***
— Ну и долго мне ждать свой чай? — столовая встретила её скучающим голосом Селес, которая сидела за столом и стучала своими ногтями по столу, явно ожидая чего-то, как оказалось чая. Кимико в очередной раз поразилась. Это же насколько нужно быть властной, чтобы за пару часов подчинить себе целого человека. Хифуми Ямада поставил чашку перед его госпожой и та отпила. Тишина. Тяжёлый вздох. — Переделывай. — она говорила так спокойно, что даже больше пугало. — Я с-сделал всё, как вы просили, Селес-сан… — Я сказала, чтобы ты переделал. — зазвучали нотки приказа и угрозы, взгляд стал напряжённее и испугавшийся Ямада взял чашку, после чего вновь отправился на кухню. Большинство сидело за одним столом, но были и те, кому комфортнее было стоять. — Вы выяснили что-либо полезное? — голос Ишимару был спокойнее, чем обычно. Видимо даже на нём проявились изменения. — Продукты пополняются каждый день, мне сам Мономишка это сказал… — по прежнему растерянная Фуджисаки тихо заговорила — Когда я открыла холодильник он появился и исчез… — Значит, голодная смерть нам не страшна. Что-нибудь ещё? — Мы в з-закрытом помещении и не з-знаем, как выбраться… — Фукава обхватила себя руками и затряслась. — Ты не слышала, что сказал директор? Мы должны убить, чтобы уйти. — хоть это и было чистой правдой многие отреагировали бурно, будто только что узнали это. Конечно автором данной реплики стал Бьякуя. Он скрестил руки на груди, осмотрел всех, но словно сквозь, не заостряя ни на ком внимания. -Это не смешно! — Эношима скосила очередной недовольный взгляд на Тогами. Ответа, как и ожидалось, не последовало. Вообще, со стороны зрителя было довольно интересно наблюдать за их драмой. Каждый пытается выжить, каждый пытается сказать своё слово, каждый надеется на что-то, наивно и глупо. Кимико проходит к большому окну. Неужели это свет и воздух? И растения? За ними виднелся огромный забор. А, им просто дали возможность погулять. По сути, они не жертвы, их не заставляют, но почему-то всем, в том числе и ей, было омерзительно от самого факта нахождения здесь. В отражении девушка увидела себя. Серые глаза, пустой взгляд. Когда она в последний раз видела собственное отражение? Давно. За спиной о чём-то распинается Селес, но неважно. Кимико было неважно. Чужой взгляд. Неужели придурок всё же решился? Она отходит в сторону, чтобы видеть его в стекле. Да, он действительно смотрел на неё. Тогами был жалким для О’Хары, но всё же решился вновь посмотреть ей в глаза. Его поражало насколько та оставалась безразличной. Её взгляд направлен в него, тяжёлый, холодный взгляд, пытающийся очертить его характер и поступки. Бьякуя не желал заходить так далеко. Он отвёл взгляд и снова посмотрел, начиная контакт заново. Девушка даже не отреагировала. Селес уже села, все вроде договорились, но они продолжали сверлить друг друга взглядом. Не говоря не единого слова, не выдавая не единой эмоции ему удалось передать ей, что-то вроде «Я знаю.» Конечно ты знаешь. Ты ведь внимательный, успел рассмотреть каждую деталь за те полторы секунды, что вы встретились. Кимико кивнула, еле заметно. Горло стянуло, из-за чего пришлось прокашляться. Выпрыгнул Монокума. — Доброе утро! Я рад приветствовать всех! У нас с вами случилась некоторая заминка… — он сложил руки на своём… пузике? — За ночь не произошло ни одного убийства. Это печально, я знаю. Всю ночь я думал чего вам не хватает и понял! — И чего же? — настороженно поинтересовался Макото, от чего вызвал у директора одобренный кивок. Хоть кто-то участвовал в беседе. — Преимущественно мотива… Поэтому теперь вас ждёт небольшой сюрприз в видеозале! Надеюсь он вам понравится! Пу-пу-пу~ — с этими странными звуками Монокума прыгнул под стол и исчез. Опять.***
Насколько было понятно, никто не возражал. Любопытство взяло вверх над разумом. Это могло быть что угодно. Видео, деньги, фото, текста. Всё это подходило под расплывчатое понятие «мотив». Идти всем вместе по тёмным коридорам оказалось ещё мрачнее и страшнее. Это мог быть отвлекающий манёвр и когда они вернутся, то на месте их спален или столовой не будет ничего. Всё могло быть, всё могло казаться. Зал встретил их стандартным приёмом Монокумы — темнотой. Включателя нигде не было, что означало довольно печальную вещь. Единственным источником света для них станут экраны. Второе клише Монокумы — картонная коробка. Если раньше в подобном лежали карточки, то теперь кассеты, с теми же наклейками и именами. Найти свою было легко, даже слишком. Кимико не пришлось лезть на дно коробки. Подойдя к монитору, девушка вставила кассету в проигрывать и села в ожидании «необычайно-интересного» кино. Монитор засветился. Первое, что девушка увидела была. Наверное единственная её фотография. Ей 14 тут, скорее всего. Каре, уверенный, живой взгляд, медаль по физике. Это не вызывало не единой эмоции. Прошлое оно на то и прошлое, что уже прошло. Девушка не жалела, что так кардинально изменилась, тем более даже за теми глазами стоял страх и безысходность. Монокума выбрал неправильный рычаг давления. Затем её полицейское дело, украшения, деньги, картины, старые книги, документ подтверждающий полную опеку её отца над ней. Посягать на свободу? Полицейское дело открывается. Дело о самом разыскиваемом воре в Японии за последние 80 лет. Дело о 17-летней девочке. В нём её фото, имя, возраст, вес, рост. Он серьёзно давит на неё посредством полиции? Хах, то есть ей напрямую некуда бежать. Останется тут — умрёт. Выйдет — тоже умрёт, либо сгниёт в тюрьме. Что там говорят они? «Выбор есть всегда». Конечно, перед смертью ты тоже можешь выбрать себе электрический стул. Экран гаснет. Скукота. Ни крови, ни смерти близких, ни разваленной квартиры. Девушка снимает наушники, кладёт их рядом с монитором и встаёт у стены. Многие кричали или просто пугались. Она не удивлена. Саяка так начала кричать больше всех, побледнела, отскочила от монитора, ударилась спиной об холодный бетон стены и принялась бежать. Макото лишь попытался догнать её, схватить за руку, но Майзоно скрылась. Наэги остановился. Мотив не сработает, точно не сработает. Всё будет хорошо с ней. Люди начали одни за другим покидать комнату в полном молчании. Никто не был готов к такому, но всем пришлось это увидеть. Кимико смотрела на тёмные экраны, свет ушёл совсем. Полная темнота и тишина. — Почему ты настолько спокойна? — из мыслей её вновь вырывает что-то. На этот раз мужской голос и запах дорогого парфюма. Тогами. Девушка продолжала смотреть куда-то вперёд, не обращая и малейшего внимания на его присутствие. — А что я могу сделать? От волнения нас не выпустят. — Не ври, ты спокойна не поэтому. Тебе просто плевать на всё вокруг. — Может и так, может и нет. Какая разница? Люди подобные тебе не стали бы интересоваться. — Видимо ты слишком плохо знаешь людей подобных мне. — Видимо. — Так или иначе, что привело к этому? — К чему конкретно? — К тому, что ты так опустошена. Она не была готова это услышать. Сначала удивление, потом хриплый смех. — Какое уверенное заявление. А с каких пор Тогами практикуются ещё и в психологии, помимо траты денег? — Хватит уже проецировать свою «сучью сущность». Мы в помещении, вокруг темно, мы в расстоянии меньше метра друг к другу. Одно неловкое движение и я могу тебя убить, к примеру. — К примеру, ты не способен убить. — И это ещё ты говоришь об уверенных заявлениях? — девушка фыркнула и отошла. — Дай знать, как решишь убить меня, тогда поговорим. — дверь щёлкнула и закрылась. — Похоже времени будет достаточно. — заявляет слегка насмешливый, но всё же явно удивлённый голос наследника. Девушка рвано выдохнула и коснулась ручки. Хоть это было и бесполезно, но всё же она пару раз дёрнула её, на что услышала лишь клацанье. Они заперты. Кимико начинает тихо смеяться, не прекращая бессчётные попытки выбить дверь, но та как и ожидалось не поддалась. Хихиканье перерастает в полноценный смех и смирившись с участью девушка отходит. Эта сцена казалась настолько глупой, бессмысленной и наивной, будто они в каком-то аниме или дораме, где героев настойчиво хотят поместить в подобную ситуацию, не имея оснований. Боже, как нелепо. Почему она застряла именно с ним? Возможно даже имея компанию в виде Хифуми или Мондо всё было бы лучше, ну относительно. — Это ведь не ты подстроил? — первое и наверняка самое глупое предположение. Кимико подходит к камере, машет в объектив, надеясь, что Монокума их заметит. — Нет, меня меньше всего интересует находится в закрытой комнате и твоей компании. Что ты делаешь? — Пытаюсь «призвать» директора. — эти слова показались наследнику настолько смешными, что тот отвернулся, лишь бы не показывать эмоций. Парень обошёл шкафы, ища что-то, что могло бы помочь. — Это бесполезно, тут света вообще нет, камеры ничего не уви… — словно в противовес его слов загорается монитор. На нём Монокума. Он или оно крутится на стуле, ведь разговор ещё не начался, но уже наскучил. Тогами недовольно хмыкнул, так как оказался не прав. — Ну что там у вас? У меня нет времени говорить с каждым… — Я и Тогами застряли в видеозале. Дверь заело, скорее всего. — Ну так, а зачем вы там стояли? Нужно было уйти со всеми, а не оставаться там. Почините, что я могу вам сказать — странно, но этот писк действительно звучал недовольно. Это совершенно не похоже на тот прежний, саркастичный и лживо «заботливый» голос. — Ты говоришь это мне и абсолютному наследнику? — Во первых, не «ты», а «вы». Во вторых, ну а воров там не учат, как замки взламывать? Или ты только с отмычкой можешь? Эх, всё самому, всё самому… Ждите. — экран выключился. Девушка, что прежде стояла в углу комнаты подошла к стене и села. Осталось подождать пару минут и это закончится, а пока что можно посидеть и в тишине подумать о чём-либо. Глаза закрываются, на что во многом повлияла темнота и её восприятие. Воздух давил на грудную клетку, заставляя воспроизводить всё больше вдохов, и всё меньше выдохов. Кислород не поступал к мозгу. Она по прежнему сидела с закрытыми глазами, хоть у неё и началась явная паническая атака. Закрытые помещения — жутко. Закрытые помещения с Тогами внутри — ещё более жутко. Возможно подобное отношения к такому это лишь страх места, на подобии тюрьмы. Кто знает, может и правда когда-то заведение откроет перед ней двери, не оставляя и шанса на побег. Даже самые беспощадные якудза страшились тюрьм, называя их «адской дырой». А куда ей до якудза? Она — обычный вор, а значит, что в тюрьме ей будет ещё хуже. Обычно в них тихо, ни намёка на антисанитарию и беспорядка между заключёнными, но подобное спокойствие далеко не означала уравновешенный характер преступников. Всё зависит от строго свода правил, а любое отклонение — прямая дорога к наказанию. Выбирая между смертью и заключением под стражу она бы выбрала первое. Мысли прерываются голосом Бьякуя: — Хах, так значит ты вор?