Путь был недолгим. Ноги вяло передвигались по кафелю, будто не хотели идти, явно противореча мозгу, который яро желал поскорее добраться до комнаты. В руках у неё карточка, если та сожмёт её чуть сильнее, то та наверняка лопнет. Наконец девушка увидела ряд комнат с какими-то пиксельными карточками на них. Видимо эти изображения присваивали комнату определённому ученику. Пройдя одну комнату, вторую, она заметила что-то лишь отдалённо напоминающее её. И вот Кимико стоит напротив своей комнаты, но зайти не спешит. Сердце бешено бьётся, её дыхание учащается. Навеяло неприятные воспоминания. Щелчок. Поразительно громкий в убийственной тишине. Кимико открывает дверь. Заходит. Обычная комната. Как и класс. Однако после произошедшего это только пугало и настораживало. На окнах те же железные плиты, вероятно скоро те войдут в категорию ничем не примечательных вещей. В углу комнаты камера, что тоже неудивительно. А остальное обычное. Кровать, шкаф, стол, тумбочка, стул. Всё. Это её место проживания на ближайший день, неделю или же года. Кимико проходит к шкафу. Не смотря на страх, ей следует переодеться. Открыв его та обнаружила стандартный набор её одежды: один пиджак, две рубашки, изумрудного и белого цвета, перчатки, брюки, одно платье. Последнее ввело её в ступор. Когда та носила платье? Вроде пару лет назад, на каком-то школьном мероприятии, казалось это было прошлой жизнью. Она откладывает карточку студента на полку, берёт комплект одежды и направляется к тумбочке. Кимико снимает перчатки аккуратным, элегантным движением, те буквально соскальзывают с нежной кожи. Под ними оказываются обычные руки. Длинные пальцы, тонкая кожа, под которой видны костяшки пальцев, их можно описать аристократичными. Как же её раздражало это слово, оно ассоциировалось с «определённой личностью», чьё имя та даже произносить не хотела. Следом идёт пиджак, он падает на пол. Пальцы расстёгивают перламутровые пуговицы рубашки и та тоже оказывается на полу. Под ней кружевной лифчик, чёрного цвета, и такая же кожа, белая с лёгким розовым оттенком. Но было одно «но», бинты на руках. Бинты белого цвета, словно чистые, но в самом их углу была видна кровь, пока что в самом углу. Каждый из них располагался в районе запястья. Их она не трогала, но подумала: «Надо бы их сменить.» Учесть рубашки и пиджака постигла и брюки. На сменную одежду она выбрала другие брюки и белую рубашку. Просто, но со вкусом и по деловому. Нужно тратить меньше времени на переодевание, теперь нужно вообще тратить меньше времени. Это не связано с любовью к жизни и подобной херни для слабаков. Она хотела доказать тому, кто это затеял, что её не так просто убить или сломить, что в её представлении было равносильно. Можно сказать это её мотивация, которая не даёт сразу же отравиться или вскрыться где-то в ванной. Кимико возвращается в реальность. Мысли начинают бесить сильнее. Девушка собирает тёмные тяжёлые и прямые волосы в пучок, при помощи простого карандаша, который являлся одним из предметов лежащих в ящичках. Интересно, задумывался ли карандаш как одно из орудий убийств? Она обувается и выходит. В коридорах никого. Скорее всего они либо исследуют пространство, что им так «любезно» выделили, либо находятся в комнатах. По плачу следует вывод, что скорее второе. Тут должен был находится медпункт, да? Ну или место с реактивами, или с медикаментами, это же не выгодно, если все умрут из-за обычной раны. Так, нужно собраться, действовать логически и просто делать, как в большинстве случаев — действовать методом «научной слепоты». Она поворачивается влево, в сторону спортзала. Если идти по знакомому месту, рано или поздно запомнишь путь. Тишина сжимала её тело, разум, заставляла прислушиваться к каждому шороху. Кимико точно не боялась, определённо точно. Или она просто отрицала страх. На дорогу вышла Чихиро. Она заметила Кимико, но ничего не сделала. Девочка была поникшей, естественно не могла принять жестокие правила. На секунду, под маской безразличия показалась слегка тёплая улыбка. Чихиро была просто «божьим-одуванчиком» по сравнению со всеми, Кимико понимала это. Она подошла, наклонилась, вновь стала холодной и спросила:
— Где медпункт? — сухо.
Так сухо, что горло пересохло. Да, нужно взять воды. Вопрос был простым и подразумевал ответ «я не знаю» или «там», но вместо этого Фуджисаки не слышала её. Ореховые глаза метались из стороны в сторону, а пальцы тревожно теребили подол юбки.
— Ты думаешь мы выживем? … — вопрос был не сколько странный, сколько глупый.
Конечно она не могла ответить, не могла знать, не могла быть уверена в сотне предположений. Если бы знала, если бы сам факт, что они выиграют эту неравную битву был правдой… Она не пошла бы в медпункт, не стала бы что-то делать, она бы умерла и всё. Быстро и бескомпромиссно.
— Я не знаю. — всё, что могла сказать О’Хара, понимая, как сильно честный ответ мог бы сломать эту хрупкую девочку — Так где медпункт?
— А… Да, там, ты правильно идёшь, на нём знак… И в следующий раз бери с собой карточку, там карта помещений — печально и также растерянно ответила Чихиро, продолжая слепо брести по коридору.
Безразличие. Она обязана сохранять безразличие. А какой жалости может идти речь, когда даже это маленькое существо способно убить с таким же равным шансом, как и кто-то вроде Ишимару? Не так важно. Девушка продолжила свой путь. Она задумалась над словами Чихиро. Карточка. Да что полезного можно в ней найти? Но хорошо, хорошо, она оступилась. Сердце больно сжалось, пропустило удар, стало противно. Оступилась. Мозг зациклился, что было вообще не вовремя. К её счастью, внутренний монолог прервался долгожданной находкой. Девушка выдохнула, дотронулась рукой до лба. Тот был холодным, что удовлетворяло и ожидалось. Наконец ноги перешагнули порог стерильного помещения. Оно напоминало обычный кабинет в больнице. Койка, с полосатым матрасом и комплектом постельного белья, ширма, два больших стеллажа, в которых находились различные склянки, пробирки и упаковки таблеток. Помимо этого на верху находилась коробка «Первой помощи». Пахло хлором и спиртом. Кимико сморщилась. Стены бледные, но на удивление это выглядело гораздо лучше, чем все комнаты до этого, включая спортзал. Девушка достала коробку. Это потребовало некоторых усилий, но оно того стоило. Бинтов было много, она возьмёт себе несколько упаковок. В той же коробке лежали и ножницы. Это радовало, ведь ей не придётся искать себе ещё одно приключение ради металла и пластика. Она снимает перчатки. Она иногда вспоминала, как многие знакомые недоумевали зачем ей перчатки, так ещё и не одни, а целая коллекция. Кожа, латекс, велюр, бархат, различные цвета и узоры, а всё это по сути было не нужным, хотя это лишь поверхностное мнение, а также трактовка их применения. Девушка заворачивает рукава и теперь видит уже окровавленные бинты. Это говорило о том, что та уже не меняла их уже давно и они полностью впитали запёкшуюся кровь. Ага, значит без сознания та была часов 18, плюс минус два. Тяжёлый вздох. Так, сейчас определённо не время для самобичевания. Руки механическим движением развязывают бинты, стараясь поскорее закончить. Спирт. Лучше найти спирт. Без бинтов ходить даже в помещении страшно. Прозрачная жидкость была найдена спустя пару минут, что уже было непомерно огромным отрезком времени. Её было мало, но на обработку должно хватить. Кимико застыла на секунду. Тишина. Отлично, закончим это быстро. Спирт соприкасается с ранами. Раздаётся тихий, сдавленный крик. Она кусает собственную щёку изнутри, упирается лицом в плечо, пытаясь издать как можно меньше шума. Надо же, уже несколько лет их обрабатывает, а до сих пор не привыкла, поразительно. Топот. Кимико не слышит его, конечно, уши заложило от боли и собственного мычания. Глаза поднимаются на маленькое окошко в двери, когда шаги становятся настолько близкими, что можно представить кто это. Такие медленные, довольно расслабленные, но определённо идущие в сторону медпункта. Взгляд встречается с чужим. Голубые, глаза цвета моря, покрытого льдом. Не нужно быть гадалкой, чтобы узнать этот внимательный, изучающий взгляд, наполненный ненавистью и впервые замешательством.
***
Стук. Тихий. Ещё один. Затем сильнее и сильнее. Это было её сердце. Она знала кто это, знала, и от этого было ещё хуже. Её рука по прежнему сжимает спирт в руке. Пальцы подрагивают и теперь та не знает от чего — от боли, или же от столь неприятной встречи. В уголках глаз собирается непрошенная влага. Видимо заметив это тот стремительно уходит, даже очень стремительно. По её щеке стекает слеза и Кимико быстро её смахивает. Девушка ускоряется и теперь старается поскорее завершить сей процесс, боясь что это может заметить кто-то ещё. Что кто-то может заметить её слабость. Уже через пару секунд на её лице вновь привычная маска, а под рукавами рубашки новые бинты. В карманах брюк по упаковке тех же бинтов. Кимико встаёт, глубоко вдыхает, выдыхает, и выходит за дверь. Страх сменился отвращением. Её слабость увидел Тогами.
***
Он тоже не ожидал её увидеть. Не ожидал увидеть подобную картину. Они были знакомы несколько часов, но даже за это время у парня сложилось впечатление о постоянно безразличной, либо усмехающейся девушке, которая игнорирует человеческие трагедии, чувства, даже возможно угрозу. Подобных людей он считал слабоумными, раз они так не оправдано отрицали всё происходящее. Но одновременно и удивительно умными, раз не устраивают пустых истерик по каждому поводу. Теперь, видя её порезы, кровь, бинты, слёзы в уголках глаз, красные лопнувшие вены на белках, капля холодного пота стекающая по виску, её образ пошатнулся. Конечно Тогами не разочаровался, ему не в чем было разочаровываться, он не привык составлять ложные образы. Пара секунд. Их глаза были направлены ровно друг на друга, его изучающий и её болезненный. Этот взгляд… Он уже видел когда-то подобный. Такой взгляд… Взгляд его матери. Нужно отвлечься. Говорят тут есть библиотека. Ну что ж, хоть какое-то занятие на ближайший вечер. Точнее вечера.
***
***
Тогами заходит в помещение. Оно тёмное, слегка таинственное даже. Полки, огромное количество пыльных полок. От этой грязи немного противно, но нужно мириться и с этой деталью. Бьякуя проходит к столу. Широкая, массивная древесина, гладкая и чистая, что весьма странно. На поверхности стоит лампа с проводом, и парню не составляет труда найти розетку. Теперь комната освещается одной лишь слабой лампочкой. Трудно даже представить, каким образом тот будет читать в очках и со слабым светом, но ничего, привыкнет. До отбоя около полтора часа, поэтому можно насладиться гордым одиночеством. Он выбирает первую попавшуюся книгу в жанре детектив, перед этим проверив, чтобы на обложке не было фамилии «Фукава», и принимается за чтение. Первые страницы дались легко. Парень отвлёкся от творящегося хаоса и погрузился в новый мир и новую историю. Но со временем, с каждой секундой, в голове становилось всё больше и больше мыслей. Лицо было спокойным, настолько спокойным, что могло казаться, что тот даже не читает. Как это вообще могло с ним произойти? Мысли наконец отвлекли его от чтения, пусть даже столь увлекательного. А действительно, как? Около двух месяцев назад, если ему не изменяет память, на почту пришло официальное подтверждение его поступления, он собирал вещи, «прощался» с родителями, некоторыми знакомыми, а дальше… Дальше он ничего не помнил. Воспоминания пытались собраться в кучу, но путались, рвались, и так по кругу. Они были очень мутными. В горле пересохло. Его пугала собственная забывчивость, но ещё больше пугала неуверенность в завтрашнем дне. Его могут убить, пощадить, казнить, подставить, он полностью не управляет ситуацией. Впервые Бьякуя, юный наследник клана Тогами, владелец некоторых акций Тогами не владеет ситуацией.
***
Из-за видимо того, что её усыпили и после того стресса Кимико чувствовала себя откровенно хреново. Ей жутко хотелось пить, но оказалось найти воду в аду сложнее. Ироничное замечание. Для того, чтобы просто налить себе 0,5 воды потребовалось пройти гораздо больший путь, чем до медпункта. Сначала найти бутылку, потом кран с пресной водой и только после этого вернутся в свою обитель. Все дела сделаны, все вопросы решены, остаётся раздеться и лечь спать. До отбоя ещё час или даже чуть больше, но лучше поспать на час больше, чем не спать вообще. С условием сегодняшнего дня уснуть будет не просто. Кимико снимает всю одежду, аккуратно вешает её на стул и садится на пол. Она так устала, так измотана и избита, что не было сил даже моргнуть. В кармане остались бинты, она вытащит их позже. Нужно встать, она не позволит сломаться самостоятельно, это ещё более унизительно. Она не должна жалеть себя по пустякам. Вялыми движения приходится встать. Девушка ложится на весьма твёрдую поверхность кровати и накрывается одеялом. Не смотря на это, по прежнему было холодно. Нужно заснуть, как можно быстрее. Бессонница ещё не жалела никого. Глаза закрываются и не смотря на огромное количество мыслей, которые не собирались в связный текст, Кимико заснула, под наблюдением камеры.
