучую боль, а видеть воочию ему не приходилось, и жаль, что приходится. Ибо тут же хватается за его руку и крепко сжимает. Сяо Чжань хмурится от боли, но затем обнимает его, прижимая к себе.       Он лишь ребёнок, который нуждается в защите. Господин Ван редко бывает дома, и Ибо предоставлен самому себе. Отчасти Сяо Чжань знает, что такое одиночество. — Больно, больно, — шепчет Ибо.       Плечо становится влажным, и сердце Сяо Чжаня в очередной раз сжимается в тугой комок. Нужно много времени, чтобы Ибо, наконец, заснул. Служанки бесстрастно тащат еду по расписанию. Сяо Чжань понимает: в этом доме всё лишено красок, в том числе и люди — они подобны безвольным куклам, и ими окружён Ибо.       Сяо Чжань признаётся, что ни за что бы не выдержал подобное.