Агония

Я знаю, ты понимаешь, как мне плохо сейчас И я почти себя убил, но ты пришла в нужный час Ты знаешь больше обо мне, чем я сам представляю И лишь тебя я как хорошее воспринимаю Луна согреет и покажет нам с тобой, куда плыть Она научит нас смеяться, ненавидеть, любить Ты хочешь быть немного лучше, но со мною никак Прости меня, что я такой мудак Отрывок из песни: Ночь- ssshhhiiittt. *** Было холодно и сыро из-за частого дождя. Боруто шёл быстро, он ни о чём не думал. Находясь в прострации, он чувствовал странный приступ удушья. Прямая дорога, сбоку которой детская площадка обхватана забором. Узумаки шёл к станции, позади которой была железная дорога, именно к ней он и шёл. Остановившись в двух метрах от неё, он почувствовал порыв ветра, Боруто поёжился. Он чувствовал безразличие, а от чего так пусто Узумаки и не знал. — Может, обратно? — тихо спросила Сарада, сжимаясь от холода. Боруто повернулся в её сторону, он и забыл, что Сарада пошла за ним. Не было желания продолжать разговор. Даже если бы и хотел, он бы не смог, во рту по-прежнему была горечь. Мокрые волосы ворошились в стороны, из-за чего Боруто подёргивался. Видимо, Учиха поняла, что он не собирается отвечать. Ей захотелось усмехнуться от того, что жизнь снова начала напоминать дни двухлетней давности. Не любит она дождь, разве что запах сырости после него. Он приносил Учихе удовольствие, и сейчас она глубоко дышала, подёргивая носом. Наблюдавший за ней Боруто во второй раз почувствовал к ней интерес. Он привык знать о знакомых всё, мера предосторожности. Времени много не занимало нарыть на человека целое досье. Боруто сделал тяжёлый вздох, поворачиваясь в сторону железной дороги, после которой идёт холм вниз и вид на утренний город, небо было тёмное, но даже через него был виден лучик солнца. В любом случае, в ней нет ничего опасного, и знать о ней только её имя не так плохо. Боруто слышал, как Сарада фыркнула. Она села на холодную траву, складывая ноги в бабочку, поднимая голову и заводя руки за спину, сжимая траву ногтями. — Здесь змеи водятся, — подал голос Боруто, краем глаза наблюдая за девушкой. — Что?! — взвизгнула она. Узумаки склонил голову в бок и усмехнулся. Сарада замерла, недовольно скривившись от раздражения. Откуда в конце концов этому недавно переехавшему идиоту знать об этом? Она поджала губы, решив не отвечать на его колкость. У Боруто были шипы, коснувшись которых не захочешь больше уколоться. Он плевался своим ядом, и иногда Сарада думала, что он так и ищет место, где можно задеть побольнее, возможно, даже не осознавая этого. Она не любила стелиться перед людьми, и мысль поставить Узумаки на место давно бродит у неё в голове. Боруто сжал руки в кулак, держа их в карманах. Лицо жгло от холода, он чувствовал, как щипало глаза. Он хотел тереть ладонями щёки, сдирать их до крови, чтобы не чувствовать, как солёная жидкость стекает по ним. Узумаки не знал причину своих слёз, возможно, он понял, что бессилен. Разве можно остановить смерть? Он ссутулился и повернул голову, смотря, как приближается поезд. Он гудел, ударяясь об рельсы. А какого это, умереть? — Меня, наверное, из университета отчислят, — внезапно сказала Сарада. Боруто вздрогнул. Сарада выглядела задумчивой, Узумаки вопросительно повернул голову в её сторону, слегка наклоняясь, чтобы видеть её лицо. Она решила начать разговор о совершенно не интересующих его вещах. — И что? — В смысле? А как же образование? — вяло усмехнулась девушка. — В другой поступишь, — раздражённо ответил Боруто. Зачем так волноваться, в любом случае как-нибудь и доучишься, подумал он. — Но этот лучший в городе! — выпалила Учиха. - И вообще, кому такая характеристика нужна? Боруто фыркнул, он давно не общался на такие обычные вещи. — Ты что-то скрываешь, — резко сказала Сарада. Оболочка спокойной атмосферы разорвалась. — Ты до ужаса прямолинейна, — он выдохнул, поворачиваясь спиной к железной дороге. — Ты убегаешь от ответа, — чёрные угли смотрели на него изучающе, это уже не простая вежливость и игра совести, было что-то другое. — А что если и так? — внезапно спросил Узумаки, раздражённо вглядываясь в лицо собеседницы. - Хочешь узнать, больно ли мне? Почему я страдаю? Он поборол желание закатить глаза от разочарования, ещё одна миссис святая наивность. — Дело не в этом, — пожала плечами Сарада, качнув головой в сторону, отворачиваясь. Повисла тяжёлая пауза. Боруто слегка завис, не понимая её мотива. Скривившись, он подошёл ближе к рельсам. Такое самокопание ему не нравилось, он действительно до чёртиков потерян в своём омуте. Сарада посмотрела на него, наблюдая, как эмоции меняются на его лице, от раздражения к каменной скульптуре и до странной улыбки. Но Учиха решила продолжить напирать. — С тобой что-то не так. - девушка прервалась, медленно вставая, у неё было плохое предчувствие. - Эти твои скачки в настроении, поведение. На лице Узумаки появилось привычное безразличие. От ощущения, что перед ней призрак, Учиха не могла избавиться. Что ты чувствуешь, Узумаки Боруто? Интерес. — Ответь, что заставляет тебя хотеть жить? — прерывисто спросил он. Сарада слегка удивилась заданному вопросу, но решила ответить: — Ну пожить хочу. В будущем ведь много чего… - искренне ответила она. Его зрачки расширились. — А если будущего нет? Что тогда с твоей жизнью? - начал напирать Боруто. - Конец всегда один. Смерть. И всё, дальше всё твоё будущее всегда становится концом. — Зато интересное может произойти, новые знакомые. Ну, не знаю, события там весёлые какие-нибудь, — обиженно прервала его Учиха, напрягаясь от того, что Узумаки слишком близко к рельсам. — И всегда один конец. Нет жизни после смерти, — не унимался Боруто. - Или ты в ад и в рай веришь? — Ну всякое может быть! — выпалила Сарада, поняв, что начинает раздражаться. Зрачки Боруто вновь сузились, а цвет голубых глаз напоминал холодно-серый. — Серьёзно, Сарада? Жизнь - это как необычно короткая прогулка перед вечной смертью. — Ну и что? Это не повод переставать хотеть жить. - Сарада пожала плечами. - К тому же, разве ты не слышал про перерождение? — Даже если и есть твоё перерождение, в нём нет смысла, если мы не помним свою прошлую жизнь. - он слегка поджал губы, оставляя этот жест незамеченным. Сузив глаза, Сарада вскипела. Треснуть бы по его тупой роже и дело с концом, а потом за шиворот и в психушку. Она никогда не любила слушать про жизнь несчастных людей, насколько плохой бы она не была. Но с Боруто по-другому. Учихе не надо искать подходящие слова, чтобы успокоить его, она просто говорит то, что думает, не опираясь на то, сделает она хуже или нет. — Да, жизнь дерьмо, чёрт возьми! Но не надо. - запнулась Сарада, чувствуя, как горло закололо. - Не надо специально делать хуже… надо просто попытаться чувствовать себя лучше. — А я не хочу, — Боруто ответно прищурился холодным взглядом, чувствуя, как в правое ухо гудит поезд, совсем близко. Сарада сжала ладони в кулак, пытаясь скрыть предательскую дрожь. Она не была идиоткой. Сарада не готова стать свидетельницей второго самоубийства за свою жизнь, она просто не сможет пережить это. Сглотнув тяжёлый ком в горле, Учиха подняла руки слегка вверх. Она не знала, как успокоить его, это, мать твою, не как в фильме. Но было поздно. Узумаки встал на рельсы, и шуршание камней под его ногами заставило Сараду почувствовать биение сердца через барабанные перепонки. Всё время она смотрела на его лицо, медленно подходя ближе, но даже так она понимала, что в таком темпе не успеет. Что? Спасти как и тогда, она может не успеть, и что тогда? Учиха замерла. Она сделает только хуже… Боруто чувствовал обдувающий ветер, идущий из-за напора поезда. Как на зло хороших воспоминаний не было, вернее они были, только их он уже и не помнил. Было ощущение, словно всю жизнь он только и делал, что страдал. Прикрыв глаза, Узумаки был спокоен, пока не услышал сильное гудение. Он открыл глаза, поворачивая голову к поезду, замечая очертание человеческой фигуры, а точнее ребёнка лет двенадцати. В глазах мелькнул светлый блондинистый цвет волос. — И это всё?— тихо спросил голубоглазый мальчик. Время как будто замедлилось. Тело не чувствовало холода. Что это, воспоминание из детства? Нет, это был не он, это тот, кого он запомнил, вылитая копия отца на той фотографии. Узумаки Наруто покачал головой. — Здесь темно, Боруто… как ты там сказал? - с наигранным интересом сказал он. - Здесь ничего… Боруто не верил во всё происходящее, это был мираж, его челюсть задрожала. Голова работала медленно, отказываясь анализировать происходящее. — Хочешь сдохнуть? Копия его отца скривилась на секунду, пропадая из вида и появляясь ближе к Боруто, подтягиваясь худыми руками и касаясь кончиком указательного пальца его лба. Боруто чувствовал исходящий от него холод, продирающий до костей, и запах сожжённой плоти, навсегда оставшийся в его памяти. — Я не дам умереть тебе сейчас. - сказал Наруто, опуская руки на его лицо и левой проводя вдоль челюсти. Боруто словно лишился части своего лица, как будто ему вырвали часть кожи с мясом, оставив пульсацию в висках и сухость в горле. Это было всё, что почувствовал Боруто перед тем, как закрыть глаза, ощутить грубый толчок в районе живота и обдирающее жжение в спине. ***

Если я буду умирать, стоя на коленях, ты будешь единственным, кто меня спасёт, а если бы ты тонул в море, я бы отдала тебе свои лёгкие, чтобы ты мог дышать…